— Разумеется, задумывался, но потом бросил эту мысль.
— Навсегда?
— Да. — Ответ Джека прозвучал твердо.
Кейси вздохнула.
— Этого-то я и боялась.
— Почему? — спросил Джек. Только теперь он понял, что скрывалось за этим вопросом. Глупец, он дал неправильный ответ.
— Мне пора.
— Подожди, — сказал Джек, поднимаясь. — Подожди минуточку. — Ведь она пришла к нему, видимо, обдумывая последний, по ее мнению, возможный вариант решения. Это что-то да значило. Это значило, что она серьезно рассматривает их отношения. — Скажи, почему ты задала этот вопрос?
— Это не имеет значения, — сказала она, пожав плечами.
— Нет, имеет. Скажи, почему.
Она снова пожала плечами, а потом едва слышным голосом ответила:
— Я только подумала, что, может быть, если ты станешь работать, мы сможем решить наши проблемы.
— Ну, а теперь, когда ты поняла, что не стану?
Кейси грустно улыбнулась. Джек никогда не видел такого расстроенного лица. Казалось, его покинула последняя надежда, последняя радость. Сердце Джека разрывалось от боли и желания открыть ей правду. Но он сдержал себя. Кейси должна принять его таким, каков он есть, желать его и любить больше всего на свете.
— Теперь, когда я поняла, что ты не хочешь работать, я знаю, что у нас ничего не получится, — закончила она.
Джек смотрел ей вслед с безумным ощущением отчаяния и надежды одновременно. Этот разговор означал, что она обдумывает проблему, но еще не нашла способа решить ее. Продолжатся ли эти размышления? Сможет ли она, отбросив наконец свои опасения, принять его таким, каким он является по ее убеждению? Надежд на это оставалось мало.
— Черт побери! — простонал он и в отчаянии хлопнул рукой по столу.
В следующее мгновение Джек почувствовал, как по руке потекла кровь. Она струилась из глубокой раны, которую оставил на ладони острый, как бритва, нож, лежавший на столе. Джек вытащил из кармана носовой платок и попытался замотать им рану. Но место пореза в центре ладони было очень неудобным. Стоило ему пошевелить кистью, как края раны вновь расходились и кровотечение возобновлялось. Необходимо было наложить швы. Джек направился к дому Кейси.
Выйдя из гаража, Кейси пошла на кухню, размышляя об их последнем разговоре. Ей следовало знать, чем все это кончится. Этот человек не способен расстаться с привычным для него образом жизни. Даже ради нее. И вообще ради кого-либо. Кейси была в отчаянии. Боже, что ей делать? Она не может жить без него. Она не может жить с ним. Как один неверный шаг, одна минута слабости могли так круто изменить ее жизнь?
Вдруг Кейси услышала, как хлопнула входная дверь, и удивленно вскинула брови. Неужели он передумал? Неужели его намерения изменились и он готов что-то сделать ради нее?
Кейси удивилась, когда Джек прямо с порога спросил:
— Не могли бы вы отвезти меня в больницу? — Он бережно поддерживал руку, замотанную окровавленным носовым платком. — Кажется, необходимо зашить рану.
— О Боже! — вскрикнула Кейси, увидев кровь. — Что случилось?
— Я порезался.
— Сейчас, только возьму ключи, — сказала Кейси, но вдруг почувствовала, как задрожали ее колени. Она едва устояла на ногах, обвив шею Джека слабеющими руками.
— Вы тоже падаете в обморок при виде крови?
— Нет.
Джек усмехнулся. Она неравнодушна к нему более, чем думает. Нужно только помочь ей разобраться в своих чувствах.
— Все в порядке, милая, — прошептал Джек, пытаясь успокоить Кейси. — Порезы для меня — дело привычное.
Она снова заохала, крепко прижимаясь к груди Джека. Обхватив ее за плечи пораненной рукой, он чувствовал, что никогда ему не было так хорошо.
— Возьми ключи и поедем, ладно?
Кейси кивнула и пошла выполнять его просьбу.
Джек бережно поддерживал забинтованную руку, совсем онемевшую после трех уколов анестезии. По пути из больницы он сидел на переднем сиденье рядом с Кейси.
— Ну как рука?
— Никак. Онемела.
— Хочешь кофе или чаю?
— Я бы выпил виски.
Кейси отрицательно покачала головой.
— Врач сделал укол, Джек. Значит, алкоголь тебе противопоказан.
Джек вздохнул и откинулся на спинку сиденья. Действительно, врач сделал ему несколько уколов: антибиотик, противостолбнячный и болеутоляющий.
— Тогда кофе, — ответил он.
Через несколько минут Кейси уже въезжала во двор своего дома. Слегка пошатываясь, поддерживаемый ею, Джек добрался до кушетки и тут же погрузился в сон.
На этой кушетке он и очнулся от недолгого забытья. Из кухни доносилось постукивание посуды, пахло чем-то аппетитным, и Джек почувствовал острый голод. Интересно, как долго он спал? Обезболивающий укол подействовал явно быстрее, чем он ожидал. Последнее, что он помнил, был путь до гостиной. Следующей сценой, запечатленной сознанием, была уже сцена пробуждения.
На мгновение Джек закрыл глаза, а когда открыл их, обнаружил склонившуюся над ним Кейси. Ее голубые глаза были полны участия. Джек обрадовался. Он не чувствовал ни малейших угрызений совести от того, что собирался извлечь для себя максимум пользы из случившегося.
— Как ты чувствуешь себя?
— Слабым, как один из твоих котят.
Кейси улыбнулась.
— Ты не привык к наркотику. Вот он и свалил тебя. А как рука?
Кисть руки действительно подергивалась, но не так сильно, как приготовился изобразить Джек. Стон тоже получается неплохо, уверил он себя.
— По-моему, все в порядке.
Кейси дотянулась до лежавшего на столике пузырька с лекарством. Открыв пузырек, она вынула одну таблетку и передала ее Джеку вместе со стаканом воды.
Джек положил ее под язык и сделал вид, что проглотил. Улучив минуту, когда Кейси отвернулась, Джек здоровой рукой извлек таблетку изо рта и отправил ее в карман. Он не мог позволить себе упустить такую уникальную возможность. Пусть потом его мучают угрызения совести. Он готов терпеть любую боль, если в награду Кейси окажется рядом.
Кейси боком примостилась рядом на кушетке. Она гладила Джека по волосам, отводя пряди со лба, и чувствовала себя на верху блаженства.
— Поспи еще. Когда проснешься, я тебя покормлю.
— Я не хочу спать.
— А что ты хочешь?
Джек посчитал, что на этот раз лучше оставить свои желания при себе. Он не хотел торопить события и решил дать им обоим возможность расслабиться.
— Посиди и поговори со мной.
Кейси улыбнулась, подозревая, что таблетка уже начала действовать.
— А о чем ты хочешь поговорить? — спросила она.
— О тебе. Расскажи мне, что может заставить тебя почувствовать себя счастливой.
Кейси отмахнулась в ответ. Другой рукой она не переставала гладить Джека по волосам. Джек мог поклясться, что делала она это абсолютно неосознанно.
— Я думаю, что это могут быть самые обычные вещи. Семья, друзья, работа, которую я люблю. А еще работа в саду и животные.
— Кроме змей.
— Конечно, кроме змей, — засмеялась Кейси.
— У тебя большая семья. Вы постоянно поддерживаете отношения?
— Как правило, да, — ответила она после некоторого колебания. — Мы иногда ссоримся, но обида быстро проходит. Я думаю, что мы искренне привязаны друг к другу.
— Счастливая…
Кейси показалось, что в его голосе она уловила оттенок зависти.
— А у тебя разве нет родственников? — спросила она.
— У меня есть сестра и племянник. Они живут в Нью-Йорке.
— И вы не общаетесь?
— Нет, мы общаемся, но видеться удается нечасто.
— Почему?
Джек пожал плечами.
— У Глории своя фирма. Она очень много работает. Времени на общение с семьей остается немного.
— А твой племянник?
— Он почти все время в школе. Я не чувствую себя одиноким, если ты это имеешь в виду. Путешествуя, я встречаюсь с массой людей.
Кейси нахмурилась.
— И тебе нравится это? Я имею в виду путешествия.
— Конечно. Я бы не занимался этим, если бы мне это не нравилось.
В этом-то все и дело. Кейси не могла обременять себя связью с человеком, настолько легкомысленно относящимся к жизни. Любовь к перемене мест может завтра же позвать его в дорогу. А что будет с ней?
— Ну, а как же твое будущее?
— А что с моим будущим?
— Разве ты ничего не хочешь от жизни?
— Чего мне еще желать? Я занят тем, что мне нравится.
— А как же работа? На что ты существуешь?
— С этим все в порядке.
— Ты имеешь в виду продажу своих изделий? — спросила Кейси. Высказанное предположение явно не вызывало у нее энтузиазма.
Джек подтвердил его кивком головы.
— Что ж, они очень красивые, — отозвалась Кейси. Вздох, которым она сопроводила свое замечание, свидетельствовал о том, что она считала ситуацию абсолютно безнадежной.
— Благодарю, — ответил Джек, улыбаясь.
В последнюю секунду он решил воздержаться от рассказа о нью-йоркской галерее, где экспонируются его работы. В конце концов, думал он, для него дело чести — добиться того, чтобы Кейси приняла его, невзирая на отсутствие перспектив материального благополучия.
Да, этот человек мог бы реализовать себя. Он мог бы создать себе спокойное, обеспеченное будущее. Но вместо этого он безжалостно растрачивает драгоценное время.
Кейси попыталась сменить тему разговора. Она провела пальцами по его бровям. Эта невинная ласка заставила его закрыть глаза от удовольствия.
— У тебя отвратительно густые ресницы. — Кейси произнесла этот антикомплимент неожиданно мягким, ласковым тоном. — Непростительная расточительность.
— Почему?
— Только женщина способна понять меня, — ответила она со вздохом.
— А что еще тебе во мне нравится? — спросил Джек, обнажая зубы в улыбке.
— Кто тебе сказал, что мне что-то нравится? — удивленно спросила она.
— Не лги. Ну, что еще?
Увидев, что Кейси не проявляет желания поддержать разговор, он стал задавать наводящие вопросы:
— Обаяние? Или красота?
— Вероятно, твоя скромность, — вставила Кейси.
— Или мое чувственное тело? — Глаза Джека искрились смехом.