Ник Картер забарабанил пальцами по столу и поморщился.
– Я так и знал, что вам не понравится моя пылкая фантазия, – сказал Тен-Итси.
– Напротив, милый мой, – возразил Ник Картер. – Я, правда, не так сильно увлекаюсь фантастическими образами, как ты, но я признаю, что твои догадки имеют серьезное основание. То, что ты высказал по поводу Дианы, совершенно разрушило мои первоначальные предположения. Ну, а что же ты хотел сказать по поводу французской фамилии?
Тен-Итси пожал плечами и ответил:
– Теперь я, откровенно говоря, беспокоюсь, что мои дальнейшие выводы совсем не будут вами одобрены.
– Ты что же красной девицей стал и хочешь, чтобы я тебе комплементы говорил?
– Нисколько. Извольте, я скажу то, что я думаю по поводу французской фамилии: вилла, о которой я рассказал вам, находится в Канаде.
Ник Картер встал и положил молодому японцу руку на плечо.
– Вот это остроумная и, по моему, вполне правильная догадка! Я вполне с тобой согласен. Пока я теперь займусь осмотром вещей, находящихся в чемодане, ты подойди к телефону, вызови контору газеты "Глобус" в Торонто и спроси, проживал ли в течение последних лет в Канаде некто по фамилии Деланси. Сообщи, если нужно все, что мы знаем о семье Деланси. Так как знаешь не хуже меня, в чем дело, то мне незачем давать тебе указания. Постарайся только выведать как можно больше. Если из Торонто тебе не сообщат того, что нужно, то обратись в Монреаль, а потом и в Квебек, словом, пропутешествуй по всей Канаде по телефону. Предварительно, однако, поговори с управляющим телефонным обществом и попроси его предоставить нам право исключительного пользования линией в течение известного промежутка времени. Понял?
– Конечно.
– Ага, кто-то звонит у парадной. Вероятно, явился мой друг Файрфильд, которого я просил придти в десять часов.
Ник Картер пошел Файрфильду навстречу и сердечно приветствовал его.
– Не стоит и садиться, Файрфильд, – сказал сыщик, – я сейчас отправлюсь вместе с вами к вам в гостиницу. Мне хочется прогуляться, а затем мне надо поговорит с вами.
Выйдя на улицу вместе с сыщиком, Файрфильд сказал, улыбаясь:
– Знаете, мистер Картер, глядя на вас, можно подумать, что вы уже успели распутать весь таинственный узел.
– Вот видите, как обманчива моя внешность, – расхохотался Ник Картер.
Затем он в кратких словах разъяснил своему спутнику те предположения, которые были высказаны Диком, Патси и Тен-Итси.
– Прежде всего, – закончил он, – надо теперь посмотреть то, что еще имеется в чемодане. Что нашли вы в нем кроме валиков?
– В чемодане было упаковано вот что: дорогое, изящное дамское пальто, светлая накидка для театра, несколько шелковых юбок, кусок дорогих, старых кружев, несколько колец, брошка и жемчужное ожерелье, затем сильно зачитанный экземпляр Нового Завета и, в довершение всего, сильно испачканная в крови дамская ночная сорочка, с отверстием под левым плечом, как бы от разреза ножом.
– Еще что?
– Еще там были три фотографические карточки, которые я вам потом покажу. Все это я осмотрел только поверхностно, да и зачем мне было ломать себе голову? Ведь все равно эти вещи не давали никаких указаний.
– Возможно, что я все-таки кое-что обнаружу, – заметил Ник Картер.
Прибыв к себе на квартиру, Файрфильд сейчас же принес чемодан и Ник Картер стал внимательно рассматривать его содержимое.
Поднимая кверху дорогое дамское пальто, он заметил под петлицей маленькую нашивку с указанием фирмы: "Феликс и Ко, Торонто".
Он ощупал пальто, ища в карманах какие-нибудь бумаги, но ничего не нашел.
Отложив пальто в сторону, Ник Картер вынул из чемодана три юбки из серого шелка, казавшиеся совершенно новыми.
Сыщик постоял немного в раздумье.
– Странно, – пробормотал он наконец.
– Что именно? – спросил Файрфильд.
– Эти три юбки разной величины, стало быть принадлежали разным лицам, – ответил сыщик и вывернул одну из юбок наизнанку.
Затем он спокойно указал на кусочек полотна, прикрепленный булавкой к нижнему концу юбки. Там ровным почерком было написано:
"Оливетта Ларю!"
Ник Картер отложил юбку в сторону вывернуть другую и нашел на ней кусочек полотна с надписью:
"Наталья Деланси!"
– Вот это великолепно! – воскликнул сыщик, – право, если бы то лицо, которое устроило все это столь предусмотрительно, находилось здесь, я не преминул бы крепко пожать ему руку.
– О чем вы, собственно, говорите? – изумился Файрфильд, причем на лице его выразилось полнейшее недоумение.
– Сейчас узнаете, дайте осмотреть третью юбку, – ответил сыщик, – готов идти на пари, что на ней мы найдем записочку с именем "Диана".
– Вот! Так оно и есть! – воскликнул он сейчас же вслед за тем, – видите, Файрфильд, я прав! "Диана Кранстон". Отлично! Теперь мы знаем полное имя этой очаровательной женщины. По-видимому, то лицо, которое уложило все эти вещи в чемодан, недаром пришпилило все эти записочки.
Затем Ник Картер взял в руки Новый Завет и увидел на заглавном листе имя: "Анджелина Ларю".
– Отсюда я делаю заключение, – произнес сыщик, – что фамилия первого мужа матери Натальи была Ларю и что эту же фамилию носят Рудольф, Макс и Оливетта, а кольца, жемчужное ожерелье и брошка были уложены в чемодан с целью навести на след преступников.
– А для чего сюда же приложены и кружева? – спросил Файрфильд, – неужели и они имеют особое значение?
– Пожалуй, – задумчиво проговорил Ник Картер, внимательно рассматривая кружева, – дело в том, что это очень дорогие кружева. Вот этот кусок, что у меня сейчас в руке, стоит не менее тысячи долларов! Кружева эти были уложены в чемодан по нескольким причинам.
– Откровенно говоря, мистер Картер, я не вижу ни одной причины, уж не говоря о нескольких, – со вздохом заметил Файрфильд.
– Прежде всего кружева были уложены в чемодан для того, чтобы заполнить пустое пространство, но кроме того отправитель хотел намекнуть на то, что семья, в которой разыгралась кровавая драма, располагает большими средствами. А если подумать, то найдется еще несколько причин. Но давайте посмотрим сначала, что нам скажут прочие вещи.
Он вынул из чемодана окровавленную ночную сорочку и сказал:
– Эта вещь говорит сама за себя, показывая наглядно, каким образом была убита Наталья и куда угодили удары кинжалом.
– Остаются еще три фотографические карточки, – заметил Файрфильд.
– Ну, тут долгого размышления не требуется, – отозвался Ник Картер, рассматривая карточки, – вот это Оливетта, а это Макс; ему лет двадцать пять на вид.
– А эта старая, пожелтевшая карточка, вероятно, изображает мать?
– Да, и притом только эта карточка и исполнена профессиональным фотографом, тогда как две сделаны любителем посредством моментального снимка, легко доступного каждому ребенку при нынешних аппаратах.
После некоторого раздумья Ник Картер обратился к Файрфильду со словами:
– Я попрошу вас теперь уложить все эти вещи обратно в чемодан. Мы сегодня же поедем в Торонто.
– Вам не кажется странным, что в этом чемоданчике имеется такая масса улик? – спросил Файрфильд, тщательно укладывая вещи.
– Как вам сказать, – уклончиво ответил Ник Картер, – по-видимому, отправитель хотел собрать возможно больше улик и притом он старался представить в возможно наглядном виде картину убийства, до сего времени оставшегося необнаруженным.
– Все это я понимаю, – отозвался Файрфильд, – но тогда я не понимаю, почему он отправил чемодан столь легкомысленным способом!
– Вы хотите сказать, что не понимаете отправки его в Нью-Йорк без указания определенного адреса?
– Именно. Меня удивляетесь не то, что чемодан был отправлен в Нью-Йорк, а то, что здесь о нем никто не заботился. Надо полагать, тут есть какая-нибудь особая причина.
– Вероятно, отправитель не может приехать сюда: или он болен, или немощен. Но я думал, что он мог бы приложить письмо. Скажите, письма в чемоданчике не было?
Файрфильд ответил отрицательно.
– В таком случае я попрошу вас вызвать по телефону глазное полицейское управление, отдел сыскной, и спросить там от моего имени, не поступило ли туда около года тому назад письмо из Торонто или его окрестностей, в котором полиция приглашается востребовать чемодан, адресованный на имя Алексея Делануа и находящийся в обществе "Вельс Фарго". Но предварительно дайте мне молоток и долото, если то и другое имеется у вас под рукой.
– Конечно, есть. У меня очень большой ящик с инструментами.
– В таком случае вместо молотка дайте мне маленький топорик. А теперь идите к телефону, мне надо поработать минут пять.
Файрфильд ушел в соседнюю комнату.
Он слышал стук, а затем шум, как будто кто-то разрывает толстую кожаную подушку.
Но тут с ним заговорили из полицейского управления, и он уже не мог следить за тем, что делал Ник Картер.
Когда он минут через пятнадцать вернулся в библиотечную комнату, глаза его сверкали.
– Мистер Картер! – воскликнул он, – я право не знаю...
Он умолк при виде разрезанного сыщиком чемодана и спросил, смеясь:
– Зачем же вы испортили чемодан?
– Сейчас узнаете. Сначала вы мне скажите, что вам ответили.
– Прежде всего я прошу вас объяснить мне, – начал Файрфильд, – каким образом вы догадались о существовании такого письма? Дело в том, что в свое время главное полицейское управление действительно получило подобного рода письмо. Но там его прочитали и бросили в корзину, так как предположили, что это только чья-нибудь шутка.
– Это на них похоже, – злобно ухмыльнулся Ник Картер, – можно ли поверить, что люди так глупы. Не помнят ли они, по крайней мере, содержания письма?
– Помнят! Инспектор Мак-Глусски – он-то и подошел к телефону, когда я назвал ваше имя – сообщил мне, что помнит, как получил письмо, в котором говорилось о каком-то убийстве в Канаде, причем автор письма указывал на то, что улики вместе с препроводительным письмом высланы в чемодане в Нью-Йорк.