Питер занял место за столом с противоположной стороны, Мелисса устроилась между ними.
— Вы двое дружите уже десять лет. Вы что, действительно хотите прекратить дружбу из-за ссоры? — Она переводила взгляд с одного на другого.
Питер пожал плечами:
— Иногда люди просто расходятся.
Бормоча себе под нос, Уго потянулся через стол и щедро плеснул себе мартини из шейкера. Питер смотрел на серебряный фонтан, установленный в центре их трехуровневого бассейна.
— Помните, как вы, два городских парня, решили отправиться в поход в глушь? — спросила Мелисса. — Оба замерзли, и вдруг начался дождь — вы повернули обратно к дороге и заблудились в темноте. Так вы провели ночь, дрожа под деревом.
Она посмотрела на Уго, затем на Питера.
— Так ведь?
Питер попытался улыбнуться, но уголки рта не двигались. Уго смотрел в пустую тарелку.
— Когда мы все вместе пошли гулять в первый раз, Питер поменялся с тобой рубашками, потому что на твою нагадила птица. — Она ждала хоть какой-то реакции. — Вы не должны разрывать такую дружбу. Просто не должны.
Питер слабо кивнул.
— Вы даже не можете смотреть друг на друга. — Мелисса повернулась к Уго. — Питер говорит, что ты зол на него, потому что он публично не заявил о том, что ты заслуживаешь разделить с ним Нобелевскую премию.
Уго схватил с холодного блюда креветку и сунул в рот.
— Если он утверждает, что дело только в этом, кто я такой, чтобы спорить?
Питеру ничего не приходило на ум. Было мучительно сидеть здесь и притворяться, что дело в премии, смотреть, как Мелисса пытается исправить то, что нельзя исправить.
— Я должен был прилагать больше усилий, чтобы появляться в ночных ток-шоу и выклянчивать приглашения на научно-фантастические конференции в качестве почетного гостя, — сказал Уго.
Питер тяжело вздохнул.
— Ты меня раскусил, Уго. Я получил Нобелевскую премию, потому что подмазался к сообществу научной фантастики.
Уго сложил руки на столе.
— Ты нарисовал себе образ волка-одиночки, гения, который все сделал сам. Ты сделал много вещей за моей спиной помимо исследования.
Питер попытался скрыть потрясение от выпада, стараясь выглядеть раздраженным. Он потянулся к шейкеру, налил себе выпить и пролил половину на скатерть.
— Что значит за твоей спиной? — спросила Мелисса.
— Ничего, — с отвращением отмахнулся Уго.
— Питер не сделал ничего такого, чтобы намеренно не разделить с тобой премию. Ты же не думаешь, что он смог бы так поступить?
Уго посмотрел прямо на Питера.
— Нет. Все ошибки Питера — несчастные случаи.
Питер сделал большой глоток, пытаясь скрыть, как сильно дрожат его руки.
— Почему бы нам не поговорить о чем-то приятном?
Мини-поле для гольфа Мелиссы, находившееся за бассейном, купалось в золотом свете заходящего солнца. Он указал на него.
— Мелисса только-только закончила тринадцатую лунку. Стоунхендж.
Мелисса спрыгнула со стула.
— Давайте сыграем. — Не дожидаясь ответа, она направилась по извилистой лестнице к бассейну. Питер последовал за ней, оставив Уго сидеть наедине со своим напитком.
Мелисса передала Питеру клюшку и мяч и наклонилась за двумя запасными клюшками, лежавшими за скамейкой у недавно завершенной лунки.
Мяч Питера ударился в один из широких плоских камней и срикошетил вправо. Обернувшись, он увидел, что Уго стоит метрах в шести за их спинами, засунув руки в карманы.
Удар Мелиссы пришелся метрах в двух от лунки.
Питер направился к своему мячу.
— Погоди, — Мелисса подняла одну из запасных клюшек. — Кто будет играть вместо Изабеллы?
Питер застыл. Мелисса стояла с клюшкой в руках, ожидая, пока кто-нибудь из них заговорит первым.
— Я скучаю по ней. Я знаю, что вы двое тоже. Может быть, вы этого не осознаете, но я думаю, что по большей части ваш раздор связан с ней. Если бы она была здесь, не думаю, что этот конфликт возник бы.
Уго издал лающий смешок, грубость которого явно поразила Мелиссу.
— Что здесь смешного, Уго?
Питер достал запасную клюшку, его колени сильно тряслись.
— Я буду играть вместо Изабеллы. Давайте просто покончим с этим.
Пока он устанавливал оранжевый мяч, кто-то вырвал клюшку из его руки. Он поднял глаза и увидел, что над ним навис Уго.
— Не смей. Я говорил тебе никогда не произносить при мне ее имя, и я не шутил.
Между ними встала Мелисса.
— Что, черт возьми, происходит? Скажите мне кто-нибудь. Сейчас же.
Питер должен был настоять, чтобы в ту ночь они вызвали в его лабораторию полицию. Но он выбрал легкий путь, который предложил тогда Уго. Однако сейчас он уже не казался таким легким. Уго уставился на Питера.
— Вперед. Расскажи ей. Я устал от того, что наши друзья думают, что я корень зла.
Он хотел сказать Уго, чтобы тот заткнулся. Он хотел бежать.
— Что мне рассказать? — Мелисса посмотрела на Питера, нахмуренно и растерянно. Должно быть, в ее голове проносились варианты и самый страшный был тот, что он изменял ей с ее сестрой. Если бы все было так просто.
— А еще лучше, пусть тебе расскажет Питер. — Уго посмотрел на него. — Почему бы тебе не узнать, сможет ли настоящий Питер присоединиться к нам? Или он слишком болен?
Слова поразили Питера так, будто его ударили в челюсть. Определенно, Уго не мог этого знать. Никто не знал, кроме его врача.
Мелисса перевела взгляд с Уго на Питера и обратно.
— Если ты пытаешься донести какую-то глубокую экзистенциальную мысль, Уго, она от меня ускользает.
Уго пожал плечами:
— Я просто спрашиваю, может ли Питер присоединиться к нам.
— Он сейчас перед нами, — почти крикнула Мелисса.
Уго отрицательно покачал головой.
— Это не Питер. — Он посмотрел на Питера и хмыкнул. — Я предполагал, что хотя бы твоя жена посвящена в эту тайну. Неужели ты ничего ей не рассказал?
Как же Уго мог узнать? Доктор Отеро не могла выдать Питера, так ведь? Если бы она это сделала, то рассказала бы Мелиссе, а не Уго.
Уго цокнул языком и покачал головой, как будто был разочарован Питером.
— Ты действительно думал, что я не замечу первые симптомы болезни, от которой страдала моя жена?
Питер попытался вспомнить, когда последний раз он виделся с Уго. На тренировочном поле? В тот день даже сам Питер не знал, что у него Петерсон-Янтц.
Мелисса внимательно осмотрела Питера, задержав взгляд на его дрожащих руках.
— Милый, ты болен?
— Он не болен. Болен настоящий Питер. Сейчас даже очень.
— Заткнись, — сказала Мелисса. — Я спрашиваю у Питера.
Она повернулась к Питеру, умоляюще глядя на него.
— Скажи мне, что происходит.
Уго сел на скамейку рядом с тринадцатой лункой, откинулся на спинку и скрестил руки на животе.
— С чего начать? — спросил он, подняв брови.
— Что, по-твоему, ты знаешь? — ответил вопросом на вопрос Питер.
— Ладно. Две недели назад у тебя появились ранние симптомы Петерсона-Янтца. Теперь, — он размашистым жестом указал на руки Питера, — они совсем исчезли. Либо ты разработал лекарство от Петерсона-Янтца, — в этом случае я уверен, что Нобелевский комитет тут же вручил бы тебе премию в области медицины и физиологии, — либо ты себя клонировал.
Мелисса, разинув рот, уставилась на Уго.
— О чем ты говоришь? Ты в своем уме? Это Питер.
Питер решил, что будет все это отрицать, настаивая на том, что Уго спятил. У него не было доказательств. Тело клона Изабеллы лежало на дне шахты, глубоко под лабораторией. Тело Питера исчезло.
Мелисса взяла его за руки, ее лицо приблизилось к его лицу.
— Ты знаешь, о чем он говорит? Потому что ты выглядишь не растерянным, а ошарашенным. И это меня пугает.
Питер посмотрел на Уго, который попеременно то поднимал, то опускал брови. Ублюдок наслаждался зрелищем.
— Мы можем присесть? — дрожащим голосом прошептал Питер.
Он последовал за Мелиссой обратно на веранду, Уго шел в нескольких шагах позади.
Прежде чем начать, он за три больших глотка осушил свой бокал мартини.
— Прямо перед смертью Изабелла попросила меня ее клонировать. — Он никак не мог отдышаться, словно только что делал пробежку. — Сначала я сказал «нет»…
— Мы сказали «нет», — прервал его Уго. — Она просила нас обоих, и мы сказали ей «нет».
— Хочешь рассказать ей сам? — прошипел Питер.
Уго пожал плечами.
— Как тебе угодно. Но у тебя хорошо получается. Почему бы тебе не продолжить?
Питеру захотелось разбить об его лысую голову тарелку.
— Позже, когда я пришел к ней один, Изабелла умоляла меня помочь ей. Я все так же говорил, что это слишком опасно. В тот момент Белле казалось, что ей нечего терять. Поэтому я согласился помочь ей.
Он посмотрел на решетчатый пол, его голос упал почти до шепота:
— И она умерла.
Питер знал, что Мелисса будет в шоке, но не был готов к абсолютно пустому выражению на ее лице. Немного оправившись, она повернулась к Уго.
— Тебе лучше отправиться домой.
Уго пожал плечами и встал из-за стола.
— Я понимаю. Для меня тоже стало шоком, когда Питер позвонил посреди ночи, чтобы сказать, что моя жена лежит мертвой в его лаборатории.
— Пожалуйста. Уходи, — дрожащим голосом сказала Мелисса. Она плакала, опустив голову, ее лицо закрывала копна волос.
Когда Уго обернулся, Питер увидел на его мрачном хмуром лице намек на ухмылку. Он был в восторге от реакции Мелиссы: это было именно то, на что он надеялся.
— Какой же ты ублюдок.
— Почему бы тебе не купить ей конфет? Это должно все исправить. — Уго сделал паузу, словно раздумывал. — А еще лучше дай ей бутылку энергетика.
Уго стоял неподвижно и пристально смотрел на Питера, будто эти слова про энергетик были чрезвычайно важными.
Питер наблюдал, как он спускается по лестнице.
Все так же с опущенной головой, Мелисса отрывисто дышала. Она ждала, пока Уго уйдет.