[1435]. Прибывшие в Нижний монголо-татары и московские бояре с помощью бояр нижегородских и, видимо, при поддержке горожан (монголо-татары и москвичи «начаша въ колоколы звонити, стекошася людие») быстро и без кровопролития свели Бориса с нижегородского стола[1436]. 6 ноября 1392 г. в Нижний Новгород приехал московский князь. Здесь он пробыл довольно долго — семь недель[1437]. Когда были улажены все вопросы, связанные с будущим князей нижегородского дома и административным устройством присоединенной территории, Василий Дмитриевич вернулся домой. В Нижнем Новгороде начал управлять московский наместник — Дмитрий Александрович Всеволож[1438]. Суверенный нижегородский стол был ликвидирован. Хотя за местными князьями были оставлены Суздаль, Посурье и, возможно, Городец, они, по-видимому, были лишены права «ведать Орду», т. е. самостоятельных внешнеполитических сношений, и должны были стать в подчиненное положение к московскому великому князю. Таким образом, присоединение к Москве Нижегородского великого княжества не лишило еще целиком местных князей их уделов. Последние продолжали существовать и в XV в. Ликвидация политической самостоятельности Нижегородского великого княжества привела к частичному и неполному внутреннему контролю великокняжеской власти над его территорией.
Глава шестаяТерритории Юрьевского, Дмитровского, Галицкого и Стародубского княжеств в XIV в.
Предпринятые в предыдущих главах работы локализации волостей и поселений Тверского и Нижегородского княжеств и установление, хотя и примерное, их границ в известной степени помогают определить пределы тех государственных образований на русском Северо-Востоке, которые не играли значительной роли в политическом развитии Руси XIV столетия и сведения о которых, по высказанной причине, носят довольно случайный и малочисленный характер.
На протяжении XIV в. в Волго-Окском междуречье продолжали существовать такие сформировавшиеся в первой половине XIII в. княжества, как Юрьевское, Дмитровское, Галицкое (Галицко-Дмитровское) и Стародубское. Из них первые три утратили свою самостоятельность в том же XIV в. Четвертое княжество — Стародубское — оставалось формально независимым и в XV в., и только в указанном столетии его суверенитет был ликвидирован. К сожалению, в распоряжении исследователей нет или почти нет историкогеографического материала, который прямо относился бы к периоду самостоятельного развития названных княжеств и который позволил бы охарактеризовать их территорию в тогдашнее время. Поэтому для такой характеристики приходится прибегать к косвенным данным и использовать более поздние факты, дающие возможность реконструировать территории Юрьевского, Дмитровского, Галицкого и Стародубского княжеств.
Судить о пространстве, которое занимало Юрьевское княжество в период правления в нем потомков пятого сына Всеволода Большое Гнездо Святослава, можно на основании ряда свидетельств духовных грамот московских великих князей XIV — первой четверти XV в. Так, местоположение упомянутого в обеих духовных грамотах Ивана Ивановича Красного с. Романовского на р. Рокше[1440], относившегося к Переяславлю и отстоявшего примерно на 33 км по прямой на северо-запад от г. Юрьева, показывает, что на западе граница Юрьевского княжества не достигала Рокши. Здесь лежали переяславские земли. Названное в духовной грамоте Симеона Гордого с. Семеновское «Володимерьское волости» находилось близ р. Колачки, или Колочки, — левого притока основной водной артерии Юрьевского княжества р. Колокши[1441]. Следовательно, и на юго-восток владения юрьевских князей простирались не более чем на 40 км от главного города княжества. На востоке границы владений юрьевских князей подходили, видимо, к верхнему течении» Ирмеса, соприкасаясь здесь с суздальскими землями.
Данные о собственно юрьевских селах, перечисленных в завещаниях московских князей, позволяют несколько четче наметить пределы Юрьевского княжества. Речь, конечно, должна идти не о всех селах, упоминаемых Иваном Калитой и его потомками, а лишь о тех из них, которые были наиболее удалены от стольного Юрьева. К числу последних относится названное во второй духовной грамоте 1339 г. Ивана Калиты с. Матфеищевское[1442]. Оно было расположено к северо-западу от г. Юрьева и, согласно данным XIX в., отстояло на 22 версты от него[1443]. В духовной грамоте 1389 г. Дмитрия Донского фигурируют юрьевские села Богородицкое «на Богонѣ» и Олексинское «на Пѣкшѣ»[1444]. Река Богона, или Богана, как она называется на некоторых картах XVIII в.[1445], впадает слева в р. Большой Киржач, в ее верхнем течении. Река Пекша является левым притоком Клязьмы. Картографические материалы XVIII–XX вв. фиксируют на Богоне с. Богородское[1446], которое с полным правом вслед за В.Н. Дебольским можно отождествлять с селом Богородицким XIV в.[1447] Это село было расположено на запад от Юрьева и отстояло от него примерно на 32 км. Юго-восточнее Богородицкого, на Пекше находилось с. Олексинское. Его местоположение выяснил В.Н. Дебольский, использовавший для идентификации древнего села с современным ему поселением материалы Списка населенных мест Владимирской губернии[1448]. И в этом случае исследователь также был прав. Помимо завещания 1389 г. Дмитрия Донского, с. Олексинское упоминается в первой и третьей духовных грамотах сына Дмитрия Донского великого князя Василия Дмитриевича[1449], что указывает на существование села и в первой четверти XV в. Видимо, под названием «пустошь Алексина» оно зафиксировано в межевых книгах 1638 г.[1450] Под последним названием, но уже как село, оно занесено в Список населенных мест Владимирской губернии. Согласно этому Списку, Алексино (древнее Олексинское) на Пекше отстояло на 20 верст от Юрьева[1451].
В свою очередь, восточнее с. Олексинского было расположено относившееся к юрьевской территории с. Богоявленское. Это село впервые упоминается в духовной грамоте серпуховского князя Владимира Андреевича, которую, согласуя различные ученые мнения о времени ее составления, можно с полным основанием отнести к первому десятилетию XV в.[1452] Еще С.М. Соловьев отождествлял Богоявленское село в Юрьеве начала XV в. с одноименным селом XIX в. Юрьевского уезда, расположенным на юг от Юрьева[1453]. Вывод С.М. Соловьева повторил В.Н. Дебольский, который использовав Список населенных мест Владимирской губернии[1454], более точно определил положение древнего Богоявленского — на р. Бавленке, в 13 верстах от Юрьева[1455]. Отождествление двух поселений, разделенных промежутком времени в 400 лет, по сходству их наименований не является вполне надежным, хотя в XIX в. в Юрьевском уезде и было единственное село с названием Богоявленье. Однако и другие факты говорят за то, что в данном случае заключение С.М. Соловьева и В.Н. Дебольского было верным. О древности указанного обоими исследователями с. Богоявленского косвенно свидетельствует зафиксированное в XIX в. второе название этого села — Бавленье, а также название реки, на которой стояло Бавленье, — Бавленка. Оба наименования являются стяжением первоначального названия села — Богоявленское, измененного затем в Богоявленье — Бавленье. Такое стяжение обычно происходит при достаточно длительном бытовании топонима. Отсюда и можно сделать заключение, что с. Бавленье — Богоявленье существовало исстари. Предложенный вывод может быть подкреплен прямыми свидетельствами документов XV–XVI вв.
Согласно духовной грамоте Владимира Андреевича Серпуховского, с. Богоявленское вместе с тремя другими юрьевскими селами — Варварским, Поеловским и Федоровским — было отдано его второму сыну, Семену Боровскому[1456]. Названия трех из четырех упомянутых сел, а именно Поеловское, Богоявленское и Федоровское, встречаются в документах московского митрополичьего дома третьей четверти XV в.[1457] По сообщению летописей, князь Семен Владимирович скончался от моровой язвы в 1426 г. [1458]. Видимо, после смерти этого князя некоторые его вотчинные села в Юрьеве перешли в руки митрополичьей кафедры [1459]. Следовательно, митрополичье село Богоявленское — это прежнее владение Владимира Серпуховского. Акты, данные великокняжеской властью русским митрополитам, писцовые описания владений последних конца XV — начала XVI вв. позволяют совершенно точно установить местоположение с. Богоявленского. Земли этого села захватывали течения рек Кучки и Калинки[1460], а вблизи Богоявленского было расположено селище Семендюково[1461]. Все перечисленные географические объекты ведут именно к тому селу Бавленью — Богоявленью, на какое и указывали С.М. Соловьев и В.Н. Дебольский