Потом я напомнила себе, что Боссу совсем не понравилось бы, будь я «тепленькая», «мягонькая», покладистая – без своих собственных взглядов. Он был тем, кем он был, а я – тем, кем я была, и так мы прожили вместе много лет, ни разу не коснувшись друг друга даже кончиками пальцев. Для Фрайди это был рекорд. Вот только я к таким рекордам не стремилась.
Интересно, знал он все эти годы, с тех самых пор, когда я только начала работать на него, что стоит ему шевельнуть пальцем, и я тут же прыгну к нему в объятия? Думаю, знал. Как и то, что, хоть я никогда в жизни и не дотрагивалась до его руки, он был единственным отцом, который у меня когда-либо был.
Большой конференц-зал был переполнен. Я никогда не встречала и половины этих людей в столовой, многие лица были мне абсолютно незнакомы. Я решила, что многие из них работали в других местах, были срочно вызваны и сумели приехать вовремя. За большим столом на возвышении сидела Анна и еще одна женщина, которую я видела первый раз в жизни. Перед Анной стоял компьютер, лежали пачки бумаг и другие секретарские принадлежности. Незнакомка была примерно ровесницей Анны, но вместо дружеского тепла излучала холодную твердость классной дамы. Ровно в девять ноль-ноль и две секунды десятого незнакомка громко постучала по столу:
– Прошу тишины! Меня зовут Рода Уэйнрайт, я – первый вице-президент этой компании и главный адвокат покойного доктора мистера Болдуина. Таким образом, сейчас я – исполняющая обязанности председателя pro tem[46], и мне поручено завершить наши дела. Всем здесь известно, что каждый из вас работал на компанию согласно контракту, заключенному лично с мистером Болдуином, и…
Разве я подписывала когда-нибудь такой контракт? Меня ошеломил «покойный мистер Болдуин». Это что, настоящее имя Босса? Как же случилось, что его настоящее имя было и моим nom de guerre[47], который я использовала чаще других? Значит, он выбрал для меня этот псевдоним? Не помню, это было так давно…
– …теперь вы все – свободные агенты. Мы представляем собой элиту в наших профессиональных сферах, и мистер Болдуин предвидел тот факт, что любая свободная компания в Северной Америке будет заинтересована в каждом из наших служащих, как только его смерть предоставит вам расторжение контрактов и свободу выбора. В каждом малом конференц-зале и столовой сейчас находятся агенты по найму из самых разных фирм. Как только ваше имя будет названо, пожалуйста, подойдите сюда и распишитесь в получении персонального пакета. Потом проверьте содержимое ваших пакетов, но не стойте, я повторяю, не стойте у стола и не отвлекайте меня вопросами и обсуждениями. Те, у кого возникнут вопросы, должны подождать, пока все остальные получат свои пакеты. Пожалуйста, не забывайте, что за всю ночь я не сомкнула глаз ни на минуту, поэтому…
Вот так сразу завербоваться в какой-то отряд наемников? Я что, разорена и у меня нет другого выхода? Похоже на то! Правда, у меня оставались еще двести тысяч бруинов после выигрыша в ту дурацкую лотерею, но… Наверное, почти столько же я должна Жанет за ее карту «Виза». Надо подсчитать. Итак, я выиграла двести тридцать и четыре десятых грамма чистого золота, зачисленных на «Мастеркард» как двести тысяч бруинов, но обеспеченных золотым кредитом со дня помещения. Тридцать шесть граммов из них я взяла наличными, и… Да, я должна прибавить еще один счет – в Имперском банке Сент-Луиса. И еще наличные и карта «Виза», которые я должна Жанет. И Джордж должен взять у меня половину того, что мы…
Кто-то позвал меня по имени.
Это была Рода Уэйнрайт, вид у нее был раздраженный.
– Пожалуйста, побыстрее, мисс Фрайди. Вот ваш пакет, распишитесь в получении, а потом отойдите в сторону и проверьте содержимое.
Я взглянула на бланк для росписи и сказала:
– Я распишусь, когда проверю содержимое.
– Мисс Фрайди! Вы задерживаете процесс.
– Ничего, я встану в сторонке. Но я не подпишу ничего, пока не удостоверюсь, что содержимое пакета соответствует указанному на бланке.
– Все в порядке, Фрайди, – негромко произнесла Анна и успокоительно кивнула мне, – я проверяла.
– Спасибо, – вежливо ответила я, – но я поступлю так же, как поступала ты с секретной документацией. Сначала взгляну, потом подпишу.
Эта курица Уэйнрайт готова была сварить меня заживо, но я просто отошла в сторонку и стала просматривать содержимое пакета: три паспорта на три разных имени, пачка удостоверений личности, очень правдоподобные сопутствующие документы к каждому удостоверению, счет на имя Марджори Фрайди Болдуин, открытый в «Церера и Южная Африка аксептанс», Луна-Сити, в размере 297,3 грамма Au-0,999… Это поразило меня, но следующие бумаги поразили куда больше: свидетельство удочерения Хартли М. Болдуином и Эммой Болдуин ребенка женского пола, Фрайди Джонс, впоследствии названной Марджори Фрайди Болдуин, выписанное в Балтиморе, штат Мэриленд, Атлантический союз. И ни слова о Лендстейнерском приюте или о Джоне Хопкинсе, но дата – та самая, когда я оставила Лендстейнерский приют. И еще два свидетельства о рождении: одно выписано на Марджори Болдуин, родившуюся в Сиэтле, а второе – на Фрайди Болдуин, рожденную Эммой Болдуин в Бостоне, Атлантический союз.
Об этих двух документах можно было твердо сказать две вещи. Первое: оба этих документа фальшивые. Второе: на них можно полностью положиться – Босс всегда был очень аккуратен в таких вещах.
– Все в порядке, – кивнула я Анне и расписалась на бланке.
Анна взяла у меня бланк и негромко сказала:
– Встретимся позже.
– Идет. Где?
– Найди Голди.
– Мисс Фрайди! – проскрипела Уэйнрайт. – Вашу кредитную карточку, пожалуйста!
– Да? – Ну да, конечно, после смерти Босса и роспуска компании я уже не могу пользоваться сент-луисским кредитом. – Вот она.
Рода потянулась за карточкой, но я придержала ее.
– Где ваш дырокол? Или вы пользуетесь ножницами?
– Да прекратите же вы! Я сожгу ее вместе с остальными, когда сверю все номера.
– Миссис Уэйнрайт, если вы изымаете у меня кредитную карту, записанную на мое имя, – тут у меня нет возражений, – она должна быть уничтожена или испорчена и приведена в нерабочее состояние на моих глазах.
– Вы очень утомительны. Вы что, никому не доверяете?
– Нет.
– Тогда вам придется подождать здесь, пока я не закончу со всеми остальными.
– О, я так не думаю! – возразила я.
Думаю, что кредитки «Мастеркард» в Калифорнии делаются из фенолглассового многослойного пластика; даже если нет, в любом случае их карты очень прочные, как и положено быть кредиткам. Я всегда старалась не демонстрировать свои улучшенные способности здесь, в «Паджеро», – не потому, что я кого-то опасалась, а потому, что это было бы просто невежливо. Однако сейчас обстоятельства были не совсем обычные, поэтому я разорвала карточку пополам, а потом еще раз пополам и протянула Роде кусочки со словами:
– Надеюсь, вы сумеете сверить серийный номер.
– Отлично! – Она была раздражена не меньше меня. Я отвернулась и пошла прочь, но она рявкнула мне вслед: – Мисс Фрайди! Другую вашу карточку, пожалуйста!
– Какую другую? – резко обернулась я.
Интересно, кто еще из моих дорогих друзей сегодня внезапно лишился такой крайне необходимой в современной жизни вещи, как действующая кредитная карточка, и остался с чеком на руках и мелочью в кармане? Идиотизм. Ни на что не похоже. Уверена, что Босс такое не планировал.
– «Мастеркард» Калифорнии, выданную… мм… в Сан-Хосе. Сдайте ее, пожалуйста.
– Компания не имеет никакого отношения к этой карточке. Я сама обеспечила там себе кредит.
– Мне трудно в это поверить, поскольку ваш кредит по этой карте обеспечивается вашим кредитом в «Церере и Южной Африке», то есть компанией. Компанией, чьи дела ликвидированы. Потрудитесь сдать карточку сейчас же!
– Вы ошибаетесь, адвокат. Платежи производились «Церерой и Южной Африкой», но кредит там – мой собственный. К вам это не имеет никакого отношения.
– Вы очень скоро узнаете, что имеет, а что не имеет к нам отношения! Ваш счет будет арестован.
– На ваш страх и риск, советник. Я предъявлю вам иск, и из суда вам придется уйти босиком. Советую вам получше ознакомиться с фактами. – С этими словами я отвернулась и быстро отошла от стола, чтобы не сказать ей еще пару ласковых слов. Она так разозлила меня, что я даже забыла на минуту о Боссе.
Оглядевшись по сторонам, я увидела Голди. Она уже прошла эту процедуру и теперь спокойно сидела в уголке зала. Я поймала ее взгляд, и она похлопала по соседнему пустому креслу. Я подошла к ней, присела рядом и сказала:
– Анна просила найти тебя.
– Знаю. Я заказала номер в «Кабана хъятт» в Сан-Хосе для себя и для Анны на эту ночь и предупредила, что, быть может, с нами будет третий. Ты не хочешь присоединиться к нам?
– Так скоро? Ты уже успела собрать вещи?..
Мне тоже надо собираться, хотя… собирать особенно нечего – мой новозеландский багаж так и торчит в камере хранения виннипегского аэропорта, потому что я боялась, что виннипегская полиция следит за ним. Стало быть, ему суждено торчать там, пока не объявятся Жан и Жанет.
– Вообще-то, я хотела остаться здесь до завтра, а вообще я не думала об этом.
– Кто хочет, может оставаться до завтра, но это не поощряется. Руководство – новое руководство – хочет закончить все дела сегодня. Ленч – последнее, что нам подадут, а тем, кто захочет ужинать здесь, придется удовлетвориться холодными сэндвичами. Завтрака вообще не будет.
– О господи! Это совсем не похоже на то, как Босс устраивал дела.
– Это не он. Эта женщина… Хозяин отдавал все распоряжения старшему партнеру, но тот умер шесть недель назад. Но все это теперь не имеет значения, мы просто уедем – и все. Поедешь с нами?
– Да, наверное… Но сначала я, пожалуй, повидаю этих агентов по найму, мне нужна работа.
– Не стоит.