– Да ладно тебе! – воскликнул Антон и затем похвастался: – Я на прошлых выходных смотрел ужастик и пил колу со льдом, да еще и окно в комнате открыл настежь. Вот тогда меня действительно пробрало до костей!
– Герой! – подняла кулачок Марина.
Через считанные минуты официант принес стаканы с горячим шоколадом. Он так же расставил их подле каждого из оккупировавших стол и ретировался.
– Так вот, – продолжила Валерия, доедая мороженое с банановым вкусом. – Хэллоуин – отличный повод обследовать весь дом. Может, удастся даже попасть на чердак. Можем внутри и тематические игры устроить.
– А может, если повезет, к нам даже нечисть заглянет! – со зловещей улыбкой вставил Максим. – Прямо как в «Ночи демонов»!
– Только не как в говенном ремейке! – закатила глаза Валерия. – Тогда скорее это мы запугаем нечисть.
– Вот уж действительно!
– Я одна понятия не имею, о каком фильме идет речь? – спросила Наташа, оглянув остальных.
– Кажется, я смотрел его в прошлом году, – сказал Антон, смутно вспоминая образы из киноленты. – Визуально фильм довольно свежий. Видимо, ремейк.
К нему присоединился Арсений:
– А я, должно быть, смотрел оригинал. Но еще раньше. Старый фильм. Там, как помню, людей заперли в кинотеатре, где они массово превращались в демонов. У этих демонов еще какая-то зеленая хреновина текла изо рта. Вы про этот фильм?
– Не-е-ет, – одновременно протянули Максим и Валерия, мотая головами.
– Ты сейчас вспомнил итальянский ужастик середины восьмидесятых, который так и назывался: «Демоны», – уточнила Лера.
– Ну… – Арсений пожал плечами и продолжил трапезу.
Остальные на вопрос Наташи ответили пожиманием плечами и почесыванием подбородков, тем самым давая понять, что упомянутый Максимом фильм ужасов им незнаком.
– Что ж, может, через пару ночей и узнаете, что за ужастик такой, – произнесла Валерия и усмехнулась. – А ты, Антон, посмотри оригинальную картину. Она вышла в восемьдесят восьмом. Поверь, ремейк ей не ровня.
– Так точно! – гаркнул парень, отсалютовав, словно получил приказ, который обязан всенепременно исполнить.
Когда ровесники расправились с мороженым и горячим шоколадом и обсудили все – по крайней мере, из тех, что хотела поднять Валерия, – вопросы касательно организации предстоящей вечеринки, Максим запросил чек, расплатился, оставив официанту тысячерублевую купюру в качестве чаевых, и они разошлись по домам.
31 октября. В половине десятого вечера все восьмеро собрались у заброшенного дома.
Валерия догадывалась, что Игнатию приспичит явиться на отцовском корыте, на котором он регулярно приезжал в школу, поэтому через мессенджер заблаговременно предупредила не делать этого, чтобы не привлекать ненужного внимания и не подставлять их всех. Однако еды с напитками, украшений и всего прочего, закупленных ею и Максимом для вечеринки, оказалось столь много, что пришлось отменить эту просьбу. Но с одним условием: автомобиль он остановит метрах в ста от дома и повернет обратно сразу же, как только ребята заберут пакеты, а вернется уже пешим ходом. Конечно, они могли и такси вызвать, но в таком случае, скорее всего, добровольно подписались бы на идиотские расспросы и причитания.
С восторженным удивлением взирая на дом, Наташа, присвистнув, протянула:
– Ну и доми-и-ишко! Но выглядит не самым новым. Сколько ему лет, интересно? И сколько семей в нем жили?
– Заброшен вроде как давно. Поэтому, вероятно, только одна семья и жила, – предположил Игнатий.
– Одна семья? Отстроили дом, немного пожили и свалили, даже не продав никому?
– Вполне возможно. Мажорчики какие-нибудь.
– Бред! – отмахнулся Антон. – Что мажоры могли забыть в этой глуши? На них нашло божественное озарение, и они решили отречься от цивилизации в угоду духовному процветанию? Отказаться от всех городских удобств ради вспахивания грядок?
– А вдруг они когда-то были нищими, потом разбогатели и съехали отсюда? – настаивал на своем Игнатий.
– Если они были нищими, на какие средства умудрились построить такой домище? – встала Лиза на сторону Антона.
– Хм… – Блондин в задумчивости потер подбородок.
Арсений щелкнул большим и средним пальцами и наставил указательный на Лизу, радостно поделившись своими соображениями:
– Сначала дом мог быть маленьким, как все остальные в округе, а когда семья разбогатела, они его достроили. Или снесли и на его месте возвели новый. Или вовсе изначально жили в другом месте.
Ни Лиза, ни Наташа не нашлись с ответом, и Арсений возликовал:
– Да! Победила мужская солидарность!
И они с Игнатом хлопнули друг друга в ладони.
– Ну ладно, ребят, мы же с вами сюда не спорить пришли, верно? – успокоила четверых Валерия.
– О да-а-а, не спорить, – мечтательно протянула Наташа, оглядывая видимую снизу часть мансардной крыши, выложенной – что было различимо даже в лунном свете – потемневшей от времени и осадков черепицей.
Максим обнял Леру со спины и поцеловал в мочку ушка, затем немного пониже, в шею, и от контраста теплого дыхания любимого человека с промозглым осенним ветром ее губы растянулись в улыбке – улыбке нежной, искренней, обожаемой им. «Ночью здорово оттянемся», – шепнул он, подбородком и щекой прижавшись к ее плечу. Еще шире улыбнувшись, она едва заметно кивнула.
И Максим, и Валерия понимали, что в таком малом городке почти нулевые шансы на возможность устроить идеальную костюмированную хэллоуинскую вечеринку с аутентичной атмосферой, поэтому заранее всех оповестили, что с нарядами могут не заморачиваться. Но из уважения к ним обоим, как и собственного интереса ради, пятеро приглашенных разоделись как могли красивее и в духе праздника, и только Игнатий воспринял оповещение с большим облегчением и оделся так же просто, как в любой другой день.
А вот Арсений, например, был в черных джинсах, массивных берцах, косухе из кожзама со стальными заклепками на отворотах воротника, под ней – футболка с изображением группы Pantera, а на руках – митенки.
На Наташе – темное драповое пальто, черные, средней плотности капроновые колготки либо длинные чулки, высокие кеды, кожаная юбка и однотонная черная футболка с V-образным воротником. На груди – кулончик в форме бритвенного лезвия.
Антон напялил на себя черную рубашку с длинными рукавами, верхнюю пуговицу которой оставил расстегнутой, черные же джинсы, сужающиеся книзу и того же цвета кроссовки с красными горизонтальными полосами по бокам. Ногти на руках неумело покрасил недорогим черным лаком, купленным в магазине косметики. Также перед выходом хотел контурным карандашом для глаз из косметички матери накрасить губы, но в последний момент передумал – чего доброго, примут за педика.
Марина влезла в темно-синее платье-смок, поверх накинула ветровку; на ногах – туфли на невысоком каблуке; в локоны завила от природы прямые волосы. Верхнюю половину лица закрыла маскарадной полумаской с вышитым в один тон цветочным узором, а в волосы вдела ободок с дьявольскими рожками.
Лиза постаралась подобрать – что-то из уже имеющегося гардероба, что-то – прикупить – такую одежду, чтобы не только соответствовать канонам праздника, но также заработать одобряющие взгляды Леры и – в большей степени, даже первостепенно – понравиться Максиму. Ей хотелось, чтобы в нем снова разгорелся, по неведомой ей причине почти полностью угасший, интерес к ее персоне. Она верила, что, каким бы идеальным он ни был, природа возьмет верх и он всю ночь не будет сводить с нее глаз. И для этого готова была прибегнуть к некоторым ухищрениям и войти в образ, во многом противоречащий ее натуре. Поэтому выбрала тонкие темные капроновые чулки, в меру короткую плиссированную юбку, черные туфли на шпильках, а верх ограничила медно-коричневой вельветовой блузкой. На ногти нанесла черный лак, по прямым волосам для пущей эффектности прошлась выпрямителем, глаза обвела черным карандашом и для дополнительной выразительности наклеила стрелки, а губы украсила броским гранатовым цветом. Перед выходом из дома отметила про себя, что, должно быть, ни Марина, ни Наташа, ни даже Лера не провели столько времени перед зеркалом. Поскольку – была Лиза уверена – для них выряжаться подобным образом было делом обыденным, она же не делала этого даже для бывшего, с которым рассталась в прошлом году.
Хозяева вечеринки, вопреки ожиданиям Лизы, вырядились более броско, даже в какой-то степени вычурно, но, что неоспоримо, ярче и в контексте праздника красивее остальных. Максим явился в зауженных черных брюках (зафиксированных на талии ремнем с необычной формы бляшкой) с разбросанными тут и там изображениями крестов и паутины, готического вида ботинках с двумя ремешками и на высокой платформе (за счет чего сравнялся ростом с Антоном, самым высоким из собравшейся компании); в приталенной шелковой черной рубашке, легкой куртке из плотного денима с высоким воротником, украшенной множеством декоративных молний. Волосы же были аккуратно зачесаны назад и зафиксированы гелем, что вкупе с нарядом придавало Максиму вид этакого хулигана-неформала. Наряд Валерии, вопреки ожиданиям некоторых, оказался вовсе не мрачным, но весьма завораживающим, а для такой глубинки – даже немного вульгарным, диким. Черное платье-пин-ап сидело на ее фигуре потрясно, сексуально, а туфли в стиле готической лолиты придавали ей еще больше женственности. Необычного покроя средней длины пальто выглядело органично настолько, насколько, вероятно, это было возможным. Накладные длинные ногти, накладные ресницы и черная помада на губах даже сами по себе смотрелись вызывающе. Трехтоновые синие линзы делали ее взгляд еще более пронзительным, глубоким, притягательным. В этот самый момент, в ближайшую ночь ей могла позавидовать любая девушка и женщина их захолустья; она была воистину сексапильной демонессой, суккубшей, и каждая потусторонняя тварь, что вздумает навестить их после полуночи, обязана преклониться перед ней.
Смотря на парочку влюбленных, Арсений воскликнул: