Родина
Молчание
Прошло сорок дней. Дом угольщика Клааса. Все готовятся к поминкам по угольщику: Сооткин хлопочет по хозяйству, Неле ей помогает, даже Тиль с безучастным видом рубит капусту, Каталина причесывается перед зеркалом.
Каталина. Неле, можно я надену твои красные бусы? Красные бусы, белые волосы — красиво!
Сооткин. Грех, Каталина! Грех старой женщине наряжаться словно девушке…
Каталина. Сегодня я венчаюсь. Ганс будет в черном камзоле, а я-в белом платье… И мы дадим клятву у алтаря!
Неле. Что ты придумываешь, мама? Какой алтарь? Нету никакого Ганса…
Каталина (усмехнувшись). Глупенькая… (Тилю.) Тиль, ты будешь у меня посаженым отцом на свадьбе?
Тиль молчит.
Неле (Каталине). Не приставай к нему… (Подошла к Тилю, забрала у него нарубленную капусту, чмокнула его в щеку.) Вот молодец! Теперь закуски хватит на всех гостей…
Тиль безучастно молчит.
Сооткин. Надо пойти у лавочника ветчины купить… (Тилю.) Сынок, разрешишь мне взять еще немного из тех денег?…
Тиль молчит.
Все-таки поминки… Нехорошо, если стол бедный…
Тиль молчит.
Ну, спасибо… (Лезет в тайник, достает деньги.) Неле. Сооткин, надо бы перепрятать деньги… Положи в тот тайник, у колодца.
Сооткин. Да и здесь никто не найдет…
Тиль (задумчиво). Буду, чего ж…
Сооткин. Ты про что, сынок?
Тиль. Буду посаженым отцом…
Сооткин, покачав головой, ушла. Появляется Ламме с гусем под мышкой.
Ламме (бросая гуся на стол). Привет! Во чего раздобыл! Поджарить да набить тушеными яблочками — чудо! Верно, друг? (Хлопает Тиля по плечу, тот безучастно молчит.) Любишь гусятинку?…
Неле. Спасибо, Ламме.
Ламме. Не за что!.. А я этого гусака давно заприметил… Плавает, мерзавец, в лужей гогочет… Я думаю: ну давай-давай, гогочи! С вином-то лучше поплывешь… Верно, тетушка Каталина? (Оглядел Каталину.) Чего это она наряжается?…
Неле (с усмешкой). Замуж собралась!
Ламме. Во как? Ну что ж, пора… (Подсел к Тилю.) Слушай, Тиль, дело тут одно намечается… В Амстердаме на той неделе ярмарка будет. Праздник! Ну, вот они, стало быть, просили, чтоб и ты приехал…
Неле. Это зачем же?
Ламме. Помнишь, у нас на базаре он песенку пел? «Я — толстый Ламме, целый день готов сидеть и лопать…» Смешная такая песенка… Вот просят исполнить! Обещали хорошо заплатить…
Неле. За нее уж раз платили ссылкой…
Ламме. Ну что равнять нас и Амстердам? Столица, культурный город! Конечно, там слова надо поправить… Чтоб не зло, по-доброму… А шутить там можно. Шутить разрешается. Ты как, Тиль?
Тиль молчит.
Две сотни флоринов обещали… Деньги!.. У них там целое представление будет… Цыгане, медведи… Наш рыбник на мандолине играет…
Неле. Кто?
Ламме. Рыбник!.. (Замялся.) Сволочь, конечно, но на мандолине так научился бренькать!..
Неле. Ты в своем уме?… Ты о чем говоришь?! Чтоб Тиль и рыбник — вместе?…
Ламме. Чего «вместе»? Каждый сам по себе… Да и потом, это ж работа. Мало ли что… Вон я в цирке видел: свинья с волком из одной миски жрали…
Тиль (задумчиво). С яблоками, говоришь?
Ламме. Кто?
Тиль. Гусь.
Ламме (обрадованно). С яблоками! С тушеными… А самого — жарить! (Пауза.) Так чего сказать амстердамцам?
Тиль молчит.
Ну и правильно! Я сам их хотел послать куда подальше, да решил сперва с тобой посоветоваться… Вот! (Замялся.) А может, пойдем выпьем, а?
Неле. Куда ему такому?… Видишь, человек не в себе…
Ламме. Так я потому и зову… Отвлечь хотел!..
Каталина. Ламме добрый…
Ламме. Добрый, тетушка… А только через эту доброту мне же хуже… Сегодня какой-то мальчишка прибегает, кричит: «Дяденька, помоги! Мой отец с соседом дерется!» Ну, я влез в драку, кричу: «А кто твой отец?» А он орет: «Так из-за этого они и дерутся!..»
Тиль (решительно встал). Только много, ладно?
Ламме. Чего?
Тиль. Много выпьем, ладно?
Ламме (обрадованно). Конечно, много… Немногой дома можно… Пошли, друг!
Тиль и Ламме уходят. Раздается крик совы.
Каталина вскочила, заметалась по комнате.
Каталина. Он летит ко мне, мой Ганс!.. Сейчас это совершится…
Неле (испуганно). Кого ты ждешь?
Каталина. Никого, никого… Иди к себе, дочка, я потом позову…
Неле хочет выйти на улицу. Каталина хватает ее за руку.
Нет-нет! Нельзя! Ганс рассердится… Иди ложись, Неле, спи… Я разбужу, когда все случится… (Почти насильно утаскивает Неле в соседнюю комнату.) Дочка, не печаль свою маму… У мамы сегодня счастье! Ступай…
Крик совы.
Венчание
Появляется Рыбник с Напарником. На Рыбнике — черный камзол, лицо вымазано мукой, глаза подведены. В руках — мандолина.
Рыбник. Вот мы и на месте. (Оглядывается.) Никто не увидит!
Напарник. Что-то мне боязно, Иост.
Рыбник. Я — Ганс! Зови меня правильно… И не дрожи! Мы не воры — мы дьяволы!
Напарник (крестясь). Не шути так! Грех!
Рыбник. Этот грех простится!.. Чтобы победить дьявола, я готов сам стать исчадьем ада… (Достает зеркальце, подрисовывает себе глаза, приклеивает нос.) Вот так!.. Страшно?! Ага!.. Как глупо устроены люди! Будь ты с ножом или топором — тебя не боятся, а сделай нос чуть подлиннее, выпучи глаза, оскаль зубы — и внушаешь ужас!..
Напарник. А вдруг кто придет?
Рыбник. Не бойся… Она обещала быть одна… Разве что Неле? Хочешь молоденькую, а?… Хочешь, по глазам вижу… Только не робей!.. Я теперь понял: в этой жизни робость — худший из недостатков. Я жил смиренно, страдал за людей — и вот я ими проклят!.. Но теперь они меня надолго запомнят. Хватит защищаться — пора нападать!.. (Поет романс.)
РОМАНС ЧЕРНОГО РЫЦАРЯ
Я черный рыцарь Ганс —
Пою тебе романс,
Как юноша влюбленный, под балконом.
Не мучь меня! Не мучь!
Отдай от сердца ключ!
Прошу тебя, любимая, со стоном!
Припев:
Звенит мандолина.
О, выйди, Каталина!
Я тайну открою,
Как стать молодою!
Тебя я унесу,
Мы скроемся в лесу
И предадимся там безумной страсти!
Я дьявольски везуч!
Отдай от сердца ключ,
И счастье ты найдешь в своем несчастье!
Припев:
Звенит мандолина.
О, выйди, Каталина!
Я тайну открою,
Как стать молодою!
Появляется Каталина в белом подвенечном платье.
Каталина. Я здесь, мой Ганс!
Рыбник. О, этот чудный миг! Пусть звезды навсегда исчезнут с неба, пусть скроет безобразная луна свой белый лик в вуали облаков! Каталина здесь — и всем другим светилам постыдно появляться рядом с ней!..
Каталина. Как ты красив! Как голос твой прозрачен! Тебя, должно быть, ангел научил так говорить…
Рыбник. Да, ангел, но не тот, что в небесах, а тот, что под землей. Его зовут все дьяволом, а он — такой же ангел, только черен цветом… Он проклял день, но он придумал ночь… И воздух весь закрасил черной краской, чтоб скрыть от глаз убийства и любовь… (Протягивает к ней руки.) Девочка, сегодня наша ночь… Сегодня наши судьбы соединятся…
Каталина. Как я счастлива, милый… Скажи только, что любишь меня.
Рыбник. Люблю.
Каталина. Не спеши отвечать… Посмотри на меня: я старая.
Рыбник. Ложь! Ты самая юная из всех девушек мира!
Напарник хихикает.
Каталина (увидев Напарника). Кто с тобой, Ганс?
Рыбник. Тот, кто узаконит наш союз… Дай твою руку, жена моя… (Встает с Каталиной на колени, перед Напарником.) Святой отец, соедини нас! Благослови на любовь, на жизнь и на смерть!
Напарник (простер над ними руки). Раб Божий Ганс, с чистым ли сердцем берешь ты в жены Каталину?
Рыбник. Да.
Напарник. Раба Божья Каталина, с любовью берешь ли ты в мужья Ганса?
Каталина. Да!
Напарник. Готовы ли вы внести выкуп дьяволу за свой союз?
Рыбник. Да! Все, что у меня есть, — ему! (Высыпает из кармана деньги.)
Напарник (Каталине). Ты, дочь моя?
Каталина. У меня ничего нет.
Рыбник (обнимая ее). Отдай ему все, Каталина! Отдай…
Каталина. У меня правда нет, милый…
Рыбник. А в доме?
Каталина. В доме спрятаны деньги Клааса… Но их нельзя трогать… Это тайна!..
Рыбник(встав с колен). Прощай! (Напарнику.) Прости меня, святой отец! Прости, что я подбил тебя на постыдное дело… Я думал взять в подруги любящую душу, а пригрел змею…
Каталина. Не уходи, любимый!
Рыбник. Прочь, лживое отродье!.. Чужая тайна для тебя дороже своей!.. Клаас совершил тяжкий грех, утаив наследство, его выкормыш усугубляет этот грех, а ты им потворствуешь… Прощай!
Каталина. Милый мой Гансик… Не бросай свою девочку…
Рыбник. Взгляни в зеркало, старуха!.. Щупай сама свою дряблую кожу, гладь сама свои редкие волосенки… Голько бесовская сила на миг возвращает тебе молодость, а ты не хочешь за это даже платить?!
Каталина. Я боюсь… Тиль убьет меня!.. Клаас умер, не сказав… Я не знаю, где тайник…
Рыбник (обнял ее). Поищи, милая… Твоя любовь укажет… Это дьявол посылает тебе испытание… Надо выдержать его… Ступай, ступай!..
Каталина (сдаваясь). Неле услышит!
Рыбник (Напарнику). Пойди займись девчонкой!
Каталина (испуганно). Не надо!
Рыбник. Не бойся, не бойся… Он ее отвлечет!
Напарник проскальзывает в дом.
Пошли и мы… (Вводит Каталину в дом) Ищи, ищи, голубка… Это где-то здесь спрятано… А я буду тебе пока говорить слова любви… «Нет ничего на этом белом свете сильней и ярче жаркого огня, что в сердце загорается моем, когда тебя я вижу…» Вот тут смотри, милая. Может, это спрятано в стене?… Или там, за бочкой?… «Какое счастье — взять и утонуть на дне твоих зрачков лучистых, на самом дне твоих глубоких глаз…» Вон в углу что-то сверкнуло… Не то?… Вспоминай, голубка, — куда они это спрятали, а?… «В час радости и в смертную минуту я буду повторять любимой имя!..»
За стеной слышны звуки борьбы, крик.
Не дрожи, милая… Все будет хорошо… Твой Ганс с тобой!.. «Моя любовь, мой стон, мое дыханье — все для тебя, все только для тебя…»
Каталина (достает из тайника деньги). Вот! Возьми, любимый! (Падает без чувств.)
Вбегает окровавленный Напарник.
Напарник (всхлипывая). Она меня ножом… Сука!
Рыбник (склонился над Каталиной). Прости меня, голубка!.. Прости!.. (С ненавистью оглянулся.) Святое семейство! Сколько зла от их добродетели!..
Напарник. Бежим отсюда… Кто-то идет!.. Да плюнь ты на эту старуху!
Рыбник. Молчи, мерзавец! Я прощаюсь с женой… (Целует Каталину, убегает вместе с Напарником.)
Вбегает Неле, платье на ней порвано, лицо исцарапано. Склоняется над Каталиной. За сценой крики: «Стой! Держи их!..» Врываются возбужденные Тиль и Ламме.
Злая песня
Каталина (приходя в себя). Ганс, любимый!.. Где ты?
Тиль (свирепо). Кто здесь был? Я спрашиваю…
Неле. Не знаю.
Тиль. Не знаешь?
Неле. Не знаю… Двое в черном… Один ворвался ко мне в спальню…
Тиль. Не знаешь! (Подходит, дает ей пощечину.) Прикрой груди, невеста!
Каталина. Не бей ее! Это я отдала деньги Гансу! Тиль бросается к тайнику.
Ганс заплатил выкуп дьяволу, и я буду молодой…
Тиль (отрешенно). Нас обокрали, отец! (Надвигается на Каталину.)
Ламме преграждает ему путь.
Ламме. Погоди! Надо разобраться!
Тиль. Отец сгорел — не сказал… Мать пытали! И вот эта старая шлюха со своей дочкой…
Неле (подошла к Тилю, отвесила ему пощечину). Давай, Тиль! Ори! Бей! Воюй! С бабами у тебя это хорошо получается!..
Ламме. Успокойся, друг… Так нельзя!
Тиль (Ламме). Ты молчи! Твое дело — жрать гусей и растить брюхо! Где жена твоя?… Уже не тоскуешь? Успокоился? Еще бы!.. Она, поди, вышла за эскадрон испанских кавалеристов. Пусть возьмет Неле в подружки, вдвоем веселее!..
Ламме. Вот ты каким стал?
Тиль. Не стал. Сделали!.. Сорок дней я тащу этот дом на себе, как улитка… Сорок дней меня бьют по башке словами… Вон, поминки уже устраиваем. Пирогов напекли!.. «Приходите, добрые люди, выпьем-закусим за упокой души угольщика! А сынок вам песенку споет!.. Шутку сшутит! Он теперь хозяин. Как медведь сидит в берлоге, зиму перезимовывает!» Черта с два! Все равно собаки по запаху нашли!.. Пусто в доме! Молодец, Каталина, прокутила денежки… Урок мне дала!.. Так мне и надо!.. Если Бог создал тебя овцой, нечего обижаться, что стригут. Только я еще подожду блеять. У меня хватит сил взять мир за глотку и трахнуть, чтоб легче дышалось… Пепел Клааса снова стучит в мое сердце! Он горячий, обжигает кожу!.. Время сейчас горячее, как пепел отца!.. И не будет мне покоя, пока дымятся костры, и не будет у нас счастья, пока в садах на каждой яблоне, на каждой ветке не вырастет по испанцу… В путь, Ламме! Нас ждут…
Ламме. Пошли, друг!
Тиль. Прощай, Неле!.. Не поминай лихом!.. Господь сделал меня мужчиной, но не мужем, а женщинам дал юбки не для того, чтоб нам там прятаться!..
Ламме. Верно, Тиль! Стыдно нам с бабами воевать…
Тиль (вдруг грустно). Дурак! С бабами-то труднее всего… С испанцами легче…
ЗЛАЯ ПЕСНЯ ТИЛЯ
Что за сладостный край, где всего через край,
Где полно и жратвы, и питья!
Так что, черт побери, знай живи, пей да жри.
И да здравствует Фландрия!
На зеленых дубах, на дубовых столбах
Круглый год в этом щедром краю
Вырастают плоды с языком до пупа —
Даровая жратва воронью.
И хоть в этой стране древесина в цене,
Всюду весело пышет огонь:
Жжем живьем вместо дров и сироток, и вдов —
И тепло, и приятная вонь.
И тепло, и приятно, и весело знать,
Что всегда можно руки согреть.
Волоки на костер хоть родимую мать —
Ты получишь законную треть.
И не бойся потом перед Божьим судом,
Отыщи и представь короля:
«О Господь! Это он меня сделал скотом,
Это он виноват, а не я!»
И да здравствует Фландрия!
Гезы
С громкой солдатской песней маршируют по сцене гезы — лесные разбойники, армия принца Оранского. К ним пристроились Тиль с Ламме; у Тиля вместо шпаги — метла. Командует отрядом Бригадир. Здесь же — немецкий офицер-наемник Ризенкрафт.
Бригадир. Отряд, смирно! (Подходит к Ризенкрафту.) Господин Ризенкрафт, отряд гезов на учение построен.
Ризенкрафт (презрительно оглядев гезов). Это не есть, отряд, это есть толпа! (Идет вдоль строя.) Швах! Зер швах! (Останавливается возле Ламме.) Это что есть?
Бригадир. Новобранец, господин Ризенкрафт. Сегодня утром пришли!
Ризенкрафт (Ламме). О майн готт, какой пузо!.. На войне нельзя такой пузо!
Ламме. Извиняюсь, господин офицер, оно у меня еще с мирного времени!
Ризенкрафт. Молчать! Ложись!
Ламме. Зачем?
Ризенкрафт. Лечь!
Ламме ложится.
Встать! Ауфштейн!
Ламме. Вы же велели лечь?
Ризенкрафт. Встать!
Ламме встает.
Лечь!
Ламме ложится.
Встать!
Ламме (задыхаясь) Нет, так не пойдет, господин офицер! Вы уж выберите что-то одно: либо лежать, либо стоять…
Ризенкрафт. Молчать, болван! (Всем.) Вы — свиньи! Грязные, вонючие фламандцы!
Тиль. А ну полегче, господин офицер! А то мы и вас понюхаем.
Ризенкрафт. Что такой? (Указывает на метлу.) Что это есть?!
Тиль. Моя шпага!
Ризенкрафт. Шпага?! Ты есть смеяться?! (Выхватывает свою шпагу.) Тогда защищайся!.. Я тебе сделаю дырка!
Тиль (отступая). Это ни к чему, господин офицер. У меня их хватает!
Ризенкрафт бросается на Тиля, тот отбивается метлой.
Ламме. Что же это, братцы?… Он же его убьет! Так нельзя… (Бросается к дерущимся.)
Гезы удерживают его.
Бригадир. Не лезь! Твой дружок сам виноват…
Ламме. Да я за офицера беспокоюсь.
Тиль сбивает с ног Ризенкрафта, тычет ему метлой в нос.
Тиль. Не угодно ли пообедать свежим веником, господин Ризенкрафт?!
Появляется принц Оранский.
Оранский. Прекратить! Что здесь происходит?!
Тиль (отпустив Ризенкрафта). Извините, ваше высочество. У нас тактические занятия…
Ризенкрафт (поднимаясь). Я отказываюсь командовать эта банда!
Оранский. Вы за это получаете деньги, Ризенкрафт!
Ризенкрафт. Я отказывайся деньги… Я не могу управлять стадо. Я не пастух — я германский офицер! (Уходит.)
Оранский (Тилю). Твое имя?
Тиль. Тиль Уленшпигель, ваше высочество!
Оранский. Шут?
Тиль. Так точно!..
Оранский. Надо знать место шуткам! Ты совершил тяжкое преступление и будешь наказан по военным законам. (Бригадиру.) Расстрелять!
Тиль. Ваше высочество, он первым начал… Он сказал: «вонючие фламандцы»…
Оранский (не слушая его). На прицел, солдаты!
Солдаты поднимают ружья.
Тиль. Он сказал: «Грязные, вонючие фламандцы»…
Оранский(Тилю). Ты обязан был стерпеть!
Тиль. Я бы стерпел, ваше высочество, но я подумал: а вдруг он имеет в виду вас?!
Оранский. Солдаты! Пли!!
Солдаты щелкают курками.
В чем дело?
Бригадир. У нас кончились патроны… Еще вчера во время боя…
Оранский. Взять в арсенале!
Бригадир. Арсенал закрыт.
Оранский. Где комендант?
Бригадир. Убит, ваше высочество.
Оранский. Назначить нового!
Бригадир. Новый назначен!
Оранский. Где же он?
Бригадир. Ушел хоронить старого!..
Оранский. Привести немедленно!
Бригадир. Теперь уж только «принести», ваше высочество. Он на поминках выпил!
Оранский (в бешенстве). Взломать арсенал!!!
Бригадир. Слушаюсь! (Гезам.) Отряд, направо, шагом марш! (Уводит гезов.)
Тиль остается.
Оранский. Позор! Это не армия! Сборище бестолковых деревенских мужиков!.. Против нас — регулярные войска. Обученные, хорошо оснащенные. А у нас одно ружье на троих, да и то не заряжено!.. Я вынужден приглашать наемников, вынужден платить им золотом, а вы, вместо того чтобы научиться у них военному искусству, бьете их вениками по лицу! Позор!
Тиль. Я готов принести ему свои извинения!
Оранский. Молчать! Через пять минут тебя расстреляют.
Тиль. Тогда я не должен молчать. У меня важное сообщение, ваше высочество: в эту среду испанцы начнут наступление.
Оранский. Откуда тебе это известно?
Тиль. Я пробирался к вам две недели по территории, занятой неприятелем… Филипп стянул сюда, к реке Маас, много войск, а обозы с провиантом застряли в тылу возле Брюгге… Чтобы отвлечь солдат от голода, король начнет наступление в среду.
Оранский. Но почему именно в среду?
Тиль. По четвергам офицерам платят жалованье. Филипп скуп! Он пошлет их в бой в среду, чтобы сэкономить на погибших.
Оранский. Тогда почему не в понедельник или не во вторник?
Тиль. Испанцы — набожные люди, ваше высочество. Они не любят воевать в праздники. А в понедельник — день святого Антония, во вторник — святого Марка, в четверг — святого Луки!.. Свободной остается только среда…
Оранский. Резонно!.. А сколько примерно солдат у Филиппа?
Тиль. Шесть тысяч двести сорок шесть человек, ваше высочество!
Оранский. Ты их считал?
Тиль. Никак нет! Вычислил… В расположение испанских войск прибыло несколько притонов с девицами. Я пересчитал девиц, помножил на норму, сделал поправку на темперамент и получил искомое число!..
Оранский. Молодец!.. Может, ты знаешь и количество пушек?
Тиль. Так точно! Тридцать три! Причем пять орудий было неисправных, но я их починил.
Оранский. Зачем?
Тиль. Теперь они будут стрелять в обратную сторону!..
Оранский. Браво! Ты отличный воин, Тиль… Но ты плохой солдат! Ты нарушил дисциплину и, к сожалению, должен быть наказан…
Тиль. Я готов умереть, ваше высочество! Тем более что испанцы назначили за мою голову двести флоринов, вы сможете их получить и заплатить жалованье Ризенкрафту…
Оранский. Наглец! Ты забываешься!.. (Спокойно.) Я все понял, Уленшпигель, ты опасный человек! Где бы ты ни находился, ты несешь с собой смуту и разрушение, поэтому для нас лучше, когда ты в армии врага!
Появляются гезы и Бригадир.
Бригадир. Ружья заряжены!.
Оранский. Отлично. Солдаты, Уленшпигель нарушил дисциплину и должен быть наказан, но он совершил подвиг и должен быть награжден. Объединив все это, я пришел к решению назначить Уленшпигеля комендантом города Бриля!
Тиль. Ваше высочество, но там сейчас испанцы!
Оранский. Это меня не касается… Приступай к исполнению своих обязанностей!
Тиль. Снова в тыл?… Нет. На кой черт я пробивался к вам две недели, чтобы тут же тащиться обратно?…
Оранский. Опять неповиновение?! Солдаты! Поднять ружья!
Тиль. Хорошо. Согласен.
Оранский. Выше ружья… Еще выше! Салют в честь коменданта Бриля! Пли!..
Крепость генерала
Город Бриль. Замок командующего береговой охраной генерала де Люмеса. В зале — жена генерала Анна, миловидная брюнетка. Вбегает Генерал, он в халате, ночном колпаке, очень взволнован.
Анна. Что случилось, генерал?
Генерал. Король! Его величество… (Бегает по зале.) Черт побери, где мой мундир?
Анна. Я отдала его слугам вычистить!
Генерал. Пусть принесут немедленно! Король! Сам король объезжает гавань Бриля! Сейчас он направляется к нам!.. Господи, где же шпага?… (Взглянув в окно.) Он идет. А я в таком виде… Анна! Что будет?! Мерзавцы! Меня же никто не предупредил…
Анна. Возьмите себя в руки! Я сейчас пришлю слугу… (Уходит.)
Открывается дверь, быстро входит Филипп. Он явно рассержен.
Генерал. Ваше величество… (Склоняется в почтительном поклоне.)
Филипп. Вы кто?!
Генерал. Начальник береговой охраны генерал де Люмес.
Филипп. Генерал?! А я думал — ключник!.. Или провизор.
Генерал. Ваше величество, мне не сообщили… Я был не готов…
Филипп. А гезы вам тоже будут сообщать о нападении?! Позор! Идет война! Против нас — хорошо оснащенная армия, а командующий спит после обеда!..
Появляется Слуга с мундиром.
Оденьтесь. На вас стыдно смотреть!..
Генерал поспешно одевается. Его мундир увешан орденами и крестами.
Много железа на груди, генерал! Придется половину снять, чтоб было легче стоять перед королем!.. Старый осел! Во что вы превратили береговую охрану?! Я проплыл всю гавань — и ни одной пушки, ни одной мортиры!.. Ни одной крепости на горизонте!
Генерал. Я счастлив, ваше величество!
Филипп. Что?!
Генерал. Счастлив, ваше величество! Если даже ваш зоркий глаз не заметил береговых орудий, значит, они надежно укрыты… Соблаговолите подойти к карте, ваше величество… (Расстилает карту.) Вот секретная схема береговой охраны… Практически простреливается каждый дюйм гавани… Даже здесь, на каждом островке, стоят пушки, но все тщательно укрыто… Если Оранский пошлет шпионов, они ничего не увидят, кроме камней и прибрежного песка…
Филипп (смягчившись). Ну что ж, это меняет дело…
Генерал. Эти укрытия мы строили целый год, ваше величество. Гавань превращена в западню. Когда корабли гезов посмеют приблизиться к Брилю, мы их подпустим к самому берегу, а потом расстреляем с четырех сторон!
Филипп. Недурно!.. И все-таки, генерал, вы должны понять мой гнев: когда король инспектирует войска, командующий должен встречать его как положено!
Генерал. Абсолютно верно, ваше величество!.. Но если я сумел неплохо скрыть пушки, то вы еще более умело засекретили свой приезд!..
Филипп. Хорошо! Будем считать, что мы обменялись комплиментами… Прикажите подать вина!.. Я устал!
Генерал. Слушаюсь. (Хлопает в ладоши.)
Появляются слуги с подносами. Вместе с ними входит Анна; она в элегантном военном костюме, при шпаге, на груди — боевой крест.
Анна (отвесив поклон). Я счастлива видеть вас, ваше величество!
Филипп. Боже, какая прелесть! (Генералу.) Ваша дочь?
Генерал. Супруга, ваше величество!
Филипп. Жаль!.. Все равно — прелестная амазонка!.. (Указывает на крест.) Это украшение?
Анна. Это боевой крест, ваше величество!
Генерал. Она его заслужила… Два месяца назад на нашу карету напали гезы, и Анна собственноручно пристрелила двоих!
Филипп. Браво. Поздравляю вас, сударыня! (Кладет руку на крест.) Носите его с гордостью! Вы его заслужили… Женщины, служащие королю, — те же солдаты!
Анна. Так точно, ваше величество!
Филипп (не убирая руки с ее груди). Желаю вам новых подвигов! Пусть здесь… здесь… засверкают новые награды! (Генералу.) Прелестная дочь у вас, генерал!
Генерал. Супруга, ваше величество!
Филипп (нехотя убирая руку). Я помню… Налейте вина!
Слуги наливают бокалы.
За вас, генерал, за вас, сударыня, за королевство!
Все выпивают. Появляется Солдат, подходит к Генералу, что-то шепчет ему на ухо.
Генерал (Солдату). Потом займусь!
Филипп. В чем дело?
Генерал. Привели перебежчика из армии гезов, ваше величество.
Филипп. Надо срочно допросить! Ступайте, генерал!
Генерал. Могу ли я менять общество вашей особы…
Филипп (перебивая). Дело прежде всего! Ступайте, генерал, а я пока поболтаю здесь с вашей очаровательной дочерью.
Генерал (жалобно). Супругой…
Филипп. Ну-ну, не будем спорить… Ступайте!
Генерал уходит, Филипп пододвигает к себе второе кресло.
Садитесь!
Анна. Считаю за честь стоять перед своим королем!
Филипп. Ну, будет, будет… А то вы вправду заставите меня поверить, что вы солдат… Садитесь! (Усаживает ее, кладетруку на плечо.) Господи, что с нами со всеми делает эта война! Даже хорошенькие женщины должны жертвовать собой, совершать ратные подвиги…
Анна. Ну, это выглядело все не так героически, ваше величество.
Филипп. Да я не про то… Я про ваше замужество! Выйти за такого облезлого старика… Вот подвиг! У него же, наверно, руки трясутся… (Обнимает ее.)
Анна (отстраняется). Не надо, ваше величество!
Филипп (раздасадованно). Ну вот… «Не надо»!.. Чуть что — сразу «не надо»!.. (Снова обнимает.) Ну что ты боишься, глупенькая?… Ведь ты же смелая… Расскажи, как ты пристрелила двух разбойников, а?
Анна. У меня не было выхода, ваше величество, они пытались меня обнять!
Филипп (отпрянув). Дерзкая. Ты перечишь королю!
Анна. Простите меня, ваше величество, я верная слуга, я люблю своего короля…
Филипп. Так в чем же дело?
Анна. … и королеву Марию!
Филипп (зло). Чудовище! Я ее ненавижу!.. Холодная жаба!.. (Жалобно.) Я несчастен в супружеской жизни, Анна… У меня нет к ней чувств. Ну пожалей же меня… Я приказываю! (Снова обнял ее.) Ты обязана выполнять желания короля! Ты — солдат! Смирно!!
Вбежал Генерал.
Генерал. Ваше величество!
Филипп (сердито). Зачем вы вбежали?
Генерал. Перебежчик сообщил очень важные сведения! Я подумал…
Филипп (недовольно). Не вовремя подумали, генерал! (Успокоившись.) Ладно! Ведите перебежчика… (Садится в кресло.)
Солдаты вводят Рыбника.
Рыбник (поклонившись королю). Ваше высочество…
Генерал (поправляя). «Ваше величество»… Перед тобой — король Испании.
Рыбник (Встав на колени). Простите, ваше величество. Не узнал. Я видел ваше лицо только на деньгах, и то в профиль…
Филипп. Кто ты?
Рыбник. Торговец. Рыбник Иост Грейпстюнер из города Дамме.
Филипп. Фламандец?
Рыбник. К сожалению.
Филипп. Нехорошо стыдиться своей нации…
Рыбник. Моя нация погрязла в ереси и братоубийственных войнах… Мы плодим разбойников и бродяг. Могу ли я после этого гордиться своим происхождением?
Филипп. Ну, ну… Не буду настаивать. Так с какими известиями ты пришел к нам, рыбник?
Рыбник. Я пришел из расположения войск Оранского. Три дня назад корабли гезов подняли паруса и двинулись в устье Мааса, Шельды и Зейдер-Зее. Они идут в море, ваше величество. Через несколько дней будут штурмовать Бриль.
Филипп. Этого надо было ожидать… Что еще?
Рыбник. Второе известие может показаться незначительным, но, уверяю вас, оно не менее важно, чем первое: в Бриль послан некий Тиль Уленшпигель…
Филипп. Шут?
Рыбник. Это очень опасный человек, ваше величество…
Филипп. Я и говорю: шут!!
Рыбник. Не исключено, что Оранский поручил ему подготовить встречу кораблей.
Филипп (Генералу). Уленшпигеля поймать и казнить!
Рыбник. Ваше величество, прошу поручить это мне.
Филипп (недовольно). Откуда такое рвение?
Рыбник. Он хитер и неуловим. Я же знаю его в лицо… Кроме того, у меня с ним свои счеты…
Филипп. А почему я должен тебе верить?! Может, ты вообще с ним заодно? Где доказательства?
Рыбник. Я убежденный католик, ваше величество. Это может подтвердить его преосвященство инквизитор. Я донес на отца Тиля, и его сожгли. Это подтвердит любой человек в Дамме. Семья Тиля скрыла деньги во время обыска, но я проник в дом и забрал их… (Лезет за пазуху, достает набитый кошелек.) Эта половина принадлежит королю, я принес ее вам! Меня пытались убить, я изгнан и проклят!.. Все! Других доказательств у меня нет
Филипп. Этого достаточно… Хорошо! Поручаю тебе организовать арест Уленшпигеля!.. Возьми солдат, шпионов, осведомителей… Ну, ты лучше знаешь! Иди!
Рыбник. Благодарю вас, ваше величество.
Филипп (отшвырнул ногой кошелек). Деньги возьми себе.
Рыбник. Нет-нет, ваше величество… Это ваша часть!
Филипп (вдруг сорвался на крик). Прекратить торг!.. Здесь не базар! Пошел вон!!!
Рыбник поднимает кошелек, уходит.
Черт знает с кем приходится якшаться в этой войне!.. Враги — оборванцы, друзья — подонки!.. Что за нация? Действительно, их надо всех выжечь… Всех! Как это ни жестоко, но всех! Даже детей! Ибо если во Фландрии останется хоть один мальчик и одна девочка, то все начнется сначала… (Анне) Не так ли, сударыня?!
Анна. Мне трудно судить, ваше величество, — я фламандка!
Филипп. Ах так?… Вот откуда в вас эта нордическая жестокость, эта северная неприступность?… Поздравляю вас, генерал! У вас засекречены не только пушки, но и супруга.
Генерал. Анна — истинная католичка, ваше величество! Душой она принадлежит Испании!
Филипп. Душой — Испании, а телом — вам… (Хохотнул, но сразу осекся.) Шутки у меня, однако… Совсем осолдафонился в этих походах… Прощайте! (Уходит, сопровождаемый Генералом.)
Оставшись одна, Анна выхватывает шпагу и несколько раз с ненавистью рубит воздух, потом неожиданно всхлипывает и садится на скамью. Все это наблюдает Тиль, появившийся в окне.
Тиль. Браво, сударыня! Так их…
Анна. Кто вы?
Тиль. Прохожий.
Анна. Что вам надо?
Тиль. Я ищу противоположную сторону улицы… Не скажете, где это?
Анна (показывает). Там.
Тиль. Странно. Я был там, мне сказали, что здесь… (Влезает в окно.)
Анна (выхватив пистолет). Ни с места!
Тиль. Осторожней, сударыня! Вы можете попасть в сердце, а оно принадлежит вам!
Анна. Считаю до трех: если вы не скажете, кто вы…
Тиль (перебивая). Влюбленный! Обыкновенный влюбленный — неужели это сразу не понятно? Вторую неделю я хожу за вами по городу, бегу за вашей каретой, брожу под вашим балконом. Почему вы не замечаете меня? Почему не отвечаете на мои письма?
Анна. Я не получала никаких писем!
Тиль. Неужели они не дошли? Странно… Я указал на конверте адрес: «Самой красивой женщине Брили»… Наверное, это ошибка. Надо было писать: «Самой прекрасной женщине Фландрии»…
Анна. Не думайте, что я поддамся этой грубой лести!
Тиль. А вы попробуйте, сударыня. Это так приятно. Мы стали недоверчивы к словам друг друга и забываем, что некоторые из них — правда!.. Разве вы не допускаете, что из-за вас кто-то может потерять голову?… Разве вы не достойны истинной любви?
Анна. Я этого не говорила. Но чем вы докажете, что вы тот, за кого себя выдаете?
Тиль. Да чем угодно! (Шагнул к ней.)
Анна. Ни с места! Доказывайте без рук!..
Тиль. Хорошо… Попробуем, хотя вы меня лишаете очень веского аргумента… Я влюбился в вас с первого взгляда. Увидел на улице — и остолбенел…
Анна. С вами это часто бывает?
Тиль. Часто, сударыня. Но это не значит, что я ветреная натура. Правильней сказать — ищущая!.. Человек должен влюбляться много раз, чтоб полюбить всего одну женщину…
Анна (с иронией). И эта женщина — я?… Господи, почему я слушаю весь этот бред? Почему не пристрелю вас или не выгоню?
Тиль. Потому что вам этого не хочется… Вам хочется, чтоб я остался и говорил… Можно бороться с этим желанием, но глупо… Мы проводим всю жизнь в борьбе… Боремся с врагами, боремся со стихией, — надо хоть с собой жить в мире…
Анна. Что вы хотите от меня?
Тиль. Что может хотеть влюбленный от любимой?… Ничего. Только быть рядом, только видеть лицо, слышать голос… (Садится рядом) Вот так… Говори, милая, говори…
Анна. Что?
Тиль. Ты забыла?… Не может быть!.. Каждую ночь ты повторяешь эти слова… «Тиль, милый Тиль, я так давно жду тебя…»
Анна (голосом Неле). Тиль, милый Тиль, я так давно жду тебя…
Тиль. «Мои глаза устали смотреть на дорогу…»
Анна. Мои глаза устали смотреть на дорогу…
Тиль. «Мое сердце сжалось в комочек…»
Анна. Мое сердце сжалось в комочек…
Тиль. «Когда ты придешь к своей Неле?»
Анна. Меня зовут Анной.
Тиль. Не спорь, милая, я лучше знаю…
Пауза.
Анна. Уже уходишь?
Тиль. Да. Мне пора. Светает…
Анна. Побудь еще немного…
Тиль. Не могу…
Анна. Ты вернешься?
Тиль. Нет. Не сердись.
Анна. Я это знала. Все равно я буду тебя ждать…
Тиль. Прощай…
Анна. Возьми карту. Ты ведь за ней приходил, Уленшпигель?
Тиль. Да… Наверное… Теперь уже не знаю. (Берет карту.) Все равно, все, что я ей говорил, — правда!
Анна. Конечно, милый… Иди!
Тиль уходит. Анна, задумавшись, сидит в кресле. Вбегает Рыбник.
Рыбник. Это Тиль. Я видел, как он перескочил через ограду. Он был здесь? (Анне) Сударыня, я вас спрашиваю: он был здесь или нет?
Анна. Это и я хотела бы знать… (Уходит.)
Рыбник (выйдя на авансцену).
Итак, беглец бежал! Преследователь следом помчаться должен по его следам,
чтобы догнать?
А может, лишь затем,
чтоб просто поменяться с ним ролями и самому стать беглецом…
(Поморщился.) Плохие стихи, Иост! «Преследователь следом… по следам»… Чушь какая-то! Бог не дал тебе поэтического дара… (Поднял глаза к небу.) Ты вообще не щедр ко мне, Господь… Ты обделил меня талантом. И наделил разумом: я все понимаю и ничего не умею. Это несправедливо. Я служу Тебе верой и правдой, предаю огню твоих врагов, а Ты равнодушен к моим стараниям… Я устал, Боже! Не позволяй меня оскорблять! Никому! Даже королю! Я отдал Тебе все: дом, родину, друзей!.. Я прошу что-то взамен!.. Хоть одну улыбку… Иначе я не выдержу! Силы мои на исходе, и, если Ты проклял меня, я отвечу Тебе проклятьем! Будь проклят, Боже! (Упал на колени.) Прости меня, Боже, прости… Я сам не понимаю, что говорю… Не оставляй меня, Боже, прости… Не оставляй меня! Одиночества я не перенесу… (Тихо молится.)
Затемнение
Форт
Один из фортов гавани города Бриля.
На сцене — несколько испанских солдат и Капрал. Быстро входит офицер-наемник Ризенкрафт .
Капрал. Отряд, смирно! (Подходит к Ризенкрафту.) Господин Ризенкрафт, караульный отряд форпоста испанских войск на учение построен!
Ризенкрафт (недовольно оглядев строй). Швах! Зер швах! Это не есть отряд, это есть толпа…
Капрал. Так точно, господин офицер!
Появляется Тиль, он одет в форму солдата испанской армии.
Тиль. Господин капрал, разрешите встать в строй?!
Ризенкрафт (увидев Тиля). Это кто есть?
Капрал. Новенький, господин офицер! Сегодня утром назначен к нам в караул…
Ризенкрафт. Новенький… О майн готт! Это же… это…
Тиль (перебивая). Господин капрал, разрешите обратиться к господину офицеру?
Ризенкрафт. Я хочу им сказать, что ты служиль гезам!
Тиль. И вы служили гезам, не так ли?
Ризенкрафт (испуганно). Это была ошибка. Я изменяйт гезам…
Тиль. И я изменяйт гезам…
Ризенкрафт. Я теперь служу Испании…
Тиль. И я…
Ризенкрафт. Ты врешь!
Тиль. И ты врешь! (Зло.) Кончим этот базар, господин Ризенкрафт! Для нас обоих лучше помолчать… Иначе расстреляют, причем вас — раньше!. Гут?
Ризенкрафт. Гут! Встать в строй…
Тиль встает в строй.
Отряд, начинайт учение! На месте шагом марш! Раз-два, раз-два…
Тиль. Господин капрал, разрешите обратиться к господину офицеру?
Капрал. Обращайтесь!
Тиль. Господин офицер, можно вас еще на минуточку? (Берет Ризенкрафта под руку, отводит в сторону.) Господин Ризенкрафт, меня это топтание на месте не устраивает.
Ризенкрафт. Что такой?!
Тиль. Нужно, чтоб вы увели солдат куда-нибудь подальше. Мне необходимо остаться здесь одному… Срочно!
Ризенкрафт (возмущенно). Ты мне приказывает?!
Тиль. Да! Если вам дорога ваша жизнь… Раз уж служите и нашим и вашим, то по крайней мере отрабатывайте свои деньги… (Крикнул.) Выполнять!
Ризенкрафт (щелкнул каблуками). Яволь! (Солдатам.) Отряд, направо! Бегом шагом марш!
Капрал. Господин офицер, мы не имеем права оставлять форт.
Ризенкрафт. Не рассуждайт.
Капрал. Господин офицер, это рубеж береговой охраны. Здесь…
Ризенкрафт (перебивая). Молчать! Вы — грязные вонючие испанцы… (Тилю.) Ты будешь охранять форпост! (Солдатам.) Вперед!
Отряд уходит.
О, это не есть война, это есть сумасшедший дом! (Уходит.)
Тиль встает на посту. Быстро входит Генерал де Люмес.
Генерал. Часовой!
Тиль. Я!
Генерал. Почему стоишь как пень? Почему не спрашиваешь пароль?
Тиль. Я вас и так узнал, ваше высочество!
Генерал. Все равно, ты обязан у каждого спрашивать пароль.
Тиль. Слушаюсь! (Поднял ружье.) Пароль?
Генерал (замешкался). Ну вот… Теперь я его забыл… Ладно, опусти ружье! Здесь не было посторонних?
Тиль. Кроме вас — никого!
Генерал. Я не посторонний, болван!
Тиль. Так точно. Вы — свой!
Генерал. Без тебя знаю… Где отряд?
Тиль. Ушел на строевые занятия.
Генерал. Ушел?… Да они в своем уме?!
Тиль. Не могу знать! Господин Ризенкрафт увел их маршем вдоль берега.
Генерал. В такое время?… Идиоты!.. Здесь передовая линия обороны, здесь подступ к Брилю… Черт знает что!.. Деревенские мужики!.. Я вынужден приглашать наемников, вынужден платить им золотом, а они занимаются муштрой в самый напряженный момент!.. Каждую минуту может начаться наступление… (Вгляделся в даль.) Что это там?
Тиль. Не могу знать!
Генерал. Там мелькнули тени… Это может быть авангард гезов!
Тиль. Сейчас проверим! (Кричит.) Эй, гезы! Это вы?… Отзовись! Ау!
Генерал. Что ты орешь, идиот!.. Ну вот… Они скрылись.
Тиль. Стало быть, не гезы, ваше высочество. Иначе б они отозвались.
Генерал. Дурак! Откуда только в моей армии такие солдаты? Я тебя спрашиваю: ты откуда, кретин?
Тиль. Из Барселоны.
Генерал (вдруг подобрел). Ох черт, и я из Барселоны! Давно оттуда?
Тиль. Всего неделю, ваше высочество!
Генерал. Ну что там? Как?
Тиль. Там сейчас весна!
Генерал. Без тебя знаю! Раз здесь весна, значит, и там весна.
Тиль. Никак нет! Там другая весна!.. Каштаны цветут… Клубника первая пошла…
Генерал. Клубника?… (Печально вздохнул.) Ах., Барселона, Барселона… Сколько лет я уж там не был, господи!.. Ну, расскажи, парень, что там?… Как идет жизнь?
Тиль (несколько растерян). Да так, ваше высочество, все по-старому… Барселонцы гуляют… с барселонками… Дети бегают… барселончики…
Генерал (мечтательно). Да, да!.. А над памятником святого Франциска летают голуби…
Тиль. Летают, ваше высочество!.. А иногда даже садятся…
Генерал. Так, так… (Вздохнул.) А здесь все война, война… И нет ей конца. Какого черта нас занесло в эту северную страну, солдат?
Тиль. Не могу знать!
Генерал (печально). И я… (Стал сразу строгим.) Отставить разговоры! Ты охраняешь самый передовой рубеж нашей обороны! Здесь вход в гавань. Будь начеку!
Тиль. Так точно! Буду!
Генерал (грустно). Так, говоришь, клубника уже пошла?
Тиль. Полным ходом, ваше высочество!
Генерал. Ну, ну… Береги себя, дурачок! (Уходит.)
Тиль задумчиво смотрит ему вслед. Появляются несколько гезов. Один из них подкрадывается к Тилю, замахивается дубинкой.
Тиль (не оборачиваясь). Осторожней, друг! Проломишь голову, а потом будешь отвечать!
Гез. Тиль! Ребята, это Тиль!.. (Кричит.) Ваше высочество, здесь Уленшпигель!
Быстро входит Оранский.
Тиль. Ваше высочество, комендант Бриля встречает вас на подступах к городу!
Оранский. Я представляю тебя к награде!
Тиль. Спасибо! Несколько бочек вина мне не повредят… (Достает карту.) Это карта береговой охраны, ваше высочество. Она поможет вам провести корабли в гавань…
Оранский. Ты их поведешь!
Тиль. Нет. Я вынужден вернуться в город… Мне надо найти Ламме!
Оранский. Черт с ним, с Ламме!
Тиль. Он мой друг!
Оранский. Глупо рисковать собой накануне победы…
Тиль. Глупо!.. Но он мой друг!
Один из гезов. Где ты его будешь искать ночью?… Он, поди, пьет сейчас в каком-нибудь притоне…
Тиль. Ради друга я готов пойти даже туда…
Затемнение
Притон
Заведение старухи Стивен. Несколько девушек с серебряными кружками на левом рукаве — знак их недостойного ремесла — поют песенку,
ПЕСНЯ ДЕВИЦ
Ах, для чего на рассвете
Есть на цветочках роса?
Ах, для чего нежной деве
Слезы туманят глаза?
Припев:
Стынет напрасно жаркая кровь,
Ах, для чего есть на свете любовь?
Пчелка росу собирает,
Милый целует в уста,
Пчелка к цветочку вернется,
Милый ко мне — никогда!
Припев:
Стынет напрасно жаркая кровь,
Ах, для чего есть на свете любовь?
Входят Рыбник и Стивен.
Рыбник. Приветствую вас, дочери Евы, служанки Амура, искусительницы рода человеческого!
Стивен (обращаясь к девицам и как бы переводя слова Рыбника на понятный им язык). Господин говорит: «Здорово, девочки!»
Рыбник. Король и святая инквизиция поручают вам важное и ответственное задание…
Стивен. «Будет работа»…
Рыбник. В городе появился опасный преступник, гез Тиль Уленшпигель.
Стивен. «Клиент»!
Рыбник. Он высок ростом…
Стивен. «Фитиль».
Рыбник. Черноволос и привлекателен внешне.
Стивен. «Брюнет-симпомпончик»…
Рыбник. Его необходимо найти…
Стивен. «Надыбать»…
Рыбник. Обольстить…
Стивен. «Приклеить»…
Рыбник. Заманить сюда!
Стивен. «Прищемить»…
Рыбник. Остальное доделают мои люди…
Стивен. «Коты»…
Рыбник. Все ясно?
Одна из девиц. Какой навар?
Стивен (Рыбнику). Девочки интересуются наградой.
Рыбник. Триста флоринов!
Стивен (девицам). Сто монет!
Рыбник. Я же сказал — триста!
Стивен. А я поделила: сто — им, сто — мне, сто — вам.
Рыбник (печально). Вот я и сутенер. (Вновь обратился к небу…) Где предел, Боже?… (Девицам.) Итак, задело! Тащите всех подозрительных… Лучше поймать сто Уленшпигелей, чем пропустить одного! Вперед, дочери сатаны! Бог вам в помощь!..
Девицы расходятся. Рыбник уходит.
Появляется монах Корнелиус, он ведет за руку Калликен.
Калликен. Отпустите меня, святой отец. Лучше умереть…
Корнелиус. Это всегда успеешь, дочь моя… Не бойся! Стивен. Хозяйка, я привел к вам заблудшую овечку.
Стивен. Вижу! (Критически, оглядывает Калликен.) Что-то последнее время у вас совсем никудышный товар.
Калликен. Я боюсь… Отпустите меня.
Корнелиус. Чтобы попасть в рай, дочь моя, надо пройти все тяготы мира… Эта — последняя… (Стивен.) Почему «никудышный»? Очень даже кудышный…
Стивен. Худа!
Корнелиус. На любителя…
Стивен. Сейчас любят полненьких…
Корнелиус. Мода так переменчива…
Стивен. Ладно. Сто флоринов дам.
Корнелиус. Побойся Бога! Пятьсот!
Стивен. Бога в наши дела путать нечего… Сто двадцать пять!
Корнелиус. Грех! Это цена корове, а не человеку… Четыреста…
Стивен. С коровой меньше хлопот: ни одевать, ни обувать, ни причесывать… Сто пятьдесят!
Корнелиус. Да ты посмотри на нее… У нее улыбка Мадонны. (Калликен.) Улыбнись, дочь моя…
Калликен (плача). Святой отец, я этого не вынесу…
Корнелиус. А голос? Нежный такой голос…
Стивен. Двести — точка!
Корнелиус. Ну накинь хоть полсотни!.. Она же латынь знает!
Стивен. Это нам без надобности… Двести! Или ведите ее в монастырь…
Корнелиус (со вздохом). Ладно. Договорились! (Калликен.) Дочь моя, теперь эта женщина-твоя госпожа. Служи ей верно, пройди путь Магдалины — и станешь святой… (Стивен.) Ты не обижай это дитя, Стивен.
Стивен. Хорошо. (Калликен, резко.) А ну, утри слезы, дура! Марш наверх! Переоденься, подмажься… Сейчас гости придут!
Калликен уходит.
Буду любить ее как родную дочь, святой отец!
Корнелиус. Вот и спасибо. Теперь моя душа спокойна… (Уходит.)
Открывается дверь, одна из девиц втаскивает упирающегося Ламме.
Девица. Ну пойдем, красавчик! Хоть на часок…
Ламме. Оставь меня, пожалуйста! Мне совсем это не нужно…
Девица. Здесь хорошо, здесь весело… (Стивен.) Хозяйка, уговори гостя остаться!
Стивен (тихо, Девице). На кой черт ты его привела? Сказано ж было: длинный, тощий, брюнет. А у этого все наоборот!
Девица (тихо). Похоже, что он из гезов… Он знает Тиля…
Стивен (тихо). Ладно, разберемся. (Ламме.) Не обижай нас, господин. Останься, повеселись…
Ламме. Не нужно мне это. Я женат!
Стивен. И на здоровье. Я тебя не венчаться зову… Мои девочки семей не разбивают, это для нас святыня… Семью разбивают честные женщины — они в душу лезут и денег берут больше…
Ламме. Не нужны мне твои девочки! Я люблю только свою жену, и никого больше.
Стивен. Да что ж она за птица, жена твоя?
Ламме. Моя жена чудная… Нежная, стройная, белокурая… Такой второй нет на свете.
Стивен. Подберем!
Ламме. Замолчи, старая блудница!.. Не смей касаться святых вещей!
Стивен. Ну, хоть поесть-то ты у нас можешь?
Ламме. Поужинать можно… Пива выпью… Но больше — ничего!
Стивен. И на том спасибо. Проходи, пожалуйста… (Ведет его за ширму, усаживает за стол.) Вот тут уютно, никто не помешает… А девушку я тебе все-таки пришлю…
Ламме. Я сказал: не надо!
Стивен. Она входит в оплату ужина… Пришлю в твоем вкусе: стройную, белокурую…
Ламме. Мне все равно. Я ее и пальцем не трону!
Стивен. Это как знаешь! У каждого гостя свои причуды…
Стивен вышла из-за ширмы, навстречу ей Калликен. Она уже одета как все девицы заведения.
Новенькая, ступай к гостю! (Тихо.) Постарайся расколоть…
Калликен. Что?
Стивен. Разговори его, поняла? Узнай, кто он, откуда… Не из гезов ли?
Калликен. Я не сумею.
Стивен. Сумеешь!.. Да не дрожи как лист… Гости этого не любят! (Вталкивает ее за ширму.)
Ламме (увидев Калликен). Ты?! (Бросается к ней, осыпает ее поцелуями.)
Калликен беззвучно плачет.
Стивен прислушивается, с любопытством заглядывает за ширму, видит Ламме и Калликен в объятиях друг друга.
Стивен (усмехнувшись). Ну вот… А говорил: пальцем не трону!.. Все они одинаковы… Поначалу ворчат, а потом не выгонишь…
Вбегает Тиль.
Тиль (подошел к Ламме, тронул его за плечо). Послушай, друг!
Ламме (обрадованно). Ты! Как я рад, что ты пришел!
Тиль. Тихо! Мы в западне!
Ламме. Тиль, я встретил Калликен… Она здесь, жена моя в этом доме!..
Тиль. Нашел чему радоваться!.. Бежим!
Ламме. Она чиста, как прежде… Не смей думать о ней плохо!
Тиль. Я не думаю о ней плохо, я думаю, как не оставить ее вдовой. Очнись, наконец!.. Этот притон — ловушка! Забирай Калликен, и бежим отсюда…
Калликен. Они нас не выпустят, Тиль! У выхода стоят солдаты…
Появляется Стивен, подходит к Тилю.
Стивен. Садитесь, господин. Сейчас вам принесут вина. Вам понравилась эта или позвать другую девушку?
Тиль. Другую. Вернее, других… Зови всех, старуха!
Стивен. Всех? Не надорвешься ли? Я боюсь за твою жизнь!
Тиль. Ничего. Из всех способов самоубийства этот самый приятный. Зови!
Стивен. Как знаешь… (Кричит.) Девушки! Идите к гостю. (Тихо, Калликен.) Это Уленшпигель! Не спускай с него глаз. Я приведу рыбника… (Уходит.)
Появляются девушки, обступают Тиля, скептически оглядывают его, хихикают.
Тиль. Женщины! Поговорим о возвышенных вещах…
Девушки. Фу! Болтун!.. Да это проповедник… А говорил — будет любовь…
Тиль. Любовь будет, но в свое время… Поговорим о душе… У вас есть заветная мечта?
Одна из девиц. Есть.
Тиль. Какая?
Девушка. Выспаться.
Тиль. Это несбыточная мечта! Поговорим о мечтах доступных… Вы бы хотели выйти замуж?
Девушка. Кто нас возьмет? Мы даром никому не нужны, только за деньги…
Тиль. Неправда! Несколько тысяч женихов пробиваются к вам с боями через всю Фландрию. Это гезы! Молодые, лихие, холостые… Они послали меня, чтобы предложить вам руку и сердце…
Одна из девиц. Не верьте ему — это шпион.
Тиль. Глупенькая, я — сват! Я пришел устроить вашу судьбу… Хватит работать на хозяйку! Поживем для себя!
Одна из девиц. Врет он все… Пусть докажет!
Тиль. Эх, женщины, вы совсем одичали в своем заведении и разучились верить людям… Ладно, сейчас вам докажу! (Указывает на Ламме.) Вот один из наших лихих парней! Он пришел к вам в заведение, ему приглянулась девушка, и… Ламме, ты готов взять ее в жены?
Ламме. Да!
Тиль (Калликен). Девочка, ты пойдешь замуж за этого красавца?
Калликен. Да!
Тиль. Одна судьба устроена… Кто следующий?
Девушки. Я!.. Я!.. Я!..
Тиль. Не ссорьтесь. Каждой подберем по вкусу… Непьющих, работящих, блондинов и брюнетов… Только есть еще одно дело. На рассвете ваши женихи пойдут в бой! Мы будем штурмовать Бриль!.. Многие могут сложить головы, если вы не поможете! Девушки, обидно овдоветь до свадьбы!
Девушка. Что нам делать? Говори!
Тиль. Если б каждая из вас заманила на ночь по одному испанскому офицеру из береговой охраны, кораблям гезов было б легче дойти до цели!
Одна из девиц. А что скажут нам наши мужья?
Тиль. Они простят этот последний грех! И потом, любовь с врагом — это не любовь! Это месть!
Девушки. Согласны!
Тиль. Тогда вперед, новобранцы!
Распахиваются двери, вбегают солдаты, Стивен, Рыбник.
Рыбник. Остановись, Тиль! Ты окружен!
Тиль. Опять ты? Эх, жаль, я тогда тебя не прибил, рыбник… (Выхватил шпагу.)
Одна из девиц. Тиль, беги к окну! Там есть потайной ход!..
Тиль валит лавки, столы, отбивается от солдат. Девушки помогают ему. Тиль вскакивает на подоконник. В этот момент Рыбник подбегает к Калликен, приставляет ей к горлу нож.
Рыбник. Тиль! Смотри!
Все замерли.
Еще одно движение — и я перережу этой девке горло… Клянусь, я это сделаю! Тиль, хватит спасать себя, спаси чужую душу.,
Калликен. Беги, Тиль! Не надо жалеть меня…
Ламме. Не трогайте ее! (Бросается к Калликен, его хватают солдаты.)
Рыбник. Я воткну нож, Тиль!
Тиль. Твои условия?
Рыбник. Ты останешься — она уходит.
Тиль. Нет! Я остаюсь — они все свободны!
Рыбник. Согласен!
Ламме. Ни за что! Лучше всем умереть!
Тиль. Всем умирать глупо, Ламме… Десять жизней — столько за меня еще никогда не давали!.. Уходите!.. (Закричал) Уходите, черт бы вас побрал!
Все расходятся. Тиль бросает шпагу.
В атаку, солдаты!
Солдаты хватают его, связывают.
Рыбник. Все, мальчик! Теперь это действительно конец!
Тиль. Тогда почему ты так дрожишь, рыбник?
Затемнение
Ночь перед казнью
Тюремная камера, в которую заточен Тиль. Решетка. Полумрак. Тишина.
Тиль (прошелся по камере, попробовал прутья решетки на прочность, крикнул кому-то в темноту). Эй! Отзовись! Эй, солдат!
Голос из-за кулис: «Со смертниками запрещено разговаривать».
Тиль. Почему?… Эй!.. (Прислушался.) Молчишь? Зря! Потом захочешь поболтать со мной, ан будет поздно… Ну, не хочешь — не надо… (Тихо запел.) «Ой, Тили-тили Тиль — будем петь и веселиться, ой, Тили-тили Тиль…»
Голос из-за кулис: «Петь запрещено!»
Что за черт, все запрещено… А думать можно? Эй, солдат, думать можно?
Голос из-за кулис: «Не знаю».
Ну, сходи у начальства выясни!.. (Сел, задумался. В его воображении возникает Клаас.) Здравствуй, отец!
Клаас. Я пришел проводить тебя.
Тиль. Ты хочешь сказать — встретить?
Клаас. Я говорю то, что говорю… Я пришел проститься…
Тиль. Не валяй дурака! Мы скоро свидимся… Иди приготовь мне на небе облачко помягче…
Клаас. Тиль, у меня для тебя плохие новости: там ничего нет!.. Ни рая, ни ада… Ничего! Одно пространство и тишина.
Тиль. Не дури!.. Что-то должно же быть… Ты, поди, не разглядел спьяну-то?
Клаас. Я не шучу… Оказывается, сынок, мы живем только тут, на земле. И при жизни, и после смерти… И я жил только в твоей памяти. Не станет тебя — не станет и меня… Поэтому давай прощаться!
Тиль. К чему ты клонишь?… Ты пришел меня проверить: не начну ли я цепляться за жизнь?… Думал, стану кататься по полу и выть по-собачьи?…
Клаас. Только попробуй!
Тиль. Ах старый плут!.. Неужели ты во мне сомневался? Да я без тебя знаю, что там ничего нет. Если б на том свете было лучше, чем на этом, здесь никого бы не осталось!.. Так что зря волнуешься: я знаю, на что иду!
Клаас. Послушай, Тиль, я пришел не за тем, чтоб сломать твою волю, но… Как тебе это объяснить? Ерунда получается: я сгорел — думал, у тебя жизнь по-иному сложится… А у тебя то же самое! И конца этому не видно… И мы все умираем, умираем… А умирать-то — самое последнее дело…
В воображении Тиля возникает король Филипп.
Филипп. Старик прав!
Тиль. Я не звал вас, ваше величество…
Филипп. Но ты подумал обо мне?
Тиль. В такие минуты в голову всегда лезет всякая ерунда!..
Филипп. Да послушай, Тиль, послушай… Не спеши перебивать! Ты идешь на плаху без тени сомнения и наивно полагаешь, что в этом есть какой-то смысл… А вдруг смысл — только в твоей дальнейшей жизни?… Ты художник, ты мог бы написать удивительные полотна, которые, возможно, прославили б тебя на века… Сопоставь! Взвесь!.. Что ценнее для человечества: художник Уленшпигель или безвестный шут, казненный в эпоху Филиппа Второго?…
Тиль (нетерпеливо). Ваше величество…
Филипп. Погоди! Дослушай до конца… Ты мстишь мне за убитых соотечественников, за сожженные дома… Но подумай: а вдруг это все — естество? Ты же не испытываешь ненависти к землетрясению или к извергающейся лаве вулкана? При этом тоже гибнут люди… Ну и что? Природа, уничтожая, обновляется… Короли-тоже порождение природы… За что ж ты ненавидишь меня? И вообще, что ты знаешь обо мне?… О моих мыслях? О моих бессонных ночах? О моих страданиях?… Почему нам не попытаться понять друг друга?
Тиль. Потому что это невозможно!
Филипп. Но почему?!
Тиль. Потому что на сто ваших вопросов я задам сто своих!.. Что нам делать с пеплом отца, ваше величество? Что нам делать с десятью тысячами гугенотов, убитых в Варфоломеевскую ночь? Что нам делать с тем ребенком, который родился в ту ночь и не был еще ни католиком, ни гугенотом, но которого сожгли за компанию?! Пока вы не ответите на мои вопросы, я не стану думать над вашими! И плевать мне, что вы — порождение природы. Я и природу ненавижу, когда она сеет смерть… Когда-нибудь я и с вулканами рассчитаюсь, пока просто руки не доходят!.. Так что не ищите во мне сочувствия, ваше величество!.. Ступайте отсюда! Бог подаст!..
Филипп уходит.
Клаас. Здорово ты ему вмазал!
Тиль. Нет, отец, плохо… Я не сказал и трети того, что должен… Слова! Не могу отыскать слова…
Клаас. Нет, лихо… Я-то вообще так не могу… Я, бывало, чуть что: раз — в морду! И весь спор!
Тиль. Сейчас другое время, отец. Сейчас надо бить не в морду, а в мозги! А для этого нужны слова…
Клаас. Ну, тогда скажи что-нибудь и мне на прощанье…
Тиль. Хорошо… (Пауза.) Помолчим.
Клаас. Помолчим. Ты не беспокойся обо мне, сынок. Меня уж нет.
Клаас уходит. Его место в воображении Тиля занимает Неле. Впрочем, это пока не Неле — это Блондинка, с которой Тиль встречался когда-то.
Тиль. Здравствуй, Неле!
Неле-Блондинка. Чего ж ты наврал-то? Сказал — скоро вернусь, а сам не вернулся. А я как дура жду, жду…
Тиль. Я шел к тебе, милая, но на дорогах столько войны.
Неле-Блондинка. А я жду, жду… Говорил, будто Папа про меня рассказывал, говорил, будто снюсь я тебе…
Тиль. Все правда.
Неле-Блондинка. Сватать меня приходили. Я думала — это ты, а как согласилась — вижу, что нет… И вот все жду, жду…
Блондинка исчезает. Ее место занимает Анна.
Неле-Анна. Тиль, ты нашел противоположную сторону улицы?
Тиль. Нет. Все ищу…
Неле-Анна. И я ищу… Я убежала из дому, Тиль… Обегала весь город, все противоположные стороны улиц, всю Фландрию.
Анна исчезает. Теперь Неле — это Неле.
Тиль. Ну наконец мы встретились, Неле!
Неле (зло). Наконец!.. Всегда так!.. Даже в твоих мыслях я занимаю последнее место!
Тиль. Неправда, Неле! Ты всегда на первом месте, просто моя голова поставлена задом наперед!.. Слушай, Неле, мне надо сказать тебе одну очень важную вещь: я очень люблю тебя!.. Сто раз я говорил тебе эти слова, но оказалось, что так оно и есть на самом деле.,… Вот ведь какая интересная штука!.. Ты мне веришь?
Неле. Верю. Но только у нас все нескладно получается… То я тебя все жду-жду, то бегаю за тобой по всей Фландрии…
Тиль. Конечно, нескладно. Но почему у нас должно быть все складно? Чем мы хуже других?…
Неле. Тиль, милый Тиль, я так давно жду тебя… Мои глаза устали смотреть на дорогу… Мое сердце сжалось в комочек… Пойдем домой, Тиль!
Тиль. Да. Да. Сейчас!
Неле. Опять ты обманываешь?
Слышен лязг открываемых дверей.
Тиль. Нет. Правда! Сейчас, только… тут у меня одно небольшое дело… Но это недолго!.. Прощай!
Неле исчезает. В камеру входит Палач.
Палач. Я пришел за тобой. Молись, парень.
Тиль. Ни к чему! Господь Бог не понимает по-фламандски.
Палач. Ну, как знаешь…
Тиль. Что решил трибунал: плаха или петля?
Палач. Костер!
Тиль. Ну что ж… Эта дорожка протоптана для меня отцом. Пошли!
Палач (достал повязку). Дай завяжу тебе глаза.
Тиль. Это несправедливо. Я тоже хочу посмотреть на свою казнь!
Палач. Не положено! (Подходит к Тилю, вглядывается ему в лицо.) Черт возьми, да это ж сын Клааса!.. Здорово, Тиль! Я тебя в темноте и не признал… (Снял с себя маску.) Узнаешь? Это ж я — палач из Дамме!
Тиль. Да узнал я, узнал. Не ори!
Палач (радостно). Вот так встреча!.. А меня сегодня вызывают, говорят: будешь казнить геза. Ну, мне что: геза так геза!.. А это наш Тиль. Во дела!.. Здорово, друг, очень рад встрече!
Тиль. Я тоже!
Палач. А я слышу в темноте — голос знакомый… Чей, думаю? А это ты! Вот!.. (Задумался.)
Тиль. Давно ты здесь служишь?
Палач. Нет. Всего третий день… Знаешь, Тиль, как я отца твоего проводил, у меня вся жизнь поломалась… Ушел я из Дамме. Всю семью забрал и пошел… Чувствую, не могу больше людей губить… На сенокосе работал, грузчиком нанимался… пастухом… Только на это как сейчас проживешь?… У меня ж трое детей, Тиль!.. Старшему семь лет… Выпьем, Тиль, а? (Достал флягу.) За твою удачу! (Отхлебнул.)
Тиль. Спасибо! Чтоб и тебе так повезло!
Палач (продолжая рассказ). Ну вот. Помыкался я, помыкался — и не удержался… Прихожу в Бриль, узнаю: испанцам экзекутор требуется… Я и знать-то не знал, что это есть — «экзекутор»… Думал, по столярной части… А это опять, стало быть, палач… Ну, черте вами, думаю, подработаю малость, подкоплю деньжонок, и все! Уйду на волю!..
Тиль. Сколько ж за меня дадут?
Палач. Две сотни!
Тиль. Нормально! По сегодняшним ценам даже хорошо… Шубу жене справишь…
Палач (отхлебнул из фляги). Перебьется. Я, Тиль, решил дом строить. Чтоб настоящий сруб и крыша из черепицы.
Тиль. На дом меня не хватит. Надо еще человек десять: черепица нынче дорогая…
Палач. Дорогая!.. (Отхлебнул, задумался.) «Экзекутор»! Вишь, слово какое, сволочи, придумали… Эх, Тиль, мне особо тошно, что я испанцам служу… Когда на своих работал — еще ничего, но на испанцев — это уж совсем паскудно получается… (Потянулся к фляге.)
Тиль (останавливая). Хватит! Уж и так нализался… Не доведешь меня до места.
Палач. Ничего… Я теперь трезвым на эшафот не выхожу.
Тиль. Ну, как знаешь… Пошли! На рассвете гезы ворвутся в город… Не успеешь на черепицу заработать.
Палач. Издеваешься?
Тиль. А что ж, плакать над тобой, что ли?…
Палач. Знаешь, Тиль, я бы сам к гезам подался, но, боюсь, не поймут и повесят…
Тиль. Вполне может быть!
Палач. Не то обидно, что повесят, а то, что не выслушают! А я, может, вам сочувствующий?… Вот вы испанцев разбили, они грустят — а мне весело… Я вообще иногда веселый бываю… Такие шутки отчубучу — ты ахнешь!.. Вот тут как-то нарядился испанкой… серьгу надел… и одному солдату говорю: иди сюда! Иди!.. Он подошел, а я его кастаньетами по носу! (Хохочет) Вот я какой бываю!.. Слушай, а хочешь, мы их всех надуем?… (Срывает с себя одежду палача.) Сейчас ты помрешь со смеху, чего я придумал… Дай мне твой колпак… Дай, не бойся… (Надевает шутовской колпак Тиля.) Во!.. Теперь я — вроде ты! (Смеется) A ты оденься в мое… И пойдем!.. Они-то подумают; что тебя казнят; а на самом деле — не тебя… Вот смеху-то!..
Шум. В глубине сцены появляется Рыбник. В его руке пистолет.
Рыбник. Гезы в городе! Тиль, тебе опять повезло!.. Радуйся! (Стреляет Палачу в спину.) Все! Я привел приговор в исполнение!
Палач (Тилю). Во, один дурак уже перепутал! (Падает.) За что я люблю тебя, Тиль, — с тобой всегда весело! (Умирает.)
Рыбник (подбежал к Палачу). Я выполнил Божью волю: Тиль Уленшпигель мертв!
Тиль. Тиль Уленшпигель жив!
Рыбник (в отчаянии). Этого не может быть! Тиль. Во Фландрии все может быть!
Рыбник в упор стреляет в Тиля. Тиль, невредимый, идет к выходу.
Ну вот… Ты опять мне не веришь…
Рыбник снова стреляет в Тиля. Тиль невредим.
Ой, как тебе не везет, рыбник… Ты бездарный человек. Даже на убийство у тебя нет таланта. (Уходит.)
Рыбник. Ты опять посмеялся надо мной, Боже?! Мне подложили холостые патроны… (Стреляет в себя.) Нет! Настоящие… Извини… (Умирает.)
Эпилог
На пустой сцене сидят Тиль и Ламме, задумчиво смотрят в зал.
Ламме. Тиль, не молчи… Говори про что-нибудь, а?…
Тиль. Про что?
Ламме. Про что хочешь!.. Слова какие-нибудь говори… А то, когда ты молчишь, мне не по себе… Ерунда всякая в голову лезет.
Тиль. Живой я, Ламме, живой! Сколько повторять?
Ламме. Так я понимаю, а все-таки… Ведь ты лежал. Когда мы ворвались в тюрьму, ты лежал…
Тиль. Ну, лежал…
Ламме. Зачем?
Тиль. Стреляли крутом… Чего стоять-то?
Ламме. Я к тебе нагнулся, а ты не дышишь!
Тиль. Это я пошутил.
Ламме. Шутки у тебя, Тиль, какие-то безвкусные!.. Раньше, бывало, на осла задом наперед сядешь или, помнишь, на базаре пел «Не помещается в седле его большая шея!»… Это да! Это всем на радость. А тут вдруг лежишь… Над тобой — знамена. Оранский речь говорит, а ты и не шелохнешься…
Тиль. Заслушался. Ведь так красиво говорил: «Тиль — дух Фландрии. Великий гез Уленшпигель!»…
Ламме. Это конечно… Такое про себя послушать каждому приятно… Ну а потом?…
Тиль. Что потом?
Ламме. Зачем потом тебя плащом накрыли?
Тиль. Холодно было…
Ламме. Ну, а на похороны ты зачем согласился?
Тиль. Ребята упросили… Поминки все-таки… Оранский шесть бочек вина выставил… Не пропадать же добру?
Ламме. Это конечно… Погуляли хорошо… (Сердито.) И все-таки зря! Теперь расхлебывай!.. Ведь многие и вправду думают, что тебя нет. Памятник, говорят, тебе решили ставить… Только не знаю где. Одни говорят — в Амстердаме, другие — в Бриле, а третьи — вот тут, на дороге… Очевидцы все спорят, где ты почил… Ты сам-то кому отдаешь предпочтение?
Тиль. Я лично за Амстердам.
Ламме. И я… Уж соглашаться — так на столицу… (Сердито.) Кончай дурить, Тиль! Давай объявись!.. В магистрат, что ль, сходим или просто на площадь. Выйди, крикни: «Вот он я!» Должны ж поверить, не слепые ведь…
Тиль. Оно конечно… Но тоже, с другой стороны, — зачем людей беспокоить? Все уже свыклись с мыслью, что меня нет… Не время сейчас, Ламме!
Ламме. Вот упрямый! Ну, как хочешь… Только со мной не молчи! Говори про что-нибудь!..
Тиль. Хватит говорить. Скоро люди соберутся, а у нас ничего не готово… Давай дело делать!..
Вдвоем они поднимают большой деревянный крест, устанавливают посреди сцены.
Ламме. Вот так… Ничего!.. Эх, табличку бы надо… «Здесь покоится прах духа Фландрии…» Нет! «Дух праха…» Фу, запутался!
Тиль. Да ну их, таблички… (Вешает на крестовой шутовской колпак.) Так понятней будет!
Один за другим появляются друзья, соратники, родные Тиля, печально рассаживаются вокруг креста, склоняют головы.
Ламме. Тиль! А может, пора объявиться?! Ведь все собрались… Самое время!
Тиль. Еще не время, Ламме. Мое время придет… Знаешь, Ламме, когда мир и покой, когда все хорошо, я, может, и не очень нужен. А вот случись в доме беда, когда опасность… тут я объявлюсь! Тут я уж точно объявлюсь!.. (Тихо запел.)
А вот и где
мои слуги, моя свита, пажи, стражи, кони, герцогини?
Ты не бойся: люди услышат! Не глухие же!.. (Громко запел.)
Ой, тили-тили Тиль — будем петь и веселиться!
Ой, тили-тили Тиль — по ком плачет виселица!..
Занавес