Загажено. Абсолютно.
Мощно фонящие пятна — сплошь и рядом. Не обладай он МКС-01 и опытом дезактиваторщика, вляпался бы сверхнормативно. А так — схватил, конечно, дозу, но в пределах допустимого.
(Когда зимой 1987-го на ЛАЭС испытывали дезактивирующую пленку-напыление, Токмарев, пластами отдирая ту пленку в ЦЗ, то бишь в центральном зале, получил рентгенов поболее — на три месяца перевели в чистую зону. И ничего…)
Безлюдно. Абсолютно.
Лишь однажды на пути Артема попался человек и… лучше бы не попадался.
Сказано: если вам угрожают, нужно сделать предупредительный выстрел — в голову. Шутка…
Какие тут шутки! Не тут. Там. В каждой шутке есть доля правды. Львиная доля — если ты ТАМ.
Полуголый человек в грязном рванье возник будто из-под земли на расстоянии тридцати метров и пошел-пошел на Токмарева с безумным криком: «Убью! Убью! Убью!»
Э, нет. Поглядим, кто кого убьет.
Артем срезал человека одним выстрелом (угу! предупредительным… в голову). И, обсмотрев тело, понял, что безумный крик — следствие общего безумия несчастного. Грязное рванье — остатки больничной пижамы. Лицо птичье, характерно олигофреничное. Очевидный бывший пациент психушки. Цирк разбомбили, а клоуны остались. Разбежались кто куда, но далеко не убежишь…
— Сколько вы убили людей? — Ни одного!
Угрызения совести? Где-то корябнуло. Хотя для очистки той же совести Артем промерил труп дозиметром: олигофрен внушительно фонил, явно более 50 грэй в нем сидело — летальная лоза. И без токмаревской пули протянул бы максимум неделю (с момента облучения! а которые сутки «клоун» уже блуждает?) — потом внутренние кровоизлияния в желудочно-кишечном тракте и… Но тем не менее корябнуло — ведь живой был, полу-, но живой.
Брысь! На войне как на войне. «Убью! Убью! Убью!» — зачем кричал человек? Да и не человек уже… Сродни живым мертвецам-муляжам из «Сталкера». Человек есть прежде всего разум. Чего нет у клоуна-муляжа, того нет. А не срежь пуля олигофрена, тот, чего доброго, увязался бы за Токмаревым, вопия и агрессируя, — непредсказуемо. Смерть — избавление. И для живого мертвеца, и для Артема. Он лучше Архара приветит. Ар-рх, псина, ар-рх! Тушенку хаваешь?.. Пошли, дурашка. Нам через всю Зону — пехом, пехом…
Через всю Зону, ту что на мониторе, Артем до возвращения Марика, разумеется, не успел. В «Сталкере» даже на самом первом уровне часы и часы требуются, чтоб…
Правда, одного настырного Токмарев таки победил… три раза. Настырный — с физиономией а ля cacodemon и с фигурой а ля mancubus (кто знает «Doom-2» — поймет; кто не знает — редкостный ур-род!).
Тот настырный встречал игрока, почти профессионально приняв «стойку всадника», преграждал путь, провоцировал на поединок.
Артем регулярно вырубал ур-рода, применяя и маваши тоби гери (круговой удар в прыжке), и маэ тоби гери (прямой удар в прыжке), но ур-род, полежав-полежав, вскакивал и хроменько догонял Сталкера, напрашивался на новую порцию звездюлей.
Наконец Артем применил канцэтцу гэри (удар в колено) — и ур-род пал недвижим, больше не привставал и не приставал. Слабое место у caсodemon-mancubus-а — коленные чашечки, оказывается. Не сразу и обнаружишь, с третьей попытки…
Дальше, дальше! Вперед! К Золотому Шару!
Токмарев и не заметил, как всерьез увлекся.
Но — отвлекись, Артем.
Марик с Бойкотом вернулись…
— И как, Арт?
— Занятная бирюля, — с фальшивой снисходительностью оценил Токмарев. (Какого черта вернулись так быстро?! Погуляли бы часок… другой… Только-только вник!) Я тут одного ур-рода с третьей попытки, но все-таки замочил.
— Голова — как, спрашиваю!
А и впрямь! То затихающее, то усиливающееся, но постоянное после декабрьской контузии мучительное потрескивание прекратилось. Артем осторожно повертел головой, согнулся в поясе, откинулся назад, резко присел на корточки — исчезло, исчезло!
— Ма-арик?!
— А я тебе что говорил? Поиграй-поиграй, расслабься! Помнишь, программку подгрузил? Ага?!
Ага. Марик с новосибирцами состыковался — у них целая игротека создана, игротека «Здоровье». Успешна при лечении головных и поясничных болей, гипертонии, бронхиальной астмы, патологических пристрастий, для снятия пограничных состояний. Сюжетом, точнее фабулой, игры управляют физиологические характеристики — температура, пульс, биотоки мозга, сердечная мышца. Залог выигрыша — в саморегуляции. Погружаясь в стресс соревнования, пациент должен расслабиться, снять напряжение и тем самым предотвратить нарушение функции… Немцы, скандинавы, штатовцы, даже латиноамериканцы сразу за нашу разработку схватились, а мы — как всегда… Но у Марика с новосибирцами контакт, вот и…
— Надеюсь, ты с ночевой, Арт? Я тебе еще один сеанс перед сном вкачу, и забудешь про свою голову как страшный сон!.. А пока — жрать будем или нет, в конце концов?! Зря ходил?!
Не зря. Марик натащил полуфабрикатов в целлофане — салат «оливье», винегрет, кнели, селедка под «шубой» (не рыба-фиш, конечно, ну да рыба…) Водка — литровая матовая «Golden Moscow». Горячий обед, холодные закуски, пристойный алкоголь. А башковитые оба-два вполне удовольствуются «Великой стеной» и «Вискасом». На кухню! Все на кухню!
— Помочь? — предложил Артем, в смысле со стряпней.
— Сам! Не вмешивайся! — Марик запоздало реабилитировал былую хлебосольность юдинского дома.
— Я было почти решил, извини, что ты в детство ударился! — полупризнал ошибку Токмарев.
— А! Про игрушку?! Наука умеет много гитик, Арт! — возясь с духовкой, молодцевато откликнулся Марик.
— И про игрушку… — Со «Сталкером» понятно, а как изволите толковать плюшевого мишку с автоматиком, подростково-грозные листовки «dead serious» и вообще… — И вообще…
Юдин среагировал неожидаемой сконфуженной улыбкой, но неожиданно твердыми губами вкупе с блеснувшим из-под мохнатых ресниц стальным взглядом:
— Пойдем-ка!
— Еще куда?!
— Пойдем, пойдем. Я тут из Интернета кое-какую информацию скачал. И тебе полезно будет. Почитаешь, пока я готовлю.
— Ну его на фиг, Марк! Извини, если задел. Давай лучше помогу. Хлеб нарезать, что ли…
— Читай, Арт, читай! Просветись…
«Техас. Форт Уорт.
Ассоциация «Dead Serious» — три года назад (1994) создана Фрэнком Даррелом (37 лет), лидером одноименной рок-группы. На счету в банке у него лежат 5000 долларов, которые он обещает отдать тому, кто убьет преступника (но в рамках закона).
УК штата Техас. Статья 9—42:
«Вы имеете право стрелять в человека, который покушается на ваши материальные блага».
Ф. Даррел: «Преступник знает, что у вас есть это право. И также знает, что в основном вы его не используете. Задача — довести до сведения всех сволочей: мы не остановимся ни перед чем и полумерами не ограничимся. Поимка негодяя и передача его полиции премией не вознаграждается — содержание в тюрьме дорого обходится налогоплательщикам. Ранение преступника также не вознаграждается премией. Только смерть!»
«Dead serious» — некоммерческая организация.
Ежегодный взнос — 10 долларов.
Каждый член ассоциации проходит бесплатные курсы обращения с оружием, которые ведет квалифицированный инструктор.
Каждому члену ассоциации безвозмездно и в любом количестве предоставляются плакаты и наклейки с надписью «Борьба с преступностью, нулевая терпимость!» для размещения в своих домах и на своих машинах (образцы прилагаются).
Две категории граждан не имеют права входить в «Dead Serious Inc» — полицейские и те, кто когда-либо был в тюрьме или под судом. Именно поэтому сам Фрэнк Даррел, почетный президент ассоциации, не может быть ее членом — отбывал срок за кражу, разбойное нападение.
Дарреловская домашняя коллекция плюшевых медвежат, которых он одевает в военную форму и снабжает миниатюрным оружием, является, по его словам, символом борьбы с преступностью (несколько странным, с точки зрения психоаналитиков).
Инфантилизм почетного президента и членов ассоциации, перенявшим хобби (коллекционирование плюшевых медвежат), — мнимый. Настроены они решительно и непримиримо. Статистические данные свидетельствуют: ни один из вступивших в «Dead Serious Inc» не стал жертвой криминалитета. Вероятно, преступники осознают, что скорее они сами могут стать жертвами «Dead Serious Inc».
Сначала в ассоциации было только сто человек, теперь их 6800 в 49 американских штатах, в Канаде, Великобритании, Австралии. И число их неизменно и поступательно растет.
Поименный список прилагается…»
В поименном списке (с указанием возраста, пола, адресов, страны пребывания) Токмарев Юдина не нашел.
Yudin? Judin? Udin? Iudin, в конце концов!
Не нашел.
— Россия не Техас, Арт. К сожалению. Нет у нас статьи 9—42, нет… Налью? Давай, ну! Что, мне в одиночку хлестать?!
— Я дозу уже получил, Марик. Наливай себе, наливай. Ты меня пока по совокупности не догнал своими «наперстками». Наливай. Себе, сказал!
Токмарев, презрев все уроки рафинированного «Нектара», за годы и годы усвоил привычку — натощак полный стакан водки, после чего приступать к еде, зато потом в течение всей трапезы — ни рюмки: я дозу уже получил…
Называлось это у него: принять «губастого».
То ли уроки ЛАЭС… Единовременная большая порция изгоняет радионуклиды из организма с ревущим «Долой!!!», а на чистенькое можно и закуску разложить внутрь.
То ли уроки «горячих точек»… Рюмочками хрустальными смаковать в оперативной обстановке затруднительно. Опрокинул кружку и — вперед! Но хлобыстать горячительное кружками одна за другой — с ног свалишься и сопьешься в конечном счете. Потому принял «губастого», и достаточно.
Токмарев принял «губастого» и («ты ешь, Арт, ешь!») ел, ел — упрашивать не надо, априорное «да!». А по поводу «налью?» — тоже не надо упрашивать, априорное «нет!».
Марик же опустошал «наперстки» не редко и не часто — словом, как и водится. Пьянел он поступательно-равномерно, но выражалось это лишь в чрезмерной говорливости и больше ни в чем. Логика, дикция, моторика, зрачки — в норме. Или элементарно — в кои веки выдался случай выговориться перед своим-понимающим.