Поодаль на врезавшемся в гладь воды пирсе стоял мужчина. Он дул в витую раковину, приветственными звуками встречая входящий в гавань океанский лайнер. Выстроившиеся у перил корабля туристы бросали в воду монеты. Человек нырнул, на мгновение скрывшись под водой. Вскоре, приветствуемый радостными возгласами, он показался над голубой гладью воды. В его поднятой руке блестели монеты.
Темнокожие женщины в облегающих фигуру блузках и длинных саронгах, доходящих до щиколотки, двигались вдоль пляжа, ступая босыми ногами по горячему песку. На головах они несли корзины всех мыслимых размеров и форм. В корзинах были фрукты. Они предлагались всем желающим, в том числе и посетителям ресторана, в котором сидели Джек и Кейси.
Джек с улыбкой наблюдал, с каким поистине детским восторгом воспринимает Кейси местную экзотику.
Она с удовольствием потягивала из стакана апельсиновый напиток, достаточно прохладный, несмотря на отсутствие кубиков льда.
— Интересно, как им удается удерживать корзины на голове? — Кейси щелкнула затвором фотоаппарата, запечатлев на снимке одну из женщин, на голове которой была самая большая корзина.
— Я думаю, дело в тренировке.
Кейси кивнула. В эту минуту взгляд ее привлекла бегущая к воде женщина. Истомленная жарой, она нырнула под воду, а через несколько мгновений показалась над поверхностью. Прилипшая к телу блузка стала полупрозрачной. Женщина либо не осознавала этого, либо просто не желала придавать этому значения.
Джек с улыбкой наблюдал, как Кейси даже чуточку приподнялась в своем кресле.
— Ты что, чувствуешь себя неловко?
— Нет, — ответила Кейси. — Я просто не привыкла к этому.
— Как большинство американцев.
— Мы из категории моралистов, не правда ли? — с улыбкой произнесла она. — Этим мы, вероятно, отличаемся от остального человечества.
— А по-моему, мы не столько озабочены вопросами морали, сколько просто зажаты.
— Мне кажется, у тебя это не вызывает протеста.
Темные глаза Джека весело блеснули.
— Наверное, я был бы лжецом, если стал бы отрицать это.
— Ладно, я тоже куплю себе такую блузку и…
— Нет, — прервал ее Джек. — Против этого я буду очень сильно возражать.
— Ах, мне все понятно! Ты считаешь это вполне приемлемым, чтобы любоваться самому, но неприемлемым, чтобы позволить мне…
— Ладно, давай я буду смотреть на тебя в этой блузке. Но я хочу быть единственным зрителем.
— Если ты собираешься скрывать меня от посторонних глаз, — заявила она, игриво улыбаясь, — разумнее было бы самому не попадаться за разглядыванием промокших блузок на посторонних женщинах.
— Идет! — ответил Джек со всей серьезностью, на которую только был способен. Но сверкнувший в его глазах веселый огонек тут же разрушил это впечатление. — Больше я не попадусь.
— Иди скорее сюда, — позвала Кейси, оборачиваясь в сторону темной комнаты. Выйдя на балкон, она остановилась у стеклянной двери. — Я боюсь, ты все пропустишь.
— Иду, — отозвался Джек, выходя вслед за ней с двумя бокалами вина в руках. Он протянул один Кейси. — Я так торопился, что налил немного. Я совсем забыл про стул у двери и чуть не упал, налетев на него в темноте.
— Взгляни, какая красота!
Джек смотрел на заходящее солнце и небо, пламенеющее в его лучах. Стена дома и фигура Кейси в белом шелковом пеньюаре словно купались в отсветах заката, переливающегося всеми оттенками красного, розового, пурпурного и лилового цвета.
Кейси только что приняла душ и, не успев одеться к обеду, ловила последние мгновения перед заходом солнца. Джек разливал вино в бокалы, когда неожиданно в обеих комнатах погас свет и Кейси позвала его с балкона.
Джек подошел сзади и поставил бокал на перила. Он обнял Кейси за талию и привлек к себе.
— Я люблю тебя, — промолвил он, касаясь ее шеи теплыми губами.
— Если ты начнешь опять, мы все пропустим.
— Завтра будет то же самое.
— Взгляни же, Джек.
— Я смотрю, — отозвался он, заглядывая через плечо Кейси, насколько это позволял глубокий вырез пеньюара. — Отодвинь-ка это, — он провел пальцем по ткани пеньюара, — тогда я буду видеть лучше.
Кейси проследила за направлением его взгляда и вновь посмотрела на заходящее солнце.
— Ты безнадежен, — заметила она.
— А ты великолепна.
— Я не великолепна, я голодна.
— Ты вечно голодна, хотя ешь за двоих.
— Я предупреждала тебя об этом с первого дня нашего знакомства, — засмеялась Кейси.
— Угу, — отозвался Джек, отводя в сторону волосы Кейси, чтобы освободить пространство для новых поцелуев. — Я люблю смотреть, как ты ешь.
— В твоих словах есть какой-то подтекст, да? — В это мгновение пеньюар соскользнул с ее плеча, и легкий холодок пробежал по телу. Губы Джека, не встречая преграды, припали к гладкой коже в долгом поцелуе.
— Да, — засмеялся Джек. — Я всегда вспоминаю, как ты ела мороженое…
— Что? — Кейси повернулась к нему. — А когда это я… — Ее глаза удивленно расширились, и вдруг она вспомнила, как они с Джимми отправились в город за мороженым. — Ты хочешь сказать…
— Я ничего не мог поделать. Ты сводила меня с ума.
— Ты ужасен. Если бы я знала…
Он провел пальцем по краю пеньюара, словно изучая соблазнительный вырез, прикасаясь при этом к чувствительной коже на груди.
— Что бы ты сделала тогда?
— Вероятно, вышвырнула бы тебя.
— Я так и думал. Вот почему я тогда поторопился ретироваться.
Кейси засмеялась, продолжая наблюдать за движениями его пальца.
— А что бы ты сделала теперь?
— Теперь, когда мне знаком образ твоих мыслей, я бы постаралась свести тебя с ума еще больше.
Джек встретил ее взгляд и сказал низким взволнованным голосом:
— Завтра я куплю тебе мороженое в вафельном стаканчике. — Пеньюар соскользнул с другого плеча, открывая грудь восторженным ласкам. — А сегодня, может быть, ты попробуешь обойтись без него?
Джек наклонился, коснувшись соска пылающими губами. Прикосновение вызвало у Кейси прилив желания.
— Ты поступаешь очень мудро, не дожидаясь ответа.
— Разумеется, ты имеешь дело не с дураком.
Джек уже наслаждался нежной теплотой ее тела, когда раздался стук в дверь. Джек застонал.
— Это обед.
— Мы могли бы обедать и позже.
— И это говорит умирающая от голода женщина?! Теперь я ни капли не сомневаюсь, что ты меня любишь. — Он отстранился от Кейси и подмигнул ей. — Сначала нужно подкрепиться. У меня грандиозные планы, и ты должна быть в форме. — Он поправил пеньюар, мгновенно водрузил на прежнее место поясок и, осмотрев также свою одежду, улыбнулся. — Будет лучше, если ты сама пригласишь официанта.
— По-моему, тебе не светит титул самого бережливого человека, — заметила Кейси. Она имела в виду полыхающий камин при включенном на полную мощность кондиционере. Они полулежали на диване перед столиком с уже опустевшими тарелками. Джек потягивал из бокала вино.
— В отпуске разрешается сорить деньгами.
— Это что, новый закон? — осведомилась Кейси.
— Новейший, — кивнул Джек.
— Расскажи, какие недостатки, кроме этого, у тебя есть, — попросила Кейси, лукаво поглядывая на него.
— Кто тебе сказал, что у меня есть недостатки?
— Ну пожалуйста, — настаивала она.
— А почему это тебя так волнует?
— Должна же я знать, что мне предстоит.
— Ладно. Вероятно, самые серьезные из них мне известны. Так, у меня есть привычка забывать на полу свое нижнее белье.
— И полотенца, — добавила Кейси. — Мне это известно. Что еще?
— Я имею обыкновение выдавливать зубную пасту с любой стороны, за исключением той, с которой положено.
— Что ж, я смогу пережить и это, — кивнула Кейси, — если у тебя будет отдельный тюбик.
— Я не очень аккуратен, — продолжал Джек. — Некоторые, возможно, назвали бы меня неряхой.
— Некоторые? — Кейси иронически взглянула на него. — Ладно, мы наймем прислугу. Ведь не буду же я ходить и подбирать за тобою вещи.
— Прислугу в коротком платьице и белом передничке? — мгновенно отозвался он.
— Это будет мужчина.
— Тогда я буду сам убирать за собой, — согласился Джек.
— Что еще?
Он задумался.
— Ну, так сразу очень трудно вспомнить. Ты ведь знаешь, я человек, почти начисто лишенный недостатков.
— Ты храпишь, — напомнила Кейси.
— Но я собираюсь спать в соседней комнате. Так что тебе не придется привыкать.
Кейси улыбнулась его настойчивости. На самом деле храп Джека ее не беспокоил. Тесно прижимаясь к нему, Кейси почти мгновенно засыпала и крепко спала всю ночь.
— Ты способен приготовить себе поесть?
— Ну, если в холодильнике пусто…
— А как насчет того, чтобы состряпать самому?
— Только мясо на вертеле, — признался Джек.
— Ну, а зимой?
— Прости, — перебил ее Джек. — Мой талант в том, чтобы разобраться в меню.
— И на том спасибо, — со вздохом сказала Кейси. — Ну, а теперь поведай о более мелких своих пороках.
— Кажется, такие у меня тоже имеются.
— Например?
— Ну, я умею делать все, что связано с компьютером.
— Да, ты говорил. Но у меня нет компьютера.
— Я могу починить машину.
— Это может пригодиться. Что еще?
— Я замечательный собеседник.
— Беседа — хорошее занятие, — заметила Кейси с иронической усмешкой. — Но, увлекшись разговором, мы рискуем охрипнуть.
— Ладно, кое-что я могу делать молча.
— Надеюсь, умение радоваться жизни сюда входит?
— Конечно, — ответил Джек и, не меняя тона, позвал: — Иди ко мне.
Кейси выпрямилась. Полы халата раздвинулись, обнажая стройную ногу. Она улыбнулась, заметив, с каким напряженным интересом Джек устремил взгляд в этом направлении.
— Мне и здесь неплохо. А ты мог бы подойти и сам.
— Это что, отказ?
— Понимай, как хочешь, — ответила Кейси, снова выпрямляясь и не без умысла обнажая при этом ногу еще сильнее.
— Мы могли бы встретиться на середине, — взволнованно предложил Джек.