Однако это – всего лишь следствие метода составления карты. Сенаторы представляют людей, а не квадратные километры территории. Мы уже видели проблему «слишком большой Гренландии» – стандартные карты с использованием проекции Меркатора искажают площади, делая некоторые районы больше, чем они есть в действительности. Нельзя ли сделать карту, на которой величина каждого штата отображала бы не его площадь, а население? Это лучше отражало бы идею, что сенат представляет именно людей. Геометрия может это сделать. Такие карты называются картограммами.
Эта картограмма показывает, какая часть населения по-прежнему проживает в первоначальных тринадцати колониях на востоке США и насколько узкой осиной талией на самом деле являются Великие равнины.
Избиратель в Пенсильвании может иметь меньшее влияние на выборах, нежели житель Нью-Гэмпшира, но оно в бесконечное число раз больше, чем у американца, живущего в Пуэрто-Рико, на Гуаме или Северных Марианских островах[599]. (Гуамцы с активной гражданской позицией[600], несмотря на отсутствие избирательных прав, все равно каждый раз проводят праймериз и выборы президента; в 2016 году явка составляла 69 % – выше, чем во всех штатах США, кроме трех.)
Вы можете рассматривать сенат и коллегию выборщиков как своего рода стандартизированный тест – числовой показатель того, что мы считаем волей народа. Как и любой стандартизированный тест, он примерно измеряет то, для чего предназначен, но им можно манипулировать; и чем дольше он существует в фиксированной форме, тем больше люди привыкают думать о нем как о самостоятельной вещи, действительно имеющей значение. Иногда я представляю далекое будущее, где целые регионы Соединенных Штатов, опустошенные изменением климата и неконтролируемым загрязнением, населены исключительно горсткой людей-киборгов в возрасте ста и больше лет, которых держат в состоянии стазиса в камерах с очищенным воздухом и приводят в сознание с помощью их механических компонентов раз в четный год для того, чтобы поставить галочку в бюллетенях на выборах в конгресс, которые гарантированы им конституцией. А в газетах при этом по-прежнему будут публиковаться статьи, восхваляющие мудрость отцов-основателей, разработавших систему самоуправления, которая так хорошо и так долго нам служит.
Сейчас штаты в основном фиксированы: мы не собираемся их заменять каким-то рационализированным машинным делением населения на куски равного размера, чтобы обеспечить Вайомингу и Чаттануга равные возможности в законотворчестве. Одни штаты по-прежнему будут меньше других. Избирательные округа после дела Рейнольдса, напротив, имеют примерно одинаковый размер. Это ослабляет влияние составителей карт, не позволяя им внаглую создавать гнилые места ради сохранения власти. Однако не уничтожает эти возможности полностью. Председатель Верховного суда Эрл Уоррен в своем мнении большинства в деле Рейнольдса писал: «Неразборчивое разбиение на избирательные округа без учета политического разделения, естественных или исторических границ может стать просто-напросто открытым приглашением к партийному джерримендерингу».
Так и оказалось. Законодателям, которые особенно мотивированы продвигать интересы своей политической силы, доступно множество различных шалостей. Давайте посмотрим, как это работает в штате Крайола[601].
В большом штате Крайола за власть борются две партии – Оранжевые и Пурпурные. В штате есть перекос: из миллиона избирателей 60 % поддерживают Пурпурную партию. В Крайоле десять избирательных округов, каждый из которых направляет сенатора в законодательный орган, расположенный в городе Хромополис[602].
Вот четыре способа разделить избирателей по этим десяти округам.
Все четыре метода делят Крайолу на равные округа по 100 тысяч избирателей в каждом. Всех четыре варианта дают нам 600 тысяч сторонников Пурпурных и 400 тысяч сторонников Оранжевых (сумма в столбцах).
Однако при разных методах разбиения на округа мы получим совершенно различные законодательные собрания штата. В первом случае Пурпурные выиграют шесть мест, а Оранжевые – четыре. Во втором – Оранжевые получат шесть мест из десяти. В третьем Пурпурные будут иметь семь мест из десяти. И наконец, в четвертом Оранжевых не будет в собрании вообще и Пурпурные смогут принимать законы без чьих-либо возражений.
Какой из способов честный?
Это не риторический вопрос. Поразмышляйте над ним хотя бы минуту. Нет смысла читать десятки страниц о сложной социальной проблеме, если вы не задумываетесь о цели, которой мы хотим достичь.
Минута пошла…
Очевидного ответа тут нет, как вы, надеюсь, поняли. В своих выступлениях я всегда много говорю о разбиении на избирательные округа и неизменно задаю этот вопрос. Отвечают по-разному. Почти всегда большинство считает лучшим вариант 1, а самым несправедливым – вариант 2, где Оранжевые получают большинство, хотя составляют меньшинство по количеству населения. Как-то раз я разговаривал с группой людей, которые сочли худшим вариант 4, потому что одна партия полностью лишалась представительства в законодательном органе. И такие люди не одиноки в своем мнении.
Это вообще математический вопрос? Его нельзя назвать нематематическим. Однако здесь также переплетены правовая, политическая и философская составляющие, и отделить их друг от друга невозможно. Существует давняя и не особо впечатляющая традиция, когда математики подходили к задаче такого деления как к упражнению на чистую геометрию: как разрезать Висконсин идеально прямыми линиями, чтобы в получившихся многоугольных областях населения было поровну? Сделать это, конечно, можно, но не нужно, поскольку тогда у вас получатся избирательные округа, не имеющие ничего общего с реальными политическими обстоятельствами на местах. Геометрические свойства у таких избирательных округов будут подходящими, но они разрежут города и кварталы, а также пересекут границы округов штата, что в Висконсине и многих других штатах запрещено[603], если только вы не делаете это вынужденно ради одинакового по численности населения в избирательных округах.
С другой стороны, когда юристы и политики думают об изменении границ избирательных округов, пренебрегая математической составляющей, результат будет не лучше; но именно так по большому счету эти вопросы и решались до недавнего времени. Чтобы добиться правильного разделения, неизбежно придется копаться в числах и формах.
Посмотрите на числа для четырех методов проведения границ избирательных округов в Крайоле, и основной количественный принцип джерримендеринга станет совершенно ясен. Если вам поручено провести границы избирательных округов, то нужно, чтобы сторонники оппонентов сконцентрировались в небольшом числе округов, где они будут доминировать. Лучше всего, если вы выведете этих вражеских избирателей из ранее конкурентных соседних округов, обеспечив своей партии там преимущество. Что касается ваших собственных избирателей, то их нужно распределить по большому количеству округов, чтобы они там существенно превалировали. Именно это происходит в варианте 2: большинство сторонников Пурпурных определили в четыре округа, где у Оранжевых нет никаких шансов, зато в шести избирательных округах Оранжевая партия имеет солидное преимущество 55–45.
Именно это происходит в Висконсине. Граница между административными округами Уокешо и Милуоки – одна из самых прочных политических границ штата. Когда вы едете из Мэдисона на восток, чтобы посмотреть игру «Брюэрс»[604], вывески и знаки мгновенно превращаются из красных республиканских в синие демократические, как только вы пересекаете 124-ю улицу.
До 2010 года границы избирательных округов заканчивались на границах административных округов; на западе, в Уокешо, избирательные округа были уверенно республиканскими, а на востоке, в Милуоки, – демократическими. Однако карта 2011 года все изменила.
Теперь 13, 14, 15, 22 и 84-й избирательные округа пересекают границу между административными округами Уокешо и Милуоки[605], чтобы добавить к республиканцам из Уокешо какое-то число демократов из Милуоки, но не слишком много[606]. Эти пять избирательных округов были республиканскими с момента создания до 2018 года, когда демократ Робин Вининг, бывшая пастор и официальная «мать года» Висконсина, получившая этот титул в 2017 году, победила в 14-м округе с менее чем полупроцентным отрывом[607]. На старой карте было 18 избирательных округов, целиком расположенных в Милуоки, на новой – только 13. В одиннадцати из них места в ассамблее принадлежат демократам, а ситуация в десяти настолько однозначна, что республиканцы в 2018 году даже не пытались выставлять там своего кандидата.
Политика – это не игрушки, и с определенной точки зрения в ней нет несправедливости. Законотворчество – такая игра, где лидер может менять правила на ходу, нет неправильного или правильного, а только победа или поражение. И тем не менее многие люди относятся к практике джерримендеринга с подозрением, причем некоторые из них работают федеральными судьями. Избирательные округа Висконсина стали предметом судебных исков практически сразу же после прихода к власти Скотта Уокера. В 2012 году судьи изменили два избирательных округа, чтобы уменьшить враждебность карты по отношению к испаноязычным избирателям Милуоки. Их решение начиналось со слов: «Было время, когда Висконсин славился уважением и традициями хорошего управления»