[558]. Последние два наблюдения исследователя, безусловно, верны и свидетельствуют о том, что на р. Унжу ростово-суздальцы проникли не со стороны Костромы. Что касается первого довода, то он основывается на материалах XVI в., когда территория по Унже в административном отношении действительно зависела от Галича[559]. Однако это было новообразованием. До начала XV в. земли по Унже принадлежали нижегородским князьям и тянули к Городцу[560]. Отсюда можно заключить, что освоение Унжи шло с Городца[561]. Препятствием к выводу о проникновении ростово-суздальской дани на Унжу от Галицкого озера служит также то обстоятельство, что расположенный у этого озера г. Галич Мерский упоминается позднее, чем г. Унжа. Основание г. Унжи так же, как и основание г. Устюга, затронуло, по-видимому, интересы булгар в этих районах, чем и объясняется их нападение на Устюг и Унжу в 1219 г.[562] Проникновение ростовцев и далее на северо-восток, где были владения новгородцев, как будто иллюстрируется записью Новгородской I летописи под 1187 г.: «Въ то же время избьени быша печерьскеи и югърьскии (даньници) въ Печере, а другии за Волокомь…»[563]. Кем были побиты новгородские данщики, летопись не указывает. В той же статье сообщается далее, что новгородцы посылали послов к Всеволоду, прося себе князя. Возможно, их решение было продиктовано желанием примириться с владимирским князем, препятствовавшим получению Новгородом дани с Заволочья, Печеры и Югры.
Как было показано выше, суздальско-новгородский рубеж на западе сформировался в 30–40-х годах XII в. В конце XII — начале XIII в. владимиро-суздальская территория здесь несколько расширилась. Ее основным центром, по крайней мере в военном отношении, стала Тверь. Когда в конце 1180 г. на Всеволода Большое Гнездо двинулся киевский князь Святослав Всеволодович с половцами и черниговцами, то со своим сыном Владимиром, шедшим из Новгорода, он соединился «на Вълзѣ устье Тьхвери»[564]. Отсюда войска Святослава «положиша всю Вългу пусту и городы всѣ пожьгоша, и не дошьдъше Переяславля за 40 вьрстъ, у Вьлѣнѣ у рѣцѣ, ту ся воротиша»[565]. Ясно, что земли по Волге ниже впадения в нее Тверцы были владимирскими. Соединение Святослава с сыном при устье Тверцы нельзя признать случайным. Они могли соединиться и где-нибудь на Волге ниже, как бывало раньше, но, вероятно, на сей раз опасались оставить позади себя Тверь и другие города, которые пожгли. Что же это были за города? Встреча Святослава с полками Всеволода произошла на р. Влене, в 40 верстах от Переяславля. Река эта протекала недалеко от г. Дмитрова, так как на обратном пути киевский князь сжег Дмитров[566]. Как показал еще Н.М. Карамзин, летописная р. Влена — это р. Веля, левый приток Дубны[567]. Следовательно, в «сильную землю Суздальскую» Святослав вошел, придерживаясь р. Дубны. На Волге от впадения в нее Тверцы до впадения Дубны стояли, как показано выше, три суздальских города: Тверь, Шоша и Дубна. Их-то и пожгли Святослав с Владимиром при своем движении к Переяславлю. Важное значение Твери выявилось при новгородско-суздальском конфликте 1208 г. В Твери начали собираться сыновья Всеволода, готовые к походу на Новгород, но дело кончилось миром[568].
Из летописных известий 80–90-х годов XII в. о Торжке ясно видно, что к тому времени четко сформировалось деление его территории на владимирскую и новгородскую части, которые фиксируют грамоты 60-х годов XIII в.[569] В 1181 г. новгородцы дали Торжок сопернику Всеволода и претенденту на владимирский стол Ярополку Ростиславичу[570]. Сев в Торжке, Ярополк «поча воевати Волгу люди Всеволожѣ»[571]. В январе 1197 г. новгородцы выгнали от себя ставленника Всеволода, его свояка князя Ярослава Владимировича[572]. По сообщению Раздивилловской и Академической летописей, «князь же великий посади свояка своего на Новом Торъжьку»[573]. Следовательно, часть Торжка принадлежала великому князю Владимирскому. Это подтверждается и сообщением Новгородской I летописи: «Ярославъ княжяше на Торъжьку въ своей волости и дани поима по всему Вьрху и Мъсте, и за Волокомь възьма дань»[574]. А.Н. Насонов, приведя текст о «своей волости» Ярослава в Торжке, считал, что «части» здесь в конце XII в. только образовывались[575]. Однако обе приведенные цитаты свидетельствуют не о начале процесса выделения «частей», а о его завершении[576]. И в 1215 г. сын Всеволода Большое Гнездо Ярослав, захвативший Торжок, в ответ на требование новгородского князя Мстислава пойти «с Торжьку въ свою волость, не надобна тобѣ волость Новогородскаа» мог с полным правом сказать: «яко же тебѣ се отчина, тако же и мнѣ»[577].
Относительно владимирской части на Волоке Ламском столь определенных показаний источников нет. Но нападения Всеволода на эту новгородскую волость в конце 1178 г.[578], начале 1197 г.[579] и укрепление г. Зубцова сигнализируют о формировании такой части. Особенно показательно строительство на Волге владимирского Зубцова. Он явился клином, отделившим новгородские владения в Верхнем Поволжье от Волока Ламского[580].
По некоторым признакам, в конце XII — начале XIII в. не осталась неизменной и южная граница Владимиро-Суздальской земли. Рязанские владения на левом берегу Оки, видимо, ограничивались территорией, прилегавшей к Коломне. К западу от Коломны к левому берегу Оки, по-видимому, выходили владимирские земли. Характерны в этом отношении сообщения Лаврентьевской летописи под 1186 и 1207 гг.[581] В 1186 г. Всеволод вместе с Ярославом Владимировичем, муромским князем Владимиром Юрьевичем и коломенским князем Всеволодом Глебовичем ходили на Рязань. Рязанские волости они воевали «перебродивше Оку»[582]. В 1207 г. Всеволод Большое Гнездо решил выступить против черниговских князей, Вместе с ним должны были идти рязанские князья. Союзники намеревались соединиться на Оке, вероятно, поблизости от черниговских владений. К месту встречи Всеволод шел от Москвы и поставил свой шатер у Оки «на березѣ на пологом». Рязанские же князья двигались «възлѣ рѣку Оку горѣ», т. е. шли ее правым высоким берегом. При встрече выяснилось, что все рязанские князья, кроме Глеба и Олега Владимировичей, тайно договорились с черниговскими Ольговичами против Всеволода. Узнав об этом, Всеволод схватил заговорщиков и отправил их в свой Владимир, а сам, перейдя Оку, начал воевать рязанские волости[583]. Из обоих сообщений вытекает, что рязанские владения лежали за р. Окой. С севера к Оке придвигались владимиро-суздальские земли. Описание событий 1209 г. несколько конкретизирует положение владимиро-рязанского рубежа. В том году рязанский князь Изяслав Владимирович и пронский князь Кир Михаил, по свидетельству Лаврентьевской летописи, «начаста воевати волость Всеволожю великаго князя около Москвы»[584]. Всеволод послал против них своего сына Юрия. В Летописце Переяславля Суздальского сохранилось известие, что Юрий встретил противников «у Осового», разбил их и заставил бежать за Оку[585] Осовой, следовательно, принадлежал владимирской территории и находился недалеко от Оки. Локализовать его можно по гидронимам с корнем «Ос-». Известна р. Осенка — правый приток Северки, овраг Осочный у р. Сетовки — левого притока Северки[586]. Их география отвечает тем ориентирам, которые определяют приблизительное местоположение Осового. Все это дает основание помещать Осовой в районе р. Осенки. Здесь проходила граница Владимира с Рязанью (Коломной). Можно предполагать, что черниговские волости на левом берегу Оки, в частности близ Северки, уже при Всеволоде стали владимирскими. Видимо, столкновение Большого Гнезда с Черниговом не прошли для последнего бесследно[587].
Расширение территории Владимиро-Суздальской земли в последней четверти XII — начале XIII в., увеличение ее людских и материальных ресурсов дали возможность Всеволоду выделить на Северо-Востоке части всем своим сыновьям. Но в условиях натурального производства владельческое дробление земли быстро превращалось в дробление политическое. Еще в 1207 г. Всеволод Большое Гнездо передал Ростов своему старшему сыну Константину и «инѣхъ 5 городовъ да ему к Ростову»[588]. А.В. Экземплярский полагал, что 5 городов — это Кснятин, Углич, Молога, Ярославль и Белоозеро[589]. Расшифровку А.В. Экземплярского принимал А.Е. Пресняков