В силу совершенно нелепых обстоятельств я вместе с техником из батальона аэродромного обслуживания лейтенантом Бененсоном, смешным маленьким евреем из Белоруссии, попал на минное поле. Мы шли с ним по заснеженному лугу, и вдруг взорвалась мина. Мы остались живы, только осколок прошил мой валенок и слегка царапнул кость. Ничего страшного, хотя крови было много. Когда мы пригляделись, то увидели, что кругом были мины. Случилось как-то так, что мы прошли метров 10 или 20, не задев ни одной мины. Вернее, задев лишь одну. Тоже удивительное везение.
Мы замерли, каждый шаг вперед или назад грозил смертью. Валенок затек кровью, в глазах рябило. Бененсон все время повторял: "Только не теряй сознание, поешь снега". Вот тут я впервые произнес про себя: "Господи, помоги…"
А дальше я действительно должен был бы поблагодарить Бога, но уже за другое, за то, что на моем факультете авиационного вооружения мне преподали какие-то зачатки минного дела. Я опустился на колени, разгреб снег и убедился, что это были те самые русские мины образца то ли десятого, то ли пятого года, на которых нас обучали тому, что такое мина, как ее ставить и снимать. Еще одно удивительное везение и еще одно Благодарение!
Одним словом, через какое-то количество минут, которые нам с Бененсоном показались часами, мы выбрались со злополучного луга. Меня отправили в санчасть, где сразу же сделали прививку против столбняка и сменили белье, а милый смешной и очень домашний Бененсон, который так боялся, чтобы я не потерял сознание, погиб на следующий день, угодив то ли под случайный снаряд, которые, нет-нет да и, к нам залетали, то ли под случайную бомбежку, которые происходили довольно часто и совсем не случайно".
В своих воспоминаниях академик Моисеев тоже высказывался в том смысле, что вера в божественные силы органически присуща человечеству. Можно сослаться и на американских ученых, которые заявили недавно о том, что вера в Бога (богов) заложена в каждого из нас генетически. Эти исследователи ссылаются на свои эксперименты, вроде бы показавшие существование конкретного участка мозга, отвечающего за нашу религиозность.
Но любое здание должно иметь свой фундамент, чтобы простоять достаточно долго. На что же опирается человеческая вера в силу молитвы? Могла ли она просуществовать в течение всей истории человечества, если бы не было реальных подтверждений в действенности таких обращений к высшим силам?
Эти вопросы очень многим покажутся лишенными всякого смысла. И люди верующие, и атеисты знают на них однозначные ответы. Беда в том, что ответы эти диаметрально противоположны по смыслу. Но исследователей такая ситуация должна только радовать. Ведь, как известно, открытия поджидают нас чаще всего именно там, где существует явное противоречие.
Показательные в этом смысле результаты были получены недавно авторитетными специалистами Института Средней Америки по проблемам сердечно-сосудистых заболеваний. Судя по опубликованным ими результатам проведенного исследования, молитву вполне можно рассматривать в качестве средства, весьма эффективно помогающего пациентам-"сердечникам".
Свой эксперимент американские ученые провели в больнице св. Луки в Канзас-Сити (штат Миссури). Около тысячи больных, поступивших в кардиологическое отделение этого лечебного заведения в течение года, были разделены на две группы. И за одну из этих групп начали денно и нощно молиться добровольцы.
Через четыре недели был получен впечатляющий результат: среди больных, о здоровье которых возносились мольбы, к Всевышнему, оказалось на 10 процентов меньше страдающих всевозможными осложнениями (от болей в груди до остановок сердца).
Ученые, как могли, постарались соблюсти чистоту эксперимента. О нем не было известно ни самим больным, ни членам их семей. А добровольцы знали лишь имя того, за кого молятся, желая ему скорейшего и полного выздоровления.
Таким образом, полагают авторы исследования, молитву вполне можно считать "эффективным дополнением" к обычным методам лечения. (Итоги работы опубликованы в "Архиве внутренней медицины", издаваемом Американской медицинской ассоциацией.)
Что же касается комментариев, то здесь светила медицины оказываются в затруднительном положении. "Потенциально возможно научное объяснение, которое пока выше нашего понимания, — туманно заметил руководитель коллектива исследователей Уильям Харрис. — Потенциально возможно и наличие какого-то сверхъестественного механизма".
Он и его коллеги признают, что их исследование не свободно от изъянов. Чистоту эксперимента под сомнение ставит хотя бы тот факт, что за пациентов кардиологического отделения, причем входящих в обе группы, наверняка молились и другие люди. Помимо специально набранных добровольцев, это могли быть друзья, родственники, знакомые. Да и среди самих пациентов могли быть глубоко верующие люди. Наконец, свое слово может сказать и церковь, указав на существенную разницу между молитвой "по заказу, в научных" Целях" и той, что идет из глубины сердца.
Критики указывают, что те же недостатки характерны и для более ранних аналогичных исследований, в том числе проведенных более десяти лет назад в Сан-Франциско. В некоторых случаях целительные свойства молитвы никак не проявились, а в одном пациенты, за которых молились, чувствовали себя даже хуже.
И все-таки, несмотря на разногласия, в одном вопросе американские медики демонстрируют единство мнений: "Многочисленные факты доказывают: люди, верящие в Бога и действенность молитвы, выздоравливают лучше и быстрее, чем люди неверующие".
Можно ли и надо объяснять этот феномен? Для тех же верующих тут нет никакой загадки: "Все это промысел Божий". Но человек ученого склада ума Все старается "разобрать по косточкам", даже механизм того, как Божий промысел реализуется в нашем мире.
На сегодняшний день существует множество версий и гипотез относительно возможной природы механизма этого феномена. Одни говорят о реальном взаимодействии мысли и материального мира. Но нам ближе другое мнение. Предположим, что мысль не обладает энергией, способной вызвать ураган или изменить работу прибора. Однако своим желанием человек может, как бы перевести некую "стрелку", и "поезд истории" помчится в другое вероятностное будущее, где чаще появляется на экране число три или меньше убивают на войне… То есть наша цивилизация и события, происходящие в ней, по сути, развиваются вдоль суммарного вектора желаний всех живущих на Земле людей. Следует, однако, иметь в виду, что, несмотря на кажущуюся случайность отдельных составляющих этого вектора, результирующее направление развития живого оказывается далеко не случайным.
Впрочем, об этом мы расскажем подробнее в следующих главах. А сейчас, подошло время, перейти к самому, пожалуй, главному этапу нашей работы над проектом "Колесо Фортуны".
Глава 4. "Колесо Фортуны"
Моя наука — это жить и здравствовать.
Мы уже говорили, что собранных нами материалов о случаях невероятного везения и невезения хватило бы не на одну книгу. Но чтобы количество могло перейти в качество, необходим был тщательный анализ накопившихся фактов. Для этого, прежде всего, следовало четко определить свой "идеологический подход" к изучаемому вопросу.
Сделать это было не слишком сложно. Тем более, что споры о соотношении случайностей и закономерностей в жизни человека, о роли этих факторов в чередовании удач и неудач уходят корнями в глубокую древность. Проект "Колесо Фортуны" — логичное продолжение давних попыток человечества объяснить феномены "везения — невезения".
Упрощенно, без учета отдельных нюансов, можно считать, что в таких спорах всегда было две стороны. И их отношение к вопросу носило разнополюсный характер. Одни пытались объяснить все странные совпадения и случаи везения лишь "игрой случая". Другие говорили, что ничего случайного в жизни нет и быть не может, что любой случай — это лишь непознанная закономерность, и в итоге сводили все к року и фатальной предопределенности судьбы.
Рождаясь, мы умираем:
Конец обусловлен началом.
Манилий
Вполне осознанно, выбрав для себя золотую середину, мы пришли к выводу, что каждому из нас ближе идея "ПРИНЦИПА ДОПОЛНИТЕЛЬНОСТИ". С нашей точки зрения, этот принцип — одна из самых глубоких философских, и естественно-научных идей нашего времени, — позволяет подобрать ключик к феноменам "везения — невезения".
"Дополнительность", как категория диалектической логики, в разных видах возникала во все времена. К примеру, древняя китайская философия была основана именно на утверждении о существовании двух взаимодополняющих понятий "инь" и "янь" (мужское и женское начала). Нельзя не вспомнить взаимоисключающие и одновременно неспособные существовать друг без друга глубокие философские понятия древней славянской мифологии "явь" и "навь" (упрощенно: реальность и нереальность).
Интересные мысли по поводу "принципа дополнительности" высказал в 1901 году поэт Валерий Брюсов в статье "Истины". "Для мышления нужна множественность, — писал он. — Не было бы пространства, не будь правого и левого, не было бы нравственности, не будь добра и зла… В истине ценно лишь то, в чем можно сомневаться. "Солнце есть" — в этом нельзя сомневаться… Это истина, но в ней нет самостоятельной ценности. Она никому не нужна. За нее никто не пойдет на костер. Даже, говоря яснее, это не истина, а определение. "Солнце есть" — только особое выражение, вместо: "такой-то предмет я называю солнцем".
Можно назвать еще много имен и процитировать высказывания известных мыслителей, настаивавших на том, что истина обретает подлинную ценность лишь при наличии прямо противоположной И не менее справедливой истины… На основании этого видения мира даже появилась такая казуистическая формулировка: "Суждение, прямо противоположное истине, в свою очередь истинно".