Ведущая: За последние 30-ть лет вы раздали на разные цели более 7 миллиардов долларов. Что для вас было движущим мотивом? У меня есть деньги, и я их раздам? Или это выглядело как-то иначе?
Д.С.: Не совсем. Идея заработать много денег пришла раньше, чем идея начать их раздавать.
Ведущая: Но иначе быть и не может.
Д.С.: Идея помогать людям, или по-другому – оставить свой след, позитивный след в мире – это в очень большой степени были идеи, появившиеся под влиянием моего отца. Однако в начале моей карьеры я испытывал порой очень большие потрясения. Так что поначалу я был весь погружен бизнес, в зарабатывание денег. И только через десять лет я начал раздавать деньги.
Ведущая: А как вы выбираете то, на что израсходовать эти деньги? А вы помните, как это было в первый раз? Вы решили, что вы хотите отдать деньги на хорошее дело, и что это было за дело?
Д.С.: Был один очень четко определенный период в моей жизни, когда я заработал около 30-ти миллионов долларов. И я тогда подумал – этого реально совершенно достаточно для меня и моей семьи. Бизнес хедж-фондов – это очень напряженный, выматывающий бизнес. И я стал думать, а для чего я себя так мучаю? Это было в 1979 году, или нет, в 1978 году. И тогда я решил создать благотворительный фонд, и стал думать, очень серьезно думать, а что меня, собственно, в жизни реально волнует? И в итоге я остановился на очень абстрактной идеи открытого общества. Идея, которую я взял у философа Карла Поппера. Открытое общество – это противоположность закрытому. Такому, как нацистская Германия или советская система.
Ведущая: То есть открытое общество – это общество, которое поощряет личности и свободную мысль?
Д.С.: И еще критическое мышление, критический взгляд, а также индивидуальную свободу. А еще признание того, что наше понимание мира всегда несовершенно, что конечную истину мы никогда не узнаем. А те, кто верит, что у них есть главный и окончательный ответ, всегда окажутся не правы. Все это часть философии Карла Поппера, касающейся открытого общества. Она оказала на меня очень сильное влияние.
Ведущая: А как вы сами себя описали бы как филантропа? Я думаю, вы похожи на человека, который поддерживает людей бедных, не имеющих своего голоса. Например, вас очень интересует проблема цыган, а мы не слышим о таких проблемах.
Д.С.: Я бы назвал себя политическим филантропом, я хотел бы улучшить этот мир. Фактически улучшить систему управления, улучшить правительство и исправить несправедливость. Цыгане в восточной Европе – это люди, фактически исключенные из общества по этническим мотивам. Против них существуют огромные предрассудки, и часто они живут в ужасных условиях. Это очень серьезная проблема, хотя ею уже занимаются 20-ть с лишним лет. Нам удалось дать образование группе молодых цыган, которые могут стать их признанными интеллектуальными лидерами, но при этом останутся цыганами.
Ведущая: Насколько вы участвуете в работе своих филантропических фондов? Как часто вы занимаетесь? Это ежедневные занятия, еженедельные или еще как-то?
Д.С.: Поскольку я отошел от дел бизнеса, я уже не управляю хедж-фондами, то я могу полностью отдавать все свое время филантропии.
Ведущая: То есть вам звонят каждый день и спрашивают, что нам делать с этим и с тем? Или как это выглядит?
Д.С.: Поскольку я на пенсии, то я работаю практически полный рабочий день.
Ведущая: Благотворительной организацией ведь тоже нужно управлять как компанией.
Д.С.: Совершенно верно. И непонимание этого – одна из распространенных ошибок в отношении филантропии.
Ведущая: Вы известны как выдающийся филантроп, пожертвовавший очень большие деньги, но в тоже время вы очень противоречивая фигура. Как эти два образа уживаются вместе?
Д.С.: Я хотел бы внести вклад в понимании мира, особенно его социальной стороны: политики, экономики. Вот этого мне действительно хотелось бы.
Ведущая: Господин Сорос, большое вам спасибо.
Россия может стать опасной
В России государство и олигархи контролируют главные сферы экономики(из ответов Дж. Сороса на вопросы российских журналистов, 10 июня 2003 г.)
Юрий Цветков (Санкт-Петербург): Планирует ли ваш фонд фондов размещать активы в хеджевые фонды или иные альтернативные инвестиционные проекты под управлением менеджеров из России и других развивающихся стран? Не считаете ли вы, что такая деятельность являлась бы более значимым подтверждением практической ценности вашей блестящей идеи открытого общества, нежели многие из благотворительных проектов, финансируемых Soros Foundation? Не пора ли дать последователям ваших идей в развивающихся странах «удочки», а не прикармливать их «рыбой»?
Дж. С.: Мы создали школу по подготовке мастеров и реставраторов, которые будут заниматься восстановлением памятников и достижений предыдущих поколений. Но школа была создана только после того, как получила признание моя идея о том, что начинающего рыболова надо сначала учить, как ловить «рыбу». Так что сам выбирай школу, где людей учат восстанавливать церкви, а по сути, учат ловить «рыбу».
Михаил Семенов (Москва): Вы недавно заявили, что будете играть на понижение доллара к евро. Продолжаете ли вы эту игру, и до какой отметки стоимости доллара по отношению к евро вы хотели бы дойти? И еще, каков ваш прогноз относительно стоимости доллара к концу года?
Дж. С.: Поскольку я точно знаю, каким будет обменный курс доллара к евро на конец года, я не могу раскрыть эту информацию.
Юлиан Скопинцев (Москва): Недавно вы сказали, что выступаете за раздел компании «Связьинвест» на две региональные компании. Что вы имели в виду? Какие именно компании войдут в два новых образования, и как российские власти относятся к этой идее?
Дж. С.: Существуют планы раздела «Связьинвест» на семь компаний операторов, и мы выступаем в поддержку этих планов. Кроме того, есть план продажи 75 % акций минус одна акция, которая принадлежит государству. Мы поддерживаем и эту идею.
Владимир Мажугин (Санкт-Петербург): Ваш фонд оказал значительную финансовую поддержку России – в целом около 1-го миллиарда долларов. Будете ли вы и в дальнейшем оказывать нашим гражданам финансовую поддержку, и каков будет ее объем?
Дж. С.: Не более 10-и миллионов долларов в год. Что касается бюджета текущего года, то он составит 25 миллионов долларов.
Сергей Аквсентьев (Пермь): По вашему мнению, улучшилось ли в России корпоративное управление?
Дж. С.: Я могу отметить значительное улучшение корпоративного управления в России, но предстоит еще многое сделать и пройти большой путь. Например, есть судебные свидетельства, что в компаниях «Связьинвест» и «Газпром» деньги просто исчезают. Кроме того, существует опасность, что получит распространение так называемое «ресурсное проклятие». Для предотвращения этого заболевания нужно стимулировать развитие малых и средних предприятий, предприятий сферы услуг и производство товаров народного потребления.
Действительная опасность заключается в том, что в России может возникнуть корпоративное государство, которое характеризуется наличием олигархии и такой ситуации, когда государство и олигархи находятся в своего рода стойле, и очень трудно понять, кто кого контролирует. Но вместе государство и олигархи контролируют главные сферы экономики.
Однако я настроен оптимистически и думаю, что события будут развиваться в другом направлении. Ведь интересы различных олигархов не совпадают. Но развитие носило бы более здоровый характер, если бы влияние олигархов сокращалось.
Леонид Волощенко (Харьков): Как вы оцениваете инициативу Российской ассоциации по защите прав инвесторов, которая предложила руководству холдинга приостановить сделку по приобретению дорогостоящего, программного комплекса за 153 миллиона долларов, который был приобретен без открытого фонда?
Дж. С.: На этот вопрос отвечал исполнительный директор фонда. Переговоры еще продолжаются, как с самой компанией и ее руководством, так и с Ассоциацией по защите прав инвесторов. Я бы хотел отметить, что Стюарт Потерин выступает в этой связи как консультант «Фан менеджмент», организации, занимающейся инвестициями, а не как представитель благотворительного фонда. Мы стараемся разграничивать и осуществлять отдельно деятельность инвестиционного и благотворительного фондов.
Владимир Чивадзе (Москва): Как вы оцениваете некоторое напряжение в отношениях между Америкой и Россией?
Дж. С.: В принципе, США вернулись к своим геополитическим играм. И я думаю, что Путин и люди, которые получили образование в советских школах, представляют себе, что это за игры, и хорошо умеют в них играть. Поможет ли это развитию открытого общества, сказать трудно. Безусловно, доверие к США, как к борцу за открытое общество, несколько подорвано. И в самом деле, США сейчас уменьшили свой интерес к развитию гражданского общества в России. Возможно, это отражается в том повышенном внимании, которое США уделяют геополитике. Это значит, что развитие открытого общества во многом находится в ваших руках. И вам сейчас вряд ли стоит ждать большой поддержки, как на более раннем этапе. Подводя итоги деятельности фонда за 15 лет, могу сказать, что мы пытались удовлетворить ожидания тех людей в России, которые хотели осуществить переход к открытому обществу и верили в то, что они пользуются поддержкой Запада. Думаю, сейчас вам нужно во многом отказаться от этой иллюзии. Вам стоит полагаться на себя, действовать самостоятельно. Как это ни парадоксально, я окажу поддержку тем, кто будет действовать именно так.
Анатолий Проценко (Барнаул): Вы – приверженец открытого общества и заявляете о том, что формирование открытого общества в России еще далеко до своего завершения. Почему тогда вы фактически сворачиваете деятельность своего фонда в России? Считаете, что цели, которые ставились перед его созданием, выполнены, или сворачивание деятельности связано с финансовыми трудностями, которые вы испытываете? Еще один вопрос. Во сколько вы сами оцениваете свое состояние?