На самой высокой башне – донжоне – издали виднелось изображение старика, который, будучи по колено в воде, тащил на закорках ребенка, опираясь не то на толстую палку, не то на растущее деревце.
Замку принадлежали крытые галереи, в углу крепостной стены под сенью флагов местного сеньора виднелась еще какая-то каменная фигура – кажется, женщины. Во дворе замка росли несколько старых раскидистых деревьев, увитых не то плющом, не то хмелем (я не смогла рассмотреть).
– И что мы будем делать? – с сомнением взглянула я на железный подвесной мост, ведущий к главным воротам.
– Штурмовать? – тут же предложила добрая Эсме.
– Ломать? – выдала второе предположение Шушу, помахивая кончиком хвоста.
– Предлагаю просто постучать, – хмыкнула няня и покатилась к воротам. Там она пару раз стукнула дверной колотушкой и заорала:
– Открывай, поторопись, тут невесты заждались!
– На кой они нам хрен? – полюбопытствовал из-за ворот сонный голос.
– Мы привезли пополнение в гарем, – ласково сообщила няня, начиная увеличиваться в размерах. – Просим пустить для переговоров.
– Хозяин сказал, что ему все бабы уже поперек горла стоят! – грубо, но откровенно ответили нам. – Так что разворачивайте оглобли туда, откуда пришли.
– То есть не откроете? – еще раз попыталась няня решить все мирным путем. Тонко намекнула: – Мы вообще-то по-хорошему, без жертв пришли…
– Жертвы мы тоже не принимаем, – нагло ответили из укрытия. – Катитесь!
– Сейчас я им покажу! – рассвирепел Магриэль, вытаскивая свой меч. – Сейчас они у меня…
Что бы они у него огребли – не узнал никто, потому что шмырг существенно увеличилась в размерах и покатилась к воротам, как заказывали. Ну и в результате: много криков, щепки, громадная дыра в обороне и опущенный мост. Так что, можно сказать, мы въехали внутрь широко и комфортно.
– Это ж надо, – выполз из-под обломков ворот взъерошенный стражник в помятой кирасе, – как вам всем в гарем приспичило!
И вдали опять мелькнул мужик в плаще, прислонившийся к дереву. Для антуража!
– Мы по острой необходимости, – надменно бросил Болисиэль, пока остальные эльфы одаривали противников высокомерными взглядами.
– И эльфы тоже в гарем? – изумился второй стражник в кожаных доспехах, выползая из караулки с большой глиняной кружкой в руке.
– А что, они не люди? – возмутилась я таким неравноправием. – Или у вас дискриминация по расовому признаку? У нас еще и другие кандидаты есть, – выразительно посмотрела я на паоса и кьяфардов. Къяффу воспринял все спокойно, а скакуны забили копытами. Наверное, впервые в гарем напрашивались.
Глиняная кружка выпала у стражника из ослабевших пальцев и разбилась о каменные плиты двора.
– Такое к нам первый раз, – прошептал несчастный, не в силах расширить свои горизонты и осознать, насколько разнообразен бывает выбор для гарема. Потряс головой и прошептал: – Добро пожаловать! – И очень тихо: – Кажется, нам нужно искать другое место службы. Как есть уморят хозяина!
Мы проехали еще чуть-чуть и остановились во дворе. Пока спешивались, к нам выскочил мужчина, похожий на саранчу в полете, и застрекотал без пауз:
– Если-вы-по-поводу-свободных-вакансий-то-ничего-у-нас-нет! – Перевел дух и продолжил с ускорением: – Инепредвидитсявближайшиепарутысячлет!
– Не кудахтай! – сдулась до нормального размера Ар’Инна. – Лучше хозяина позови – дело есть!
– Он занят! – отрезала саранча в широком бурнусе. – У него дела, и нет времени выяснять, за каким хреном вы сюда приперлись.
Я вспомнила предупреждение няни, достала из кармана маску и прикрыла лицо, после чего с достоинством сообщила:
– По делу пришли! И останемся тут, пока не поговорим и не убедим его кое в чем!
– Это угроза, – нахмурилась саранча, сразу став похожей на сердитого шмеля. И залопотала чуть помедленней: – И мы будем это рассматривать как покушение на частную собственность, нарушение границ частных владений, нанесение ущерба морального, материального и телесного!
– Телесного еще не было, – оживилась Шушу, – надо исправить! – И плотоядно уставилась на саранчу, облизав губы раздвоенным языком.
– Так-так-так, – раздался слишком уж сладкий голос. Нас посетил высокий мужчина в серебристых одеждах и в такой же по цвету маске. – Кто это к нам приехал такой красивый? – И сразу направился к застывшим эльфам, обходя их по кругу. – Такие хорошенькие, просто жуть! – Глубокомысленно: – И нетронутые, наверно…
Вокруг меня откуда-то взялось голубоватое свечение – не то щит, не то, наоборот, клетка, чтобы забрать в неволю. Я только успела подумать, что голубое – это заразно, как это странное светящееся поле сразу после начала диэрского монолога пропало.
– Я точно тронутый, – прошипел сквозь зубы шокированный Лелигриэль, – потому что тронусь умом однозначно! Куда катится наш мир?
– Туда, куда уже скатился мой, – расстроенно прошептала я, понимая, что с этим диэром разговаривать абсолютно бесполезно. Сдается мне, он очарует весь гарем Лилит и совершенно проигнорирует хозяйку.
– И что вы так нервничаете? – коварно пропел совсем неправильный диэр, подходя поближе к Магриэлю. – Расслабьтесь и получайте удовольствие. Больно лишь в первый раз!
В этот момент почему-то активировалась Эсме, начиная подозрительно принюхиваться и внимательно рассматривать нашего кандидата. Орка чуть ли не увивалась вокруг него кругами.
– Вообще-то, – процедил сквозь крепко сжатые зубы Маголик, изо всех сил стараясь оставаться вежливым, – мы просто сопровождающие…
– Какая разница, – взмахнул затянутой в перчатку ладонью диэр. Голос стал мурлычущим: – Сейчас сопровождающие, потом участвующие. В этом мире все меняется так быстро и исчезает еще быстрее.
Я окатила его ледяным взглядом и приготовила едкую презрительную отповедь о гендерных отщепенцах, но…
– Ах ты сволочь! – Эсме внезапно бросилась на мужчину и нанесла приличный апперкот в челюсть правой. – Трус! Ничтожество! Мерзавец! – И добавила хуком с левой. Вдогонку отталкивающий удар стопой в живот – диэр пошатнулся, но выстоял. Орчанка провела серию «локоть-колено-локоть». (Диэр попятился, но опять устоял.) Вытаскивая из-за пояса кинжалы, орчанка набросилась на диэра, как львица, и, срывая горло, орала на весь замок: – Ты у меня поплатишься за все! За все эти…
Диэра с гудением окутало серебристое пламя. Оттолкнув Эсме, он развел руки в стороны, и я подумала, что, если он продолжит, сейчас вокруг будет много трупов.
Вместо диэра встал огромный ледяной дракон! Длинное узкое тело хрустально-голубого цвета, четыре лапы, длинная морда с гребнем на темени. Там, где он дохнул, осталась дорожка инея. Но дракон на этом не остановился. Из его пасти вырвалась струя ледяного пламени, отяжеляя камни замка глыбами льда. Дракон водил своей башкой туда-сюда, словно определяя будущую мишень. Глаза горели потусторонним синим огнем.
И в ответ на его действия вокруг меня опять загорелось голубое сияние. Не понимаю, а со мной-то что стряслось? Или заболевание диэра заразно?
– Эсме, стой! – метнулась я к ней, стараясь схватить за руки и не дать устроить здесь побоище. – Диэры… они ведь маги! – Попробовала ее урезонить: – Ты чего взбесилась? Мы вроде пили вчера, а не сегодня?
Ревущее пламя внезапно погасло. Мы и оглянуться не успели, как вместо дракона опять стоял диэр.
– Эсме? Эсме?! – потрясенно пробормотал мужчина в серебряном наморднике, опуская руки и отшатываясь. Владелец замка потер челюсть, невольно касаясь края разломанной от удара маски. Неверяще: – Это и правда ты?
– А ты надеялся меня никогда не увидеть? – злобно прошипела та, вырываясь из наших рук (держали уже я, Шушу и эльфы). Пнула диэра в голень: – Я столько лет тебя искала, а ты сидел здесь?
– Ты его знаешь? – потрясенно спросила я, переводя взгляд с разъяренной подруги на застывшего диэра. Ее удара он словно не почувствовал, даже не дрогнул.
– Да лучше бы не знала! – рявкнула орчанка, так и норовя метнуть кинжал и скрежеща зубами от невозможности еще как-нибудь приголубить неверного бывшего. – Он мне всю душу вымотал!
– Ничего не понимаю, – заметила змеелюдка, крепче сжимая ее хвостом. – Но, думаю, нам лучше уйти, пока мы не создали тут проблемы из одного трупа диэра и сумасшедшей орчанки, кромсающей его перочинным ножиком.
– Он меня бросил! – орала девушка, прорываясь к мужчине с явно членовредительскими намерениями. – Соблазнил, наобещал золотых гор и сбежал!
Мы, как по команде, резко ее отпустили и даже посторонились, давая проход. Тогда неудивительно. Кто бросил Эсме – тот заведомо труп! А мы поможем.
– Это неправда, любимая, – устало сказал диэр, скидывая маску. Под ней оказался красавец с серебристыми волосами и стального цвета глазами. – Ты просто не знаешь всего.
Мое поле сомнительного цвета резко пропало.
– Да ты что? – злобно рявкнула Эсме. – Так расскажи мне, Ким! – Она прищурилась. – Или не Ким?
И ее глаза блеснули такой злостью, что мы решили ее еще немножко подержать. Так, на всякий случай. А то ни за что ни про что поляжет весь гарнизон, а мне потом придется перед Ладомиром отчитываться и отмазывать соратников.
– Расскажи им, как ты вырос с моим племенем, как играл в наших шатрах, как ел нашу пищу, – стряхнула орчанка державшие ее руки. – Поведай, как вырос рядом со мной рука к руке, как сопровождал меня повсюду! Похвастайся, как соблазнил меня при полной луне в степи, как клялся в вечной любви, а потом исчез! Давай, Ким!
– Я не исчезал. – Стальные глаза, устремленные на девушку, были полны боли. – Так было нужно. Твой отец…
– Что мой отец? – снова взбесилась Эсме, размахивая кинжалами. – Как ты смеешь порочить моего отца, любившего тебя, как родного сына? Как у тебя язык повернулся?
– Но больше тебя и меня, – возразил диэр, – он любил свою землю и свой народ. И потому, зная, что его люди и соседние племена никогда не примут меня как мужа дочери вождя, заклинал меня всем дорогим уйти и не ввергать вашу расу в междоусобную войну. – Он склонил голову. – И да, я трус, я ушел, не в силах сказать тебе это. Я слишком сильно тебя любил и люблю, Эсме, но я не хочу иметь на своих руках кровь народа, вырастившего меня.