[24], меня заставили откусить мизинец другого заключенного при потешающихся охранниках. Если бы я отказался, другой мальчик откусил бы палец мне.
Питер прикрыл рот рукой.
— Боже, Уго. Я не знал…
Без предупреждения Уго ударил клюшкой по коробке. Та отлетела в сторону Питера, трюфели высыпались на траву.
— Мне не нужно твое сочувствие. Я хочу, чтобы ты понимал. Ты думаешь, что я ничего не значу. Ничтожество, слабак.
Питер открыл было рот, чтобы не согласиться, но увидел в глазах Уго решимость: тот был готов без промедления направить клюшку в голову Питера, если он снова его перебьет.
Уго быстро пожал плечами.
— Уго не соглашается, но я все равно это сделаю. Я отправлю его жену через свой дубликатор. Кого волнует, что думает Уго?
Уго потер свой длинный нос и продолжил:
— Ты мне сказал однажды: «Не будь мудаком». — Он затолкал клюшку в сумку. — Я не тот, кем ты меня, очевидно, считаешь. Я не слабак. Когда люди меня предают, я отрываю им головы.
Он плюнул на траву.
Питер посмотрел на шоколадное месиво, тянущееся от подставки вниз по холмику.
— Все было совсем не так, как ты думаешь. Изабелла умоляла меня…
Уго ткнул пальцем ему в грудь.
— Если ты еще раз произнесешь ее имя, я разобью твой череп об эту стену.
Питера подмывало сказать Уго, чтобы он попытался. Но выиграй он или проиграй, драка только ухудшит ситуацию.
— Теперь, — сказал Уго, — что касается войны. Она очень важна. Слишком важна, чтобы тратить время на помощь кому-то. И слишком важна, чтобы оставлять ее на усмотрение маленькому хрупкому президенту, у которого кишка тонка сделать то, что нужно сделать.
— Что ты имеешь в виду?
Уго отвернулся.
— Потом узнаешь. А теперь прочь с глаз моих.
Питер не сдвинулся с места, пока Уго переходил к новой, более чистой подставке и продолжил гонять мячи. Через минуту или две он направился обратно через автостоянку.
Война слишком важна, чтобы ею занималась президент Аспен? Питер понятия не имел, что это значит. Следующие выборы будут проходить только через два года. Неужели Уго планирует переворот?
Питер усмехнулся этой мысли.
Их ввели в камеру: Фоллер заметил странного и безобразного человека. Он развалился на полу вдоль решетки, прижав к голой груди одно колено. У него были длинные черные волосы, красновато-коричневая кожа и рваные жуткие шрамы на плече и животе. Когда Фоллер и Буря сели на длинную скамью напротив него, он едва на них взглянул. В углу камеры — лужа, из-за страшной вони Фоллер догадался, что это моча.
— Все прошло хорошо, — сказал Фоллер.
Он взглянул на Бурю, но все его внимание было приковано к незнакомцу, за которым он следил боковым зрением. Незнакомец смотрел куда-то на пол между ними. Он не казался особенно угрожающим, но все же подобных ситуаций Фоллер предпочитал избегать.
— Почему эти женщины похожи на меня? — спросила Буря. — Они выглядят в точности как я.
— Вспомни женщину в твоем мире, которая похожа на моего друга Орхидею. Возможно, у всех нас есть близнецы.
Незнакомец посмотрел на них, затем перевел взгляд на свои ногти, один из которых отсутствовал.
— Наверное, мы сестры.
— Может быть.
Фоллер указал на незнакомца. Буря пожала плечами. Находиться в таком маленьком пространстве с кем-то и не разговаривать с Фоллером — походило на абсурд.
Прежде чем он понял, что происходит, Буря уже стояла над незнакомцем. Она откашлялась. Мужчина поднял глаза. У него были поразительно острые скулы и яркие, сердитые глаза.
— Я подумала, что должна представиться, так как, похоже, мы теперь сокамерники, — она протянула руку. — Меня зовут Буря.
Незнакомец внимательно посмотрел на нее.
— Я не понимаю. Почему ты поменяла имя?
— Нет, я не… — Буря сделала неопределенный жест рукой. — Я не одна из тех женщин, которых вы знаете. Не из близнецов.
— Ты просто выглядишь точно так же, как они? — спросил мужчина.
— Верно.
Незнакомец долго смотрел на Бурю и наконец спросил:
— Думаешь, я дурак?
— Нет… — начала Буря.
— Нет, честное слово, она говорит правду, — сказал Фоллер. Он попытался встать между мужчиной и Бурей, но она не отошла в сторону, и он остановился рядом с ней. — Я знаю, это звучит абсурдно. Но, честно говоря, если бы мы собирались вам солгать, разве мы не выбрали бы что-то более правдоподобное?
Мужчина пристально посмотрел на Фоллера — его лицо не выражало никаких эмоций.
— Я имею в виду, посмотрите на нашу ситуацию, — Фоллер обвел рукой камеру. — Мы находимся в маленьком замкнутом пространстве с незнакомцем, который может легко свернуть шеи нам обоим, даже не вставая. Так зачем же нам подталкивать вас к этому?
Здоровяк задумался.
— Кстати, я Фоллер, — сказал он, протягивая руку.
После паузы мужчина поднялся и пожал ее.
— Укус Змеи. — Ладонь мужчины была настолько большой, что Фоллер почувствовал себя ребенком, пожимающим руку взрослого.
— Укус Змеи. Интересное имя, — сказала Буря. — Как ты его получил?
Укус Змеи закатал штанину, обнажив еще один шрам: две затянувшиеся дыры, расположенные примерно в сантиметре друг от друга.
— Меня укусила змея.
Он поднял глаза на Фоллера и Бурю. На лице появилась улыбка.
Фоллер и Буря рассмеялись.
Укус опустил штанину.
— Я слышал, как ты говорил, что у каждого есть близнецы в других мирах. Что ты имел в виду?
На этот раз Фоллер решил делать все медленнее. Взяв рюкзак, он вытащил парашют и начал объяснять его устройство Укусу Змеи. Тот внимательно исследовал его, вплоть до застежек и подвесной системы. Только потом он и Буря подробно объяснили, для чего они использовали парашют, и с каждым их словом шок и тревога на лице Укуса Змеи становились все сильнее и сильнее.
— Твою мать, — выругался Укус Змеи, когда они закончили.
— Ты нам веришь? — произнес Фоллер, стараясь, чтобы в его голосе не звучало удивление.
— Почему бы и нет? Вы же здесь, не так ли?
Наружная дверь скрипнула: Стюарт привел похожих на Бурю близнецов.
— Теперь я верю, что ты умеешь следить за языком и разговаривать цивилизованно, — сказал Стюарт, указывая пальцем на Фоллера. Фоллер кивнул, смутившись из-за того, что его посчитали потенциальным сквернословом.
— Я Сюзанна, — сказала Буре одна из близнецов, когда наружная дверь закрылась.
Затем указав на сестру:
— Это Эмили.
— Я Буря, — по ее щеке прокатилась слеза. — Мы сестры?
Сюзанна подошла ближе и взялась за решетку.
— Наверное.
Согласно кивнув, Буря приблизилась к близнецам и схватилась за прутья.
Фоллер не был уверен, что все так просто разъяснялось. Получается, у Орхидеи тоже была сестра в другом мире. Он молчал, не имея лучшего объяснения.
— Мы собираемся вытащить тебя отсюда прямо сейчас. Это ведь смешно, — сказала Эмили.
— Думаю, что Стюарт заслуживает, чтобы хорошенько получить ниже пояса, — добавила Сюзанна. Фоллер усмехнулся. Возможно, они и правда были сестрами.
Девушки мучительно пытались что-то сказать друг другу. Наконец, Эмили спросила:
— Откуда ты?
Думая, что ответить, Буря запнулась и окончательно сдалась:
— Я объясню, когда у нас будет больше времени.
Сюзанна и Эмили пообещали вернуться с толпой, чтобы повесить Стюарта, если понадобится.
Укус Змеи подождал, пока дверь полностью закроется, а затем тихо спросил:
— Так какой же этот другой мир?
— Миры. Есть еще как минимум два.
Они рассказывали о своих мирах, а Укус Змеи внимательно слушал. Перебивая друг друга, Буря и Фоллер задавали ему в ответ свои вопросы, но мужчине было явно легче слушать, чем говорить.
— Проснувшись, мы увидели на земле свиней, коров, урожай, — ответил Укус Змеи, когда Буря спросила его о Первом Дне. — Люди были голодны — произошло несколько убийств, но большинство были просто напуганы и растеряны. Когда все успокоилось, здесь начали происходить странные вещи.
— В чем их странность? — спросила Буря, когда Укус Змеи замолк.
— Все начали притворяться, будто ничего не произошло. Люди не слушали и не слышали друг друга. Если кто-то сейчас вспоминает о тех первых днях, то они «заставляют других чувствовать себя плохо». Сейчас вслух о том, как использовать телефоны, почему некоторые из нас родились молодыми, а другие — старыми, никто никого не спрашивает.
Буря посмотрела на Фоллера.
— Это объясняет то, что мы здесь делаем.
Снова повернувшись к Укусу Змеи, она спросила:
— Ты здесь тоже из-за этого? Из-за того, что говорил о первых днях?
— Я? Нет, — ответил Укус. — У меня есть и другие дела, кроме как будоражить маленький мир иллюзий этих людей. Я здесь, потому что не извинился за то, что отрезал Уэйну пальцы.
В голове Фоллера возникла ужасающая картина: Укус Змеи прижал руку какого-то бедного парня к столу и отрезает ему пальцы. Но все оказалось не так жутко. Уэйн и трое его братьев пришли в дом Укуса с разборками: мужчина использовал слишком много воды, которая предназначалась для всех. После словесной перепалки завязалась драка. Уэйн ринулся было в мастерскую Укуса за косой, но схватился за нож. Когда Укус Змеи пытался выбить его из рук Уэйна, он нечаянно отрезал тому пальцы. Городской Совет посчитал, что Укус должен извиниться. Он не согласился.
Дверь открылась снова — вошел Стюарт с ключом в руке. За его спиной семенили Сюзанна и Эмили с самодовольным выражением на лицах.
— Собирается Городской Совет, — сказал Стюарт, открывая камеру и выпуская Фоллера и Бурю.
Укус Змеи встал.
— Думаю, я тоже готов выйти.
— Ты готов извиниться перед Уэйном?
— Думаю, да, — ответил Укус, изо всех сил стараясь выглядеть искренним.
— Тогда идем. — Стюарт широко распахнул дверь камеры и вывел всех наружу.