[1179], решил, что князь относительно своей отчины сделал какие-то распоряжения, но в чем они заключались, раскрыть поостерегся[1180]. А.В. Экземплярский, напротив, пo данному вопросу высказался довольно решительно. Приведя слова Никоновского свода, он писал: «Говорить о вотчине можно многое, но здесь, если не главным образом, то во всяком случае непременно была речь и о наделе сыновей волостями»[1181]. И далее называл конкретные владения наследников Александра Михайловича[1182], понимая под «вотчиной» летописи собственный удел казненного князя. Со своей стороны А.Е. Пресняков обратил внимание на то, что фраза о вотчине Александра помещена в летописной повести о его смерти. Оценивая это свидетельство, ученый заключил, что «если принять это указание литературной повести за точное воспроизведение факта, надо признать, что духовной грамоты князь не успел составить; нет и оснований для догадок, как он распределил между сыновьями свою отчину на доли — уделы»[1183]. К сказанному А.Е. Пресняковым следует добавить, что нет не только никаких оснований для догадок относительно того, как именно была распределена Александром Михайловичем его отчина между наследниками, но даже нет никаких оснований считать, что такое распределение вообще имело место. Сопоставление рассказа Никоновской летописи об убиении Александра Тверского с более ранними версиями того же повествования, отраженными в Рогожском летописце, Тверском сборнике и фрагменте тверского летописного свода, опубликованном А.Н. Насоновым, показывает, что в Никоновском своде рассказ распространен и литературно обработан[1184], а слова «о вотчинѣ своей глаголавъ» являются вставкой, сделанной сводчиками XVI в.[1185] Очевидно, удел князя Александра стал коллективным владением его наследников, которые, как показано было выше, и распоряжались им сообща до 60-х годов XIV в.
С вокняжением старшего из Александровичей Всеволода в Твери в 1348 г. основное деление тверской территории сохранилось. Только в Клину вместо одного князя правили двое. Правда, были ли у сыновей Константина раздельные владения или в своей отчине они княжили вместе, неизвестно. Во всяком случае, к 1361 г. Семен и Еремей обладали уже обособленными уделами[1186]. Общая территория, подвластная великому князю Всеволоду, несколько сузилась. Его предшественники владели великокняжеским уделом, а кроме того, своим собственным. Всеволод же наследием отца распоряжался вместе с матерью и братьями. Трудно сказать, сыграло ли это обстоятельство свою роль, но в 1349 г. Всеволод Александрович должен был уступить тверской стол своему дяде Василию Кашинскому[1187]. Через несколько лет, заручившись поддержкой Москвы и Орды, князь Василий возобновил те притязания на земли Александровичей, которые обнаружились еще в действиях Константина Михайловича[1188]. Судя по уже цитировавшемуся летописному известию 1360 г. об уступке Василием Михайловичем трети тверской отчины Всеволоду и его братьям[1189], тверскому великому князю удалось в течение какого-то времени контролировать территорию удела Александровичей. Однако закрепиться здесь Василий не смог. Ослабление его союзников Москвы и Орды, противодействие стоявшей за спиной Всеволода Литвы[1190] заставили тверского великого князя отказаться от осуществления своих объединительных намерений. В этом случае, как и в ряде других, внешнеполитическая обстановка влияла, и довольно существенно, на внутреннее территориальное деление Тверского княжества. Последовавшее вскоре за соглашением 1360 г. дробление отчины Александровичей[1191], как было предположено выше, на Старицко-Холмский, Микулинский, а также Зубцовский[1192] уделы знаменовало собой дальнейшее развитие центробежных тенденций в Тверском княжестве. (См. рис. 6).
Однако распад отчины Александровичей и Константиновичей на несколько полусамостоятельных мелких владений объективно способствовал увеличению значения в системе тверских уделов великокняжеской территории. И борьба за ее обладание резко обострилась. Она завершилась торжеством Михаила Александровича Микулинского, сумевшего использовать против Василия Кашинского такой важный фактор, как постоянно усиливавшееся в местном обществе недовольство проордынской политикой князя Василия[1193]. Михаил Александрович становился, таким образом, выразителем патриотических чаяний тверичей. Благодаря этому, а также вследствие таких привходящих обстоятельств, как смерть братьев, Михаил Александрович к 1366 г. сумел сосредоточить в своих руках власть над собственно тверскими землями, Зубцовом, Микулином и частью Семена Константиновича, т. е. половиной Клинского удела. Вне сферы его непосредственной власти оставались старицко-холмские владения племянников князей Ивана и Юрия Всеволодовичей, другая половина Клинского удела — князя Еремея Константиновича и Кашинский удел князя Василия Михайловича. Начавшееся в 1366 г. «нелюбие» тверских князей, Михаила Александровича, с одной стороны, Василия Кашинского и Еремея Константиновича, с другой, из-за удела князя Семена вскоре переросло в затяжной военный конфликт, в который оказались втянутыми все князья Северо-Восточной Руси, великий князь Смоленский, Литва и Орда. Конфликт завершился войной 1375 г., приведшей к сильному опустошению Тверского княжества[1194]. По договору, заключенному Михаилом Тверским с Дмитрием Московским, тверской князь удержал свои владения, за исключением ранее захваченной Рокитны и, быть может, Киасовой Горы, но Кашинский удел был признан сторонами самостоятельным, независимым от Твери княжеством[1195]. Так продолжалось сравнительно недолго. В 1382 г. умер последний кашинский князь Василий Михайлович из рода своего тезки Василия же Михайловича[1196] и Кашин был присоединен к Твери[1197]. Под властью Михаила Александровича оказалась весьма значительная по местным масштабам территория, намного превосходившая те владения, которыми распоряжались его предшественники на тверском великокняжеском столе: его дядья, отец и брат. К концу XIV в. консолидация государственной территории Тверского княжества существенно продвинулась вперед, хотя в княжестве и оставались Холмский удел и владения в бывшем Клинском уделе сыновей Еремея Константиновича[1198]. Свои достижения в собирании тверской «земли и власти» Михаил Александрович стремился сохранить и на будущее. В своем завещании, составленном не позднее 1399 г.[1199], Михаил Александрович выделил старшему сыну Ивану и его потомству Тверь, Новый Городок, Зубцов, Радилов, Въбрынь, Опоки, Вертязин и Ржеву, сыну Василию и внуку Ивану — Кашин с Кснятином; младшему сыну Федору — два городка Микулина с волостями[1200]. Таким образом, значительное территориальное преобладание в Твери великокняжеских владений над удельнокняжескими должно было иметь место и при преемниках Михаила.
Подведем некоторые итоги рассмотрению эволюции тверской государственной территории на протяжении XIV в. Обусловленное экономическими и социальными процессами деление Тверского княжества на уделы в 1319 г. вместе с тем преследовало цели сохранения политического единства сыновей Михаила Ярославича в их борьбе за владимирское наследие. Это было достигнуто путем передачи старшему из Михайловичей наиболее важной территории княжества — Твери с ее волостями. Такое распределение владений обеспечило главенство тверского великого князя среди князей тверского дома.
Неудавшиеся попытки тверских князей в 20-е годы XIV в. играть руководящую политическую роль в Северо-Восточной Руси и возглавить национально-освободительную борьбу против ордынского ига привели к консервации удельных отношений в самом Тверском княжестве. В сохранении таких отношений были заинтересованы Орда и Москва. Орда поставила под свой контроль распределение столов среди князей тверского дома. И хотя на протяжении 1328–1365 гг. тверские великие князья делали неоднократные попытки расширить великокняжеские владения за счет удельных, эти попытки имели частичный и временный успех. Ни при Александре Михайловиче, ни при его братьях Константине и Василии не наблюдается попыток слияния великокняжеской территории с территориями их собственных уделов и нового ее членения между их сыновьями. Это наталкивает на мысль, что в Тверском княжестве происходило в миниатюре то же, что и в масштабе всей Северо-Восточной Руси: образовалась территория, которой управлял великий князь, но без права передачи ее по наследству. Управление же регулировалось Ордой.
Только с середины 60-х годов XIV в. в княжение Михаила Александровича начинается процесс неуклонного расширения тверской великокняжеской территории. То, что тенденция к объединению тверских земель под одной властью, спорадически проявлявшаяся в более ранний период, начинает становиться реальностью именно в указанное время, далеко не случайно. Усилившиеся в Орде в конце 50-х годов XIV в. смуты глубоко потрясли ее