Молодым дамам — женам чиновников и офицеров из свиты губернатора — Жаклин были заказаны в Париже богатые ткани и готовые платья. Командированный губернатором фельдъегерь должен со дня на день их привезти. Другой фельдъегерь был отправлен в Петербург, чтобы привезти для каждого дамского прибора прелестный букет редких цветов. Также ожидался привоз бальных перчаток, заказанных Жаклин в лучших модных салонах столицы. Ни дамы, ни кавалеры никогда не снимали на балу перчаток и никогда не танцевали без них. И как бы весело и оживленно ни проходил бал, светские приличия требовали, «чтобы в бальной зале не оставалось ни измятого цветка с головного убора, ни лоскута платья. Особы с умом и тактом должны уезжать с бала в таком же свежем костюме, как при входе в залу».
Оренбургское светское общество всегда с нетерпением ожидало балов, которые довольно редко давал оренбургский военный губернатор Иван Андреевич Рейнсдорп.
Жаклин отвлеклась от чтения. Ей показалось, что кто–то постучал. Она подбежала к двери и выглянула в коридор. Никого не увидев, Жаклин разочарованно поморщилась и вернулась в кресло.
На улице смеркалось. Hare пора бы уже вернуться из Сакмарского городка. Но его не было. Не желая теряться в догадках — случилось что или нет, — Жаклин вновь взяла в руки книгу и вернулась к размышлениям о предстоящем бале.
«…Дамам после тридцати пяти лет нужно было быть очень осмотрительными при выборе драгоценностей. Чтобы не выглядеть смешно, они должны проститься с камнями, присвоенными молодостью; дорогие камни, как изумруды, сапфиры, опалы и другие бриллианты, исключительно предоставляются замужним…»
Дверь распахнулась, и в комнату не вошел, а вбежал уставший с дороги и чем–то сильно возбужденный Нага.
— Кузнец не поехал со мной в город, госпожа, — выдохнул трагическую для Жаклин новость слуга и, не спрашивая разрешения, уселся в кресло.
— О каком кузнеце ты говоришь? — не поняла она.
— Об Архипе Санкове, — уточнил Нага.
Жаклин замолчала, переваривая эту невыносимую для своей непомерной гордости новость.
— Но ты же мне обещал! — после короткого раздумья фурией набросилась она на слугу. — Ты же обещал привезти его ко мне, скотина!
— Как видишь, не получилось, — злясь от несправедливого оскорбления, огрызнулся Нага.
— Сил не хватило взять его за шиворот и притащить ко мне? — истерично взвизгнула Жаклин. — Так ты и гроша ломаного не стоишь после этого!
Нага побагровел. Он закрыл глаза, чтобы не вспылить, и часточасто задышал. Глядя на него, Жаклин поняла, что перегнула палку, заставила себя успокоиться и тихо, почти ласково сказала:
— Расскажи мне все.
— Я нашел его раненым и беспомощно сидящим на завалинке хлебной лавки у церкви в Сакмарске, — сказал Нага.
— Раненым?! — ужаснулась Жаклин.
— Не смертельно, — уточнил Нага и продолжил интересующий женщину рассказ.
За все время, пока он пересказывал хозяйке о встрече с Архипом, Жаклин не проронила ни звука. Однако по ее лицу нетрудно было догадаться, как тяжело переживала она услышанное. А когда Нага объяснил причину, по которой уже уговоренный им Архип вдруг отказался ехать в город, из глаз Жаклин брызнули слезы, лицо побледнело, и она вскочила с перекошенным злобой лицом и таким взглядом, который заставил бы испугаться и отступить самого лютого и бесстрашного разбойника.
— Когда вошла старуха? — прошептала она, скрипя зубами.
— Когда я вышел из дома Архипа, чтобы найти для него какую- нибудь телегу или бричку! — ответил Нага. — Мариула эта посмотрела на меня исподлобья и сказала, что, если я еще вернусь в дом, она поднимет весь городок!
— Так кто она?
— Наверное, ведьма местная.
— Почему он ее послушал? — спросила она, прикрыв глаза, как будто что–то лихорадочно обдумывая.
— Архип Мариулу как мать почитает, — ответил Нага. — А она запретила ему со мной ехать. Старуха так говорила о тебе, Жаклин,
как будто знает тебя с пеленок и всюду была рядом с тобою до дня сегодняшнего!
Жаклин молчала несколько минут, мучительно переваривая услышанное. Затем она бросила на Нагу тяжелый, полный неукротимой ярости взгляд и глухим, сильно изменившимся голосом спросила:
— Что еще говорила эта проклятая ведьма?
— А еще велела передать тебе, что Архип засватал какую–то сак- марскую казачку и скоро у них состоится венчание!
— Значит, венчание?! — взвизгнула разъяренная Жаклин и чуть не опрокинула стоявшую рядом лампу.
— К сожалению, да, госпожа, — ответил Нага, встав с места и расправив плечи. Он устало потянулся: — А теперь, госпожа, мне пора отдохнуть.
— Ты уходишь?
— Приходится. Боюсь, что кто–то меня выследил, а это для меня гибель.
— Ты не смеешь сейчас уйти от меня!
— Кто же может мне запретить?
— Я!
— Интересно знать как?
— Я выдам тебя.
— А я тебя!
— Вспомни, несчастный, что я под покровительством французского короля! И рядом со мной его слуги. И кто тебе поверит, когда все узнают, кто ты такой на самом деле?
— К сожалению, это правда, — угрюмо признал Нага. — Чего тебе еще нужно от меня? Я же собираюсь только пойти и отдохнуть, а не бросать тебя!
— Архип женится на казачке! — прорычала Жаклин.
— Выходит, что так, раз засватал уже.
— Этого не должно случиться!
— Не должно, значит, не случится. Может, застрелить кузнеца прямо в Сакмарске из–за кустов? Согласна?
— Тогда ты не переживешь его ни дня!
— Тогда…
Нага покосился на окно, затем на дверь, после чего зашептал что–то на ухо Жаклин, и она закивала в знак согласия.
— Вот тебе золото! — она протянула ему полный кошель.
— Хвала Аллаху, я разгадал твои мысли! Но когда я сделаю дело, смогу я заняться кое–какими своими делишками?
— Конечно.
— Но для этого я попрошу дополнительную плату.
— Ты ее получишь.
* * *
Довольный собой, Нага вышел от Жаклин. Он не заметил вжавшегося в стену человека, который едва успел отпрянуть от двери, когда слуга взялся за ручку. Напевая и позвякивая золотом, Нага направился по коридору к лестнице и спустился вниз.
Он шел по тихому, отходящему ко сну городу, по–прежнему не замечая, что кто–то настырно следует за ним. И лишь убедившись, что Нага вошел в небольшой дом за ратушей, преследовавший его человек повернул в сторону восточной городской стены и спустился на берег Урала. Перед перевернутой кверху килем лодкой незнакомец тихо свистнул.
— Кто там? — отозвался знакомый голос.
Из–за ближайшей ивы вышел капитан Барков.
— Это ты, Безликий? Долго же ты заставил себя ждать. Какие новости?
— Не сказать, чтобы очень хорошие, — тихо ответил Безликий. — Нага вернулся из Сакмарска. Но, как я понял, желаемой цели там не достиг!
— А для чего он туда ездил, не выяснил?
— Нет. Я смог незамеченным пробраться в гостиницу, к апартаментам Жаклин, но, как ни старался, так ничего и не разобрал, о чем они говорили.
— Я сейчас многое бы отдал, чтобы узнать, о чем.
Капитан вынул из кармана кителя вчетверо сложенный лист бумаги и протянул его Безликому:
— Вот, держи.
— Что это? — не понял тот.
— Документы, как ты просил, — хмыкнул Барков. — Теперь ты казак Фрол Горелов из Илекского городка.
— Спаси Христос! — отблагодарил казачьим «спасибо» капитана Безликий и привычно осмотрелся. — Ну что ж, я, пожалуй, пойду. Намаялся за день!
— Я тоже устал и хочу спать, — сказал Барков. — Так что прощевай, казак Горелов.
— Доброй ночи и тебе, господин капитан!
* * *
Жаклин в дурном расположении духа разгуливала взад и вперед по гостиной. Ее красивый лоб хмурился, грудь беспокойно вздымалась. Пришедший почти сразу после ухода Наги Анжели перелистывал за столом принесенные с собой бумаги.
— Что с тобой, прекрасная госпожа? — спросил он Жаклин. — Что ты такая невеселая?
— Ничего, — ответила Жаклин.
— Может, нездорова?
— Болезнь, которая меня точит, не лечат никакие лекарства!
— И это любовь?
— Сама не знаю!
Француз понимающе улыбнулся и указал на бумаги, которые вертел в руках.
— Для бала заказы доставлены в срок. Отвлекись от горьких мыслей и сполна порадуйся.
— Да, ты, пожалуй, прав.
— Как хорошо, что товар прибыл вовремя.
— Золото тоже привезли?
— Тоже.
— Много?
— Достаточное количество!
— Где же вы его выгрузили?
— В надежном месте.
— То есть вы уже мне не доверяете? — кисло улыбнулась Жаклин, глядя на гостя.
— Ты что, спятила? — воскликнул Анжели. — Я просто хочу отгородить тебя от лишней, весьма нелегкой, обязанности!
— А хранение медных денег в моем салоне — обязанность для меня, видимо, неопасная и необременительная?
— Нельзя золото хранить рядом с медью, — попытался свести назревающую ссору в шутку Анжели. — Твоя доля твоей и останется. Даже получишь намного больше обещанного!
— Интересно, почему вдруг ваш сиятельный Людовик так расщедрился? — неподдельно удивилась Жаклин.
— Этот денежный довесок тебе дается не за прекрасные внешние данные, — улыбнулся француз.
— Что–то нужно сделать еще?
— Да, немного больше того, о чем договаривались изначально.
— Наверное, штурмом взять ратушу, арестовать губернатора и перевезти его в кандалах через всю Россию во Францию?
— Мне нравится твое остроумие, — похлопал в ладони Анжели. — Но Франции такие люди, как военный губернатор Рейнсдорп, к счастью, не нужны!
— Тогда что я должна сотворить такое, за что король платит так много денег?
— Ты должна меня слушаться и безоговорочно делать то, что я скажу! — сделавшись совершенно серьезным, сказал Анжели.
— Ты, наверное, рехнулся, месье?
— Напротив, я самый здравомыслящий человек в этом гнусном городишке, — ответил Анжели. — А теперь выбрось из головы всякие пустяки и слушай план наших дальнейших совместных действий, прекрасная Жаклин.
29
Мариула присела у изголовья кузнеца.