– Охренеть, нужно было сделать это немного аккуратнее, – сказал Арсений, откашливаясь и размахивая руками перед носом, отгоняя от лица пыль. – Нам бы еще здесь, конечно, и вытяжка не помешала.
– Или остальные, пока нас ждали, могли бы смести с дивана пыль, – заметила Валерия, включив на телефоне фонарик. – Эй, а где все?
Максим только после ее слов обратил внимание на то, что в зале не было никого, кроме них.
– Кажется, решили припугнуть нас, – высказал он предположение.
Арсений тяжелыми размашистыми шагами подскочил к той двери, за которой находилась пустая комнатушка. Указал на дверь пальцем и громогласно заявил:
– Я знаю: они здесь! Сто процентов там заныкались и сейчас выпрыгнут оттуда, чтобы напугать нас! Ну, давай, Игнат, выпрыгивай, я тебе одним ударом череп помну! А тебе, Антон, впечатаю так, что проломишь стены и вылетишь на улицу!
Максима с Валерией развеселили его слова, и они не сдержали смех, прекрасно понимая, что тот просто шутит.
– Чего ты там разорался? – На всех троих упал луч света. Они подняли взгляды к источнику и увидели Марину, стоявшую на верхней части лестницы и опершуюся о перила. – Пока вас не было, мы исследовали второй этаж. И нашли кое-что интересное. Поднимайтесь к нам. Только поосторожнее: пятая ступенька отсутствует.
Ребята спешно проследовали за ней, взяв во внимание предупреждение. Поднявшись на второй этаж по скрипучим деревянным ступеням, они, глядя Марине в спину и себе под ноги, шагали за девушкой. В конце узенького коридора по правую руку увидели приоткрытую дверь и вошли в нее. За ней все и собрались.
Наташа обернулась первой.
– О, вы вернулись! Смотрите: здесь, кажется, прямо логово сатанистов какое-то. – Освещая одну из стен, она указала на нее пальцем, обращая внимание новоприбывших на не самое свежее с виду изображение пентаграммы, неровным кругом нанесенной красной краской поверх поблекших обоев. А справа от перевернутой звезды – надпись большими буквами: «ЗДЕСЬ ПОРТАЛ В АД».
– Мд-а-а… – протянул Максим.
– Крутяк, правда? – с возбуждением в голосе произнес Антон.
– А теперь сюда взгляните. – Игнатий осветил стол, прижатый к стенам в дальнем углу комнаты. На столешнице кто-то красным и черным маркерами изобразил подобие доски Уиджи, в соответствии со стандартами дугообразно нарисовав в три ряда алфавит кириллицей, а под ними – четвертый ряд из цифр от нуля до девяти. В самом же низу, по разные стороны, – слова «да» и «нет».
– В нашем городе что, правда сатанисты завелись? – Арсений озабоченно почесал подбородок.
– Сатанисты? Уверен, это дело рук малолетних идиотов, которым просто нечем было заняться, – предположил Антон.
– С чего ты взял? – Марина.
– С того, что пентаграмма и спиритическая доска никак не взаимосвязаны между собой. Поэтому и говорю: дело рук малолетних идиотов. Мамкины дьяволопоклонники.
– И что же тогда крутого в том, что какие-то малолетние болваны разукрасили комнату? – съехидничала Валерия.
– Да плевать, кто это сделал! – воскликнул Антон. – Эти каляки, как по мне, отлично вписываются в атмосферу Хэллоуина. – Понизив голос до полушепота, со зловещей улыбкой добавил: – А вдруг этой ночью здесь, в этом доме, и правда откроется портал в ад?
Игнатий, направив свет себе на лицо, завыл:
– У-у-у, Сотона-а-а!
– Офигеть. Сегодня точно будет крутая ночь, – сказала Наташа.
– О да-а, не сомневаюсь, – согласилась с ней Валерия.
На полную подготовку ребята затратили времени немногим меньше, чем рассчитывали. Первым делом они занялись освещением: в качестве осветительных приборов используя свечи, расставили их в наклеенные на стены пластиковые подсвечники на липучках. Максим решил, что вернее всего будет осветить зал, лестницу и коридор на втором этаже. А если кому-то понадобится войти в одну из комнат, уборную, чулан или еще невесть куда, он всегда сможет воспользоваться фонариком на смартфоне (если же захочется ради сохранения атмосферы использовать свечи – всегда можно будет прихватить с собой новые). В итоге в зале, где они, по задумке Валерии и Максима, должны будут провести большую часть позднего вечера и ночи, установили целых шестнадцать свечей – по четыре на каждой стене, причем закрепили их так, чтобы проникающие внутрь потоки воздуха не задували пламя.
Потом на первом и втором этажах поставили по инфракрасному обогревателю и включили их, зафиксировав мощность на максимальных значениях. После этого Максим вручил один из молотков Антону, и, обходя стены по периметру зала, они вбивали гвозди, на которые затем девушки развешивали искусственную паутину, скелетики с флуоресцентной краской, резиновых паучков и прочие тематические аксессуары. В то же время Игнатий с Арсением притащили раздобытый в чулане складной стол, разложили у дальней стены и смахнули с него пыль. И все дружно расставляли по столешнице магазинные и заказанные в кафешках блюда (четыре разных вкусов пиццы, блинчики с рисом, хот-доги, два набора-ассорти роллов и прочие вкусности), которые (не считая роллов) Валерия несколько часов назад разогрела в микроволновке (разумеется, все уже остыло), готовые салаты, несколько пакетов сока, три двухлитровые бутылки колы, столько же полулитровых бутылок Martini Fiero, две полулитровые бутылки Hennessy VSOP, еще три бутылки не очень дорогого красного полусладкого вина, а также одноразовую посуду.
Все было готово к тридцати пяти минутам двенадцатого. К этому времени в доме уже стало тепло, да настолько, что некоторые из ребят, наконец освободившись от верхней одежды, готовы были раздеться до нижнего белья, не сделав это разве что по этическим соображениям.
Из одного из пакетов Максим вытянул полиэстровый черный кейс для ноутбука, а из него – сам агрегат, шнур с блоком питания и USB-кабель. Подключил ноутбук к выуженной из того же пакета переносной зарядной станции, а к нему – портативную колонку с выходной мощностью звучания 40 ватт и прибрал все это добро к дальнему углу, на пол, подальше от стола, чтобы никому не мешало. Заблаговременно, еще дома, настроив аппаратуру и отрегулировав эквалайзер в виртуальном проигрывателе, он поставил на воспроизведение заранее скачанную музыку, такую, которая, по его мнению, должна была гармонировать с праздничной атмосферой и при этом если не нравиться всем собравшимся, то как минимум никого не напрягать – без экстремального звучания и рычащего вокала рок-музыку и саундтреки из фильмов ужасов. Звук не потребовалось повышать выше пятидесяти процентов, поэтому музыка, по подсчетам Максима, могла беспрерывно звучать до самого утра.
Наконец-то подростки могли полностью расслабиться. Каждый из них пребывал в разной степени эйфории ввиду того, что им удалось организовать настоящую хэллоуинскую вечеринку, ничуть не уступающую американским (Валерия с гордостью думала о том, что вряд ли до сегодняшнего дня хотя бы один человек из российских глубинок мог похвастать таким уровнем организации неформальной тусовки в честь Хэллоуина); что они целую ночь напролет смогут вытворять все, что им заблагорассудится, и ни один взрослый не нарушит веселья; что теперь они, наконец, в тепле и своего рода уюте; и что они впервые за долгие годы собрались вместе, хотя до этого почти не общались между собой (отношения Максима с Валерией и последней – с Мариной были исключением).
Максим попросил всех оставаться как можно трезвее примерно до половины первого ночи, чтобы спокойно поиграть в одну увлекательную – по меркам праздника – игру, не вытворяя глупостей, сохраняя возможность целостно мыслить и не портя никому настроения, например, из-за внезапной отключки. Арсений поинтересовался, почему они не могут начать играть прямо сейчас, на что Максим выдал вполне логичный ответ, известный каждому современному молодому человеку, чей мозг едва ли ни с пеленок под контролем СМИ и влиянием западноевропейской культуры: все инфернальное зло, настроенное на пожирание живых, выползает после полуночи. А вот о том, что после в меру выпитого спиртного чувство страха перед мистическим может усилиться, он умолчал.
Веселье началось.
Миновал час. Почти все, в особенности мальчишки, сполна утолили голод – с обеда ничего не ели, как-никак. Да и трезвым не остался никто, но выпили приемлемо: опустошили одну бутылку Martini и полбутылки Hennessy. Последний некоторые смешивали с колой.
Ребята танцевали кто как умел, визжали, прыгали, радостно кричали, обнимались, дурачились, толкались, травили шутки и подколы, делились забавными историями из своей жизни.
До сегодняшней ночи Лиза практически не пила – лишь самую малость по праздникам, да и то весьма выборочно, – оттого опьянела быстрее и сильнее остальных (хотя не стоит сбрасывать со счетов передавшийся ей по наследственности низкий уровень алкогольдегидрогеназы в печени). Она уже чуть было не выпала из реальности, утонула в приливе эйфории, мысленно послала всех учителей и осточертевших соседей по лестничной клетке к чертям собачьим и мечтала о горячей ночи с Адамом Гонтье. Зажигательно оттанцовывая под незнакомую ей композицию какой-то, как ей казалось, известной рок-группы (звучанием и вокалом уж очень напоминающую Good Charlotte), сбросила с ног туфли, избавилась от блузки, бросив ту на диван, и еще счастливее заулыбалась восторженным «о-о-о!» от парней, вперившихся голодными взглядами в ее бюстгальтер, обтягивающий грудь второго размера, в гладкую белоснежную кожу и идеально плоский живот с ярко выраженной талией.
Максим, должно быть, был самым сдержанным из юношей, но оно и понятно, ведь рядом – любимая девушка. Поэтому на Лизу он бросил лишь мимолетный взгляд (однако и тот был одобрительным и, возможно, в связи с неожиданностью, даже восторженным – чего, впрочем, его девушка заметить не успела) и снова повернулся к Валерии, радостной, изящно двигающейся в такт ритма мелодии, на мгновение слегка закусившей уголок нижней губы и затем прильнувшей к его губам.
Сама Валерия чувствовала себя Королевой Бала. Еще бы! Она видела себя самой красивой, самой богатой, самой желанной из всех четырех девушек в их компании. Она думала: да пусть хоть все девчонки с их школы завалятся сюда и разденутся догола – никто из них не сравнится с ней. Никто.