На улице лежали три Орхидеи. Двое были неподвижными, третья пыталась двигаться, отталкиваясь руками, но, похоже, ноги ее были сломаны или чем-то придавлены. Четвертая еще стояла на ногах, цепляясь за фонарный столб. Теперь угол был настолько острым, что, если бы она споткнулась и упала, ее бы несло вниз по улице, пока она во что-нибудь не врезалась.
Выше по улице упало дерево, открыв путь летящему в их сторону желтому школьному автобусу. Он опрокинулся, рикошетом отскочил от остатков магазина, и теперь его несло прямо на Орхидею. Увидев, что он приближается, она опустилась на четвереньки и бросилась в сторону, пытаясь увернуться.
— Сюда! — воскликнул Фоллер. Орхидея метнулась к ним. Она словно бежала по стене и по инерции могла бы свалиться прямо в засыпанный щебнем подвал. Но Пенни и Укус подхватили ее с обеих сторон, когда она проносилась мимо.
Пока они вели ее в свое укрытие, Фоллер в последний раз осмотрелся, надеясь обнаружить других выживших, желая, чтобы в этот момент из-за угла здания появились Буря и Мелисса. Сверху сходила лавина строительных обломков. Это было ужасное и приводящее в трепет зрелище.
Фоллер прыгнул на прицеп, а оттуда на половину подвала и нырнул под трейлер. Мир не остановится, понял он. И если это была работа Уго Вулкоффа, то он недооценил, какую ненависть мог посеять в сердце другого человека. Неужели это действительно из-за него? Трудно было поверить. Он не мог поверить. Мелисса почему-то хотела, чтобы Фоллер отправился в могилу, полагая, что он несет ответственность за все смерти в мире, но этого не будет. Никто не может опрокинуть мир, просто чтобы убить его.
— Я скоро вернусь, — сказал Укус Змеи, исчезая под трейлером.
Через мгновение он вернулся с ремнями безопасности, срезанными в кабине грузовика. Ножом, который он, должно быть, привязал к себе, Укус отрезал пряжку ремня безопасности, пропустил его под трубой, идущей вдоль основания стены, и обмотал вокруг Орхидеи. Проделав такую же процедуру с каждым, он прикрепил их всех к стене.
Оставалось только ждать и надеяться, что мир перестанет крениться.
Фоллер посмотрел на своих спутников. Пенни ухватилась за Укуса.
— Прости, Пенни, — сказал Фоллер. — Мне жаль, что я втянул тебя в этот хаос.
— Нет, я сама себя втянула. — На ее глазах выступили слезы. — Я не должна была в это вмешиваться.
— Вмешиваться во что?
Пенни покачала головой.
— Теперь это не имеет значения. — Она подняла глаза на их низкую стальную крышу. — Он знает, что я здесь. Ему все равно.
Фоллер нахмурился, пытаясь понять, о чем она.
— Кому все равно?
Пенни зарылась лицом в плечо Укуса. Он обнял ее.
Фоллер вдруг понял, насколько он привязался к Укусу. Он поднял руку, и Укус, увидев его жест, ответил тем же.
Стена теперь была больше похожа на потолок, а пол на стену. Снаружи шум падающих предметов усилился настолько, что казалось, будто идет дождь из кирпичей, деревьев, машин и людей.
Ремень безопасности вокруг талии Фоллера натянулся, когда тот припал к полу, насколько мог. Трейлер застонал.
Машину неведомой силой подняло и выбросило из подвала. Сталь и тени внезапно сменило ярко-голубое небо.
Орхидея нерешительно повернулась к Фоллеру и обняла его. Может, из-за того, что видела, как Укус обнимал Пенни, или просто сработал инстинкт самосохранения. Фоллер обнял ее за плечо.
Они протянули ноги к стене. Сверху посыпались обломки стали, дерева и камня, которые падали прямо в дальний конец подвала. Большая часть их попадала в гору мусора у дальней стены и отскакивала назад.
Если бы не ремни, они бы опрокинулись вместе со стеной этого мира и со всем остальным, что в нем было.
— Что происходит? — спросила Орхидея. — Кто-нибудь из вас понимает?
— Не совсем, — сказал Фоллер. — Наша подруга думала, что твой мир перевернул злой ученый, пытающийся убить нас, но я думаю, это маловероятно.
Он думал о Мелиссе и про себя проклинал ее за то, что она потащила за собой Бурю. Он хотел попрощаться с ней, сказать, что любит ее, что ему все равно, что она чья-то копия.
Они вдруг поняли, что свисают с ремней: под их ногами простиралось небо.
Неподалеку еще одна Орхидея сорвалась с того, за что она цеплялась, и с криком полетела вниз. Другие люди тоже падали вперемешку с грузовиками, деревьями и обломками. Фоллеру пришло в голову, что Буря, вероятно, где-то там, внизу. Если бы он прыгнул головой вперед, прижав руки к бокам, он, возможно, поймал бы ее и они могли бы, по крайней мере, умереть вместе.
— Я собираюсь прыгать. — Теперь, обдумав это, он чувствовал, что Буря отдаляется от него с каждым моментом.
Пенни посмотрела на Укуса Змеи. Он кивнул.
— Ты, должно быть, шутишь, — сказала Орхидея, глядя на бесконечное небо внизу.
— Ты можешь пойти с нами, — сказал Фоллер.
— Я не понимаю. Зачем тебе это делать? Мир, возможно, и сам выровняется. Если ты прыгнешь, последняя надежда умрет.
— Даже если это произойдет, — мягко сказал Фоллер, — то здесь ничего не останется. Мы все умрем от голода.
Орхидея схватила его за плечо.
— Пожалуйста, не оставляйте меня здесь одну.
Фоллер протянул руку и коснулся пальцами ее щеки.
— Прости. Пойдем с нами.
Он кивнул Укусу, который прижал нож к ремню безопасности над головой Фоллера и одним быстрым движением его разрезал.
В небе под ногами пролетали обломки зданий, транспорта, скал и извивающихся, кричащих Орхидей. Некоторые все еще цеплялись за отломанные части своего мира.
Перекрутившись несколько раз, Фоллер выровнялся и теперь летел головой вниз, прижав руки к бокам и стараясь ускорить падение. Буря была где-то там, внизу.
Когда стало ясно, что два пятнышка, которые он отслеживал, не просто мушки в его глазах, у Фоллера екнуло сердце. Их было двое, два крошечных, похожих на букву Х силуэта в безоблачном голубом небе. Это могли быть Орхидеи, но Фоллер был уверен, что это не так. Это были Мелиссы с расставленными руками и ногами, пытающиеся замедлить падение в надежде, что Фоллер и остальные их догонят. Развернувшись, Фоллер отыскал взглядом падающих бок о бок Укуса и Пенни и решительно махнул рукой.
Укус показал ему два поднятых больших пальца.
Фоллер вернулся в положение головой вниз и начал сокращать расстояние.
Когда он приблизился, его сердце начало биться медленно и тяжело. Обе женщины что-то сжимали в руках. Он решил не питать напрасных надежд: это могла быть еда или вода. И это не имеет особого смысла — они все равно умрут. Но предметы в их руках были похожими на рюкзаки. Фоллер прищуренно вгляделся, борясь с ветром, из-за которого ничего не было видно.
Предметы были черными, на них были лямки. Он еще немного приблизился, желая увидеть, что это на самом деле, и боясь, что это не то, чего он ожидал.
Буря подняла на него взгляд. За ее спиной висел рюкзак, еще два она сжимала в руках.
Фоллер держал Бурю за руку, ее длинные волосы хлестали его по лицу.
— Если и это не доказывает, что мы должны быть вместе, — крикнул он, — то я не знаю, что еще должно произойти.
Под ними за кучей летящих обломков Фоллер заметил серебристо-серый объект, который становился все больше и больше по мере их падения. Фоллер прищурился, пытаясь разглядеть, что это.
— Посмотри на это, — указал он. Теперь объект стал четче. Он был похож на крест или птицу, но больше.
— Самолет! — крикнула Буря. — Боже мой, он летит.
Они замахали руками, чтобы привлечь внимание других, и указали им на объект. Теперь он был ближе. Пока они падали ему навстречу, самолет не изменил своего положения. Неужели там летят те люди, которые перевернули мир Орхидей? Летят, чтобы их добить? Если они умеют управлять самолетом, должно быть, их возможности огромны. Наверное, Мелисса была права. За всем этим действительно стоял Уго Вулкофф.
Укус, двигающийся в сторону Фоллера, размахивал руками и что-то кричал. Напрягая слух, Фоллеру удалось расслышать:
— Разделяйтесь. Как можно дальше.
Ну, разумеется. Сбившиеся в одну кучу, они были легкой мишенью. Фоллер развел руки и ноги и отделился от Бури.
Самолет приближался, направляясь прямо к нему. Огромная машина, мчащаяся с помощью собственного двигателя, представляла собой потрясающее и ужасающее зрелище. Она напомнила Фоллеру о его сне, где самолет разбрасывал бомбы.
Над головой падал зеленый автомобиль. Фоллер станет более трудной мишенью, если спрячется за ним. Борясь с неистовым ветром, он позволил машине себя накрыть.
Расположившись под углом к ней, Фоллер опустил руки, чтобы попытаться совпасть с ее скоростью. Потянувшись, он ухватился за бампер одной рукой. Самолет был уже настолько близко, что сквозь завывания ветра он мог расслышать гул его моторов. Фоллер вытянулся вдоль днища машины, отделив себя от самолета. «Истребителя», — шепнул его внутренний голос. Не самолета, а истребителя.
Ему пришло в голову, что было бы гораздо лучше, если бы он смог забраться внутрь машины. Для истребителя «Харриер» он тогда станет не такой легкой мишенью. Зацепившись ногой за стальной стержень, присоединенный к одному из колес, он потянулся и схватился за ручку задней двери, которая была прямо перед ним. Держась за нее обеими руками, он освободил ногу. Его тут же перевернуло ногами вверх. Задыхаясь от напряжения, он уперся ногами в бок машины и, борясь с силой ветра, распахнул дверь и ногами вперед протиснулся вовнутрь. Пока он втаскивал себя на заднее сиденье, дверь ударяла его по лодыжкам, коленям и бедрам.
Задыхаясь, он схватил ремень безопасности и потянулся к центру сиденья. Гул двигателя «Харриера» был оглушительным. Вытаскивая из рюкзака пистолет, Фоллер посмотрел в боковое окно.
Истребитель поднялся, закрыв собой боковые окна автомобиля, и повернулся, обнажая открытый боковой люк, где сидевшие на корточках два его дубликата подняли огромные черные винтовки.