— Ну, это я понял сразу, как только познакомился с финансовым положением. Оно не делает чести ни старику Билли, ни тебе. И если я увижу, что «Трибуна» не способна всплыть, я распрощаюсь с ней, хотя сейчас старательно пытаюсь удержать ее на плаву. Я не уверен, что наберусь терпения надолго. Я, прежде всего, деловой человек, Рената!
— Я тоже! — гордо вскинула голову та.
Причем так забавно, что Анджер невольно рассмеялся.
— Тогда мы — два сапога пара, пришпоривающая своего единственного в конюшне «Скакуна», поскольку все остальное пока, как говорится, вилами на воде писано…
Эта шутка окончательно разрядила обстановку.
— Ну что ж, — Рената с облегчением вздохнула. — Хорошо, что мы внесли в наши отношения ясность. Но учти, я не собираюсь больше никогда оправдываться перед тобой.
— Тебе и не придется.
Бранч порывисто встала.
— Хорошо. Первым делом займусь Джоем Хедли. Я знаю, на что он сразу клюнет. Предложу ему продолжить беседу с мэром Чикаго… Он здорово клевал его на страницах своей газеты. Представляю, как они сцепятся на глазах изумленных телезрителей. Это будет почище бокса! Мэр в моем списке далеко не первый, но не суть важно. Джою в данном случае не нужно даже готовиться… Другой вопрос с декорациями для пилотного выпуска. Придется посмотреть хижину в ближайшие дни, иначе художник ничего не успеет. Сегодня какой день?
— С утра была пятница.
— Ах, черт, — с досадой поморщилась Рена. — Я, как назло, оставила машину «Трибуны», ну, наш «ягуар», в ремонте.
— Я сам заеду за тобой в субботу — и вперед! Позаботься взять с собой что-нибудь из еды. Я ужасно прожорливый.
— По тебе не скажешь, — фыркнула Рената.
— Вот увидишь. Каков будет маршрут?
— Через Кальюмет-Сити на юго-восток. Кальюмет немного похож на ваш Ок-Парк.
— А ты разве бывала у Билла дома? — снова насторожился Тео.
— Господи! Неужели все снова?
— Прости.
— Я брала интервью у твоего отца задолго до того, как… В общем… на заре туманной юности. Волосы по тогдашней моде носила врастопырку, — Бранч забавно вскинула над головой пальцы, — и была похожа…
— Я знаю, на что ты была похожа… — Анджер с трудом взял себя в руки.
С абсолютной ясностью он вспомнил вангоговские подсолнухи в отцовской гостиной и старую фотографию из семейного альбома.
— Так скажи! — в голосе Ренаты прозвучало нечто ребячье, капризное.
— А вот не скажу. Можешь сколько угодно канючить — не скажу…
Следующим ранним утром Анджер еще издали заметил Ренату, поджидавшую его у бровки тротуара. Как может женщина выглядеть каждый раз еще эффектнее, тотчас подумал он, или это белый цвет так идет ей? По-спортивному подтянутая, в белых джинсах, мужской белой рубашке и теннисных туфлях, Рената действительно смотрелась великолепно. Он притормозил, она закинула дорожную сумку на заднее сиденье, затем уселась с ним рядом.
— Привет.
— Я не опоздал? На заправке скопилась куча машин.
— В самый раз, — улыбнулась Рената.
— Тогда вперед!
Он нажал на газ, и «порше» с легкостью птицы понесся вдоль улицы.
— Я хочу побыстрее вырваться на оперативный простор. Сегодня же уик-энд.
— Ну, чикагцы народ обстоятельный. Пока соберут детей, пожитки, набьют провизией багажник, — чуть сморщив носик, перечисляла Рената, — мы будем уже далеко.
— Ты хорошо помнишь место, куда едем?
Он, конечно, имел в виду дорогу к хижине, но Ренате на секунду показалось, что в голосе его прозвучал скрытый намек… или упрек? Вид, правда, у него безмятежный. Покосившись на Тео, Рената убедилась в этом. Просто я чувствую себя несколько неловко, вот и померещилось, подумала она.
— Думаю, да, помню. Я провела там чудесный уик-энд, было очень здорово.
— Почему бы тебе не посмотреть карту? Выбери-ка нам другой выезд из города. Я, похоже, ошибся насчет того, что здесь сутолоки поменьше.
Рената не заметила особого скопления машин, но согласно кивнула.
— Сейчас посмотрю.
Краем глаза Тео наблюдал, как Рена раскладывает на коленях карту. Золотистые волосы падают ей на лицо, по-детски оттопырив нижнюю губу, она сдувает прядь, чтобы не мешала. Это почему-то растрогало Тео. От невыносимой нежности сжалось горло.
Да что со мной сегодня? С момента пробуждения у него постоянно менялось настроение. Он то насвистывал, предвкушая день, который проведет вдвоем с Ренатой, то откровенно злился, какого черта он так радуется, если повезет женщину в то место, о котором та хранит воспоминания, вполне возможно, интимного свойства.
Какого черта я вообще напросился на эту поездку?
Тео сердито пялился на бегущую впереди дорогу. С кем и где она бывала до нашей встречи — ее дело! Да и после тоже! Я не имею никаких прав на нее. И не хочу иметь! А менее всего хочу опять вляпаться. Я уже это проходил. Лиз поначалу казалась мне сущим ангелом, а подарила ад.
Рената подняла глаза от карты, и Тео тут же проглотил горькую усмешку.
— Второй поворот налево.
— Я уже не успеваю перестроиться, придется ехать прежним маршрутом. В конце концов, пять минут раньше, пять позже, — не имеет значения.
Дальше по улицам города они ехали молча. Движение усилилось, и Тео пришлось сосредоточиться. Только когда замелькали окраины, Тео заговорил снова.
— Со студией на десятом этаже я вчера все-таки договорился. Мы сторговались.
— Молодец! — восторженно ахнула Рената. — Наши рекламщики будут просто счастливы! Вот увидишь, как они развернутся. Там такие талантливые ребята собрались.
— А как прошли твои переговоры с Хедли? Надеюсь, тоже успешно?
Рената вздохнула.
— К сожалению, не совсем. В редакции нам ужасно мешали. Ты же знаешь, какое в газетах столпотворение.
Тео рассмеялся.
— Примерно как на телевидении, как я понимаю… Так он согласился?.. Или боится бросить свою газетную конюшню и променять шило на мыло?
— Ему и хочется и колется… Я уж льстила ему, льстила, чуть не по шерстке гладила.
Тео нахмурился. От одной мысли, что Рената подольщалась к этому самодовольному типу, ему стало противно.
— Послушай, я могу сам потолковать с Хедли, если хочешь.
— Думаю, тебе не удастся уговорить его. А я смогу и уговорю!
— Ладно, ну его к чертям, не будем говорить о нем сегодня. Скажи-ка мне лучше, сколько миль осталось до съезда с автострады и какая меня впереди ждет дорога?
— Еще довольно далеко. Ты сам увидишь предгорья. Когда поедем в гору, тебе придется сбавить газ.
— Боишься, свернем себе шеи? Не бойся, — озорно сказал Тео. — Я же танкист все-таки. А в детстве, между прочим, научился водить машину раньше братьев.
— Разве у тебя есть братья? — удивилась Рената, вспомнив, что и о них Билли никогда не упоминал тоже.
— Средний и младший. Фил и Майкл.
— Представляю, как ты ими командовал.
Тео, довольный, фыркнул.
— Они и сейчас меня слушаются. Фил — адвокат, Майкл — геолог-нефтяник. Отличные ребята. Правда, мы живем в разных концах Америки, но это не мешает нам любить друг друга.
— Завидую, — грустно сказала Рената. — Я, сколько себя помню, всегда была одна-одинешенька.
Она редко кому рассказывала о своей жизни. Слишком больная для нее тема. А вот с ним почему-то не боится быть откровенной. Вероятно, потому, что Тео деликатно помалкивает.
— Я ничего не знаю про своего отца, о чем я тебе уже, кажется, говорила… Что касается матери… У нее, наверное, были серьезные проблемы, если она сдала меня в младенческий приют.
Тео подумал, она сейчас заплачет. Ободряя, похлопал по руке, сжавшейся в кулачок с побелевшими от напряжения костяшками.
— Не надо. Все это было так давно… А когда я подросла, то оказалась такой невзрачной и нескладной, что никто не захотел удочерить меня.
— Ты? — Он сильнее сжал ей руку. — Нескладная?
— Поверь, — нервно рассмеялась Рената. — Я была тонконогой как жеребенок и такой же нескладной… К тому же дерзкой, непослушной, отчаянной… какие еще есть в педагогике термины, характеризующие неуправляемую личность?
Философским тоном Анджер заметил:
— Педагоги и воспитатели — плохие психологи. И чаще всего именно они ошибаются.
— Во мне они, пожалуй, не ошиблись, — усмехнулась Рената. — Я была такой. Будь я размазней, разве сама, без всякой помощи, выбилась бы в люди? Да никогда! Однажды я сбежала, устроилась нянькой, копила деньги, училась… Все было хорошо, хотя я никогда не чувствовала себя счастливой…
Пальцы Тео переплелись с ее пальцами.
— Жаль, я не встретил тебя тогда, когда тоже сбежал, — хрипло произнес он. — Я бы постарался хоть чем-нибудь скрасить твою жизнь.
Эти слова тронули ее до глубины души. Она уже чувствовала себя счастливой оттого, что нашла в его душе отклик — такой непосредственный, горячий, искренний. Подруги — одно, и совсем другое, когда это говорит мужчина, и ты ему веришь. А она поверила. Только бы не обмануться и не раскаяться потом…
8
К тому времени, когда они почти достигли цели, тучи заволокли небо, и солнечного утра как не бывало.
Недавно прошедшие в горах ливни сделали дорогу труднопроходимой. И Анджеру оставалось лишь радоваться, что его «порше» так чутко слушается руля и что сейчас не льет дождь.
— Послушай, а твой художник не предлагал тебе вести прямые передачи прямо отсюда? — ехидно спросил Тео. — Было бы куда как необычно! Чем не другая планета?
— Технически это возможно. Я имею в виду ПТС — передвижную телевизионную станцию.
— Ну, да. В наш век техники…
— Тео, не надо думать, что все идиоты, один ты умный. Да, технически возможно, но дорого. Поэтому и придется строить декорацию в павильоне. Туда будем приглашать людей. Там с ними будет беседовать Хедли.
— Если согласится.
— Ты опять?
— Молчу.
Ну чего этот красавчик вертится у меня в голове, сам себя упрекнул Тео. Да наверняка вовсе и не с ним Рената была здесь, а с художником. У них у всех бредовые идеи. Хотя… (жаль, не помню его внешне, подумал Тео) эта бредятина, возможно, пришла ему в голову после памятного, совместного с Бранч, уикэнда.