Как и то, что Настя звонила мне на мобильник совершенно незнакомого человека.
– Откуда у тебя этот номер?
– Ты сам же мне его и оставил. Сказал, что на крайний случай. Я не могла дозвониться по твоему и начала беспокоиться. Вот и позвонила… Я оторвала тебя от дел?
– Нет… Скорее даже наоборот.
Определенно, я не оставлял Надежде никакой резервный номер чужого мобильника. Зачем? Я никогда так не поступал. В конце концов, если она не могла дозвониться мне на мобильник, всегда можно было позвонить в гостиницу портье и, если меня нет в номере, оставить сообщение.
Кто такой «гробовщик»? И как он вписывается в ситуацию, которая после разговора с Ахавом стала мне более или менее ясна?.. Если только я на самом деле встречался с человеком из будущего, называвшим себя Ахавом…
От мысли, внезапно пришедшей в голову, меня бросило в холодный пот.
Встреча с Ахавом происходила в темном помещении, я даже не видел своего собеседника. Зато видел то, как в меня стреляли из подъехавшей к тротуару машины.
Затем была больница, где я оставался единственным живым пациентом.
Прыжок в затопленный водой колодец и то, как меня из него вытащили, очень напоминало проход по родовым путям с последующим рождением.
И вот теперь – «гробовщик».
И звонок Насти на его телефон, номера которого даже я не знаю.
Что, если на самом деле я умер? Меня застрелили люди из той самой «Тойоты», которые, по утверждению Ахава, стреляли холостыми. Тогда все остальное, произошедшее со мной после этого, было тем, что сторонники идеи жизни после смерти называют посмертным опытом.
Ну, ни фига себе!
– Завтра летишь в Облонск?
– Ну да, конечно!
– Неправильный ответ!
Кто-то, неслышно подкравшийся сзади, выхватил у меня телефон.
Я быстро обернулся.
За моей спиной, довольно улыбаясь, стоял Исмаил. На этот раз одет он был не как официант, а в строгий серый костюм с галстуком. Как и все делегаты Гиперкона. Показав мне телефон, Исмаил закрыл его и сунул себе в карман.
– Вообще-то это не мой телефон, – сказал я.
Исмаил пропустил мое замечание мимо ушей.
– Вы нарушаете нашу договоренность, Петр Леонидович, – произнес он с укоризной.
– Разве?
– Мы же условились, что вы не едете в Облонск.
– Насколько я помню, мы ни о чем не успели договориться.
– Да, в тот раз нам помешали, – кивнул Исмаил. – Но я полагал, что мы поняли друг друга.
– Что я мог понять, если вместо объяснений вы на меня пистолет наставили?
– По-моему, пистолет – это очень веский аргумент.
– А вас разве не убили в ресторане? – как бы между прочим поинтересовался я.
Если бы это было так, тогда не осталось бы никаких сомнений в том, что я тоже мертв. Не скажу, что такой вариант устраивал меня на все сто процентов, но зато Исмаила я тогда мог бы уже не опасаться. Нельзя убить того, кто уже мертв. Или можно?.. Нужно будет при случае Данте перечитать.
– Как видите, – Исмаил слегка развел руки в стороны.
– Красивый пиджак – это, знаете ли, тоже не аргумент, – заметил я. – Покойников, случается, одевают с иголочки.
– Да бог с вами, Петр Леонидович, я что, похож на покойника?
– На убийцу вы поначалу тоже не были похожи.
То, что Исмаил был жив и, мало того, пришел по мою душу, развеяло мои сомнения относительно возможности жизни после смерти. Теперь я тянул время, ожидая, когда из зала выйдет «гробовщик», которого я уже записал в гэбэшники. Он ведь здесь не для того, чтобы доклады слушать, а чтобы за мной присматривать.
– Вы сегодня без пистолета? – спросил я у Исмаила.
– С чего вы это взяли? – удивленно поднял бровь официант-убийца.
– Ну, по крайней мере, вы не суете мне его под нос.
– Я никогда так не делаю, – обиделся Исмаил.
– Я выразился образно.
Исмаил сцепил руки за спиной, слегка склонил голову к плечу и задумчиво посмотрел на меня.
– Так что же нам теперь с вами делать, Петр Леонидович? – Он задумчиво приподнялся на носки и качнулся на пятки.
– «Нам» или «со мной»? – уточнил я.
Исмаил улыбнулся.
– Мне нравится ход ваших мыслей, Петр Леонидович.
– Да, конечно, – кивнул я. – В иной ситуации мы, наверное, могли бы стать друзьями.
– Это вряд ли, – поморщился Исмаил. – У нас с вами разные базовые ценности.
– Так, может быть, обсудим этот вопрос?
Черт возьми, куда же запропастился «гробовщик»?
– А почему бы и нет? – Очень деликатно Исмаил взял меня под локоток и повел в сторону неработающего буфета.
– Вы очень странный убийца, Исмаил.
– Чем же?
– Будь я на вашем месте, я бы просто застрелил намеченную жертву.
– Я не профессиональный убийца, – отпустив мой локоть, Исмаил поднял лежавший на боку круглый столик. – Вернее, не считаю себя таковым, – он перегнулся через буфетную стойку и вытащил два пластиковых стула, один – без спинки. – Для того чтобы убить человека, я должен иметь ясную мотивацию. В противном случае муки совести не дадут мне спокойно спать дня три. А то и больше.
Мы сели за стол.
Исмаил глянул по сторонам, как будто искал официанта.
– Три дня один на один с проснувшейся вдруг совестью – это серьезно, – я даже не пытался скрыть иронию.
– И не говорите, Петр Леонидович, – проникновенно вздохнул Исмаил. – Именно поэтому мне непросто привести в исполнение вынесенный вам приговор. Видите ли, как человек, вы мне симпатичны.
– Но вы не хотите, чтобы я летел в Облонск, – закончил я.
– Не просто не хочу, Петр Леонидович, я не могу этого допустить.
– В прошлый раз вы так и не объяснили мне причину.
– Нам помешали.
– Именно.
– Ну что ж, если в двух словах, то люди, которые меня к вам направили, не верят в то, что вы сможете справиться с возложенной на вас миссией. А следовательно, вас нужно заменить другим.
– О какой именно миссии идет речь?
Я вполне профессионально изобразил недоумение, но Исмаил лишь скептически улыбнулся в ответ.
– Ну, не надо, Петр Леонидович, не надо. Если в ресторане «Острова Длинного Ганса» вы еще пребывали в неведении, то сейчас-то вы превосходно понимаете, о чем я говорю.
– Допустим, – не стал спорить я. – Но кто в таком случае сможет меня заменить?
– Например, я, – слева от Исмаила нарисовался «гробовщик».
– Да, например, он, – улыбнувшись, кивнул Исмаил.
«Гробовщик» тоже улыбнулся и резко ударил Исмаила локтем в нос.
С носом, вдавленным в череп, Исмаил вместе со стулом упал на спину.
«Гробовщик» наклонился и достал из кармана Исмаила свой мобильник. Запустив руку чуть глубже, он достал пистолет с глушителем. Вытащив из рукоятки обойму, «гробовщик» закинул ее за буфетную стойку, а пистолет сунул на место.
С довольной улыбкой я наблюдал за тем, как быстро и аккуратно работал «гробовщик». А ведь с виду и не скажешь, что перед тобой матерый гэбэшник. Но я-то был в курсе, поэтому, как только «гробовщик» посмотрел на меня, спросил напрямую:
– Вы из Госбезопасности?
– Нет, – ответил «гробовщик».
Чем, надо сказать, серьезно меня озадачил.
Впрочем, следующая его фраза озадачила меня еще сильнее.
– Я фокусник, – сказал тот, кого я принял сначала за гробовщика, а затем за гэбэшника.
– Фокусник? – растерянно переспросил я.
– Да, – кивнул незнакомец. – Профессиональный фокусник. Выступаю под псевдонимом Вергилий Великолепный. Не слышали?
– Нет.
Узкое лицо фокусника приобрело черты скорби, присущей лишь профессиональным гробовщикам.
– А между прочим, я очень хороший фокусник.
– А к этому, – я взглядом указал на поверженного Исмаила, – вы какое отношение имеете?
– Самое непосредственное. Слышали, он меня вам на замену прочил? Думаете, почему?
– Почему?
– Гипноз.
– Серьезно?
– У меня были замечательные учителя, – Вергилий раздвинул узкие губы в кажущейся вымученной улыбке. – Гарольд Сардини! Вольф Грушин! Ах, какие имена! Что за люди! Сейчас профессионалов такого уровня и не сыщешь…
Вергилий явно намеревался развить тему, которая самому ему была крайне интересна. Но его отвлекли два произошедших почти одновременно события. На полу тихо застонал приходящий в себя Исмаил. А из открывшихся дверей зрительного зала густой толпой повалили на перекур участники Гиперкона.
– Уходим! – коротко махнул мне рукой Вергилий и легко перемахнул через буфетную стойку.
Я не рискнул повторить его трюк и обежал стойку сбоку.
За стойкой оказалась небольшая дверца, ведущая в заваленную старым хламом подсобку.
Раскидав в стороны кучу старых картонных коробок, Вергилий открыл еще одну дверь, через которую мы попали в темный коридор. Я не боюсь темноты, но идти на ощупь незнамо куда – удовольствие маленькое. Но мой Вергилий был готов к такому повороту событий – в руке у него загорелся фонарик.
– Исмаил, как правило, работает в одиночку, – говорил фокусник, быстро двигаясь впереди меня по коридору. По всей видимости, он точно знал, куда идет, а потому не обращал ни малейшего внимания на то и дело попадающие в луч света двери. Металлические, на вид тяжелые, с неровно намалеванными белой краской по трафарету номерами и круглыми «глазками» – двери тюремных камер. Во всяком случае, очень похоже. Пахло застоявшейся пылью, сырой плесенью и мышиным пометом. – Но в зале могли находиться и другие убийцы, нанятые теми, кто не желает, чтобы вы оказались в Облонске. Так что лучше нам побыстрее отсюда убраться.
– Кто? – прохрипел я пересохшим горлом, едва поспевая за провожатым. Мне казалось, что мы уже несколько часов бежим по этому кажущемуся бесконечным коридору. – Кто нанял убийц?
– Понятия не имею! – театрально взмахнул рукой Вергилий. – Но если есть кто-то, кто хочет, чтобы вы беспрепятственно добрались до Облонска, то, по логике вещей, должны быть и те, кто этого не желает. И готовы пойти на все ради того, чтобы сбить вас с пути истинного.
Я сплю, попытался успокоить я сам себя. Сплю и вижу дурной, затянувшийся сон, который скоро закончится. Ну, может быть, не очень скоро, но как только я проснусь…