– Ты уверен, что это нормально? – ошарашенно спросил паос, наблюдая, как меня укладывают обратно на ложе, а Дилан туда же ползет сам.
– Для такого извращенца, как я? – огрызнулся Ладомир, выкладывая между мной и Демиургом барьер из подушек. – Или вообще?
– Мне все же кажется, – завис надо мной Къяффу, – что мне стоит забрать отсюда Лелю. Она не выглядит счастливой…
Я чуть было все мускулы на лице себе не потянула, пытаясь улыбнуться и показать, как мне офигительно, когда из меня делают дуру. Но ничего не получилось.
– Даже не думай! – предупредил его Ладомир, оттесняя от кровати. Радушно предложил: – Если ты хочешь хоть кого-то забрать, то возьми Дилана. Я на нем не женат.
– Вот я не понимаю, – завелся Къяффу, выглядывая из-за его плеча, – что вас связывает. Между вами, кроме упрямства и самолюбия, ничего общего нет!
– Видишь, – невозмутимо ответил князь, не подпуская ко мне, – уже два общих фактора. А если поискать, то, пожалуй, и еще что-то найдется.
– Ее можно как-то разбудить? – полюбопытствовал никак не могущий угомониться паос. – Чтобы спросить ее мнение?
– Можно, – авторитетно кивнул Ладомир, утаскивая гостя к двери. – В сказке сказано, что нужно поцеловать Спящую красавицу.
– Так в чем дело? – застопорился Къяффу, отказываясь покидать помещение.
– Тогда нужно будет целовать и Дилана, – со смущенным смешком пояснил диэр. – А я на это не готов. – С надеждой: – Возьмешь его на себя?
Паос остолбенел, почесал в затылке и постановил:
– Пусть еще поспят. Отдохнут от тебя. – Схватив князя за рукав, потащил к двери. – Пойдем пообщаемся. Не надо людям мешать спать.
– Так и знал, что ты струсишь, – хмыкнул диэр, и после этого все стихло.
Я лежала и думала: и зачем мне все это нужно? Почему в последнее время я постоянно влипаю в какие-то авантюры, даже если совсем этого не хочу? Сколько может продлиться этот кошмар? И смогу ли хоть когда-то вернуться к своей нормальной, размеренной жизни?
Спустя какое-то время вернулся Ладомир. Князь присел рядом со мной, легко провел кончиками пальцев по моему лицу и, склонившись, прошептал:
– Леля, Леля… Всегда такая упрямая и беспокойная. Кому и что ты хочешь доказать? Себе? Значит, ты не уверена в своих силах. Мне? Но мне не нужны доказательства. Я и так знаю тебя гораздо лучше, чем ты знаешь себя сама.
Поскольку встать и устроить грандиозный скандал не представлялось возможным, пришлось слушать дальше.
Диэр ласково коснулся губами моего виска, отбрасывая непокорный локон:
– Ты никого не подпускаешь к себе близко. Ты закрылась в своей раковине, создала какой-то надуманный образ розового рыцаря и применяешь его ко всем мужчинам, встречающимся на твоем пути. И если он не соответствует твоему лекалу, то отбрасываешь человека, не давая даже малейшего шанса.
Я неустанно твердила себе: «Это гипноз. Диэрский гипноз! Не слушай, не верь! Он врет!» Но заткнуть уши или сбежать я не могла, пришлось терпеть и слушать.
Самозваный муж чмокнул меня в кончик носа, начиная гладить по плечам и рукам. Сидя с полузакрытыми глазами, заговорил тихо и монотонно:
– Такая умная и такая наивная. Не может один человек воплотить в себе все то, что ты придумала и надеешься встретить.
– Ваша светлость… – взвыл голос слуги под дверью.
– Ступайте, я буду позже! – непререкаемо отправил его князь и продолжил: – Пойми! Если мужчина способен принимать решения, он никогда не будет распускать слюни, требовать от тебя решений вместо себя или в самый трудный момент искать у тебя поддержки.
Непривычно тихий, полный шокирующей откровенности монолог натянутой струной ударил по нервам.
Тут за стеной затопали шаги – много шагов!
– Ваша све…
Глаза рыжего недобро сощурились, меняясь за считаные секунды от цвета расплавленного золота до сияюще-огненного с вкраплениями алого.
– Вон, я сказал! – И обращаясь ко мне: – Если мужчина может постоять за тебя и себя, то это не хрупкий цветочек, а могучий дуб. Он примет решение сам и сделает все, жизнь положит, чтобы защитить свою семью, друзей, любимую женщину. Но и предательства, измены, двоедушия не простит никогда, потому что это равносильно удару ножом в спину.
Я молчала, не зная, что на это ответить. От его слов под веками вскипали злые слезы. Во-первых, не могла сказать из-за паралича. А во-вторых… ну просто не знала. Не было слов. Лучше бы он меня ударил, клянусь. Не было бы так больно и обидно. Так это я виновата во всем, да? Это я превратила его, бедненького и несчастненького тролля, в игрушку, я обманом ко многому вынудила… А он всего лишь заботливый и надежный, так он видит себя в своих глазах? Особенно с учетом того, что стал мужем без моего согласия.
Топот за дверью напоминал теперь шум слоновьего стада.
– Ваш…
Брови диэра сошлись на переносице. Такого опасного взгляда у Ладомира я не видела никогда.
– Если кто-то еще подаст голос – отправлю на плаху! – решительно пресек любые поползновения князь. И ведь за дверью прекрасно расслышали! Совсем другим голосом мне, с нелепой смесью тепла и язвительности: – И, дорогая, если ты хочешь рядом человека, который будет обеспечивать тебя полностью, не жди, что он будет покорно мириться с твоей абсолютной самостоятельностью.
Он чуть отклонился, посмотрел на меня и припал к моим губам в поцелуе. Этот поцелуй был каким-то странным, полным нежности с привкусом горечи. Или мне так показалось? Он словно хотел что-то доказать, убедить в чем-то неизмеримо важном. Глубоко внутри я всхлипнула. Убейте, не понимаю – зачем доказывать что-то вещи, игрушке? Кого волнует мнение какой-то… забавы?
Он бережно пробовал на вкус мои губы, словно дорогой деликатес из нежных лесных ягод, потом… между нами прошла волна. Что вам сказать про это чувство? То, что по моим жилам быстрее побежала кровь? Или то, что она вскипела?
Паралич давно прошел, а мы сцепились в поцелуе, как два разлученных на год любовника, жадно, голодно, ненасытно. Тяжело дыша, исступленно покрывали поцелуями лица друг друга, руки запутались в одежде, в глазах безумие…
Тут меня торкнуло: что со мной станет, когда мы опять расстанемся? Я испугалась за свой рассудок.
– Я так тебя хочу! – простонал мне в губы Ладомир, и я в кои-то веки была с ним согласна. Мозг отключился полностью.
– Полезу-ка я под кровать, – пробормотал не вовремя очнувшийся Дилан, не сообразив, что может просто переместиться по-английски, не прощаясь.
– Нет! – отпихнула я князя, каким-то краешком растекшегося мозга сообразив, что это путь к падению в бездну, из которой нет выхода. – Я не хочу так!
– А как?! – взорвался распаленный мужчина. – Как?!! Вот так? – Он взмахнул рукой, и передо мной развернулись несколько экранов. – Вот так? – ткнул он в один из них. На нем я сидела в кафе с хорошо одетым красавчиком, который с извинительной улыбкой хлопал по карманам в поисках кошелька.
Да, я помню этот случай. Мне пришлось самой оплатить немаленький счет и еще отбиваться от настойчивых предложений отработать долг в постели.
– Или так? – показал Ладомир на другой экран. Там обвешанный золотом мужик крутил на пальце ключи от дорогущего автомобиля, а два его амбала-подручных запихивали меня в машину и призывали не кобениться и получать удовольствие. Слава богу, что мимо проезжал наряд полиции и меня отбили.
Я съежилась и закрыла лицо руками.
– Нет, – дернул меня к себе Ладомир, заставляя смотреть на третий экран, где интеллигентного вида хлюпик дотошно выпытывал у меня, смогу ли я с должным почтением относиться к его маме, которая будет жить с нами. И есть ли у меня возможность обеспечить семью, потому что он сейчас в процессе мирового открытия. Правда, оно в самом начале, но когда он что-то там изобретет или откроет, то это сразу перевернет мир с ног на голову.
После того как я поинтересовалась, способен ли он изобретать и работать одновременно и есть ли у его мамы место для проживания, и желательно подальше, ухажер смотался в туалет, оставив меня с неоплаченным счетом.
– Зачем? – потрясенно пробормотала я непослушными трясущимися губами. – Зачем ворошить прошлое?
– Затем, дорогая, – развернул меня диэр к последнему экрану, – что ты там застряла! И никак не хочешь двигаться дальше и отступить от своих закоснелых принципов! Смотри!
На последнем экране вполне обычный мужчина доставал меня тем, что, высчитав мою долю заказа, выспрашивал, достаточно ли этого для того, чтобы провести с ним ночь. Хотя вся стоимость включала в себя чашку кофе и печеньку. Я тогда, помнится, сказала, что оцениваю себя и свое тело гораздо выше, и посоветовала ему поискать распродажу.
– Это… – горько плакала я. – Это так мерзко, копаться в грязном белье другого человека! Ты, – отбивалась я от него, – ты не имел права так со мной поступить!
– Имел, – упрямо сжал зубы Ладомир. – Потому что, похоже, просто слова и уговоры на тебя не действуют! Нужно что-то, что выведет тебя из заблуждения!
– Ненавижу тебя! – обливалась я слезами. – Уйди! Зачем ты навязался на мою голову?!!
– Ты с ума сошел! – рванулся к нам Дилан, начиная отбирать меня у князя. – Разве можно лезть в такие глубины личности?! Совсем спятил?
Бабах! Разлетелась на куски дверь, и в спальню ввалился Къяффу в обличье осьминогопаука.
– Да!!! – орал взбешенный Ладомир. – Я спятил в тот момент, когда подумал, что эта женщина способна понимать хоть что-то!
– Я понимаю, – спряталась я в объятиях Демиурга и вытирала слезы свисающим рукавом черного платья. – Понимаю, что наши отношения изначально были обречены на провал!
– Нет! – стукнул по кроватному столбику кулаком диэр. – Это не так! Но для этого тебе нужно приложить хоть малейшие усилия и откинуть свои жуткие представления о мужчинах! Всего-навсего!
– Замолчи! – предупреждающе прикрикнул на него Дилан. – Пока не договорился до чего-то непоправимого!
Паос переводил взгляд своих глаз с одного на другого и пока молчал, переваривая информацию.