Но объединительные тенденции в Ростове, отражавшиеся в деятельности местного князя, вступали в противоречие с объединительной политикой московских князей. И когда в 1360 г. малолетний Дмитрий Московский не получил ханского ярлыка на Владимирское великое княжение, князь Константин Ростовский захватил город. Краткое известие об этом ("князя Костянтина весь Ростовъ") помещено в летописных сводах сразу же за сообщением о приходе из Орды с пожалованием в Галич князя Дмитрия Борисовича[1649], что наводит на мысль о передаче "всего Ростова" Константину по ханскому ярлыку. Под "всем Ростовом" следует разуметь, видимо, не только собственно город Ростов, но и все Ростовское княжество в целом, где были владения московских князей. Решившись на столь крутой шаг внутри княжества, Константин Ростовский изменил и свою политическую ориентацию в общерусских делах. Теперь он выступает заодно с великим князем Владимирским Дмитрием Суздальским [1650] — соперником московского князя.
Но когда в 1363 г. Москва окончательно взяла верх над Дмитрием, настала очередь и его ростовского союзника. В одном из ранних летописных сводов после рассказа об изгнании москвичами Дмитрия Суздальского из Владимира было записано: "Тако же надъ Ростовьскымъ княземъ"[1651]. Хотя фраза очень лаконична, она позволяет строить некоторые догадки относительно каких-то акций правительства Дмитрия Московского против Константина Васильевича. Более определенные сведения на этот счет сохранились в ростовском летописании. Под тем же 1363 г. там сообщалось, что "князь Андрѣй Федоровичь приѣха изъ Переяславля въ Ростовъ, а съ ним князь Иванъ Ржевский съ силою"[1652]. Комментируя это известие, А.В. Экземплярский писал, что "Ржевские, как известно, служили московским князьям, следовательно, и "великая сила", шедшая с кн. Ржевским, была силою московскою, данною Андрею в помощь против его дяди"[1653]. Хотя довод А.В. Экземплярского о службе Ржевских Москве и слаб[1654], его основной вывод верен. Переяславль с 1362 г. был под контролем Дмитрия Московского, он являлся частью его великокняжеской территории, и потому приход оттуда князей Андрея, сына ростовского князя Федора Васильевича, и Ивана Ржевского в Ростов ясно показывает, что за их спиной стояла Москва[1655]. Да и "сила великая" не могла быть самостоятельно собрана ни Андреем Ростовским, ни Иваном Ржевским.
Появление в Ростове Андрея Федоровича с московской ратью привело к политическим переменам в княжестве. Под 1364 г. в ростовском летописании сообщалось, что "того же лѣта поѣха князь Костянтинъ Василиевичь на Устюгъ"[1656]. После этих событий определение "Ростовский" прилагается в источниках уже ко князю Андрею Федоровичу[1657], из чего становится ясным, что именно он стал ростовским князем. О судьбе Константина Васильевича речь пойдет ниже. Здесь же следует подчеркнуть, что при Андрее Федоровиче княжество не стало единым. Есть несомненные свидетельства о феодальном дроблении Ростова в правление этого князя, скончавшегося в 1409 г.
Так, среди участников похода на Тверь в 1375 г. летопись называет наряду с Андреем Федоровичем князя Василия Константиновича Ростовского и его брата Александра Константиновича[1658]. Очевидно, у каждого из них был свой особый полк, что делает весьма вероятным предположение о существовании у братьев самостоятельных уделов, с которых они собирали войско. Известны также ростовские двуименные монеты князей Андрея Федоровича и Александра Константиновича[1659]. Как ни интерпретировать их двуименность, несомненным будет то, что такая особенность ростовского денежного чекана отразила деление власти, а также территории Ростова в конце XIV — начале XV в.[1660]
События 1363 г., вероятно, вернули Москве Стретенскую половину Ростова. Духовная грамота 1389 г. Дмитрия Донского вновь фиксирует в Ростове владение московских князей с. Богородичское, впервые упоминаемое во втором завещании Ивана Калиты[1661]. По-видимому, сам Дмитрий Донской приобрел в Ростове с. Василевское[1662].
Таким образом, приведенный материал ясно свидетельствует о том, что в Ростовском княжестве на протяжении XIV в. шел процесс феодального дробления, который заключался как в образовании уделов членов ростовской княжеской фамилии, так и в возникновении на территории княжества великокняжеских и московских владений. Однако этот процесс протекал иначе, чем представлялось А.Е. Преснякову. Постепенного нарастания вырождения ростовских князей не было. Владельческое членение ростовской территории шло скачкообразно. В 30–60-е годы XIV в. в Ростове окрепли силы, поддержавшие своего князя в борьбе за централизацию княжества. И лишь с начала 60-х годов XIV в. верх окончательно берут центробежные тенденции, и процесс распада Ростовского княжества на отдельные мелкие владения быстро нарастает. Такая судьба ростовской территории была тесно связана с основным фактором, характеризовавшим развитие всей Северо-Восточной Руси в то время: крупными политическими успехами московских князей, добившихся слияния территорий Московского княжества, великого княжества Владимирского и некоторых более мелких княжеств в одно целое и препятствовавших консолидации других княжеств.
Установив факт феодального членения ростовской территории уже со второго десятилетия XIV в., необходимо перейти к выяснению того, где именно находились инокняжеские и удельнокняжеские земли в Ростове.
География владений московских князей в Ростовском княжестве XIV в. определяется в исследовательских трудах по-разному. Так например, С.М. Соловьев, касаясь вопроса о местонахождении с. Богородичского, глухо писал о том, что это село было расположено к югу от Ростова[1663]. В.Н. Дебольский, указав, что в его время в Ростовском уезде существовало два с. Богородицких, отказался от отождествления с одним из них с. Богородичского XIV века[1664]. Не определил местоположения этого села и М.К. Любавский[1665], хотя на карте и поместил Богородицкое на юго-восток от Ростова, т. о. в ином месте, чем предполагал С.М. Соловьев. Все приведенные суждения основывались на сходстве названия древнего села с наименованиями поселений XIX — начала XX вв. Такое основание довольно шатко, что наглядно демонстрирует разбираемый случай. При существовании в позднее время нескольких населенных пунктов с одинаковыми достаточно распространенными названиями правильно отождествить один из них с более ранним оказывается невозможным. Приходится прибегать поэтому к данным иного рода.
Писцовые описания первой половины XVII в. фиксируют в Ростовском уезде Богородский стан. Он располагался по правому берегу р. Устьи, в ее верхнем течении и по правому притоку Устьи р. Ильме, т. е. к западу от Ростова[1666]. Название стана явно произошло от названия поселения. Картографические материалы конца XVIII в. фиксируют с. Богородское к юго-западу от Ростова[1667], а писцовое описание 1646 г. упоминает это село в составе Богородского стана[1668]. С с. Богородским XVII в. и следует идентифицировать с. Богородичское второй духовной грамоты Ивана Калиты.
Относительно географии с. Василевского С.М. Соловьев писал, что оно было расположено к северо-востоку от Ростова[1669]. В.Н. Дебольский предположительно отождествлял Василевское с с. Василевым, находившимся в 15 верстах от Ростова на р. Устье[1670]. Основанием для такого решения ему послужило сходство названий сел[1671]. Не ссылаясь на С.М. Соловьева, В.Н. Дебольский, видимо, повторил его догадку о местоположении древнего Василевского, поскольку к северу от Ростова по материалам XIX в. известно только одно село с похожим названием. Не отвергая в принципе заключений С.М. Соловьева и В.Н. Дебольского, необходимо указать и на возможность иного решения вопроса о местонахождении Василевского.
В списке с писцовой книги 1646 г. Ростовского уезда упоминается крупное село Василево, относившееся к Верхоустецкому (Верхоусецкому) стану[1672]. К с. Василеву тянул ряд деревень, многие из которых сохранились и в XIX в.[1673] Их география свидетельствует о том, что с. Василево XVII в. — позднейшее село Василево, центр второго стана Углицкою уезда[1674]. Стояло Василево близ правого берега Устьи, в ее верхнем течении[1675]. Недалеко от Василева было расположено упоминавшееся выше с. Богородское — центр Богородского стана Ростовского уезда. Таким образом, намечается довольно скромный по своим размерам район, говоря несколько условно — по правому берегу р. Устьи, где по данным первой половины XVII в. находились села с теми же названиями, что и принадлежавшие в XIV в. московским князьям. Это обстоятельство дает некоторые основания полагать, что село Василевское духовной грамоты 1389 г. Дмитрия Донского — позднейшее село Василево близ Устьи. Если археологические данные подтвердят существование названного села в XIV в., тогда можно утверждать, что проникновение московских князей на ростовскую территорию началось, скорее всего, со стороны великокняжеского Переяславля, земли которого подходили очень близко к верховьям рек Устьи и Ильмы