Яркий свет был виден даже сквозь плотно закрытые веки. Едва вспышка погасла, Женя открыл глаза. Ближние автоматчики стояли полностью ослепленные и дезориентированные. Выстрел! Один упал. Еще! Промазал, млин. Но эфиоп рухнул, Ольга помогла. Где-то за спиной коротко простучал пулемет, ему откликнулся АКМ, потом войнушка пошла по полной. Выстрел, еще, еще… Есть контакт! У эфиопов осталось только два стрелка. Кстати, почему они молчат?
— Командир, ворота от тебя слева!
— Понял.
Женя поднялся и, пригибаясь, метнулся налево. Где Ольга? Ага, вот. Он упал, сразу же перекатился.
— Бежим, скорей!
— Погоди, ложись рядом. Всего двое осталось, сейчас я их сминусую. Вот один…
Бах!
— Еще один остался.
Женя поднял бинокль.
— Погоди, что-то с ним не так. Стоит, головой крутит, винтовку бросил, руки задрал.
— Мужики, — крикнул он. У нас все, пошли трофеи собирать.
Трофеи были богатые. Из оружия — семь немецких автоматов MP44 «Sturmgewehr», две винтовки Mauser 98k с оптикой, пулемет МГ-34 и такой же, как у Жени, «люгер» P08. У каждого были гранаты. По две немецких колотушки «Stielhandgranate 16». Ну и всякая мелочевка — ножи, фляги, фонари, бинокли, ПНВ, пищевые рационы НАТО. У командира в поясной сумке лежал знакомый уже шар-индикатор. Женя холодно — даже сам удивился — контроллил эфиопов. Он хорошо помнил недостреленного некогда Джамала. Если бы не Федька… Когда группа дошла до последнего оставшегося в живых снайпера, стало понятно, почему он не стрелял. В момент вспышки он смотрел в оптический прицел и мощный световой поток, сфокусированный линзами, буквально выжег ему сетчатку глаза.
Пока они, нагруженные трофеями, двигались к форту, Женя о многом успел подумать. Группа эфиопов была отменно снаряжена и подготовлена, хорошо владела тактикой боя. У них явно присутствовала — как же это называется грамотно? А, вот, вспомнил: боевая слаженность. Если бы не внезапность и не вспышка при появлении форта, пришлось бы тяжко. Но раз о вспышке они не знали, то это был для них первый форт. Возможно, знал командир, но не успел отдать приказ. Все эфиопы были в одинаковом камуфляже, что наводило на мысль о том, что это отряд регулярной эфиопской армии. Видимо, в ближайшее время стоит ожидать официального визита оттуда. Во время Жениной поездки в замок Россия, Сотников мимолетно упомянул о том, что эфиопы нашли и вытаскали предназначенную немцам оружейную локалку. Интересно выходит: беспредельничала на Волге и Шпрее банда Джамала, а оружие оказалось в Аддис-Абебе! Видимо, и в самом деле Джамал был засланным казачком. С одной стороны, организовал негритянскую вольницу, с другой — сдавал награбленное в столицу. Получается, разгул зусульских шаек происходил с ведома и по поручению эфиопской селективки. Будет о чем поговорить с эфиопами, когда те придут!
Когда группа добралась к воротам форта, оказалось, что они открыты.
— Что за хрень? Никого ведь нет! Вовка, проверь Троекурова и остальных. Заодно трофеи соберешь. Ольга, карауль эфиопа. Клаус, за мной.
Ветров метнулся за угол форта. Скинув притащенное железо, Женя вбежал в ворота. Клаус, заменив пулемет на трофейный «штурмгевер», ломанулся следом. Этот форт сильно отличался от форта Сибирь. Он был восьмиугольным, точно ориентированным по сторонам света, с небольшими круглыми башенками по углам. Ворота выходили на западную сторону. Высокие двенадцатиметровые стены были толщиной в несколько метров, внутри наверняка были жилые комнаты и службы. В центре двора возвышалась круглая ступенчатая башня, соединенная высокой галереей с восточной стеной. Со двора во всех стенах, кроме западной и восточной, были двери, ведущие, видимо, в скрытые внутри стен помещения. Около одной из башен пристроился традиционный колодец. В самой башне тоже была дверь, и она была приоткрыта. Женя, доставая пистолет, кинулся в башню, Клаус следом. Он поднимался быстро, стараясь при этом не шуметь, ступать по возможности мягко. Сколько времени нужно, чтобы прочесть бумаги и приготовить лист с отпечатками пальцев? Сколько времени у них еще осталось?
Внезапно сверху раздался знакомый до отвращения женский голос:
— Стоять, подонок!
От неожиданности Женя сам остановился, глянул вверх, но никого не увидел. Двинулся дальше, уже медленнее и осторожнее. Наверху что-то пробубнил мужской голос, потом снова женский:
— Ты мне что обещал? И так меня отблагодарил? Отдал неграм на потрахать и бросил? Сдохни, ублюдок!
Сверху раздалась автоматная очередь, потом одновременно прозвучали пронзительный женский визг и звук удара железа о камень. Потом последовали удар, еще один визг и звук падения тела. До цели оставалось меньше двух пролетов. Женя пробежал их на одном дыхании, Клаус не отставал. Сжимая рукоять «люгера», Женя выскочил на верхний этаж. Там стоял Троекуров, безуспешно пытающийся оттиснуть на листе бумаги отпечатки пальцев. На его беду, в новеньком форте нечем было испачкать руки, не было ни уголька в камине, ни даже пыли. Нечем было и написать свое имя. Рядом с ним на полу валялся бронежилет с двумя вмятинами на груди. Судя по тому, как морщился бизнесмен, держась за грудь, как минимум одно ребро было сломано. В углу, скорчившись на полу, взахлеб рыдала Снежана, неподалеку от нее валялся «стэн». На скуле у нее лиловело. Похоже, у Гретты Хейфиц будет, с кем на пару почесывать глаз. Увидев Женю, Троекуров оставил свое занятие и выпрямился.
— Что, пришел дострелить? — хрипло спросил он.
— Ага. — согласился Женя. — дострелить. Хорош, набегался. Почитал я о твоих делишках. Тебя, как бешеного пса, по-хорошему, давно грохнуть пора. За тобой столько висит, что на десять лет строгого расстрела потянет. Так что не задерживай, вали вниз. Не хочу потом тут за тобой дерьмо убирать. Давай, мажорчик.
— А вот хрен тебе!
Глаза Троекурова сверкнули бешенной ненавистью. Он отбросил в сторону бумаги и рванул застежку кобуры. Но Женя не собирался давать ему шанс. Он лишь чуть приподнял ствол «люгера» и нажал на спуск. В небольшой комнате выстрел резко хлестнул по ушам. Словно эхо, за окном грохнул одиночный выстрел из автомата — Ветров отконтролировал Тэкле. В углу, увидев кровь, затихла, упавши в обморок, блондинка. Что ж, хоть какая-то вышла польза от этого козла. Женя спрятал пистолет в кобуру и обернулся к швейцарцу:
— Давай, Клаус, уберем отсюда мусор.
Два часа спустя, все собрались на верхней площадке центральной башни.
— Красота-то какая!
Женя подставил лицо свежему ветру. Все необходимые работы были сделаны. Тела эфиопов были утащены к лесу, проводник отпущен обратно, пленный, вполне владевший английским, был допрошен. Он, собственно, подтвердил все то, о чем и так уже догадался Женя: Аддис-Абеба, намеренно лишая прямой поддержки периферийные племена и организовывая через своих эмиссаров типа Джамала бандитские шайки на границах сопредельных анклавов, пытается расширить территорию и укрепиться за счет соседей. Учитывая темпы прироста эфиопского населения, лет через двадцать у них появится огромная армия в несколько тысяч голодных и злых людей, которых можно будет направить практически на любого внешнего противника. Появление фортов эфиопы расценили как возможность создания военных баз, максимально приближенных к территории вероятного противника. Поэтому постарались захватить максимальное их количество. На швейцарском направлении у них было уже два форта. Поскольку швейцарцы не особо выходили за пределы анклава и не стремились разведывать территории, вся добыча без борьбы доставалась эфиопам. Индусы и шанхайцы были гораздо более активны, там удалось забрать только один форт. А вот на западном направлении случился большой облом. Появление Жени спутало все карты. Он убил Джамала, главного агента влияния в регионе и забрал у него столь ценный шар-индикатор, без которого все платформы были бесполезны. Он стал привязывать к себе эфиопские племена, разрушая всю стратегию экспансии. А сейчас и вовсе захватил следующий форт, уничтожив специальный отряд эфиопской армии. Военные операции против форта Сибирь пока не планируются. Идет разведка. Радиосвязь у эфиопов есть, но они ни с кем не общаются, только слушают эфир.
Женя спросил, откуда эфиопы взяли индикаторы. Оказывается, на берегу озера рядом с Аддис-Абебой, которое, разумеется, назвали Тана, есть развалины древних строений. В них был обнаружен каменный ящик с тремя шарами. Может, были и другие находки, но пленник об этом не знает. Женя сразу подсчитал: три форта у эфиопов есть, три шара было у них отобрано. То есть у них, практически, больше не осталось возможностей к расширению. Если, конечно, не было еще трех шаров. В любом случае, расслабляться нельзя. И еще: нужно добытый шар передать группе Касаткина. Заодно и пленника отправить Сотникову, он в паре с Гольдбрейхом еще что-нибудь из него выжмет. Пусть присылают вертолет, часа за три он долетит. Еще часов через шесть будет у Касаткина. А это значит, пора связываться с базой. Интересно, а напрямую отсюда, с башни, до замка Россия сигнал дойдет? Лучший способ узнать — попробовать.
А что делать с этим фортом? В форте Сибирь уже главное сделано, все настроено, теперь только методично развивать, расширять. Все скучно и довольно занудно. Но Курт Шрайбер со своей въедливостью и педантичностью, без сомнения, справится. И даже будет получать удовольствие. А, может, еще раз попробовать начать с нуля? Похоже, процесс ему начинает нравиться. Пусть Курт полностью переводит на себя канал форта Сибирь.
— Оль, у тебя много вещей осталось в старом форте?
— Кроме зубной щетки, один рюкзачок.
— Тебе нравится вид с крыши? Как ты смотришь на то, чтобы переехать на новую квартиру?
— Запросто.
— А если будет еще какой-нибудь форт? Или, — Жене вспомнился визит к Сотникову, — кругосветное плавание?
— Глупенький. С тобой — хоть на край света. И имей в виду, это не фигура речи.
На закате дня все четверо сидели на той же площадке. Снежана, хоть Ольга ее и звала, выходить отказалась. Она сидела в одной из комнат форта, прикладывала холод к фингалу и лила слезы о своей порушенной любви. Ведь бывают же такие идиотки! Всю ночь упорно шла следом за Троекуровым, лелея мечты о мести. Неизвестно, правда, на что она надеялась. Но ведь дошла, подобрала автомат, добралась до своего обидчика, даже смогла выстрелить. Но когда «стэн» задергался у нее в руках, перепугалась и бросила оружие на пол, не сумев попасть, даже стреляя в упор. Естественно, тут же схлопотала по морде лица и на этом ее месть завершилась.