– Халтуру? – честно говоря, мне трудно себе представить, что за халтура может быть у иллюзиониста.
– Ну да, – кивнул Вергилий. – Халтуру. Вроде той, что сейчас.
– Так это, – я провел кистью руки от себя к Вергилию и обратно, – для вас только халтура?
– Халтура в моем понимании – это не плохо выполненная работа, а то, чем я занимаюсь, используя свои профессиональные навыки, в свободное от гастролей время, – поспешил объяснить Вергилий. – Я дорожу своей репутацией, так что можете не беспокоиться, все будет в порядке.
– Значит, вы делаете это не из идейных соображений?
– Нет, – виновато улыбнулся Вергилий.
– И вы даже не знаете, в чем, собственно, суть проблемы?
– Я знаю только то, что мне нужно знать. Вас хотят убить, а я должен доставить вас в Облонск живым и невредимым. Для меня этого достаточно.
– А обратно в Москву вы меня сопроводите?
– Боюсь, что нет, – еще одна извиняющаяся улыбка. – Обратная поездка не предусмотрена условиями моего договора.
– Вы хотя бы знаете, на кого работаете?
– Зачем? – непонимающе пожал плечами Вергилий. – Как известно, во многом знании много печали.
Хорошая философия – не поспоришь.
– Откуда вы знаете Исмаила?
– Нам дводилось сталкиваться по работе.
– Он тоже иллюзионист?
– Нет, он актер. Специализируется на ролях героев-любовников второго плана и рефлексирующих киллеров.
– И он тоже подхалтуривает?
– Как и все мы, Петр Леонидович.
– Я – нет.
– Это вам только так кажется.
Вергилий произнес это с таким выражением, что я понял: спорить с ним бесполезно, я все равно не смогу ничего доказать.
– А откуда моя жена знает номер вашего телефона? – Послушать со стороны – вопрос довольно глупый. Но я должен был его задать.
– Она его не знает, – ответил Вергилий. – Вам только казалось, что вы разговариваете со своей женой. На самом деле, я дал вам выключенный мобильник.
В первый момент, услыхав такое, я просто опешил. Но быстро пришел в себя.
Нет-нет-нет-нет-нет!
Вергилий мутит воду!
Я разговаривал по телефону со своей женой – и это точно!
– Это всего лишь внушение, Петр Леонидович, – улыбнулся Вергилий.
– Но вас не было рядом со мной в фойе!
– Я дал вам установку, когда протянул телефон. Дальше работало ваше подсознание. Оно само выбрало, чей это должен быть звонок.
– Не может быть, – с сомнением покачал головой я.
– Может, Петр Леонидович, может, – с мягкой улыбкой заверил меня Вергилий.
– Мысли читать вы тоже можете?
– Я многое могу. Поэтому мои услуги пользуются спросом.
– Чем еще вы занимаетесь, кроме защиты от наемных убийц?
– В основном я решаю проблемы.
Понятно, на эту тему вопросы задавать не следует.
– Но если вы смогли внушить мне, что я разговариваю с женой, в то время как в руке у меня был выключенный мобильник, как я могу быть уверен в том, что происходящее сейчас – этот поезд, купе, пейзаж за окном – также не является результатом игры моего воображения, которое вы держите под контролем?
– Это вопрос доверия, Петр Леонидович. Проверить это вы никак не можете.
– А почему я должен вам доверять?
– Хотя бы потому, что я спас вас от Исмаила.
– Теперь я уже не уверен в том, что он был настоящий.
– Вопрос доверия, Петр Леонидович, – повторил Вергилий.
Однако.
Майор Ворный, помнится, высказывал опасение, что кто-то может манипулировать моим сознанием. Почему не Вергилий?
– Вы знаете майора Ворного?
– Нет.
– Ахава?
– Тоже нет.
– Гену Марвина?
– Я так понимаю, Петр Леонидович, вы пытаетесь нащупать точки, которые помогли бы вам оценить степень реальности происходящего.
– Точно, – не стал отпираться я.
– В таком случае вы задаете не те вопросы.
– Как давно вы наблюдаете за мной?
– Это уже лучше, – одобрительно наклонил голову фокусник. – Но этот вопрос, как и на ряд других, на которые я не стану отвечать, относится к разряду профессиональных секретов.
– А если я заплачу?
– Все равно – нет. Ответить на ваш вопрос – все равно что раскрыть тайну трюка. Если я сделаю это, то с чем выйду на публику в следующий раз?
Мне такой ответ не понравился. Но спорить я не стал.
За окном мелькнула вывеска с названием станции: «Подлипки». Оказывается, мы уже покинули Москву.
– Вы обедали сегодня, Петр Леонидович?
– А сами угадать не можете? – недовольно буркнул я в ответ.
– Я спросил из вежливости, – обиделся Вергилий.
Я сунул руку в карман, нашарил пальцами монету и зажал ее в кулак.
– Какая монета у меня в кулаке?
Вергилий демонстративно повернулся к окну.
– Три рубля.
Я вытащил руку из кармана и разжал кулак.
В самом деле, на ладони у меня лежала трехрублевая монета.
– Как вы угадали?
– Я не угадывал, а знал.
– Как?
– Не скажу.
– Тогда вы знаете, зачем я еду в Облонск!
– Нет, этого я не знаю.
– Как это?
– А вот так! Я просто не хочу этого знать, – Вергилий обжег меня взглядом. – Понятно?
Я ковырнул ногтем край стола.
– Извините. Я был не прав.
– Да ладно. Проехали.
– Вагон-ресторан далеко от нас?
– Через три вагона.
– Давайте сходим.
– Вы же не хотите есть.
– Я с удовольствием выпью что-нибудь.
– Еду и выпивку можно заказать в купе.
– Не стоит, – я поднялся на ноги и одернул рукава пиджака. – Давайте пройдемся.
Прежде чем выйти из купе, Вергилий прилепил по краям оконной рамы два металлических кругляша размером с рублевую монету.
– Датчики движения, – ответил он на мой вопросительный взгляд. – Если в наше отсутствие кто-нибудь попытается забраться в купе.
– Через окно? – удивился я.
– А почему нет?
– Первая остановка только около полуночи.
– Разные умельцы встречаются.
Ответ был более чем неопределенный. Мне, например, трудно представить себе умельца, который сможет забраться в окно идущего полным ходом скорого поезда. Такое только в вестернах случалось. А тогда и поезда были не в пример медленнее. Но я решил не донимать Вергилия расспросами. Мне казалось, что он был не очень-то склонен обсуждать со мной детали своей работы. Я для него был не клиентом даже, а объектом, за целостность доставки которого в оговоренное место он отвечал. Развлекать же меня в обязанности фокусника не входило.
Заперев на ключ дверь купе, Вергилий вставил в замочную скважину два тоненьких проводка, между которыми была впаяна небольшая пластиковая ампула.
– Микрозаряд пластида с контактным детонатором. Если в наше отсутствие кто-то попытается отпереть дверь, точечный взрыв заклинит механизм замка. После этого, чтобы открыть дверь, замок придется вырезать.
– Весьма предусмотрительно, – кивнул я.
Хотя, честно говоря, подобная мера предосторожности казалась мне излишней. Тем более что никто из злодеев, замышлявших против меня недоброе, не знал, что я отправился в Облонск поездом. Но сейчас все решал Вергилий. Да и бог с ним, пусть себе решает. Я был почти уверен в том, что мы доберемся до места назначения без происшествий. Быть может, потому, что на сегодняшний день событий было более чем достаточно. Если будет продолжаться в том же духе – например, поезд сойдет с рельсов, – то я превращусь в ходячую аномалию, притягивающую всевозможные беды.
Вагон-ресторан был открыт. За столиком у самой двери сидел единственный посетитель – пожилой мужчина в синем спортивном костюме. Низко наклонив голову, так что была видна едва прикрытая жидкими волосами проплешина, испещренная крупными, темно-коричневыми пигментными пятнами, мужчина с видом крайнего отвращения хлебал из глубокой чашки бульон. Сначала он медленно опускал ложку в бульон, медленно производил ею два-три вращательных движения, затем поднимал ложку и придирчиво изучал ее содержимое, потом долго дул на нее, пробовал бульон вытянутыми в трубочку губами и лишь после этого, зажмурившись, будто от страха, медленно, очень медленно втягивал бульон в себя. Когда мы проходили мимо, он неприязненно покосился в нашу сторону и обхватил свою чашку рукой, словно боялся, что мы можем ее отнять.
– В мире очень много очень странных людей, – тихо произнес я.
– Разве? – рассеянно спросил Вергилий.
Казалось, мысленно он сейчас находится где-то очень далеко. За сотни, а то и тысячи километров. А может быть, лет.
Сказать по чести, телохранитель Вергилий не внушал мне большого доверия. Но, как ни странно, мне было спокойно в его обществе. Быть может, это все та же суггестия? Если так, то дело плохо – Вергилий мог заставить меня поверить во все, что угодно.
Мы сели за столик в середине вагона, друг напротив друга. Вергилий открыл меню.
– Что будете есть, Петр Леонидович?
– Пить, – поправил я его. – Грамм сто пятьдесят какого-нибудь хорошего коньяку. И пару бутербродов с семгой на закуску.
Я бросил взгляд в сторону барной стойки – там никого не было. Ладно, кто будет принимать заказ?
Я обернулся и посмотрел на человека, вкушающего бульон.
Он поднял голову от чашки, зло сверкнул на меня глазами и оскалил зубы. Клыкам его позавидовал бы сам Дракула. Человек поднял руку с выставленным указательным пальцем. Ноготь на пальце начал стремительно вытягиваться и вскоре оказался в три раза длиннее пальца. Все так же недобро глядя в мою сторону, человек взмахнул ногтем, как мачете, и отрубил угол стола.
Похоже, снова накатило.
– Вергилий, – обратился я к своему спутнику. – Вам не кажется странным человек за крайним столиком?
Вергилий глянул на меня поверх раскрытой папки с меню. Глаза у него были хищно-желтые, с вертикальными разрезами зрачков. Изо рта Вергилия выскользнул тонкий, раздвоенный на конце розовый язычок и быстро, один за другим, облизнул оба глаза.
– Кроме нас, здесь никого нет.
– Серьезно?
Я снова посмотрел назад.
Мужик с вампирьими зубами погрозил мне пальцем.