— …немца слышишь, — закончил за него Дизель.
Торопливо подошла разносчица, поставила три кружки с игристым, другая принесла полную миску истекающих жиром жареных колбасок. Дизель смотрел на них широко раскрытыми глазами и наматывал ус на палец.
— Ты в лотерею выиграл или клад нашёл?
— За всё это нам придётся заплатить. И возможно, жизнями.
— Ага, — кивнул Дизель, подвигая миску ближе к себе. — Куда идём?
— Для начала в лавку оружейника. Мадам презентовала пять монет серебром, нужно немного приодеться.
Дизель промычал что-то, рот его был занят колбасой. Курт не отставал. Изголодались. От соседних столов на нас поглядывали подёнщики, позволить себе сардельки мог не каждый.
Я есть не хотел. Чтобы поднять уровень сытости мне хватало пива. Я бы лучше послушал пение Уголёчки, но она, нанизав колбаску на вилку, ела.
— Как вкусно, — увидев мой взгляд, смутилась она. — У меня всё красное перед глазами и слабость…
— Это голод, — объяснил я. — Надо повышать сытость, иначе умрёшь.
— Ты снова спасаешь меня от смерти.
— Видимо, такова моя участь.
После ужина Уголёчек ушла. Петь она больше не стала, и своим отказом расстроила большую часть посетителей трактира. А мы до поздней ночи сидели за столом, обсуждая предстоящий рейд. Я как можно подробнее описал танкам на кого мы идём, как это выглядит и чего от этого можно ждать. Курт молча кивал, Дизель прихлёбывал пиво. Мне кажется, ему было всё равно, что я говорю. Он был счастлив, никогда раньше ему не доводилось пить столько игристого за чужой счёт.
Утром мы двинулись в обход лавок. Дизель предложил сходить на рынок, там можно было задёшево найти вполне приличный шмот. Подёнщики не обременяли себя лишним лутом, и спешили избавиться от него. Я отказался. То, что в понимании Дизеля было приличным, на поверку оказывалось серой дешёвкой.
Цены в лавках, конечно же, убивали. Наповал. Тех пяти серебряников, которые я получил от Рыжей Мадам, могло хватить разве что на экипировку одного из нас. Мы переходили из лавки в лавку, возвращались, уходили, снова возвращались и никак не могли решить, на что именно потратить деньги. Наконец договорились, что на шмот тратиться не будем, а возьмём только оружие. Для Курта мы присмотрели небольшой щит в виде полумесяца наподобие фракийской пелты[6]. Плетёный из ивовых прутьев, обтянутый кожей, он давал двухпроцентное поглощение урона и добавлял плюс три к выносливости. К нему же подобрали короткое копьё по типу фрамеи[7], хотя балансировка его скорее подходила для рукопашного боя, чем для метания. Курт остался доволен таким выбором.
Дизель примерялся долго. Он хотел что-то более мощное, гоплон или скутум[8], но денег хватило только на щит из тонкослойного дерева, обитого по краю медной полосой и усиленного умбоном. Поглощение урона он давал четырёхпроцентное и увеличивал силу на пять, но накладывал штраф на ловкость. Свою секиру и старый щит Дизель обменял на стальной топор с оттянутым, как борода, лезвием. По его светящимся глазам я понял, что он давно мечтал о таком.
От оружейников мы перешли в аптеку. Рейд без хилок всё равно, что пиво без алкоголя — ощущение натуральное, а толку никакого. Я долго присматривался к шприцам, таблеткам, мазям и прочим лекарским штучкам, способные полудохлого вояку за секунду превратить в нормальную боевую единицу, и жалел, что с нами нет Шурки. Шурка — лекарь, и все эти препараты в его руках становились более действенными. Он лучше знал, что и когда использовать и использовать ли вообще.
— Вы ко мне на экскурсию пришли? — спросил аптекарь. — Если ничего не покупаете, отойдите и не мешайте другим.
Цены кусались не в пример сильнее оружейных. Ценники за шприцы начинались от пятидесяти медяков и уносились в далёкие серебряные дебри. У меня в мешке после предыдущих покупок оставалось двадцать монет. Я высыпал их перед аптекарем.
— За это можно что-нибудь получить?
Аптекарь смерил монеты неодобрительным взглядом и достал из-под прилавка пачку таблеток.
— Я так понимаю, лекаря среди вас нет?
— Нет, — подтвердил я.
— Тогда читайте внимательно инструкцию. Следующий!
Инструкция ограничивалась двумя фразами: «Для внутреннего применения. Восстанавливает десять единиц здоровья».
— Проще сосисками в трактире затариться. И пивом, — критически заметил Дизель. Курт кивнул, поддерживая.
— Вам бы только пожрать да нажраться, — огрызнулся я. — Весь кредит за вчера проели.
Тем не менее, в словах Дизеля истина присутствовала. Еда восполняла небольшое количество очков здоровья, но для полного восстановления пришлось бы забить ей все свободные ячейки в мешках.
Когда мы выходили из аптеки, на вечевой башне грянул колокол. Звук был похож на удар грома — резкий и раскатистый — в город въезжал барон Геннегау. Последний раз я видел его во время штурма, когда крестоносец крутился со мной на спине. Барон стоял на фланке и наблюдал за нами с интересом. На мгновенье я растерялся, ослабил хватку, и крестоносец отхватил мой мизинец.
Сейчас барон ехал верхом на широкогрудом гнедом жеребце. Булыжная мостовая звенела под его копытами и шла в диссонанс с мерными ударами колокола. Следом двигался отряд меченосцев и арбалетчиков. Даже здесь, вне крепостных стен, они казались непобедимыми — закованные в железо люди прикрытые белыми плащами с красными крестами. Не понимаю, на кой чёрт мы пытались штурмовать замок, если и на открытом пространстве у нас против них нет ни шанса?
Дизель сделал шаг вперёд и демонстративно перекинул топор из одной руки в другую. Нарывался. Я взял его за локоть, потянул назад. Дизель пусть и нехотя, но отступил. С моими выводами о непобедимости крестоносцев он однозначно был не согласен.
Проезжая мимо, барон придержал поводья. Жеребец загарцевал, забарабанил по мостовой передними копытами, хлестнул хвостом по бокам. Красавец! Барон стянул латную перчатку с руки и кинул мне под ноги. Вся площадь разразилась протяжным: О-у-у-у!
Вы получили «Левая перчатка барона Геннегау»
Стальная перчатка Дитриха Чистобордого, барона фон Геннегау работы миланского мастера Филиппо Негроли. О Боги! Изящество доспеха одинаково сочетается с удобством и безопасностью, а это дорогого стоит, поэтому не каждый достоин носить её.
Я поднял перчатку. Сила +10, ловкость +14, меткость +8, поглощение урона 3 %. Такие параметры не у каждой бригантины есть, а здесь всего лишь перчатка. Единственный недостаток: ограничение по использованию двадцатый уровень.
Ну и на кой она мне? До двадцатого уровня я не поднимусь никогда, а у него сет нарушается. Не логично. Продать? У подёнщиков денег не хватит, клановые отнимут, а лавочники много не дадут. Что делать?
Из кланхолла нубов вышел Барин. Встал, скрестив руки на груди. Колючие глазки заметались между мной и бароном, и, клянусь ушами Царь-жабы, я услышал, как скрежещут его зубы. Как же ему хотелось отправить меня на перезагрузку, причём медленно и не единожды. В ответ на это я сделал полупоклон в манере испанских грандов, и показал язык.
Барина передёрнуло. Не будь рядом крестоносцев, он бы кинулся на меня, не смотря на своё показное спокойствие.
— Вот з-зачем ты его д-дразнишь? — неодобрительно покачал головой Курт.
— А чтоб не думал, будто я его боюсь.
— А ты не б-боишься?
— Боюсь.
— Тогда з-зачем д-дразнишь?
— Чтоб он не думал, что я боюсь.
Дизель захохотал, а я махнул рукой.
— Песенка про попа и собаку.
Крестоносцы выстроились полукругом у входа в кланхолл, арбалетчик взял коня под уздцы, и барон Геннегау спешился. Барин подошёл к нему, поклонился. Помниться, дверь в комнату Рыжей Мадам он открывал ногой, а здесь поклоны бьёт. Из толпы подёнщиков засвистели, значит, не я один был неравнодушен к главе нубов.
Ждать, чем окончится разговор клановых с крестовыми, мы не стали, время уходило быстро. Я кивнул танкам, и мы свернули с площади на улицу, ведущую к дому с жёлтыми окнами. Навстречу нам группами шли персонажи, всем хотелось посмотреть на барона. В одной группе я увидел Эльзу. Она шла под ручку с тощим бюргером, из под чепчика выбивались золотистые локоны. Меня она то ли не узнала, то ли не заметила, во всяком случае, на мой приветственный кивок не отреагировала.
— Знакомая? — улыбаясь, спросил Дизель.
— Знакомая.
— Ничего такая, — оценил громила её формы. — Колыхается как. Ух! Я бы ей…
— Диз!
— Чего?
— Ничего. Не туда смотришь.
— А куда мне смотреть? Куда не глянь, везде ты побывал…
— Не брюзжи.
— Хорошо, не буду. Дашь хотя бы перчатку подержать?
— Дам.
— А поносить?
— Диз, у неё двадцатый уровень.
— И чё? Не налезет, думаешь?
Отметая новые вопросы, я протянул ему перчатку.
— Носи.
Дизель сразу же попытался положить её в слот. Сначала перепутал лево с право, потом долго вертел в пальцах, переворачивая то тыльной стороной к себе, то ладонью. Наконец, когда слот в пятый или шестой раз сослался на несоответствие по уровню, вернул перчатку мне, и признал сокрушённо:
— Неналазит.
К этому времени мы успели дойти до дома Старого Рыночника. Старик по обыкновению курил трубку во дворе, смотреть на барона ему не хотелось. Когда мы вошли, вооружённые и решительные, он ничуть не удивился.
— На погремушников собрались? — были его первые слова.
— Собрались, — кивнул я.
— Факелами, конечно, не запаслись.
— Не запаслись, — подтвердил Дизель.
Действительно, как-то я упустил этот момент из вида. В аптеке я видел связки флешфайеров, лучше бы вместо таблеток их взяли. Но теперь и возвращаться нет смысла, деньги кончились.
— Вот так каждый раз, — вздохнул герр Рыночник, выколачивая трубку.
Что именно «каждый раз» уточнять он не стал, но эти слова вновь подтвердили мои подозрения, что не я первый выполняю цепочку заданий от Рыжей Мадам. Были и до меня игроки. Как сложилась их судьба? Что они получили в итоге?