Уже сегодня мы с тобой увидимся, и я знаю, что буду по-настоящему счастлив. Однако я не уверен, смогу ли после стольких лет прозябания в этом богом забытом месте адаптироваться за его пределами, не уверен, что мне хватит на это сил. Тем более что, как ты сама сказала, прожить нам с тобой дано в общей сложности не больше пятнадцати лет. Но ты знай, что
Я тебя».
На этих словах письмо оборвалось, если не считать оставленной закорючки, но Марина знала, какого слова не доставало. Она увидела у ног Димы простой карандаш и сразу поняла: он не постеснялся то слово написать, а просто не успел.
Краем глаза она заметила что-то на стене, над кроватью. То оказался рисунок, ее портрет, где она легко улыбалась.
А на прикроватной тумбочке на подносе стоял круглый торт с множеством горящих свечек, разнообразные сладости, фрукты и чай.
Этот день рождения для Димы стал днем его смерти.
А дождь за окном все не прекращался, словно само небо оплакивало юношу.
– И я тоже, Дим… – сквозь рыдания произнесла девушка, накрыв ладонями его холодную руку. – Я тоже тебя люблю.
Шалость и ад
Он бесцельно слонялся по квартире, неспешно перемещаясь из одной комнаты в другую, не ведая, сколько времени прошло и что ожидает его в конце. Впрочем, ему уже не было до этого дела, ровно как до чего-либо другого; он просто расхаживал туда-сюда, взад-вперед, из угла в угол, от стены к стене – а что еще оставалось делать? Если б его кто спросил, что он чувствует, он не смог бы не то чтобы дать вразумительный ответ, но хотя бы вникнуть в суть вопроса, ибо восприятие им окружающей действительности и самовосприятие притупились настолько, что были сравнимы с лезвием ножа, не способным разрезать начавший таять брикет масла. Он стал пустой оболочкой, притом не подозревая об этом. Лишь иногда останавливался напротив чьей-то фигуры, которая связывала его с прошлым – прошлым для него самого настолько невероятно далеким, что походило больше на отголоски несвежего сновидения. А вдобавок его хаотичная, но непрерывная линия следования пересекалась в воздухе с таким же бесцельным маршрутом девушки, подобно ему являющейся по сути своей уже не человеком, а опустошенным сосудом. Однако именно она в том самом невероятно далеком прошлом положила начало безвременным скитаниям трех отныне безымянных фигур.
Артем, среднего роста шестнадцатилетний брюнет с синими глазами, и его лучший друг Женя (спортивного телосложения, кудрявый шатен) со своей девушкой (худенькая блондинка с длинными прямыми волосами, которые она чаще всего предпочитала носить распущенными, ногами от ушей и маленьким колечком в левой ноздре) шумно ввалились в квартиру первого, вернувшись с клубных танцев, где они неслабо набрались, на входе пронеся с собой по литровой бутылке колы, в каждой из которых напиток был разбавлен виски. В меру громко – не так, чтобы звучало фоново, но и чтобы не встревожить соседей – включив на стереосистеме какую-то электронную музыку, все трое поотплясывали как могли, подурачились. А затем, набрав в тарелки еды и взяв из холодильника несколько бутылок пива, которые Артем купил заранее, включили ТВ, где по одному из цифровых каналов вещали какой-то гангстерский фильм, и развалились на кровати.
Выпивать в кругу друзей Артем позволял себе изредка, не чаще одного раза в период каникул между учебными четвертями; исключения составляли дни рождения – его, двух друзей и родни. Не считая традиционных бокалов с шампанским или фужеров с вином во время праздничных семейных застолий, практиковать это сомнительного рода развлечение он начал чуть менее двух лет назад. А напиваться так, как в этот вечер, ему и вовсе ни разу не приходилось. Поводом же послужило успешное окончание десятого класса и переход на последний год обучения в школе; для взрослых такой повод, возможно, покажется притянутым за уши, но для этих ребят он был достаточно весомым.
Втроем растянувшись на двуспальной кровати (Евгений – посередке, как и полагается), они неотрывно наблюдали за происходящим на экране телевизора. Артем мельком глянул на сладкую парочку, под покрывалом лежащих в обнимку, перевел взгляд обратно на сорокадюймовый зомбоящик, погладил подбородок, о чем-то задумавшись. Женя был его лучшим другом: они сошлись еще в третьем классе. Катя же, девушка Евгения, примкнула к их компании всего пару месяцев назад. Женя рассказывал, как вечером возвращался домой из тренажерного зала и, проходя мимо одной из хрущевок, услышал крики, грубую мужскую ругань. Как выяснилось, то парень, на несколько лет старше его, орал на девушку и грозил «убить на месте», потому что она якобы неделями водила его за нос и в конце концов отказалась с ним встречаться. Без лишних раздумий Женя подлетел к ним и крепким ударом в челюсть отправил парня в нокаут, а девушку проводил до квартиры, заодно попросил номер мобильного телефона. Так они и начали встречаться. Вообще Женя был вспыльчивым парнем, чем в сочетании со своими габаритами многим ровесникам – да и ребятам постарше – внушал страх и уважение. И хотя он не имел привычки набрасываться на людей, но, если его провоцировали, мог перегнуть палку. К примеру, в прошлом году его едва не поставили на учет в полиции после того, как он жестоко избил старшеклассника, когда тот в компании своих друзей и подруг пристал к нему на улице с претензией, что, мол, в школе Женя невесть кого из себя мнит. Слово за слово – и последний, вспылив, повалил задиру на землю и переломил ему руку в локтевом изгибе до того, как хоть кто-то из присутствующих рядом успел к ним подскочить. Катю его натура вполне устраивала, тем более что при ней он старался вести себя сдержанно настолько, насколько ему это удавалось.
Сама же Катя, при всей своей эффектной внешности, большим умом не обладала. Про себя Артем думал, что строить отношения с ней не стал бы (к тому же, судя по всему, он и сам ей не больно-то нравился), но все же завидовал другу: такая сексапильная девушка, находясь рядом, могла придать уверенности кому угодно.
Сделав еще пару глотков пива, Артем спросил себя: а стоило ли ему так напиваться? Да, он позволял себе периодически выпить, но только выпить, а в этот раз он явно напился. И почему же он это сделал? В его мозгу стрельнула мысль, что впереди еще целый год обучения в школе. Факт, конечно, очевидный, но как будто только в этот момент он его осознал. А дальше – итоговые экзамены, поступление – при удачном раскладе – в высшее учебное заведение и еще несколько лет учебы. Провести время в клубе, покривляться под приятную и энергичную музыку в компании хорошего друга и симпатичной девушки – это Артем мог оправдать для самого себя желанием расслабиться после тяжелого учебного года. Но напиться…
Подняв бутылку на уровне глаз и взболтнув содержимое, он скривил уголок рта и вновь приложился к горлышку. Возможно, ответ на вопрос лежал на поверхности и не требовал самоанализа: он напился просто потому, что ему захотелось напиться. Это как насилие ради насилия на телеэкранах (да и в жизни). Или, в его случае, развлечение ради развлечения. Он не знал истины, поэтому, отключившись от раздумий, продолжил пить.
Когда же он, пялясь в широкоформатный экран, на котором разыгрывалась сцена избиения какого-то изворотливого плохиша, заканчивал первую бутылку, а Женя с Катей допивали по второй, в дверь кто-то позвонил. Артем, вздрогнув и выпучив глаза, машинально повернул голову в сторону дверного прохода, к которому находился ближе остальных.
– Родаки уже вернулись, что ли?! – спросил он скорее себя, чем друзей.
– Успокойся, – шлепнул его по плечу Женя, усмехнувшись, – Катя свою подружку пригласила, пока мы еще были в клубе. Ты ведь не против? Должно же и тебе ночью перепасть. Тем более в собственной квартире.
Катя захихикала.
– Вы серьезно? – не скрывая удивления вопросил Артем, подозревая, что его разыгрывают.
В дверь снова позвонили, на этот раз зажав кнопку на чуть большее время.
– Серьезно, серьезно, – ответил Женя, а потом обратился к своей девушке: – Кать, иди впусти свою подругу.
Поставив бутылку с остатками хмельного напитка на пол, она выбралась из-под покрывала и слегка шатающейся походкой вышла из комнаты, случайно задев плечом дверной косяк и оттого хихикнув. Немного погодя до парней донеслись приветственные девичьи визги, со стороны Кати разбавленные примерно полутора-двумя литрами разной крепости алкоголя. В три глотка добив бутылку, Артем оставил ее подле кровати и, придвинувшись к Жене, зашептал:
– Блин, ты же знаешь, что я девственник. Какой, к черту, секс? Я же опозорюсь!
Хмыкнув, тот также шепотом ответил:
– Тебе сколько лет: шестнадцать или двадцать шесть? Нет ничего постыдного в том, чтобы лишиться девственности в твоем возрасте. Так что не парься. – Улыбнувшись, добавил. – К тому же Катя уже предупредила ее о том, что ты девственник.
– Что?! – воскликнул Артем, в изумлении изогнув брови дугой.
Было слышно, как гостья ставит обувь на обувницу, параллельно о чем-то рассказывая Кате.
– Ей уже девятнадцать, она тебя поймет и научит всему, – заверил его Женя и шлепнул по плечу. – Ну, может, и не всему, но основам – уж точно. Так что расслабься. Это в порядке вещей, когда лишаешься девственности с тем, кто уже переспал хотя бы один раз.
– Ага, только обычно парень за штурвалом, а не девушка.
– Все, не бухти. Держи. – Сунув руку в карман джинсов, он вынул что-то плоское и протянул Артему.
– Презервативы? – спросил тот, повертев пальцами два сцепленных между собой пакетика с изображенным на них названием бренда.
– Они самые. Давай убирай их скорее, пока… о, привет! – переключился он на уже вошедшую в комнату Лену, Катину подругу, подняв руку в приветственном жесте.
– Привет! – поздоровался с ней Артем, растянув губы в улыбке, тем временем невидимым жестом прибирая контрацептивы в карман.
Девушка, светясь от радости, ответила парням и села на край кровати.