[590]. Поправку в предложенный А.В. Экземплярским перечень внес А.Н. Насонов. Он установил, что Кснятин не принадлежал к владениям Константина; его городом, как об этом давно уже писал В.И. Сергеевич, был Устюг[591]. Всеволод видел в Константине своего преемника, но последний хотел, чтобы стольным городом земли был не «Владимир, а Ростов[592]. Трения привели к тому, что великим князем Владимирским стал второй сын Всеволода Юрий[593]. Помимо Владимира, в руках у Юрия оказались Боголюбов[594], судя по несколько более поздним данным — Суздаль[595], Москва[596], Городец Радилов[597], Соль Великая[598] и Кострома[599]. Очевидно, земли по нижней Клязьме и Унже также входили в состав территории великого княжества Владимирского. Третий Всеволодович, Ярослав, до 1238 г. владел Переяславским княжеством. Территория последнего включала Переяславль Залесский[600], Дмитров[601], Тверь[602], Зубцов[603], Кснятин[604] и Нерехту[605]. Ярославу должны были принадлежать также города Шоша и Дубна и, вероятно, владимирские части в Торжке и Волоке Ламском. Четвертый сын Всеволода, Владимир, получил Юрьев[606]. В итоге некогда единая Ростовская земля распалась на ряд владений. Но эти новые политические образования не были устойчивыми. Междоусобная борьба братьев привела к тому, что великим князем Владимирским после победы на Липицком поле под г. Юрьевом в 1216 г. стал старший Константин, соединивший в своих руках Ростовское и Владимирское княжества[607]. Побежденному Юрию был выделен Городец Радилов[608], пребывание Юрия в котором продолжалось около полутора лет. Осенью 1217 г. по соглашению с Константином Юрий сел в Суздале[609]. Смерть Константина 2 февраля 1218 г. вернула Юрию владимирский стол[610]. Но Ростовское княжество осталось за сыновьями старшего Всеволодовича. Еще при жизни Константин отдал Васильку Ростов, а Всеволоду — Ярославль[611]. Судя по более поздним данным, Ростову были подчинены Белоозеро и Устюг, а Ярославлю — Молога. Третий сын Константина, Владимир, в 40-х годах XIII в. сидел в Угличе[612]. Юрьевское княжество еще в конце 1212 — начале 1213 г. от Владимира перешло к Святославу Всеволодовичу[613], а Владимир, длительное время прожив на Юге, получил в 1217 г. от «братьи» (т. е. Константина и Юрия) Стародуб[614]. В 1228 г. Владимир Всеволодович умер, и территория его княжества слилась в одно целое с великокняжескими землями[615].
Таким образом, второе десятилетие XIII в. знаменовало собой начало нового этапа в развитии древнерусской государственной территории на Северо-Востоке. Феодальное дробление, намечавшееся еще в 40–50-х годах XII в., теперь стало реальностью. Вместо одного сформировались семь княжеств, каждое из которых имело свою территорию и свои границы. Главным из них было великое княжество Владимирское, князь которого был старшим среди остальных князей, главой дипломатии и военных сил во внешнеполитических акциях. Ему же принадлежало право на выморочные княжества. Но несмотря на относительное единство, границы княжеств между собой имели суверенный характер, а владения одной княжеской ветви (Всеволодовичей) не переходили под контроль другой (Константиновичей) и наоборот. Эти особенности территориального развития древнерусского Северо-Востока впоследствии сыграли свою роль в процессе формирования территории единого Русского государства.
Внутренние распри Всеволодовичей приостановили расширение внешних границ Владимиро-Суздальской земли. Лишь после того, как на владимирском великокняжеском столе окончательно закрепился Юрий, сумевший заставить ходить «в свою руку» братьев и племянников, наступила пора активной политики владимирского князя по отношению к своим соседям. В 1220 г. владимирские, ростовские и переяславские полки под предводительством Святослава Всеволодовича, а также дружины двух муромских князей обрушились на булгарский город Ошель[616]. Напуганные разгромом Ошеля, булгары в том же году прислали посольство к великому князю Юрию, «молящеся и мира просяще»[617]. После длительных переговоров в Городце Радилове был заключен мир. По-видимому, одним из условий договора был отказ булгарских князей от протектората над мордовскими племенами. Уже в 1221 г. Юрий Всеволодович на территории этих племен в важном стратегическом месте, при впадении Оки в Волгу, заложил г. Нижний Новгород[618]. В течение ближайших восьми лет здесь были построены каменная церковь и монастырь[619], вероятные очаги распространения христианства среди местного населения. В 1226 г. Юрий посылал на мордву своих братьев Святослава Юрьевского и Ивана, которые сумели захватить несколько мордовских сел[620]. Под 1229 г. летопись упоминает владения Пуреша, "ротника Юргева", т. е. вассала великого князя Владимирского[621]. Таким образом, к 30-м годам XIII в. владимиро-суздальская территория распространилась до устья Оки и, возможно, далее вниз по Волге. (См. рис. 3) Некоторые мордовские князья признали свою вассальную зависимость от Юрия Владимирского. Эти достижения князя Юрия, по-видимому, были закреплены его соглашением с волжскими булгарами в 1230 г.[622]
Другим и столь же традиционным направлением движения владимиро-суздальских даней при Юрии было северо-восточное. Здесь под 1238 г. впервые упоминается г. Галич Мерский[623]. Возможно, несколько расширились ростовские владения в районе Устюга, Во всяком случае ростовская рать, принимавшая участие в походе на булгар в 1220 г. к верховьям Камы прошла с Устюга, а затем Камой достигла Волги[624]. Процесс распространения русского влияния из Волжско-Окского междуречья далее на восток был оборван монголо-татарским завоеванием, повлекшим существенные изменения в политической и территориальной структуре Владимиро-Суздальской земли.
Глава втораяИзменения в составе княжеств Северо-Восточной Руси в 1238–1300 гг.
Походы монголо-татар 1237–1239 гг. на Северо-Восточную Русь привели к невиданному до тех пор опустошению страны, массовому уничтожению населения, разрушению многих городов. Слова летописца, описавшего Батыево нашествие, о том, что «нѣсть мѣста, ни вси (т. е. веси. — В.К.), ни селъ тацѣх рѣдко, иде же не воеваша на Суждальскои земли»[625], хотя, возможно, и написаны поздно[626], в целом верно отразили картину ужасающего погрома и запустения земли. И после Батыя ордынские ханы неоднократно организовывали жестокие карательные экспедиции на русский Северо-Восток. Особенно широкий размах они приняли в 1252, 1281 и 1293 гг.[627]
Иноземное иго привело не только к политическому подчинению каракорумским и сарайским правителям русских князей, нарушению исторических связей северо-восточных княжеств с княжествами южной «Русской земли»[628], усилению обособления Новгорода и Пскова, прекращению в первые десятилетия чужеземного господства церковного и городского строительства в Северо-Восточной Руси, но и к консервации ее территории, а в рамках последней — к упадку ряда старых княжеств и к появлению и возвышению новых государственных образований, определивших дальнейшие исторические судьбы Руси[629]. Как безнадежный анахронизм воспринимаются теперь суждения крупного русского историка конца XIX — начала XX в., предлагавшего забыть «на некоторое время, что прежде, чем сошло со сцены первое поколение Всеволодовичей, Русь была завоевана татарами… Явления, которые мы наблюдаем в Суздальской земле после этого разгрома (речь идет о процессах феодального дробления. — В.К.), последовательно, без перерыва развиваются из условий, начавших действовать еще до разгрома, в XII в.»