«вонь, если уж быть совсем откровенным с собой») витал в воздухе, и теперь Игнатий совершенно точно знал, что он ему не причудился, а у запаха, хочешь того или нет, должен быть какой-то источник. «Хотелось бы мне верить, что вонь исходит от где-то валяющихся подохших крыс. Или сдохшей бродячей собаки: уж они-то любят подыхать в подвалах». Снова поднял голову. – Эй, спускайтесь все сюда!
– А что там? – спросил кто-то из двух парней, чьего лица не было видно в квадрате света.
– Вроде ничего такого, от чего можно наложить в штаны, но что-то неприятное точно есть. Да и вдруг, Антон, ты был прав: в доме кто-то хранит деньги, только хранит их здесь, в подвале, а не в жилой комнате? И вообще, я устал вещать снизу! Спускайтесь давайте!
– Как скажешь, еще не наложивший в штаны! – салютовал Арсений.
И семеро подростков поочередно начали спуск в самую темную – во всех смыслах – часть дома, освещая себе короткий, но небезопасный путь. Валерия, последней оставшаяся наверху, вдруг почувствовала себя семилетним ребенком. В таком возрасте дети часто любят поздними вечерами и ночами, когда приходит время уплывать в живописные сновидения, заигрывать с собственной фантазией, убеждая себя, что чудовище, затаившееся в темноте, не преодолеет волшебный барьер, если его вовремя возвести простым действием: накрыться одеялом с головой. И сейчас ей предстояло сыграть в очень похожую игру: как можно скорее спуститься вниз к остальным, пока чудище, прячущееся в прихожей, не влетело внутрь, чтобы схватить ее за горло.
Поддаваясь панике, она встала на лестницу и как могла быстро перебирала руками и ногами, но очень скоро успокоилась, поскольку ее приятели – почти всех собравшихся она уже считала именно таковыми – вновь были рядом с ней. И они, в случае чего, обязательно защитят ее от уродливого, безжалостного, угрюмого чудища.
– Ого-го! Да тебе прям невтерпеж было попасть в подвал! – заметил Арсений.
– Еще бы! А вдруг найдете деньги, по-быстрому разделите между собой и ничего мне не скажете?
Встрял Максим:
– Не переживай, дорогая: если б здесь обнаружились деньги, мы бы с тобой ненадолго превратились в Бонни и Клайда.
Они посмотрели друг другу в глаза, и уголки губ их растянулись в легких, но таких теплых, душевных, родных улыбках.
– Может, для начала попробуем их найти? – подала голос и Наташа.
– Фу-у-у… – Лиза поморщилась, только теперь обратив внимание на не шибко навязчивый, но достаточно неприятный запах.
– Когда я сказал о том, что здесь есть что-то неприятное, именно это я и подразумевал, – понимающе кивнул Игнатий, смотря на Лизу.
Поморщившись и махая перед носом рукой, Арсений выдал:
– Кажется, здесь хорошенько пробзделся труп собаки. Или кошки.
Человек – существо забавное: авантюрист по своей сути, он всегда найдет приключения на свою пятую точку. И чем мутнее, темнее, опаснее приключение, тем больший интерес в человеке разгорается. А потом, если останется целым и невредимым или хотя бы просто живым, искренне недоумевает: и как его угораздило в это ввязаться? И так раз за разом, пока урок не будет усвоен. Наверное, грабли будут оставаться одним из самых любимых наших орудий труда во все времена.
Как выяснилось, вонь ослабевала по мере того, как компания двигалась в левую от лестницы сторону, к джутовым мешкам. И, напротив, усиливалась по мере сближения с противоположной стеной. Изначально ребята единогласно приняли решение дойти до конца и найти источник богомерзкого запашка, однако чем дольше они занимались поиском, тем беспокойнее чувствовала себя Марина, пока в конце концов не остановилась, обратившись к сверстникам:
– Послушайте, может, оставим эту затею? – вырвалось у нее чуть писклявым, пропитанным боязнью голосом. Ей крайне претила перспектива заиметь статус самой трусливой средь их восьмерки, но ничего поделать с собой она не могла. – Мне не нравится это. Там, за ящиками, что-то есть, и именно оттуда так смердит. Я вам точно говорю. Больше неоткуда. – Она ткнула указательным пальцем в сторону тех самых деревянных ящиков, уложенных и в линию, и друг на друга. – Там что-то есть.
Идущий впереди остальных Игнатий разделял страх девушки, ему и самому было уже не до веселья, поэтому он, неосознанно понизив голос, ответил:
– Хорошо, оставайся на месте. Мы только заглянем за ящики – и все вместе потом вернемся наверх. – Ощутив рукой короткую вибрацию (уже вторую со времени повторного входа в чулан, первая из которых осталась проигнорированной им) от смартфона, он посмотрел на дисплей: оповещение об оставшихся пяти процентах заряда. «Хреновый знак, старик. Ты вот-вот впадешь в дрему».
Оставив трусишку Марину, все двинулись дальше. И ступали тем медленнее, чем ближе подбирались к ящикам. И вот преодолен последний десяток шагов – и они у цели, оставалось только эти ящики, в высоту достигающие лба Игнатия, обогнуть с торца.
Игнатий все так же был впереди. За ним стояли рядком Максим, Валерия и Лиза, за спинами которых топтались остальные. И всем им пришлось зажать носы, поскольку вонь чертовски обострилась.
Белокурый самопровозглашенный ковбой тяжело задышал. «Там просто дохлая собака или крысы, – пытался он себя успокоить, – не паникуй». Затем вспомнил окончание рассказанной Арсением истории: «Трупы троих время от времени появляются здесь, внутри дома, и исчезают, стоит кому-нибудь увидеть хотя бы одного из них». И себе же повторил: «Не паникуй, сукин ты сын! – А после – также в мыслях выругался в адрес приятеля. – Будь ты проклят, черт бы тебя побрал. Неужели эту историю ты не выдумал?!» Он повернулся к стоящим позади:
– На счет три я загляну за ящики, окей? – Повернувшись обратно, сжал пальцы в кулаки, разжал и начал отсчет: – Раз… два… – «Боже, что же там может быть? Что? Почему мне кажется, что предположение о дохлых животных – полная чушь?!» – …три!
В каком-то смысле дороги назад уже не было. И подросток в два широких шага завернул за ящики, не переставая светить перед собой. Замер. Все, кто смотрел на его лицо, позднее могли поклясться: несмотря на свою бледность, он в мгновение побледнел еще сильнее, словно кровь в его организме разом отхлынула к ногам. Рукой он ощутил очередную вибрацию – и фонарик погас. Но тех секунд, что свет позволил ему разглядеть под ногами, хватило с лихвой, чтобы помнить увиденное одним четким кадром до конца своих дней.
Лицо его в ужасе вытянулось. Едва не выронив смартфон, он развернулся и, задев коленом угол ящиков и оттого чуть было не свалившись, все же восстановил равновесие, молча пробежал мимо шестерых ровесников, мимо Марины и ринулся к выходу из подвала. Она, все прекрасно поняв, метнулась следом за ним, разок добротно, едва не вывихнув ногу, споткнувшись об одну из ступеней.
Оставшимся внизу отчетливо были слышны над головами шаги двух пар ног (при этом местами под их весом скрипели доски, опадала грязь и пыль), с коротким промежутком проследовавших друг за другом сначала в сторону зала, затем, почти сразу же, к выходу из дома.
Когда громыхнула отворившаяся входная дверь, шестеро стоящих столбами переглянулись.
А через несколько мгновений все они смотрели на кем-то небрежно закинутый за ящики труп. Человеческий труп.
– Твою мать… – прошептал Антон. Развернулся и побежал прочь из этого проклятого места.
Арсений и Наташа – последняя боролась с подступающей тошнотой – тоже рванули к выходу из подвала. Максим, дернув за рукав свою девушку, быстрым шагом направился за ребятами, уверенный в том, что Лера, получив сигнал, отставать не станет, поэтому не оглядывался назад. Однако Валерия сбегать не торопилась. Стоя за спиной Лизы, она переводила взгляд с трупа на ее затылок и обратно. И как только та шевельнулась, наверняка собравшись развернуться и дать деру, Валерия, плотно сжав губы и сдвинув бровки, с силой толкнула ее в спину. И Лиза, не успев сообразить, что произошло, рухнула рядом с мертвецом, прямо лицом к лицу.
Пока Валерия убегала к выходу, Лиза визжала и визжала, и ее вопли являли собой самую сладостную музыку для ушей первой.
Минут через пять, пока Арсений старался успокоить трясущуюся от пережитого кошмара и постоянно смахивающую с распухшего лица слезы Лизу, обняв ее за плечи (предварительно накинув поверх них свою косуху, посчитав, что девушке в эти минуты она нужнее), остальные в спешке сметали со стола остатки еды и напитков, а также мусор. Электронику отключили и упаковали. Со стен, в том числе на втором этаже, сорвали подсвечники, предварительно задувая свечи, всяческие развешенные украшения – все это тоже отправилось в пакет с мусором, как и стаканчики со свечками на полу и помятая (должно быть, кто-то наступил еще во время танцев) маска Марины. Портативные печи отключили. И когда все были готовы, полностью одеты, они, держа в руках по одному-два пакета, выбежали из дома и что есть мочи рванули по полю, держа направление в сторону улицы Фрунзе.
Они условились не обращаться в полицию, поскольку, во-первых, им самим же, возможно, влетит за незаконную организацию вечеринки на чужом земельном участке, пусть и в заброшенном доме, а во-вторых, подозрения в убийстве (а по оставленным на теле ранам сомнений в том, что смерть была насильственной, быть не могло) падут в первую очередь на них самих. Что же касается инфракрасных обогревателей – их они решили забрать следующим вечером, когда более-менее оклемаются и паника сойдет на нет.
Сломя голову подростки неслись по невысокой, начинающей высыхать траве. И искренне надеялись на то, что подле заброшенного двухэтажного дома их никто не видел ни минувшим вечером, ни этой ночью.
Глава третья
Минуло два месяца с хэллоуинской вечеринки, после которой так или иначе поменялось отношение к жизни каждого из восьмерых подростков. Безусловно, легче остальных потрясение перенесли Арсений с Игнатием: будучи по своей натуре разгильдяями, при всем желании не могущие похвастать уровнем общего интеллектуального развития, они попросту не позволяли себе или даже не могли загружаться философствованиями о vita et morte. Однако, разумеется, от бессознательного отгородиться юноши не могли, а именно оно, стоило им в столь ранней молодости увидеть мертвое тело, напомнило о том, что и сами они смертны (потому-то Игната до последнего вздоха не отпускал запечатленный зрением образ убитого).