- Видишь монитор? - спросил Эдд по технической связи. Майк кивнул. Боковым зрением он различил маленький компьютерный экран.
- Следи за информацией, - сказал Эдд, - я буду помогать тебе по мере возможности.
- Спасибо.
Майк направил робота за противорадиационные щиты, волоча за собой толстый шлейф черных кабелей. Один из клаат'ксов оторвался от общей работы и стал придерживать кабели, чтобы они ни за что не задели, пока Майк работает.
- А я думала, что все эти штуки с дистанционным управлением, удивилась Трева.
Майк-робот повернулся, вглядываясь через стекло рубки управления. Все вокруг казалось размытым, краски смазанными, изображение расплывалось в его видеоглазах.
- Мы пока не можем приобрести хорошего робота, - сказал он. - Этот взят с гонок каменного века.
Он повернулся к кораблю, шагнул вперед, и клаат'ксы, хлопая крыльями, разлетались с его пути.
- О'кей, - сказал он, - внешние панели сняты, и мы можем видеть… э-э… что можем видеть, Эдд?.. о, внутренние щиты. Естественно. Они очень тяжелые… тяжелые, да? - Ну, конечно, поэтому я буду пользоваться силовым съемником, чтобы снять их один за другим.
- А я полагала, что эти стальные роботы достаточно сильны, чтобы… опять удивилась Трева.
- Только не этот, - буркнул Майк.
Он просунул крюк съемника в укрепленную на щите петлю, обошел вокруг панели, орудуя встроенной пневматической отверткой, отворачивая болты, и поднял щит вверх.
- Один есть. Осталось еще… ээ… девять… на этой стороне.
- Ox, - вздохнула журналистка.
Майк нервно улыбнулся. Монтировать репортаж будет нелегко. Вынимая болты, он отбрасывал их в сторону, а клаат'ксы проворно ловили их прямо на лету своими крошечными перчатками и проверяли на износ. Каждый пятый или шестой болт подлежал замене; возможно, ящерицы не были бы столь щепетильны, если бы не внимание прессы. На Лека произведет впечатление счет за эту профилактику.
Наконец Майк сказал:
- О'кей, щиты сняты. Теперь - первый двигатель. Эти большие патрубки вот здесь - излучатели потоков заряженных частиц. По четыре на каждый двигатель, плюс расщепители и магнитные фокусирующие зеркала. Всего шестнадцать лучей, перекрещивающихся в пяти различных целевых зонах. Внизу, через плазменную камеру, вдоль стен, идет пучок нагревательных трубопроводов реактивного топлива. И наконец, в конце узла вы видите коллимирующие магниты и нагнетательные инжекторы.
- Не объяснишь ли, как работает этот двигатель, Майк?
- Э, ну, в качестве реактивного топлива мы используем криогенный дейтерий, который накачивается через выхлопные сопла, чтобы остудить их, и через электромагнитные кожухи для того, чтобы поддержать их сверхпроводимость. Когда дейтерий начинает кипеть, он отсасывается через трубки обогревателя и подается вниз в форсажную камеру, где смешивается с термоядерной плазмой, - он засмеялся. - По-моему, такие двигатели давным-давно устарели.
- И этот двигатель сжигает?..
- Бор и дейтерий, правильной - Водород.
- Ах, да. Водород соединяется с бором-одиннадцать, производя углерод-двенадцать. Мы берем крошечные стеклянные гранулы, наполненные гидридом бора, и облучаем потоком заряженных частиц, пока не достигается температура воспламенения, которая составляет около двух миллиардов градусов. Плазма попадает под воздействие магнитного поля, и мы направляем поток на зарядку сосудов, накачивающих лучеиспускатели. Это чистая реакция, и углерод-двенадцать стабилен.
- Никакой радиации?
- Никакой, мэм. Конечно, если в топливе есть примеси бора-десять, мы получаем на выходе углерод-одиннадцать с периодом полураспада около двадцати минут - распад позитронов бета.
- Не забудь о примесях в водороде.
- То есть?
- Ладно, Майк, давай дальше. Дейтерии в данной реакции - тоже примесь.
- Ну да, потому что… Если в гидриде присутствует дейтерий, среди продуктов реакции может получиться углерод-тринадцать. Он нестабилен, испускает пару нейтронов, а потом снова становится бором-одиннадцать. Естественно, эти-то быстрые нейтроны нас и беспокоят.
- Естественно.
Майк сделал паузу. Издевается она над ним, что ли?
- Итак, дальше, - медленно сказал он, - нам нужно вытащить оттуда трубки нагревателя.
- Зачем?
- Чтобы проверить их на наличие высокотемпературной коррозии, которая может загрязнить плазму. Первым делом мы ищем обесцвеченные пятна и прогоревшие места, а также заметные трещины и тому подобные вещи. Затем мы подводим сюда рентгеновский аппарат и просматриваем микротрещины.
- Это долгая процедура?
- Бесконечная.
- Боже мой, - пробормотала она.
Через некоторое время они добрались до магнитных охладительных насосов.
- Первый из восьми, - объявил Майк, наезжая на них. Голова у него уже гудела, каждое мельчайшее движение робота давалось с трудом.
- Нельзя ли побыстрее? - спросила Зара Трева.
- Нет. Можно только помедленнее.
Он оглянулся и увидел смеющегося Эдда. Журналистка умолкла, но у Майка уже не было сил улыбнуться. Ему хотелось пойти куда-нибудь и прилечь. Даже в низкогравитационном поле он чувствовал полное изнеможение.
- Каждый насос разбирается, подшипники и шпиндели смазываются, уплотнители заменяются. Затем мы прогоняем их в режиме ста пятидесяти процентов максимальной скорости.
- Потрясающе, - простонала Зара.
Десять минут спустя дело приобрело гораздо более интересный оборот. Одна из летучих ящериц уронила автоматическую отвертку поперек контактов на вентиле топливного бака - и бак выпустил такую солидную дозу остаточного дейтерия, что язык пламени метнулся через весь ангар. Несколько секунд Майк слышал только вопль оператора и видел лишь пару летучих ящериц, которые, сцепившись, крутились в поле зрения робота. Потом по всему ангару расцвели десятки маленьких костров, заполняя помещение дымом, в баке билось невидимое пламя, грозя вырваться через отверстие, а трубки нагревателя дрожали от перегрева. Майк повернулся и ударил по аварийной кнопке, которая отключала гравитационное поле и воздушную завесу. Когда кислород вытек из ангара в вакуум Питфола, огонь мгновенно потух, лишь в сторону туманных огней Уоллтауна поплыл легкий дымок.
- Быстро в шлюз! - закричал он, вырвавшись из оболочки робота.
Неуклюже передвигаясь в своем раздувшемся скафандре, он нажал кнопку громкоговорителя и закричал на летучих ящериц, но тут же вспомнил, что они не могут услышать его во внезапно возникшем вакууме. А времени заполнить ангар кислородом не было.
Он увидел, как три клаат'кса ухватились друг за друга и переплелись хвостами, взъерошив мех, словно рассерженные дикобразы. Глаза, уши и ноздри их были плотно закрыты.
- Ну же! - бормотал Майк, устремляясь в их сторону. Он схватил зверьков в охапку и запустил в сторону шлюза, который был уже предусмотрительно раскрыт Эддом. Еще двух ящериц он отыскал в машинном отсеке, где они пытались укрыться, и тоже перебросил их Эдду. Еще один, еще.
Майк обшаривал глазами помещение. Внезапно он почувствовал, что бессознательно задерживает дыхание, и заставил себя наполнить легкие кислородом и расслабиться.
Тут в поле его зрения попал оператор, медленно опускавшийся на пол, и уплывающая камера.
- Что такое? - закричал Майк. Он включил переговорник. - Эй, ты!
Быстро в шлюз!
Оператор вяло открыл глаза, взгляд у него был бессмысленный. Майк наклонился и схватил его.
- Быстро!
Парень, казалось, пребывал в шоке, так что Майк оттащил его к шлюзу. Из-под смотрового окошка шлема у него вытекала тоненькая струйка замороженного пара.
Майк втолкнул его в шлюз и захлопнул люк, а сам бросился на поиски последнего, самого маленького клаат'кса.
- Майк! - завопил Эдд. - Что ты делаешь?
- Один остался!
- Оглянись!
Майк обернулся и, ничего не увидев, повернулся обратно. Крошечная ручка сжала его перчатку. Летучая ящерица висела сзади на его ремне.
- Ну, пошли, малыш. Хотя ты и не мерзнешь, но лучше нам выбраться отсюда.
- Это произошло не по моей вине!
- Знаю, знаю, - сказал Лек. - Жаль только, что мы решили снимать.
Это не самая хорошая реклама.
Майк погладил теплые гладкие стены регенерационного контейнера. Тайла «отключилась» на несколько часов. Майк поднял голову и посмотрел на ее плавающее тело. Сегодня она выглядела хуже.
- Ладно, - сказал Лек, - какие повреждения?
- Краска сильно облупилась.
- Это не важно. Наверное, было похоже на взорвавшуюся бомбу?
Майк не ответил.
- Кто-нибудь пострадал?
- Нет. Хотя, впрочем, у оператора скафандр немного протекал. Так что, когда мы выбрались из шлюза в рубку управления, ему было нехорошо. Он даже набросился на одну из этих летучих ящериц. Но, знаешь, у них такие острые зубки…
- Спасибо за предупреждение.
Лек, казалось, был раздавлен. Майк снова попытался завести разговор об образах, которые клаат'ксы мысленно передали ему.
- В другой раз об этой монете, ладно? Майк замолчал. Лек не был расположен выслушивать теории о диверсии.
- Как там Тайла? - спросил Майк.
- Черт возьми, Майк, у тебя же есть глаза. Она похожа на сто фунтов гамбургеров, ей стало хуже. Майк взглянул на контейнер и отвел глаза. Да.
- Эти ожоги всегда выглядят хуже перед тем, как начинают заживать.
- Спасибо за ваше профессиональное мнение, доктор Мюррей. Сколько я вам должен?
Майк прислонился к контейнеру. Что тут сказать? У всех сегодня тяжелый день.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Майк находился на корабле один, он откинулся в пилотском кресле и наблюдал, как распахиваются стальные двери шлюза. Генератор воздуха опять был отключен, но предполагалось, что к моменту окончания гонки его включат. Майк надеялся на это.
Вдоль всей изогнутой линии пит-ринга распахивались другие двери одни из них разъезжались, другие разгибались, словно распускающиеся бутоны, третьи просто таяли, чтобы потом возникнуть вновь в результате какого-то таинственного процесса. Гоночный Комитет решил, что каждый может изощряться с этими чертовыми дверьми настолько, насколько позволяют финансы.