Однако Джек не мог позволить себе раскрыть перед ней всю правду. Он не хотел платить за любовь утратой гордости. Кейси должна выстрадать желание принадлежать ему. Это желание должно стать главным в ее жизни. Она должна предпочесть его, Джека, даже материальному благополучию. Ничто в жизни не должно быть для нее важнее этого. Он хотел, чтобы она забыла о счетах, расходах и экономии, а помнила только об их чувствах.
Джек взял Кейси за плечи и повернул лицом к себе. Взгляд его был суров, глаза горели гневом, проникая до глубины ее души.
— Уверен, что не сможешь. Ты сама придешь ко мне, но только вот не знаю, застанешь ли ты меня тогда. Смотри, будет поздно!
Ложь; ну, конечно, он будет здесь. Он будет здесь столько, сколько потребуется.
Кейси вылетела из комнаты и в спешке чуть не упала на крутых ступенях лестницы. Она боялась промедления, потому что рисковала вновь очутиться в объятиях Джека. С этим человеком она теряла присущую ей твердость. Только вдали от него она могла чувствовать себя в безопасности.
Добравшись до дома, Кейси отправилась в ванную. Она постаралась, насколько возможно, сократить время на водные процедуры. Прикосновение к собственному телу было мучительно, пробуждая воспоминания о ласках, которые дарил ей Джек.
Затем Кейси наскоро приготовила кофе. Впопыхах она обожгла рот первым глотком. Но боль принесла ей облегчение, помогая хоть на мгновение освободиться от мучительных раздумий.
В памяти против ее воли всплывали слова Джека. Нет, он ошибается. Она сможет жить без него! Обязательно сможет! Пережив любовные восторги, которые она испытала минувшей ночью, только гедоническая натура способна была бы еще сохранить хоть каплю желания. А ведь Кейси никогда не отличалась особой пылкостью. Любовные наслаждения, испытанные в супружестве, были приятным воспоминанием, но вряд ли могли стать источником вдохновения для поэта.
Вдруг Кейси поняла, что страсть, пережитая прошлой ночью, абсолютно не сопоставима с ее прежним сексуальным опытом. Она не раз могла убедиться в этом, чувствуя, как Джек откликается на все ее порывы.
Тогда Кейси попыталась отогнать видения прошлой ночи и обратить взгляд к настоящему. Она сокрушенно вздохнула, в душе проклиная безумство, толкнувшее ее в объятия Джека. Она вновь пыталась поставить под сомнение значение для них обоих тех нескольких ночных часов, в которые они оба познали настоящую любовь.
В конце концов, Кейси взрослая женщина, а не какая-нибудь сопливая девчонка, едва вкусившая восторгов первой любви. Она усмехнулась. Любовь… Что за невразумительное слово? Оно значит все и не значит ничего. Страсть, наслаждение, желание — они сопутствуют любви, но ими ее значение не исчерпывается. Это всего лишь проявление похоти.
Любовь — это еще и понимание, доверие, общность взглядов, умение оказаться рядом в нужную минуту. Поэтому любовь не может возникнуть в несколько дней. Она подобна растению, требующему от садовника долгой кропотливой работы, чтобы наградить его усилия благоухающим цветком. Любви чужды резкость и агрессивность. Она не терзает ваше сердце, не парализует ум. Любовь — это богатство, накапливаемое упорным трудом и способное удовлетворить самые изысканные желания.
Не знаю, застанешь ли ты меня тогда. Эти слова вновь всплывали в ее памяти. В приступе головокружения Кейси уцепилась руками за край кухонного стола.
— Пусть он уедет! — простонала она. — Боже, прошу, пусть он скорее уедет!
Раздался телефонный звонок, а Кейси продолжала, не шелохнувшись, стоять на прежнем месте. Вероятно, это Меган. Кроме нее, никто не мог звонить ей так рано. Нет, она не станет отвечать на очередную порцию расспросов, если, конечно, хочет сохранить душевное здоровье. Телефон продолжал звонить, а Кейси, взяв ключи, вышла из дома.
Джек наблюдал, как она вывела автомобиль на подъездную аллею. Кейси знала это и не поднимала глаз. Джек даст ей время подумать. Он поклялся себе в этом. Но размышления не должны длиться слишком долго. Джек был уверен, что женщина с такой страстной, как у Кейси, натурой, раз вкусив от плода любви, будет непременно терзаться новыми желаниями. Он будет ждать этого момента, чтобы подарить ей наслаждение, мысль о котором уже подтачивает ее неприступность.
Целую неделю Кейси сторонилась его. Это была самая тяжелая и длинная в его жизни неделя.
Кейси сидела и с безразличным выражением на лице размешивала ложечкой чай.
Напротив сидела Мириам и наблюдала за ней. Мириам уже поняла: что-то произошло. Перед ней сидела не прежняя Кейси, забежавшая по обыкновению поболтать в свободную минутку, а совсем другая женщина.
— Выговоритесь, Кейси. Возможно, вам станет легче, — предложила она.
Раздавшийся в ответ смех был скорее похож на стон, стон истерзанного мучениями человека.
— Разговор не поможет, — ответила Кейси.
— Это касается Джека?
— А что, теперь все может касаться только его? — раздраженно спросила Кейси.
Мириам улыбнулась этому невольному признанию и все-таки осведомилась:
— Что такого он сделал?
— Ничего, — пожала плечами Кейси. — А впрочем, наверное, сделал. — Она сердито сверкнула глазами, заметив на лице Мириам улыбку. — Да, черт возьми, сделал! Он добился того, что я в него влюбилась. — Кейси говорила так, словно содеянное Джеком было непростительным грехом. Она удивилась, услышав собственный ответ. Пока эти слова не были произнесены, ока не понимала до конца своих чувств. Да, она любила Джека Камберленда. Кейси откинулась на спинку стула и безнадежно вздохнула от сознания того, что из этого ничего не может получиться.
На лице Мириам сияла счастливая улыбка. Хотя, казалось бы, к отчаянию, которое она уловила в голосе Кейси, подобная реакция вряд ли подходила.
— Значит, он добился своего? Расскажите, как это ему удалось?
— Я и сама не прочь это узнать, — ответила Кейси, поникнув головой и опустив плечи.
— Так, значит, он не отвечает вам взаимностью?
— Я не знаю. Я не задавала ему этого вопроса. Впрочем, какое это имеет значение? — спросила она, нетерпеливо отмахиваясь от подруги.
— Конечно, имеет.
— Конечно, имеет! — с иронией в голосе повторила Кейси. — Из этого все равно ничего не выйдет. Я же говорила вам, что не могу взять на себя такую ответственность.
— Ради Бога, Кейси! Неужели вы говорите это серьезно?
— Я никогда в жизни не была так серьезна, как сейчас. То, что я, возможно, влюблена в него, вовсе не может помешать нормальному функционированию моего мозга.
— Но, судя по вашим речам, это именно так.
— Что значит — это именно так?
— Это значит, что вы собираетесь отвергнуть то, что может стать в вашей жизни наилучшим приобретением. Почему?
— Мириам, я последние дни думаю только об этом. И вот к какому выводу я пришла, — сказала Кейси и, взяв в руки блокнот, записала первую сумму. — Вот мои расходы. — Она записала рядом другую сумму и добавила: — Как видите, если сравнить траты с поступлениями, то станет ясно, что я не вылезаю из долгов. Могу ли я повесить себе на шею иждивенца?
— Да, но ведь Джек тоже может чем-то заняться. Во всяком случае он производит впечатление человека, способного позаботиться о себе.
— И вы полагаете, что то, чем он займется, позволит нам хоть как-то существовать?
— Я имею в виду его заработки и вашу собственную зарплату. В чем же проблема?
— Проблема в том, что я не уверена в способности Джека хоть что-нибудь заработать. Он целыми днями валяется с книжкой или делает никому не нужные деревянные игрушки. И вполне доволен своей жизнью. Как правило, жизнь вдвоем ведет к увеличению расходов. А этого-то я и не могу себе позволить.
— Где же выход?
— Его нет.
— А вы не обращались к Джеку с предложением подыскать постоянную работу?
— Его не интересует постоянная работа, — ответила Кейси.
— Вы что, уверены в этом?
— Нет, — ответила она, неожиданно вставая. В глазах мелькнула надежда. — Но собираюсь выяснить.
Кейси направилась прямо к гаражу. По пути она на мгновение задержалась, заметив Барбару Брейди, трепетанием фальшивых ресниц пытавшуюся привлечь внимание человека, которого любила Кейси. Джек, казалось, оставался безучастным ко всем ее попыткам. Для Кейси это не имело значения. Она боролась с поднимавшейся внутри нее злостью. Странно, но она вдруг обнаружила, что ревность ей не чужда. Не менее странным открытием было то, что она не способна владеть своими чувствами.
— Барбара, вы не будете возражать, если я побеседую с Джеком?
— Конечно, нет.
— Но я имела в виду частную беседу, — сказала Кейси, не заметив признаков того, что Барбара собирается их покинуть.
— Разумеется, — наконец проговорила Барбара и, повернувшись к Джеку, спросила: — Увидимся позже, ладно?
Джек не ответил. С момента появления Кейси он, не отрываясь, смотрел на нее.
Когда Барбара покинула их, воцарилось напряженное молчание. Опустив глаза, Кейси нервно чертила ногой на полу какие-то фигуры, с удивлением натыкаясь на разбросанную деревянную стружку. Подняв глаза, она увидела стоявшие на полке три вырезанные из дерева фигурки уток. Слов нет, они были прекрасны. Напрасно Кейси считала, что это всего лишь его хобби. Конечно, богатства они не принесут, она согласна хотя бы на скромный достаток. Если он может гарантировать ей это, ничто не помешает ей…
— Ты что-то хотела сказать мне?
Кейси оторвала взгляд от фигурок на полке и кивнула.
— Ты всегда занимался резьбой?
— Нет, долгое время моя работа была связана с компьютерами.
— И успешно?
— Довольно успешно.
— И тебе она нравилась?
— Не очень.
«Интересно, к чему эти вопросы? — подумал Джек. — Она, кажется, просто пытается нащупать верный тон для разговора».
— А почему ты об этом спрашиваешь?
Кейси заколебалась, но потом, поняв, что все останется по-прежнему, пока она не услышит ответ Джека, решилась задать свой вопрос напрямую:
— Я хотела узнать, не задумывался ли ты о том, чтобы подыскать себе настоящую работу.