— Правда, — угрюмо буркнул Токмарев. — Теперь поверь на слово мне! Затея провальная! Градусник ненароком разобьешь — Гринпис, МЧС сбегаются, как цыгане, шумною толпою! А ты — четыре фуры с ТВЭЛами! Голыми руками!
— Почему? Рукавиц навалом!
— Не строй дурачка! Твои «гвардейцы», стоит им заглушку снять, в полчаса «сгорят»! Откажись, пока не поздно!
— Поздно, Тем…
— Тогда, извини, без меня!
— Дозы боишься? Я тебя не прошу самому в контейнеры лазить. Постоишь на дистанции, покомандуешь личным составом. Мент и дезактиваторщик — един в двух лицах. А?
— И как мент и как дезактиваторщик скажу: без меня! Ради твоего же блага. И в службу, и в дружбу.
— Я рассчитывал на тебя, Саид…
— Не строй дурачка!
— Если повстречаю Джавдета, трогать его? Или он — твой?
— Он — не твой! — надавил тоном Артем. Запрещенный прием, Олег! Коли так, то ни в службу, ни в дружбу.
Угон с последующим хованием (в гаражных боксиках?) четырех фур со «сборками» — да, сильнодействующее средство против Е.Е.Е. (он же Эжен Пудрэ, глава «Tuore tuuli»). Да, может быть, единственный способ вынудить господина Егорычева-Пудрэ вернуться из нетей и понюхать дым отечества. Впрочем, очной ставки Гомозун не гарантирует. Зато гарантирует, что Е.Е.Е. будет очень и очень плохо. Да, Токмарева устроит, если господину Егорычеву-Пудрэ будет очень и очень плохо. Но Токмарев сам-сам-сам! При чем тут Гомозун?! А Гомозун, в свою очередь, косвенным образом заявляет: при чем тут Токмарев?! То есть была, конечно, Токмареву предложена честь, но он сказал: без меня! Что ж…
— Он — не твой! — повторил Артем совсем уже неприятельски.
— Наш! — поднял компромиссные ладони Гомозун. — Английские пианино, старик…
— Объяснись! — потребовал Артем, не подхватив фразы.
— Токмар-рев гр-руб! Гр-руб! Пр-рекрасный р-работник! Дур-рак редкий! Пр-релесть! — попугайным скрежетом отозвался Олег.
И Артем сразу и вдруг осознал, что «…никогда не текут!», что Гомозун таки строил дурачка, что доцент завсегда умней студента (всяко информированней).
— Расскажи? — примиренчески предложил Артем. Не «объяснись!» Но «расскажи?» Но — расскажи, блиннн! Кота за хвост, хвостом тя по голове!
— Нам бы тайм-аут небольшой. Небольшой бы тайм-аут. Где ж его взять! Полный… форс-мажор!
— Форс-мажор — это навсегда. Кончились тайм-ауты. Ну?!
— Видишь ли, Тема…
— Олег Викторович, вы шпион?
— Тьфу на тебя! Тьфу на тебя еще раз!.. Просто это чистая коммерция, бизнес. Игра, знаешь ли, посложней шахмат. Определенный уровень необходим. Гриша Левинец, например, меня с полужеста понимает, а я — его. А ты в бизнесе ведь ни бум-бум? Я-то расскажу — поймешь ли?
— Нам, ментам-говночистам, невдомек. Вам, коммерсантам, и флаг в руки!
— Л-ладно. Постараюсь в общих чертах…
— Правильно! К черту подробности! Краткий курс лекций!
— Именно лекций, блиннн. Скука смертная!
— Мы университетов не кончали, нам лекции в новинку… блиннн!
— Ну, слушай, блиннн, лекцию:
Итак, бизнес — игра. Посложней шахмат.
Впрочем, среди шахматистов тьма игроков, которые ловятся на пятиходовку, на мат Легаля, учи не учи.
Гроссмейстеров же — считаные единицы… ну, сотни. На гроссмейстерские турниры не каждый гроссмейстер бывает допущен. Мало быть просто игроком, нужно быть Игроком!
Скажем, класс межгосударственных банковских посредников.
— Мы о шахматах, Оль?
— Мы о бизнесе, который посложней шахмат.
Деньги в том классе — на уровне межгосударственной программы (типа той же Лиссабонской инициативы). Любые затраты начинаются от «зеленого» миллиарда. Деньги не чисто государственные, вовсе не российские, а пришедшие через Манхэттен-банк, через Всемирный фонд развития, через… через… Откуда они пришли, кто их потерял — выяснить сложно, но можно.
Насчет «потерял» — придурков нема. При всем при том, при всем при том перечисления действительно миллиардные и на все четыре стороны. За всем не уследишь.
(Сравнимо с компьютерным вирусом: он, паразит, завелся и жрет-жрет-жрет. Нового поколения паразит. Ни Aidstest, ни Dr. WEB в упор его не замечают. Подозревают, но поймать… Рано-поздно подозрения перерастают в уверенность. Неумехи Aidstest и Dr. WEB увольняются с треском, нанимается Supercop нового поколения, который вылавливает и жадно уничтожает вирус нового поколения. Побочный эффект — сожранного не вернуть. Что сожрано, то сожрано! И переработано. В дерьмо. Из дерьма иногда удается сделать конфетку. Но это конфетка из дерьма. Сравнение — sic! — неполное. Деньги не пахнут, даже будучи из дерьма. Однако в общем и целом — sic! — сравнение корректное.)
Зарубежный партнер (Партнер!) нашего игрока (Игрока!) вносит на валютный счет банка весьма крупную сумму (см. выше) и производит частичную или полную конвертацию, покупая на бирже весьма-весьма крупную сумму безналичных рублей.
Монетаризм беложыпинского правительства: вы, зарубежные, пока у нас? и нате в рублях! а валюта — нам! мы тоже пока здесь, но нам нужно.
Все зарубежные партнеры стараются увильнуть. Но Партнер крепко завязан на политику, на политиков, и — куда он денется!
Готово! Этими денежками, фондовыми средствами Партнера, грех не воспользоваться (не грех воспользоваться). Достаточно уломать-убедить управляющего банком (грех — на нем, исключительно на нем!). Тот и запустит денежки на программу какого-нибудь межбанковского кредита БЕЗ ВЕДОМА КЛИЕНТА (Партнера).
Управляющий принял на себя — под фиктивное обеспечение, под стороннюю банковскую гарантию, под бумажку от военного завода-гиганта. Подписал стопку платежек. Разбросал по обналичивающим фирмам. Все. Средства испарились. Остался один директор банка, который на вопрос «где?» отвечает «на гвозде!» А на вопрос «ты?!» отвечает «банкрот!».
Управляющий в этой комбинации — ярко выраженный «мешок»: Сыграл осознанно — самоубийца. Сыграл неосознанно — лох и… самоубийца. Не само-! Подставили его, подставили! А не подставляйся.
Аналогичная, к слову, комбинация было успешна опробована в деле с «чеченскими авизо»…
— Tем?
— Ничего-ничего. Продолжай…
Наш дорогой (о-о-очень дорогой) Е.Е.Е. — безусловно, Игрок выдающийся, элитный! Комбинационная игра, построение замысловатых интриг — родная стихия.
Что зачастую губит самых-пресамых элитных? Не жадность. Пренебрежение к соперн… к Партнеру, особенно к зарубежному: баран, мол! ни бельмеса в российской специфике! стриги бяшу наголо! заблебечет — сапогом по заднице! горло не располосовали, на шашлычок не уготовили — thanks!
Ну-ну.
Американцы — сама непосредственность в быту.
Американцы — сама непосредственность в деле, в бизнесе.
Американцы дотошней иного дотошного, когда пахнет деньгами.
А ими, деньгами, и не пахнет… Было-было! И… сплыло! Фондовые средства, которые накрылись… невидимой ладонью, сгребшей миллиарды, — не «лопатник», вынутый из нажопного кармана в супермаркете.
Что значит — накрылись?! Быстро — копии платежек, авизовки, все распечатки из РКЦ!
Межбанковские связи развиты лучше некуда. Информационные структуры на Западе развиты еще лучше. Хоть, казалось, и некуда. Найти-вычислить резвого Игрока — вопрос времени, и недолгого.
Ан Игрок, найденный-вычисленный, задает встречный вопрос:
— В чем дело, господа?
И прав! По-своему, по-русски, bastard, но прав! Да, он отдает должное поисковому таланту Партнера. Да, нашли-вычислили, но — тонкость, господа! — не поймали. Разница! Ваши понты, господа, не пройдут. Вы знаете, что взял я? Знаете, как взял? Тогда надо бы вам знать: на этом меня не взять!
Верно… Все — на «мешке», а тот — в безвозвратном небытии… И кроме аффектированного «Как посмел, bastard!», что предъявить Игроку?
Что-что?! Уб-бить гада!
По части аффектации — зайдите в ассоциацию обманутых вкладчиков России, не сюда. Здесь серьезные бизнесмены. В бизнесе нет эмоций.
— Попробуем без эмоций, мистер… э-э… Должников не убивают, убивают кредиторов. А вы — наш должник. И вернете все до единого безналичного рубля! Понял?!
— Не понял, — с характерной застывшей гримасой уважающего себя функционера, — а то что? В суд? В Гаагу?
— Зачем? Мы партнеры, мистер… э-э… Нам не враждовать-судиться, нам сообща трудиться предстоит, бок о бок. Обидно будет потерять ТАКОГО Игрока и одновременно Партнера.
— Киллера наймете, ха-ха?
— Зачем? Повторяем: должников не убивают. Наоборот! Изолируем от возможных киллеров. А они возможны. Простите, неизбежны. Помните скандал с чеченскими авизо? В ту пору полегло много народу из гордого-самолюбивого племени. У вашего подмосковного авторитета Сильвера, помнится, был лозунг номер один: «Очистим Россию от черных!» У вашего — в смысле у русского. Вы с ним, кажется, партнерствовали?
— Люблю сказки!
— Извольте. Вот схемка. Очень запутанная. Клубок! Наши яйцеголовые две недели корпели у компьютеров, похерив (поиксив? — Прим. переводч.) уикенды. По ниточкам, по ниточкам расплели. Знаете, кто за все эти ниточки дергал? Вам ли не знать!
— Люблю сказки!
— В российскую прокуратуру мы передавать материалы не намерены, стараемся избегать вмешательства во внутренние дела чужих государств. Но, вот печаль, утечка произошла. Информация дырочку найдет. И нашла. И ушла. В город Грозный конкретным людям, господину Абалиеву, в частности. Ему теперь известно, кто тесно партнерствовал с покойным авторитетом Сильвером в небезызвестный период с небезызвестным исходом. Не инициалы известны, но полные Ф.И.О. (Егорычев Евгений Емельянович), адрес (московский, петербургский, красноярский), телефон (служебный, домашний, специфический), номерные знаки (ГАЗ-24, «рено», BMW)… Сказки любите? Страшные?
— …
— О’кэй! Это выражение вашего лица нам нравится больше. Договоримся? Пять минут назад вы сказали: отдаю должное. Никто вас за язык не тянул, мистер… э-э… Будьте любезны — до рубля, до копейки. Можно в долларах, центах. Можно… в «евро». В России слыхали про «евро»?