Корни питают прирост. Прирост, в свою очередь, половину созданной глюкозы отсылает вниз, чтобы корни могли расти: воду всасывают только новые, юные корешки. Дерево — и вверху, и внизу — кормится работой самой юной молодёжи! Растут побеги — растут и корешки, причём каждая ветка подключена к своему корешку. Так корни и прирост "выращивают" друг друга, и именно поэтому они должны находиться в равновесии и в хорошем состоянии. Связь эта означает также, что мы можем управлять приростом тремя способами: воздействуя на побеги, воздействуя на корни и воздействуя на кору ствола и ветвей, через которую корни и побеги связаны друг с другом.
Кора — главная часть древесного тела. Древесина нужна в основном для арматурной прочности. Только самый молодой, летний её слой проводит часть соков от корней к веткам. Она может вымерзнуть почти целиком, но дерево продолжает жить, как ни в чём не бывало. Потому что остался жив камбий — скользкий слой между древесиной и корой. Его клетки активно делятся, строя наружу слой новой коры, а внутрь наляпывая слой новой древесины — новое годичное кольцо. Почти весь обмен соками между кроной и корнями идёт по этим новым тканям. Прерви обмен — дерево обречено. Поэтому кору регулярно, хотя бы дважды в сезон, надо осмотреть на предмет целости и здоровья. Не стоит доверять регулировку роста древоточцу, зайцам, трутовикам или раку — они по недомыслию и переусердствовать могут!
****рис 57
…Это называется — обещал обойтись без основ плодоводства! Обещал. И выполняю обещание. Вот теперь, когда нужные основы у вас есть — обходитесь без них, сколько хотите! Ибо нельзя обойтись без того, что тебе неизвестно.
Теперь я с чистой душой могу перейти к самому простому и эффективному приёму формировки умных деревьев.
ГЛАВА 6. ФОРМИРОВКА БЕЗ ОБРЕЗКИ
Если я что–то срезал, я всегда объясню, почему. Если не срезал — тоже объясню. С профессионалом не поспоришь.
Формировка и обрезка — совершенно разные вещи. Обнажим разницу. Формировка — это управление ростом и развитием дерева. Обрезка — это удаление того, что выросло без управления, вольно. Обрезка — только один из приёмов, которыми пользуется формировка. В первой главе как раз и дан почти полный список приёмов формировки.
Формировка — это постепенное вылепливание нужной кроны из веток желаемой формы и заплодушенности. Обрезка — чаще всего обрубание лишнего. Результат формировки — любая заданная форма или состояние дерева. Обрезкой можно только изменить густоту дерева, а форму кроны и заплодушенность ветвей — лишь отчасти.
Обрезка — это УДАЛЕНИЕ частей дерева. Заметьте — тех частей, которым зачем–то позволили сначала вырасти. Формировать можно, ничего не удаляя. Поэтому формировка быстрее достигает результатов: не нужно ждать, пока отрезанное снова вырастет.
Дерево, развиваясь, естественно формирует само себя, и иногда весьма удачно. Можно умной обрезкой помочь ему сформироваться так, чтобы и нам было удобнее. Но оно, слава Богу, само себя не режет. Режем мы! И часто — сводя даже естественную формировку к нулю. Именно сие парадоксальное явление я и наблюдаю чуть не на каждой второй даче.
Формировка — это то, что делает обрезку почти ненужной. С точки зрения формировки, на дереве вообще не должно расти то, что потом не пригодится — всё лишнее удаляется вовремя; поэтому обрезка в традиционном смысле — вещь неразумная и жестокая.
Формировкой занимаются регулярно. А сильная обрезка хороша только как средство радикального исправления: исправил — начинай формировать, поддерживать нужное состояние, чтобы пила больше не понадобилась!
Идея формировки, однако, у нас не популярна. "Чё тут думать — резать надо!" — обычно единственное, что мы извлекаем из книг. Чаще всего мы хватаемся за пилу и секатор, а то сгоряча и за сучкорез, когда дерево стремительно уходит из рук к заоблачным высям. Естественно, срезаем почти у основания все борзеющие молодые макушки, надеясь вызвать этим разрастание боковых ветвей. Как бы не так! Кругом конкуренты, и дереву не до боковых веток! И оно продолжает гнать прирост — три макушки вместо одной срезанной. Часто только на четвёртый год, создав подобие великанского веника, хозяин догадывается: что–то тут не так… И вот тут он прав! Обрезкой сильное деревце не остановишь. А резать–то вообще не нужно было. Ведь ветки уже есть. Просто растут не туда. Чего проще — направь их, куда надо, и всё! Ну почему мы так уверены, что ветки можно ТОЛЬКО РЕЗАТЬ!?
****рис 59
ЧТО ПРОИСХОДИТ С ПРИГНУТОЙ ВЕТКОЙ
Если ветке не дают расти вверх, у неё начинается лихорадочное плодоношение на нервной почве.
ПРИГИБ — хитрая штука. Не отрезав ни прутика, мы меняем природу ветки на все сто процентов. Загнув на 90*, а то и меньше, все процессы ветки меняем на 180*! Чего, кстати, не скажешь об усекновении голов: оно прежний рост голов только усиливает.
Цель любой ветки и любого сильного побега — рост вверх. Именно рост, а не плодоношение. Именно вверх, а не вбок. Чем сильнее он взлетает, тем больше подключает к себе корневого питания. Чем больше ест и пьёт, тем больше отдаёт корням, и тем больше имеет корней, и тем больше пьёт и ест, и это — мечта каждого побега: только дай волю, стану лидером!
И вот тут мы вежливо, не трогая ни листочка, аккуратно кладём этого процветающего бизнесмена на бочок. Что тут начинается! Дерево: "О-ой! Где же башка–кормилица!? Только что была! Ограбили! Будущности лишили! Караул!!!" То есть дерево уверено, что лидера просто отрезали. Бывший лидер: "…Чё!? Ах… Мать!!!… Подставили!!! (неделя неприрывных громких матюков) …!!!". И я его понимаю. Представьте: вы живы, а вас с довольствия сняли и всех благ лишили — посмертно! Потому как дерево тех, кто не растёт вверх, не кормит. Лидеры — мужики, вверх рвутся, пищу добывают — фотосинтезируют. А боковые ветки — мамаши многодетные: им и на прожитьё дай, и детские отстегни. А молодому дереву зачем дети?! Вот и пробавляются наклонённые ветки на том, что сами добудут.
****рис 59
Через пару недель, однако, все окончательно осознают своё положение. Дерево принимается спешно искать "пропавшему" замену: пробуждает по команде "Аврал!" группу почек на сгибе (точно так же они пробуждаются и на любом толстом срезе) и потом всё лето наблюдает борьбу нескольких побегов за вакансию нового лидера. Победителю опять достанется львиная доля корневого питания. А наш "загнувшийся" бедолага, подсев на скудную диету и умерив пыл, логично решает: если расти не дают — остаётся размножаться. Надо же после себя хоть что–то оставить! И уже к концу лета ощущает гормональные сдвиги: плодушки начинают прорезываться. Через год перед нами — молодая мамаша. Правда, она ещё борется за свои права: по всей длине выбрасывает довольно сильные вертикальные побеги, и чем ближе к стволу — тем сильнее (фото ). Но им далеко до лидеров, и они быстро обрастут плодушками. А чтоб не сильно тянулись, мы их летом укоротим.
****фото 52
Итак, пригнутая ветка а) принимает удобное и нужное нам положение, б) перестаёт сильно расти и создавать новый скелет, в) начинает активно плодоносить, г) выбрасывает себе на замену побеги, которые можно использовать для дальнейшей формировки, и д) ветвится по всей длине. И всё это при том, что мы целиком сохраняем её для своих нужд, не потеряв ни одного побега! Пригиб — действительно умный приём. Я не знаю другого приёма, дающего столько положительных эффектов.
После пригиба остаётся только пару раз за лето укоротить новые побеги (кроме, естественно, концевых!) да один раз передвинуть оттяжки — и мы получаем нормальные плодовые ветки.
ТОЛСТЫЕ ТОНКОСТИ ГНУТЬЯ
Главное в формировке черешни — удивить скворцов.
Они прилетают, а верхушек нет!
Представляете их рожи!?
Главное в гнутье то, что ветки должны гнуться. А они, видите ли, этого часто не любят делать. Ну, тонкие–то гнутся без проблем. А вот толстые, наоборот, сопротивляются, а начинаешь силу достойную прилагать — так и норовят сломаться. Сколько я их переломал, пока научился гнуть! А сломанная ветка — это некрасиво. Поэтому у гнутья толстых веток есть свои тонкости.
Ветку толще запястья легче выпилить совсем, чем согнуть. Я поступаю так с центральными стволами (лидерами), с которыми встречаюсь на несколько лет позже, чем следовало бы. И правильно: за лето вместо лидера вырастает несколько сильных новых побегов, из которых уже следующим летом можно делать новые наклонные ветки.
Гнуть имеет смысл только сильные ветки, с приростом не меньше 60-70 см! Слабую ветку вы этим ещё больше ослабите, и она совсем перестанет расти. А это значит, что жить ей осталось года два–три. То есть разгибать надо только сильные молодые деревья.
Не стоит гнуть ветки с повреждённой в основании корой, а так же ветки косточковых, пораженные внутри трутовиком*: они, скорее всего, сломаются.
Если, спилив одну из веток, вы видите тёмно–коричневую гнилую средину, то не сомневайтесь: и в других ветках трутовик уже есть. Если гнили треть по площади, гнуть не стоит: это ускорит съедание ветки грибом.
Итак, применение пригиба ограничивается сильными, здоровыми ветками толщиной до 6-7 см. То есть, в основном ветками деревьев не старше шести лет. Более взрослые деревья чаще приходится исправлять уже сильной обрезкой. Чем толще ветка, тем гнуть труднее, и тем больше нужно свободной площади. Разогнуть сад, где четырёхметровые деревья сидят через три метра — каверзная геометрическая задача, обычно не разрешимая, пока на землю не упадут "напрасно выросшие" части — и лидеры, и самые толстые ветки.
ВЕТКИ, БЛИЗКИЕ К ВЕРТИКАЛИ (то есть отходящие от ствола под очень острым углом) ЛЕГКО ОТЛАМЫВАЮТСЯ ОТ СТВОЛА. Особенно хрупки ветки груш и некоторых яблонь. Если ветка откалывается от ствола или даже переломилась, нет причин для паники: была бы цела хоть полоска коры — ветка продолжит жить, и может даже почти не ослабить рост. Нужно просто прочно зафиксировать её двумя–тремя растяжками. Не стоит прижимать, как было: древесина все равно не срастается. Новые ткани создаст камбий. За лето излом обрастёт по краю новой корой. Можно это ускорить, проведя по целой коре через излом пару борозд, заляпав его густой болтушкой из глины и навоза и забинтовав тряпкой.