– В конце концов, – добавила я, – в Беллингеме мне будет никак не хуже, чем здесь… Оттуда я доберусь до Республики Одинокой Звезды[25] и, если там граница закрыта, попытаюсь перейти ее нелегально. Есть какие-нибудь сложности у Техаса с Чикаго? Они не разорвали дипломатические отношения?
– Судя по сообщениям, нет, – ответил Жан. – Впрочем, я могу запросить компьютер.
– Да, будь добр, запроси до того, как я уеду… Если понадобится, я могу добраться через Техас до Виксберга. Вверх по реке всегда плавают контрабандисты, и за деньги можно легко к ним примазаться…
– До того, как мы уедем, – мягко поправил меня Джордж.
– Джордж, этот маршрут удобен для меня, а ты с каждым шагом будешь все дальше и дальше от Квебека. Ты же говорил, что твой второй дом в Мак-Гилле?
– Моя очаровательная леди, у меня нет ни малейшего желания отправляться в Мак-Гилл. Раз уж у меня возникли осложнения с полицией здесь – в моем истинном доме, – мне ничего не остается, кроме как ехать с тобой. Как только мы окажемся в Вашингтонской провинции Калифорнии, ты можешь сменить имя миссис Тормей на миссис Перро, поскольку я уверен, что обе мои кредитные карточки – и «Мэйпл лиф», и «Квебекский кредит» – будут действовать там.
(«Джордж, милый, ты просто прелесть… Но когда я пытаюсь провернуть трюк, такой галантный душка под рукой мне нужен не больше, чем орегонский башмак[26] на ноге. А трюк, милый, мне придется проворачивать, что бы там Жанет ни говорила, – домой и оттуда попасть будет непросто».)
– Джордж, это звучит восхитительно. И я не могу сказать, что ты должен оставаться дома. Но я должна сказать, что по профессии я – курьер, и годами я путешествовала по всей планете одна, не раз бывала в космических колониях и на Луне. На Марсе и Церере – еще нет, но в любой момент меня могут послать туда…
– Ты хочешь сказать, что предпочитаешь ехать одна? Ты не хочешь, чтобы я составил тебе компанию?
– Да нет же! Нет! Я просто хочу сказать, что, если мы поедем вместе, это будет просто… Ну просто для удовольствия – твоего и моего. Но ты должен понять, что, как только я окажусь в империи, я должна буду остаться одна, потому что там я немедленно приступаю к своим обязанностям.
– Слушай, Мардж, – сказал Жан, – позволь Джорджу вывести тебя отсюда на территорию, где не будет глупых разговоров о том, чтобы тебя интернировать, и где твоя кредитка будет действительна.
– Да-да, – добавила Жанет, – главное – избавиться от угрозы интернирования. Мардж, ты можешь пользоваться моей карточкой «Виза» сколько захочешь, у меня есть еще «Мэйпл лиф»… Только не забудь, что ты – Жанет Паркер.
– Паркер?
– На «Визе» стоит моя девичья фамилия. Вот, возьми…
Я взяла, решив, что использую ее лишь в самом крайнем случае, если кто-то будет висеть у меня на хвосте и заглядывать мне через плечо. При нормальных же обстоятельствах я постараюсь списать все на счет лейтенанта Дики – его кредит наверняка не аннулируется в течение ближайших нескольких дней, а может, и недель… Мы еще немного поболтали, а потом я сказала:
– Я уезжаю прямо сейчас. Джордж, ты – со мной?
– Постой! – воскликнул Жан. – Что за спешка? Уже поздно, и утро вечера мудренее.
– Зачем ждать утра? Метро работает круглосуточно. Или нет? – (Я знала, что работает.)
– Да, но до ближайшей станции двадцать километров. И на улице уже темно, как в мешке с углем.
(Пожалуй, не стоило сейчас обсуждать мое улучшенное зрение.)
– Жан, даже если идти пешком, я успею на станцию к полуночи. Если капсула отправляется ровно в полночь, я смогу как следует выспаться в Беллингеме, и, если граница с империей в Калифорнии открыта, я завтра же отчитаюсь перед своим боссом. Я права?
Через несколько минут мы все уже сидели в их изящном экипаже. Жан был мною недоволен – еще бы, я оказалась совсем не тем мягким, нежным и беспомощным созданием, которых так обожают мужчины. Но он справился со своим раздражением и, когда они высадили нас на углу Периметра и Мак-Филипс, прямо напротив станции, очень нежно поцеловал меня на прощанье. Мы с Джорджем смешались с толпой и влезли в одиннадцатичасовую капсулу. Всю дорогу через континент нам пришлось стоять.
В Ванкувере мы были в двадцать два часа (по тихоокеанскому времени, в Виннипеге – полночь); садясь в шаттл на Беллингем, взяли декларации для туристических карт, заполнили их во время полета и несколько минут спустя на выходе заложили в компьютер. Оператор даже не подняла головы, когда компьютер выплюнул нам наши карты, а лишь пробормотала: «Желаю приятно провести здесь время» – и продолжала читать.
В Беллингеме выход с ванкуверского шаттла ведет прямо в нижний холл беллингемского отеля «Хилтон». Прямо перед нами в воздухе плавали буквы:
– Миссис Тормей, любовь моя, – обратился ко мне Джордж, – мне кажется, мы с вами забыли поужинать.
– Мистер Тормей, вы, как всегда, правы. Давайте подстрелим какого-нибудь медведя.
– Кухню Конфедерации не назовешь экзотической или тонкой, но… она здоровая, простая и вполне подходящая для тех, кто успел как следует проголодаться. Я уже как-то раз обедал в этом заведении. Несмотря на его название, здесь можно заказать довольно разнообразные блюда. Если ты отложишь в сторону меню и позволишь мне сделать заказ, я могу гарантировать – голодной ты не останешься и получишь определенное удовольствие.
– Джордж… То есть я хочу сказать, Жан… Я ела твой суп, так что можешь заказывать все, что пожелаешь.
Это действительно был бар – никаких столиков. Но стулья были мягкие, со спинками, и, садясь к стойке, вы не бились об нее коленями, так что все вполне сносно. Как только мы уселись, перед нами оказались аперитивы с яблочным соком. Джордж сделал заказ, потом прогулялся до ресепшен и зарегистрировал нас в гостинице. Вернувшись, он уселся на стул, поднял бокал с аперитивом и сказал:
– Теперь можешь называть меня «Джордж», поскольку ты – миссис Перро. Именно так я написал в регистрационной карте компьютера.
Он поднял свой бокал:
– Santé ma chère femme[27].
Я подняла свой:
– Merci. Et a la tienne, mon cher man[28].
Сок оказался ледяным и сладким, как любовь. Хоть я и не собиралась заводить себе мужа (хватит с меня), но из Джорджа получился бы замечательный – и «подставной», как сейчас, и в натуре, но… Жанет просто-напросто одолжила мне его на время – только и всего.
Прибыл наш «завтрак»:
ледяной яблочный сок «Якима»;
земляника «Имперская долина» с взбитыми сливками «Секвим»;
два яйца, зажаренных в виде «глазуньи» на каждом бифштексе среднего размера – таком нежном, что его вполне можно «резать» вилкой («Яйца в седле»);
большие горячие бисквиты, сливочное масло «Секвим», шалфей и клеверный мед;
кофе «Кона» в огромных чашках.
Кофе, сок и бисквиты исчезали так быстро, что их едва успевали подносить. Нам предложили повторить бифштексы с яйцами, но мы вынуждены были отказаться.
Уровень шума и место, где мы сидели, не располагали к оживленному разговору. На экране над баром шли объявления – каждое задерживалось ровно настолько, чтобы его можно было успеть прочитать. Как обычно, все они снабжались кодовыми номерами, чтобы посетитель мог легко воспроизвести нужное на стоящем возле каждого места у стойки личном терминале. За едой я машинально читала все объявления:
набирает членов экипажа через биржу труда в Вегасе. Льготы ветеранам, участвовавшим в вооруженных столкновениях.
Неужели пиратский корабль так открыто объявляет о себе? Пусть даже в свободном штате Вегас… Трудно поверить, но еще труднее понять смысл как-то иначе.
Насчет рака я могла не волноваться, но никотин или тетрагидроканнабиол – это не мое. Рот у женщины должен быть свежий.
Мне это было явно не по вкусу.
Мы сколачиваем группу первопроходцев на необжитую планету типа Т-13. Гарантированное соотношение полов 50-40-10 ± 2 %. Средний биологический возраст – 32 (± 1 год). Тестирование темперамента не обязательно. Никаких налогов. Никаких взносов. Никаких спасателей.
Корпорация «Систем экспаншен».
Отдел демографии и экологии.
Главпочтамт Луна-Сити, абонентский ящик ДЕМО,
или почтовое отделение Тихо 800–2300.
Я набрала код и внимательно перечитала это объявление на своем терминале. Интересно, каково было бы осваивать новый мир бок о бок с товарищами? С теми, кто не имел бы понятия о моем происхождении или кого бы это совершенно не волновало. Мои способности могли бы вызвать там уважение, а не неприязнь, если я не стану ими щеголять.
– Джордж, взгляни на это.
– Ну и что? – взглянув, спросил он.
– Это могло бы быть занятным… Нет?
– Нет! Марджори, по Т-шкале все, что превышает восьмерку, требует огромных денег, баснословно дорогого оборудования и тренированных колонистов. Т-тринадцать – экзотический способ самоубийства и больше ничего.