Голос теперь раздавался у самой двери. Потом резко стих, будто кричавшей зажали рот.
А потом в дверь постучали.
Вежливо и негромко, словно одним пальцем.
Тук-тук-тук.
Пауза.
Тук-тук-тук.
– Убирайтесь, мы не станем выходить! – крикнула Лена.
Снова короткая пауза.
Потом женщина снова закричала. Истошно, пронзительно. Крик удалялся…
А потом очень быстро стал нарастать – и рядом с дверью что-то тяжело и влажно упало.
Крик прекратился.
Лена закрыла рот руками, по лицу у нее текли слезы.
– Она бы к нам не вышла, – сказала Сашка жестко. – Лена, она бы не вышла. И мы не должны.
Миша стоял, пулемет в его руках подрагивал, но он молчал.
Потом вдалеке снова раздался крик. Тоненький, будто кричала девчонка.
– Суки… – прошептал Миша. Повернулся ко мне: – Никита, они Нюру тащат. Ее голос!
– Нюра – это та, что чуть не съела Никиту? – уточнила Сашка.
– Она ночью не в себе, – ответил Миша. Умоляюще посмотрел на меня. – Никита!
Я думал. Молчал и думал.
Миша вдруг молча отстегнул от пулемета здоровенный круглый магазин. Перегнулся через прилавок, достал оттуда какую-то явно тяжелую коробку в грязном бежевом подсумке.
И стал закреплять ее вместо магазина.
На тренировке такой штуки я не видел, но это явно была какая-то разновидность магазина… только вмещала раза в два или три больше патронов.
Я сглотнул вставший в горле комок, попытался сосредоточиться.
Летающие твари пришли за нами, тут никаких сомнений не было. Что именно вызвало их ярость – наша экспедиция к краю купола или то, что вместе сошлись четыре форсайтника, не так важно.
Зато мы узнали поразительные вещи.
Стражи умеют управлять облачным покровом, опускать его до самой земли.
Стражи спешат, значит, тьма пришла ненадолго, облака снова поднимутся, а твари не могут отдаляться от них.
Стражи понимают, что такое видеокамера, умеют стучать в двери, разбираются в человеческой психологии и давят на нашу жалость к безвинным людям.
– Михаил их расстреливал из пулемета, – сказал я. – Они вроде как дохли.
– Их там десятки. – Лена нахмурилась. – Нельзя выходить!
– Послушайте. – Я посмотрел на нее, потом на Сашку. – Девчонки… если бы все было так просто. Вы же понимаете, стражи – разумные существа! И они контролируют облака! Девчонки, мы наткнулись на тех, кто правит этим миром!
Сашка хмыкнула, но спорить не стала.
Тонкий голос прозвучал ближе. Нюра не кричала ничего членораздельного, только взвизгивала, будто перепуганная маленькая девочка.
– Я выйду, – сказал Миша. – Я ведь оживаю. Выскочу и постараюсь их расстрелять. А вы закройте дверь. Если отобьюсь, позову, чтобы открыли.
– Ну нафиг, – произнесла Сашка. Я вдруг заметил, что у нее во рту сигарета, в руках зажигалка, она щелкает ей, глубоко затягивается. – Никита дело говорит, эти твари важны, надо замочить пару и посмотреть, что они такое. Рассказать твоему дядьке, что узнаем.
Глянув на Лену, она сделала еще затяжку, выплюнула и растоптала сигарету. Решила:
– Пойду с Мишей. А вы держите оборону, следите, что будет.
– Без меня точно не справитесь, – сказала Лена и подкатилась к двери.
Миша еще раз посмотрел на меня.
Я перехватил автомат поудобнее. «Вал» вдруг показался каким-то неуклюжим, дурацким, игрушечным.
Почему я хожу в Мире После без оружия?
– Открывай, – сказал я Мише.
Он повернул ключ, снял засов. Взял свою дурынду наизготовку, будто герой древнего кинобоевика. И ударом ноги распахнул дверь.
Нет, все-таки там было не беспросветно темно. Глубочайший сумрак, но какой-то призрачный красный свет все-таки струился с неба, наполняя туманный воздух.
Впрочем, большей частью свет заслоняли роящиеся над нами стражи.
Туман сам по себе вызывает жуть. В тумане таятся все наши страхи. Осевшее на землю облако превратилось в густой, но какой-то не водянистый туман, во что-то, напоминающее смог от пожарища, но без запаха дыма. Темная серо-красная муть с парящими над головой силуэтами, с окружившими магазинчик высокими фигурами… Стражи, со сложенными за спиной крыльями, напоминали голых худощавых людей.
Кстати, среди них явно были мужчины и женщины. Нагота стражей почему-то выглядела особенно смешно и противно.
У самой двери лежала женщина, грузная, с нелепо вывернутыми ногами и разбитой головой, в луже крови, кажущейся совсем черной.
Дергающуюся, вырывающуюся Нюру держали, растянув за руки, два стража. Очень легко удерживали, играючи.
– Отпустите ее! – крикнул Миша. Сделал шаг за порог, следом вышла Сашка. Выкатилась на кресле Лена, я попытался ее опередить, но не смог и вышел последним.
Стражи молчали.
А потом вдруг выпустили Нюру. Та сделала пару шагов к нам, упала на колени, застыла, всхлипывая.
– Мы вам не враги! – звонко воскликнула Лена. – Если что-то нарушили, то извините, не повторится! Разойдемся миром!
Секунду царила тишина. Потом по рядам стражей прошел шорох, шепоток, его подхватили парящие над нами твари, кто-то кашляюще захохотал на крыше магазина. И по всем существам волнами покатился этот странный, искусственный, будто сымитированный смех:
– Кха-ха-ха… кха-ха-ха…
Я хотел сказать Мише, что они не отпустят ни девчонку, ни нас.
Но не успел, он все понял сам.
Крутанулся – очень быстро, одновременно поднимая ствол пулемета. И выпустил длинную очередь по крыше, над нашими головами. Там взвыли, заорали, нечеловечески, но с явной болью.
Они уязвимы.
Их можно ранить и убить…
Я начал стрелять вправо, рассчитывая больше отпугнуть, чем сразить. Ствол «Вала» сразу повело вверх, я дал слишком длинную очередь, но кого-то зацепило. Да и в небе, судя по воплям, кому-то досталось. Я повел ствол назад, всадил несколько пуль в фигуру, которая будто переломилась пополам и рухнула.
Почему я так плохо подготовлен к этому миру? Да как же я тут выживал?
Сашка стреляла в тех, что были слева. Миша бил из пулемета вверх – там все кипело и бурлило, раздавались вопли ярости и боли. Мне показалось, что на голову что-то капнуло.
Почему не стреляет Лена?
Она сидела на кресле, чуть подавшись вперед, но даже не пробуя взять лежащий на коленях автомат. Будто чего-то ждала… или готовилась…
С моего фланга все, как ни странно, оставалось нормально. Я точно застрелил одного и нескольких ранил, по сравнению с тем огневым валом, что устроили Миша и Сашка – слабое звено в обороне… Но почему-то ко мне стражи не приближались.
Боялись?
Чего?
Сашка перестала стрелять, меняя магазин. Тени с ее стороны рванулись на нас. Пошли вперед и те, что были перед нами – Нюра быстро-быстро поползла в нашу сторону, стараясь уйти от них.
В этот миг Лена подняла руку.
Сквозь темный туман с гулом прошло какое-то светлое марево. Нюра мгновенно прижалась к грязному асфальту, распласталась. А идущие за ней стражи издали какой-то сдавленный вой – и повалились. Туман над ними стал гуще, в нос ударила волна горячего соленого пара.
Я вдруг понял, что Лена в Мире После может подогреть не только чашку кофе.
Сашка наконец-то вставила новый магазин, автомат выпустил короткую очередь – и тут на нее навалились. Я увидел во тьме лица – совсем человеческие, но будто лишенные эмоций, очень спокойные. С хлопками распахнулись крылья – и вскрикнувшую девушку стремительно утащило вверх.
– Сашка! – закричала Лена пронзительно. Повела рукой вверх, будто целясь во тьму… и тут же бессильно уронила руку.
Миша зарычал, тоже вскинул «хвлар» и тоже не нажал на спуск. В кипящей мгле над головой уже было не различить, где Сашка, а где утащившие ее стражи.
Мной вдруг овладела какая-то ледяная спокойная ярость.
Я понял, что выйти – было ошибкой.
Что нас сомнут, разорвут на части, утащат в небо – и сбросят на камни.
Мы, конечно, проснемся, расскажем все Григоряну, напишем отчеты, будем жрать капсулы, но уже никогда не вернемся в форсайт.
И мы станем просто ждать События, понимая, что потеряем память и станем тупо выживать на руинах человечества.
– Сдохните, твари! – закричал я.
У меня даже уши заложило от собственного вопля – наступила полная тишина.
Потом я понял, что в этой тишине тяжело дышит Миша, скулит ползущая к нам Нюра и всхлипывает Лена.
Затем стражи стали падать.
Вначале те, которые стояли вокруг.
За ними посыпались стражи, парившие в небесах.
Хлопали безвольные крылья, смачно шлепались о крыши и асфальт тела. Один из стражей упал между мной и Мишей, в нем что-то хрустнуло, но Миша, не раздумывая, еще несколько раз ударил его тяжелым ботинком по шее.
Облако вокруг вдруг стремительно стало подниматься, будто убегая в панике.
Посветлело.
И я увидел опускающуюся с небес Сашку.
Она не падала, а будто левитировала или приземлялась на невидимом парашюте. Сашка даже не выпустила автомат, держала его над головой и довольно ловко балансировала, чтобы коснуться земли ногами.
То ли ей повезло, то ли у нее был большой опыт – она опустилась рядом с Ленкой. Схватила ее за руку, а сама уставилась на меня.
Я молчал.
– Ну ни хрена себе способность, – очень сдержанно сказала Сашка. – Никита, вы реально не знали?
– Что? – тупо спросил я.
– Ну… может быть, то, что вы умеете убивать словом? – Сашка нервно рассмеялась.
Облака уже поднялись на обычную высоту. В них мелькнуло несколько крылатых силуэтов, но, похоже, стражи были заняты попыткой удалиться как можно дальше.
– Рассчитать бы радиус поражения, – сказала Сашка мечтательно. – Избирательность, скорость восстановления…
– Избирательность и сила – имба, – сказал Миша, глядя на меня в полном восхищении. – Никита, да мы тут всех нагнем!
Я неуверенно кивнул.
Огляделся.
Сколько мертвых стражей вокруг?
Десятки?
Да как бы не сотня… и большую часть убил я.
Кажется, стало понятно, почему я не таскал с собой даже хилого пистолета.