[334] Поскольку новгородский стол оказался свободным, следует думать, что посажение там Мстислава произошло в том же 1088 г. Давыд Смоленский оставил Новгород в начале 1096 г. Тогда же новгородцы пригласили на стол Мстислава, княжившего в Ростове[335]. Приведенные данные показывают, что хронологические расчеты составителей статьи «А се (князи. — В.К.) в Новѣгородѣ» не вполне точны. Если все-таки полагать, что сроки первого княжения в Новгороде Мстислава и княжения Давыда, приведенные в статье, верны, то уход Мстислава из Новгорода в Ростов надо датировать 1093 г. или началом 1094 г. Какую бы дату ни принимать при этом[336], посажение Мстислава в Ростове произошло ранее потери Чернигова Владимиром Мономахом (24 июля 1094 г.)[337], с чем иногда связывают переход Мстислава в Ростов[338]. Надо полагать, что уход Мстислава из Новгорода в Ростов последовал за смертью его деда Всеволода Киевского, когда на новгородский стол начал претендовать Давыд Смоленский, брат некогда княжившего в Новгороде Глеба Святославича[339].
Итак, Мстислав княжил в Ростове со второй половины 1093 г. или начала 1094 г. до начала 1096 г. Осенью того же года он выступил против Олега Святославича, захватившего Ростовскую волость его отца. Здесь Мстислав оставался до конца февраля 1097 г.[340] Однако послание Владимира Мономаха к Олегу Святославичу, написанное в конце 1096 или начале 1097 г.[341], свидетельствует, что в Ростовской области «сѣдить сынъ твои хрьстныи с малым братомъ своимь»[342]. Крестный сын Олега — это сын Мономаха Мстислав, родившийся в 1076 г., после возвращения Мономаха и Олега из похода на чехов[343]. Но кто же «малый брат» Мстислава?
На поставленный вопрос существуют два ответа. Один из них дан В.Л. Яниным[344], мнение которого принял Н.Н. Воронин[345]. Согласно этому мнению, в Ростове с 1096 г. сидел третий сын Владимира Мономаха — Ярополк[346]. Такой вывод основан на чисто теоретическом расчете, в свою очередь базирующемся на признании существования на Руси так называемого «лестничного восхождения» князей[347] — юридической нормы, по которой князья занимали столы в порядке своего родового старшинства, согласованного со старшинством княжений. Наличие такой нормы в древней Руси довольно долго признавалось русской историографией XIX в. Однако уже после работ В.И. Сергеевича[348], М.С. Грушевского[349] и А.Е. Преснякова[350] (не говоря о трудах советских исследователей) стало ясно, что норма лествичного восхождения является чисто кабинетной схемой, порожденной недостаточным изучением характера междукняжеских отношений на Руси в XI–XII вв. и некритическим принятием теорий московских книжников XVI в.[351] Поэтому расчет, построенный на неверной теории, примененной к тому же не к роду, и к отдельной семье во главе с живым отцом, не может быть признан правильным, как и вытекающий из такого расчета вывод. Кроме того, Ярополка, который был всего года на три моложе Мстислава, трудно было назвать «малым братомъ» последнего.
Второй ответ основывается на отыскании среди сыновей Мономаха именно малолетнего брата Мстислава. У Владимира Мономаха было 8 сыновей. Его первенцем был Мстислав. Вторым сыном — Изяслав, родившийся скорее всего в начале 1078 г. и убитый 6 сентября 1096 г.[352] Третьим — Ярополк, который после смерти Мстислава в 1132 г. стал князем Киевским[353]. Четвертым сыном Мономаха был, по-видимому, Вячеслав. В начале 1097 г. он был послав отцом на Северо-Восток в помощь Мстиславу против Олега Святославича[354]. Пятый сын Владимира Всеволодовича — Святослав. В 1095 г. отец отдал его «въ тали» половцам, а заложниками обычно отдавали младших сыновей[355]. Шестой сын Мономаха — Юрий, будущий Долгорукий. Младше Юрия был Роман, которого отец женил в 1113 г.[356], тогда как Юрия — в 1108 г.[357] Последний сын Мономаха, Андрей, родился в августе 1102 г.[358] Следовательно, «малым братом» Мстислава мог быть один из четырех его братьев: Вячеслав, Святослав, Юрий или Роман. Исследователи останавливали свой выбор на Юрии[359], считая вслед за В.Н. Татищевым, что он родился в 1090 г.[360] Если так, то Юрия, которому ко времени написания Мономахом письма к Олегу исполнилось 6 лет, действительно можно было назвать «малым братом» Мстислава. Однако известие В.Н. Татищева нельзя признать достоверным. В 1151 г. Вячеслав Владимирович говорил своему брату Юрию Долгорукому: «язъ тебе старѣй есмь не маломъ, но многомъ; азъ оуже бородатъ, а ты ся еси родилъ»[361]. Отсюда вытекает, что Вячеслав был старше Юрия лет на 15–17 как минимум. Вячеслав мог родиться не ранее 1080 г. В таком случае Юрий родился не в 1090 г., а около 1095–1097 гг. Иными словами, в 1096 г. Юрия вообще еще не было на свете или он был пеленочником, которого трудно видеть в «малом брате» Мстислава, вместе с ним «хлѣбъ ѣдучи дѣдень». Роман родился еще позже. Поэтому отождествлять «малого брата» можно с Вячеславом или со Святославом. Подробный летописный рассказ о событиях в Ростовской земле осени 1096 — зимы 1097 г. вначале говорит только об одном Мономашиче, действовавшем на Северо-Востоке, именно новгородском князе Мстиславе. Лишь в конце февраля 1097 г. к нему присоединился его брат Вячеслав, присланный отцом с Юга[362]. Вместе 27 февраля 1097 г. они нанесли жестокое поражение Олегу и Ярославу Святославичам «на Кулачьпѣ»[363]. Письмо Владимира Мономаха Олегу подтверждает, что первоначально в Ростовской земле сидел лишь один Мстислав Владимирович. Ссылаясь на полученное от него послание, в котором сообщалось о гибели Изяслава и которое вызвало послание Мономаха к Олегу, Владимир Всеволодович писал муромскому князю: «да се та написах, зане принуди мя сынъ твои, его же еси хрстилъ, иже то сѣдить близь тобе»[364]. Очевидно, появление «малого брата» Мстислава в Ростовской земле произошло уже после убийства Изяслава Владимировича.
В этом «малом брате» нельзя не видеть Вячеслава, шедшего с помощью от отца к Мстиславу и, как в свое время догадывался Н.М. Карамзин, везшего письмо от Мономаха к Олегу с мирными предложениями[365]. Переговоры, однако, не состоялись. Дело решилось битвой. Проигравший сражение Олег бежал в Муром, а затем в Рязань. Его преследовал Мстислав, по изгнании Олега из Мурома и Рязани возвратившийся в Суздаль, а оттуда в свой Новгород[366]. Об уходе Вячеслава из Ростовской земли летопись ничего не сообщает. Видимо, после бурных событий 1096–1097 гг. он был посажен Мономахом на ростовский стол. Вячеслав действительно был «малым братом» Мстислава. В то время как Мстиславу шел 21-й год, Вячеслав был еще подростком, ему было самое большее 16 лет.
Летописное описание столкновения Олега Святославича с Мономашичами в 1096–1097 гг. позволяет определить основные центры и примерные размеры Ростовской земли. Наиболее значительными городами области, к которым тянули местные округи, были Ростов, Суздаль и Белоозеро[367]. Рядом с Суздалем находились села, которые переяславский владыка Ефрем передал киевскому Печерскому монастырю[368]. Этот факт свидетельствует о проникновении в конце XI в. на Северо-Восток южнорусских духовных феодалов. В случае военной опасности каждый город области выставлял свой полк, руководимый, по всей вероятности, местной феодальной знатью. По имени главного города вся земля называлась Ростовской[369]. От Муромской земли ее отделяли леса[370]. По-видимому, городов на пути от Мурома до Суздаля в конце XI в. еще не было. Первый город Ростовской земли, который взял Олег, двигаясь из Мурома, был Суздаль. Затем пал Ростов. Захватив всю землю, Олег «дани поча брати»[371]. Надеясь и «Новъгородъ переяти», муромский князь послал своего брата Ярослава «в сторожѣ» на р. Медведицу. Судя по дальнейшему описанию событий, Ярослав стал на устье Медведицы[372]. В сторону Новгорода им были посланы данщики, которых «изъима» воевода Мстислава Добрыня Рагуилович. Следовательно, в конце XI в. территория Ростовской земли по меньшей мере доходила до левого притока верхней Волги р. Медведицы