Злость росла где-то в животе, словно раковая опухоль. В первую очередь адресовалась Краузэ — именно он во всём виноват. С каким наслаждением Йохан передавил бы синеватую жилку на его мягкой шее — разумеется, глядя в глаза.
Но злости было много, хватало и отребью. Йохан представлял массовые расстрелы. И почему только правительство не трогает этих ублюдков? Давно пора избавить город от лишних жителей, не платящих ни единого налога.
Йохан сел на свою неприглядную лежанку, уткнулся подбородком в колени. Непривычная тишина давила на барабанные перепонки.
Куда их всех черти-то унесли? Ночь скоро. Проклятье. И ни единой возможности взломать цепь!
Йохан задремал и был вырван из полусна грубым толчком в плечо. Он сфокусировал взгляд. Опять этот главный байкер, Хром или как его. Только выглядит будто передрался со всей своей коммуной — весь в засохшей крови, длинные рыжеватые патлы прилипли к лицу. На руке свежая рана.
— Ты! Рассказывай! — прошипел он, снова встряхивая Йохана. Перетянул воротник на шее, ткань больно вонзилась в кожу.
— Рассказывать что? — прохрипел Йохан.
— Какого дьявола от нас надо трупакам ходячим?
Подскочил Джейк. Втрое грязнее, чем обычно, и испуганный, будто от десятка эвтанаторов удирал.
— Это из-за тебя всё, да? Это из-за тебя они сюда припёрлись и поубивали кучу наших, да?! Хром, я тебе говорил, что от него одни неприятности!
— Чего? — Йохан не вполне понял.
Что там случилось? Если Краузэ всё-таки послал по его следам эвтанаторов, то почему они устроили бойню? Зомби класса Бета убивают тихо, не ранят посторонних — Йохан покосился на глубокую царапину на руке Хрома. Хотя, бывали случаи побегов из крио-казарм. И тогда одичавшие, гниющие без инъекций зомби нападали на живых, дабы пожирать человеческую плоть в тщетных попытках остановить распад.
— Ничего, — передразнил байкер недоуменный тон Йохана. — Какого дьявола полудохлые ублюдки с Верхнего города к нам повадились? Этот белобрысый пятнадцать человек угробил, а как будто забавлялся!
— Я не понимаю, — честно сказал Йохан. — Из Верхнего города. Что за чушь?!
— Одного я узнал, — вылез Джейк, отфыркиваясь от воды — он смывал кровавые потеки под ржавым краном. — У Сида на постере видел. Дива. Ну, ты-то должен знать. Певичка такая чернявая. А второго он назвал Эрихом. Не знаю, кто такой Эрих. Но раз Дива с Верхнего города, то и этот оттуда же.
Йохан почувствовал, как его нижняя челюсть медленно отвисает.
— Дива?! Охотится на помойке?! Враньё! Резугрем его на коротком поводке держит, — Йохан прикусил язык: болтает лишнее. Секретные данные Йохан выудил незаконным путём, в том числе и «случайно» (при помощи жучков) подслушивая разговоры Краузэ с чокнутым приятелем.
И вдруг он замер. Мальчишка сказал, что своего напарника Дива назвал Эрихом.
— По… погодите-ка, — мотнул головой Йохан. — А второй? Каким был этот второй? Опишите мне его.
— Да белобрысый такой, тощий и длинный, в свитере как будто на помойке нашёл, — отмахнулся Хром. — Да и какая к чёрту разница, как он выглядел?! Быстро рассказывай, что знаешь! Это из-за тебя?
Йохан не отвечал, приоткрыв рот и пытаясь собрать осколки информации воедино. Эрих. Тощий длинный блондин в свитере. Охотился вместе с Дивой, которого Резугрем от себя не отпускает.
— Резугрем, — прошептал Йохан и медленно присел на край стула. — Такого быть не может… А как же его лаборатории, фабрики, морги? Он не должен иметь на них права.
— Чего ты там лепечешь? — раздражённо крикнул Хром, рывком притянув к себе Йохана. Тот успел поймать едва не слетевшие очки и быстро заговорил:
— Тот белобрысый — это Эрих Резугрем, Хозяин Дивы и один из создателей «Танатоса». Уверяю вас, их нападение никак не может быть связано со мной! Если Краузэ ещё имеет какой-то мотив и мог послать каких-нибудь мертвецов по моим следам, то с Дивой и его создателем я вообще не пересекался! Я не виноват ни в чём!
— Тогда какого хрена их вонючие дохлые задницы делали на нашей территории?! — взревел Хром, стиснув ворот Йохана так, что перекрыл кислород. Йохан судорожно вцепился в его запястья, и байкер презрительно отшвырнул от себя корпората.
— Я не знаю! Я не знаю, клянусь! — вскричал Йохан уже с лёгким раздражением.
Он злился от того, что сам толком не понимал ничего в этой истории.
— Понимаете, если Резугрем охотился на живых людей вместе с Дивой, значит, он тоже мёртв. А такого не может быть, ведь он владеет довольно большим количеством частной собственности, имеет право на научную деятельность, является соучредителем корпорации… Чёрт, я ничего не понимаю… Может быть, вы что-то напутали? Может, он не охотился, а просто рядом находился? Наблюдал, так сказать, со стороны…
— Не охотился?! — взвился Джейк. — Да он голыми руками людей рвал! Хотя тощий, с виду и не скажешь, что такая силища в нём. А потом в него стрелять стали, так он даже не упал! А ещё он мозги жрал!
Йохан глуповато хлопнул глазами. Всё гораздо запутаннее, чем он думал. Если Резугрем всё это время скрывал, что он — мертвец, сохранив прижизненный разум, значит, он являлся зомби класса Альфа. Но зомби класса Альфа должны питаться только кровью, если судить по составу инъекций (эту секретную информацию Йохан тоже сумел раздобыть в своё время), но никак не человеческим мозгом!
Кроме того, Резугрем всё равно не может быть мертвецом. То есть, конечно, он мог погибнуть — когда работаешь с зомби, всякое случается — но его в таком случае некому было бы вернуть. Даже главный крио-оператор «Танатоса» может лишь чинить зомби, программировать их, и даже упокаивать. Но не создавать. Резугрем тщательно хранил свои секреты.
Во всей этой истории больше вопросов, чем ответов.
— Ребята, я… я правда ничего не знаю, правда! — беспомощно забормотал Йохан, обхватив голову руками.
— Ну ладно, ладно, не ной, — мрачно буркнул Хром и похлопал пленника по плечу. — Я всё равно уволиться из этого чёртового «Танатоса» не успел, собирался через пару дней. Так что выясню, уж будь уверен. И если узнаю, что их нападение как-то связано с тобой…
Он взглянул на бывшего исполнительного директора «Танатоса» так многообещающе, что тот невольно поёжился, хотя был не из робких.
— А теперь спать всем, мать вашу! — распорядился Хром, прошагав сперва к умывальнику и промыв раны, а потом скрывшись за перегородкой. Джейк поспешил за ним, и Йохан остался один в тишине и темноте. И вдруг подумал, что одиночество в темноте — это страшно.
Роберт Нахт не считал себя эмоциональным человеком. Порой он привлекал внимание своей довольно яркой внешностью, но сам не привязывался ни к кому. Это было неким подвидом перфекционизма — он считал, что его избранник должен быть не менее, чем совершенством. Роберт терпеливо ждал некой мифической «судьбы». Так замирают в оцепенении ящерицы на сумеречных песках.
Мортэм просто слишком хорошо вписался в понятие совершенства. Роберт не считал себя настоящим некрофилом. Лишь принял насмешку судьбы: идеальное создание — рукотворная статуэтка смерти и её безумного жреца по имени Эрих Резугрем.
Роберт втайне ненавидел Резугрема ещё до того, как тот забрал Мортэма. Ревновал. Передёргивался, когда представлял, как сухие обожжённые кислотой руки касались бледного воина, отнимали последний вздох, а потом выворачивали наизнанку само его естество, чтобы пробудить к псевдо-жизни.
Роберт ненавидел Резугрема — именно так ненавидят саму смерть.
Выключенная камера с заветным номером 59 означала «нет возврата». Но Роберт всё равно приходил туда, где некогда хранился (хранился? нет, спал!) Мортэм. Мерещился сладковатый аромат бальзамирующей жидкости и светлое тело под мутной полупрозрачной крышкой.
Но это просто иллюзия. И душа Роберта снова замирала в полусонном оцепенении. И снова ждала чего-то. Хотя Сид ясно дал понять, что о возвращении Мортэма пока придётся забыть. Что ж, можно попытаться.
К окружающим событиям и людям Роберт хранил равнодушие, исключение составляли бывший коматозник по имени Сид, с которым они то и дело пропускали по рюмашке в баре, да «гонщик» Хром, в нескладную легенду которого Роберт так и не поверил. Но Сид рано или поздно исчезнет из круга знакомых Роберта, обзаведётся друзьями из высшего общества, станет таким же деланно-вежливым и недосягаемым корпоратом, как его покровитель. А Хром в это утро принёс заявление об увольнении.
Даже жаль, что Хром собрался уходить, проработав всего неделю или около того. Очень перспективный работник. Но его не удержали ни предложения о повышении зарплаты, ни возможность быстрого карьерного роста.
Что ж, «Танатос» никого не удерживает насильно.
— И всё-таки, — негромко произнёс Роберт доверительным тоном, когда поставил на заявлении Хрома свою каллиграфическую подпись, — ты можешь сказать мне, почему уходишь?
Хром сидел перед ним мрачный и суровый. Потом посмотрел в ореховые глаза Роберта и буркнул:
— Потому что не люблю запаха мертвечины. А тут всё насквозь им пропахло.
Роберт опустил глаза. К запаху можно привыкнуть. Но не запах имеет в виду Хром.
— Ты ведь байкер, да? — проговорил господин Нахт снова, взглянув на своего бывшего подчинённого. Тот оторопел. — Не удивляйся ты так. Для гонщика из Нижнего города ты слишком исполнителен и неприхотлив. Кроме того, Сид рассказывал что-то о друге-байкере, с которым встретился совсем недавно в доме Краузэ. Никто посторонний, и уж тем более житель неконтролируемых окраин не смог бы проникнуть туда. А ты нашёл с Краузэ общий язык. Вероятно, он и устроил вашу встречу с Сидом. Значит, ты и есть тот самый друг-байкер?
Хром стал ещё угрюмее.
— Я никому не скажу, — улыбнулся Роберт чуть устало, — тем более что ты всё равно уходишь. Свобода зовёт и всё такое… Так ведь?
— Да. Так, — Хром поднялся. — Только сперва навещу Краузэ ещё раз. У меня к нему разговор. Прощай.
Он бегло кивнул и, круто развернувшись, прошагал к выходу из просторного кабинета в светло-бежевых и карамельных тонах. Роберт поднялся из-за письменного стола.