13
вчера еще последняя дискотека и сегодня то же самое детство неповоротливое время
Сильвия Плат достает кулинарную книгу выбирает самый невкусный пирог и говорит это моль
это ночь это завтра
это мой завтрак на одного человека который не я неумолчная морось
моргай чтобы этот осколок вышел благополучно этот комок движений остроконечник речи
эта омела под которой не шелохнется ничего в душе ничего не напишется детские записки о смерти
дети любят подобные темы хотя движение в никуда тоже приветствуется всё присутствует здесь
Сильвия Плат пробует корочку спичкой дошел ли он внутри
тепло ли тебе девица страшно ли отроковица
пузырьки насыщают кровь несут отдых от мыслей
нас и здесь никто не ждал не накрыл праздничной скатертью две старые табуретки
не завел пластинку под которую ели плоть авокадо бабушки и дедушки в холе и неге кухни
простишь ли мне цветок прерий морской бриз оконных рам
14
когда в квартире Мандельштама проходил обыск
гости Кирсанова достали гавайскую гитару и начали играть «Мерцающие звезды»
и пить за здоровье того кого нельзя называть кроме как устрашившись в душе своей первой ноты
все шедевры инструментальной музыки кладут к ногам твоим
радиопередача «С добрым утром» заканчивается горек мёд поэзии
засахаренные головки любимых сердца на суровой нитке ничто не держится здесь
слишком долго когда завтра всё забудут запрещенная память
ляжет под пар жизнь за царя перестанет звучать из всех радиоточек море печали
будет звенеть в ушной раковине старые гербовники пожелтевшие гимны поместье в Полтавской
губернии
земля возвращает всё смешивая растворяя сквозной
любовью только можно объяснить возвращение с лестничной площадки
где гости Кирсанова молча курят смотрят в область лба стряхивают пепел в пролет
15
сегодня ты мне приснился словно мы смотрели какой-то позднесоветский артхаус
пытались умно говорить о кинематографе оставалась некая неловкость
я искала чистые стаканы потом обсуждали новости из фейсбука я не понимала почему ты мне
снишься
что хотел сказать режиссер но не сказал
не думай о человеке который думает только о себе да и кто о ком думает в этом сне
содержание солода в крови приглушенной гаммы
цветов разговоров ни о чем детских утренников с пристрастием
не думай о человеке который слишком много думает
что происходит пока ты спишь герои с тусклыми глазами моют захватанные стаканы
16
в такие моменты представляю свою дочку говорю ей видишь
мертвую синицу на бетоне подъезда
произнести нравоучение о любви к птицам когда холода и нельзя показывать пальцем
нельзя тыкать палкой чем еще тебе потешить свою сентиментальность
мертвые птицы живут пока ты о них не помнишь
в такие моменты становится грустно что я помню что сказал по этому поводу Марк Аврелий
но не умею строить кормушки из кефирных пакетов
незачем он сказал хранить этих птиц в мусорных баках хлебные крошки
нам пригодятся или нет Марк Аврелий
в такие моменты становится грустно ибо жизнь человека грустна
и бетон покрыт разводами соли нет тебе продолжения ни в чем
твоим волосам твоим в нехватке кальция костям твоим философам-стоикам
ничему продолжения нет здесь только птицы
запутываются в обесточенных проводах служат примером как не надо на уроке природоведения
давай я нарисую эту птицу за тебя клюв и перо перо
17
после войны у девушек юбки короткие польская тушь на щеках говорит социолог
весна обнимает мертвой петлей шейные позвонки зеленка под ногтем асфальт не политый
в пух тополиный ложится лицом лестницу приставную бросили дробь простая
не затянется родничок не запомнит названия станций треугольник бермудский напротив
был зеленью фальшивой утоптан расскажи мне об этом
пока не вернут размагниченный шелк к окостью колена
не вытравят несколько слов на гашеной жести
маленький черный ком кротовий ora pro nobis
открывается утром свод пастушеской сумки
18
кинохронику для человечества прежде чем пройдет сто лет минут все сроки хранения мармелада
с пектином
тысячную долю секунды отражалось ее лицо в целине его объектива не разобрать больше кроме р.х.
за то что остался жив чувство вины сминая салфеткой влажной дырявые каски черепов моно-
хромную бедный Йорик
не выбирал так судьба сложилась на кости карты наступать будут сегодня утром пока фонари не
накрыты
колпаками калмыцкими не разобраны все ошибки стратегии напротив где сэндвич-бар голубиной
почтой
не приголубь теперь не рассказывай сколько лета в плоти да крови плитки разбитой до каждой поры
не за что бороться кроме воспоминаний твоих чужих клавиатур запятых забытых рука тянется
к нарисованной листве
последний срывать опасно прежде чем пройдет сто лет и тень упадет на север
19
всё действительное разумно всё разумное существует здесь и сейчас кремниевой формой готи-
ческого наследия прямых линий бобровой шубой реципиента
не шумите говорит дети разум существует помимо восприятия о нем нет смысла говорить разве-
шивать пестрые ковры на мартовском солнце мы теперь и не знаем в какой стороне света живем
энергию экономно расходуя ткем на детский утренник свой простые вещи простые вещи вещей
вещую речь разлома
нет у нас ни дома ни ключа ни теплой топи топленого молока белой стены соседнего города
восьмигранника пепла
нет у нас никакого понятного языка развоплощения фонем сколько нужно белка чтобы выжить
сколько памяти отказаться
всё действительное разум перечеркивает размешивает сжимает до хруста коленки лестничных
пролетов лодочки эвакуаций отбитые каблуки
так долго простыл идеалистическая диалектика хранится на верхней полке только по памяти
преодолеть несколько классов
так долго постылая последовательность любви маски огуречные лосьоны кожура молодость дней
так и действуй словно ничто говорит сборник чувствительных романсов повестей для юношества
благородных разбойников злых мачех юных девиц будущих злых мачех благородных юношей
будущих разбойников хлеб
ни горек ни сладок нет у нас обозначений рассказчик рассказывает время растворяется оседает
гущей на ободке
всё истинное ложно всё ложное тоже малопригодно для этой кухни посмотри на него когда будет
ехать мимо имя не назовет потом не узнать
20
как мутная вода талая вода голубая кровь будущий гудрон из всех историй выбрать то чего там нет
всё действительное розумно
22
так приди на Васильевский остров он говорит уже ничего не болит снег избывает стыд
существования в пепле домов несчастных любовей выпавшей буквы в слове «Хлеб и вино»
прочитавшему всё равно вывески эти республики пятой свобода проходит и лжет
за руку нежно берет в кинематографе перья и пыль шелуха
кровь черно-белая копоть на стенах и дым из подъезда
теперь для живых неизвестно кто пишет эти реплики повторяя их по несколько раз нет говорит
ты меня не любишь
если бы любил купил бы мне новую подставку под горячее или ухват
непричастные вещи отчаянья теплые крошки асфальта
нет говорит ты меня не любишь иначе отринул бы весь этот островной быт жил бы дальше
переписывал бы от руки чужие перечни слов которые не спасут и не укажут как надо никого не
спасут ничего не укажут
люди говорит слепы как последыши свинки Пеппы искусственные цветы в переходе гендерно
окрашенный ад
сюда тебя не берут постой тут со своим талончиком
гречневая крупа молода и жизнь не закончится никогда и майские пещи прощения и хоровод
не держись за него так твое от тебя никуда не уйдет
гадательные книги сонники хиромантия для чайников физиогномика
никуда не выходи из своего домика кури самые дешевые сигареты смотри по какой погоде люди
сегодня одеты
запекшаяся кровь под ногтями зимняя бледность юга нехватка света хлорофиллы пластика цве-
тение сада
22
не держись за него так скорее всего уже ничего не надо
так приди на Васильевский что ли твердит как не чувствует боли осадка и галс как не чувствует
ничего из перечисленного но существуя
чем-то существенным по-прежнему здесь рискуя
рисует новую вывеску «Хлеб и вино» кубок с фальшивыми рубинами змею и виноград
такую определенно должны одобрить
23
это всё непродуманность мира французских экзистенциалистов говорит мы не можем представить
мир в котором они живут покупают поздравительные открытки
подписывают чеки задабривают бога самума считают сердечные капли
разматывают клубок несовершенства голод бесконечных историй
в прежний карман прячут сиротские деньги
пересчитывать дни как ситуацию невозможности как сердце не помнит прозу
галантные празднества пустоты погремушки змей резкие цвета прочерки гаммы
где они например мыли руки перед едой рассказывали как прошел день и никто не слушает
а если всё это представить в подробностях прорисовать детали
многословие малых сих мерная посуда мусс
нет говорит это всё никуда не годится а если бы и да всё равно нет
представить если закрыть глаза посчитать до единицы
24
никогда не закончится дискурс войны не размочат любовь словно яблоко в кадке застрявшее в
горле дышите он скажет
снаружи тепло и почти познакомились с этой землей так почтим ее кроме куличей разобранных
домов когда в первый этаж попадет скрепка
а вот верно ли вы любите предавших вас крепко ли держите салфетку
дышите ровно говорит асимптота неуверенного движения по этой нервной поверхности ленты
продуктовых историй
предпочтений покупателя равных себе найти только прежде бросить в корзину крупы несколько