ор о невоздаянии за свою безвременную гибель), но марионетку всегда можно дёрнуть за веревочки, сложить в ящик, или выбросить на свалку.
Лорэлай понял, что ему необходима реальная власть.
И что единственный в их «сообществе мертвецов», кто ею обладает — мелкий незаметный человечек, коротко стриженый блондин с круглыми, как у птицы, серыми глазами. Йохан Драг. Эдакое ничтожество владеет «Танатосом» в то время как Эрих имеет на корпорацию гораздо больше прав! Хотя, надо отдать должное, руководитель из него отличный. В отличие от Дагмара, Йохан не брезговал лично инспектировать все уровни корпорации, в кабинете отсиживался редко, чаще по-крысиному шнырял то туда, то сюда; контролировал дозировку препаратов, поставку трупов, давал советы координаторам и реаниматорам, всех порядочно раздражал, но и пугал. Рабочие «Танатоса» помнили, как Йохан пришёл с гниющим войском по душу бывшего хозяина. Йохану подобострастно кланялись, без промедления выполняли приказы и избегали смотреть в лицо.
Только не Лорэлай. Уж Лорэлай-то знал — у белобрысого «хозяина» трясутся коленки, когда тот приходит сюда, в цитадель не-живых. Мигом слетает с него напускная важность и деловитость.
Лорэлай ухмыльнулся, удобнее устроившись в кожаном кресле. Йохан… Недурной ключ к «Танатосу» и вожделенной власти. Запугать его ничего не стоит. А затем при помощи ниточек страха управлять послушной марионеткой. Но страх — плохая нить, рвётся от любого неосторожного движения.
Страх лучше заменить чем-то другим. Например…
Тонкой стальной цепочкой чувств. Ею много лет привязан Эрих.
Лорэлай повертел ручку из фаланги человеческого пальца, в последнее время он коллекционировал подобные игрушки. Сжал. Хрупнуло, и о лакированную поверхность стола звякнули обломки.
Лорэлай поглядел на часы. Йохан, должно быть, уже явился с ежедневным отчетом, а Эрих, как обычно, слишком занят.
Вот и отлично. Самое время действовать.
Для верности Лорэлай набрал внутренний номер кабинета Эриха, но трубку никто не взял. Подключиться к камерам наблюдения там же не составило труда. Хм. Как Лорэлай и предполагал, Йохан Драг оказался на месте. Лорэлай усмехнулся — какая трогательная пунктуальность. Эрих подобной похвалиться не может. Вампир встал, бегло поправил перед зеркалом причёску и расстегнул пару верхних пуговок на своей чёрной шёлковой рубашке, открывая мягкие линии ключиц. Вполне милый, почти невинный вид.
Лорэлай улыбнулся своему отражению и поспешил в кабинет Эриха.
В полутёмном помещении пахло чем-то горьковатым, точно в гробнице древнего царя; ароматизаторы призваны замаскировать миазмы лабораторий, но на деле лишь усугубляют мрачноватую атмосферу. А если выключить свет…
— Эй, какого чёрта? — Йохан подпрыгнул в кресле, когда свет в жутковатом кабинете вдруг погас. Визиты к Резугрему и без того малоприятное событие, так ещё и это!
— Добрый вечер, — поздоровался Лорэлай и снова щёлкнул пультом. Загорелись тусклые бледно-жёлтые лампочки по периметру потолка, создававшие почти интимную атмосферу.
— А, это вы, — Йохан натянул улыбку, но она упрямо сползала с губ. Лорэлай небрежно кивнул, присел на край стола, прямо перед гостем. И будто случайно дотронулся коленкой до ноги Йохана.
Приличия? Какие ещё приличия… учитывая то, что он собирается сделать.
— Ты всё ещё боишься меня? — проговорил вампир, лукаво улыбнувшись.
— Нет, — коротко ответил Йохан. Но всё же отклонился как можно дальше, вжавшись в спинку кресла. Чтобы не казаться перепуганным, скрестил на груди руки и тоже улыбнулся. — Я, конечно, знаю про ваши пристрастия… Ну и всё такое. Но ведь вы же не станете мне ничего дурного делать… Зачем вам это?
— И верно, незачем, — Лорэлай медленно прикрыл глаза, потом снова посмотрел на Йохана, улыбаясь, и тот отметил, как в полумраке блеснули его клыки. Интересно, Резугрем специально затачивал зубы своего «подопечного», или они сами каким-то образом трансформировались? Для удобства…
Йохан сглотнул.
— Послушайте… э… господин Лорэлай, — непривычно называть недоступного Диву по имени и наблюдать его столь близко, — я не думаю, что вас заинтересует отчёт о делах корпорации, поэтому, может вам лучше…
— При чём тут корпорация, — Лорэлай старательно изобразил скуку. Затем осторожно коснулся пальцами подбородка намеченной «жертвы». — Меня интересуешь ты.
Йохан стиснул челюсти, быстро нырнул двумя пальцами в нагрудный карман своей рубашки, даже не размыкая скрещенных рук, и наполовину вытащил электрошок. Знакомая вещица. Неужели такие теперь в серийном производстве?! Лорэлай невольно отдёрнулся.
— Господин Лорэлай, я правда вам не советовал бы…
Вампир отвернулся, чуть опустив ресницы, длина и густота которых выгодно подчёркивалась золотистым освещением.
— Значит, ты всё-таки боишься меня, — горечь была вполне искренней. Йохан ощутил её щепотью корицы на языке.
— Нет… Да… — два пальца крепко держали электрошок. — Что вам от меня надо?
— Не то, что ты думаешь, — снова блеск клыков, пронзительно-белых на фоне смуглой кожи. Лорэлай не двигался с места, только чуть опустил голову. — Я всего-то хотел поговорить…
Йохан не заметил, как вампир облокотился на стол чуть сильнее, нащупал на панели у компьютера кнопку блокирования входной двери и нажал её. Но всё же интуиция и здравый смысл в два голоса твердили нынешнему владельцу «Танатоса» — Диве нельзя верить. И всё же, вампиру нет нужды убивать его. В конце концов, они оба — Дива и Резугрем — зависят от «Танатоса». И от Йохана лично.
— Хм. И о чём же вы хотели поговорить? — произнёс Йохан, медленно и плавно пряча электрошок обратно в карман. Он заставил себя успокоиться. Насколько вообще можно быть спокойным в этом, черти бы его побрали, «фамильном склепе». С кучей беспокойных покойников. Йохан скривился от собственного каламбура, и снова соорудил вежливую улыбку.
— Я очень одинок, — тихо проговорил Лорэлай вдруг, и голос его звучал напевно и бархатно, будто он исполнял очередную арию.
— Одинок? Но…
— Я Дива, верно, — вплелась нотка иронии — словно резкий переход на октаву выше, — ну и что с того? Мне поклоняются, меня обожают, но, по сути, все используют меня в той или иной мере. Я для чего-то им всем нужен — Эриху, фанатам, даже властям города. Но это совсем не то, что мне бы хотелось… Любовь поклонников фальшива. Но… Ты ведь не мой поклонник?
Йохан растерялся. К фанатам Дивы его и впрямь не отнесёшь, слышал пару концертов, но всегда был слишком занят более прозаическими делами. Ещё и гордился своей приземленностью — «Я человек дела, а всякие высокие материи оставьте эстетствующим лентяям».
— Ну… э… вы мне нравитесь, но…
— Но ты не стал бы молиться на меня, верно? — то ли насмешка, то ли надежда. Йохан дёрнул левым плечом.
— Ну… да… вы правы, — признал он, ожидая расправы за неуважение, снова напрягшись и приготовившись схватиться за электрошок.
Лорэлай вдруг повернулся и протянул руку, но не затем, чтобы влепить пощёчину. Он провел пальцами по его лицу и шее, Йохан отметил — руки Дивы прохладные, но не имеют ничего общего с ледяной мертвенностью. Легко вообразить, что он попросту немного замёрз в неуютном холодном помещении. А кожа гладкая. Как шёлк — подобрал Йохан банальное сравнение. И ещё сильнее вжался в кресло, уходя от прикосновения.
— Да, я прав, — прошептал Лорэлай, чуть наклоняясь. — Именно поэтому ты мне понравился. Давно. С того самого момента, как я впервые увидел тебя в этом кабинете, оборванного, грязного, но целеустремлённого и лишённого дурацких иллюзий. Ты настоящий. Без всяких снобистских замашек, без щенячьей преданности или фальшивой любви. Ты можешь видеть во мне не божество, а простого человека. Мужчину. Просто мужчину, которому не чуждо ничто земное и… грешное…
Последнее слово он прошептал. Выдохнул в губы Йохана. Он умеет дышать?!
…Дива пахнет корицей. Горько-сладкий томный аромат, убаюкивающий и будоражащий одновременно.
Он такой… доступный, подумалось Йохану. Мысль была кощунственной, как и проснувшееся желание. Йохана никогда не интересовали мужчины, он мог себе позволить женщин, в «той» жизни у него осталось три жены и пятеро или шестеро детей — Йохан не особенно интересовался судьбой отпрысков после того, как тех сдавали в интернаты.
Но Лорэлай… разве он «просто» мужчина? Мертвец. Насилие над природой. Урод.
…Божество?
Именно. И доступность его — сродни игривости богов, что спускались к людям и забавлялись с ними, и иногда людей постигала кара за легкомыслие небожителей.
Кажется, впервые в жизни Йохан терял ощущение реальности.
Предсказуемо для Лорэлая и неожиданно для самого Йохана было то, что подобная потеря его не слишком огорчала.
Объятия Дивы — холодные и пылкие, будто подожжённый коктейль со льдом, его руки расстегивают одежду с умелой ловкостью. Йохан невольно сравнил его со шлюхами-женщинами, которых заказывала элита города и поставляли важным персонам с соседних колоний. Очень дорогое удовольствие, настоящие красавицы, как в древних книгах. Но ни одна из них не была Дивой.
Йохан обхватил узкое тело Лорэлая, швырнул на письменный стол, по размерам не уступавший кровати в номере-люксе лучшего отеля. Жестковато, ну да кому это помешает в подобной ситуации?
Дива быстро расстегнул свою рубашку и ремень, потом стащил с себя брюки, каким-то чудом ухитрившись не утратить ни грана своей грациозности.
Йохан чуть замер. Как всё быстро происходит… Кажется, ему стоит остановиться, вырваться, образумить…
— Иди сюда, — прорычал Дива, вцепившись в его плечи крепкими острыми ногтями и притягивая к себе.
Йохан остановился на долю секунды. Он дрожал от нетерпения, окончательно вытеснившего страх. Уставился на Лорэлая, смутно пытаясь сообразить, зачем певцу это?
Одиночество? Жажда настоящей любви?
Недоверие зашевелилось в глубине души.
Тёмные, как мазут, глаза Лорэлая полуприкрыты, рот требовательно ждёт поцелуя, и вся его поза, его выгнутое навстречу Йохану тело, нетерпение и покорность — сама страсть. Йохан прикоснулся к бархатной коже, к мягким чёрным волоскам на груди Дивы, потеребил пальцами твёрдые тёмные соски, а потом его руки скользнули вниз, по бокам Лорэлая, по мягкой талии, по тугим напряжённым бёдрам. Он закинул ноги Лорэлая на свои плечи. Впился ногтями в ягодицы, наверняка до боли — но Дива лишь постанывал, шептал невнятные междометия, требуя — продолжай, не думай, делай, что хочешь…