Было очевидно, что Болдуин расположил красные карты в определенные группы, но Гилеад не понимал смысла комбинаций, а ставка была ни чересчур высокой, ни слишком низкой. Гилеад рассматривал карты, пытаясь угадать замысел сокамерника. Мухлюет? Вряд ли – это было бы слишком большой наглостью.
Вдруг Гилеада осенило, и карты отчетливо заговорили с ним. Он прочел:
ХОНИХ
МОГУТ
ХНАСХ
ВИДЕТ
ХСЛЫШ
То обстоятельство, что в ряду лежало всего пять красных карт, влияло на правописание, но смысл был ясен. Гилеад потянулся к картам.
– Кажется, я могу их побить. – Он достал мелочь, ранее принадлежавшую владельцу костюма. – Вот десять монет.
Болдуин смешал карты. Гилеад перетасовал, еще меньше прикидываясь, чем Болдуин, и выложил:
ВХЧЕМ
XXXXХ
ХТВОЯ
ИГРАХ
XXXXХ
Болдуин придвинул к нему деньги и сделал новый расклад.
– Ладно, пора мне отыгрываться.
Он выложил:
ЯXXXX
ХНАXX
ТВОЕЙ
СТРНЕ
XXXXХ
– Опять я в выигрыше, – радостно объявил Гилеад. – Продолжаем.
Он сгреб карты и повозился с ними:
XXXXХ
XXXXХ
ДОКЖИ
XXЭТО
XXXXХ
Болдуин прочел и сказал:
– Слишком уж вы умный. Давай карты. Он положил деньги и снова сделал расклад:
XXЯXX
ПОМГУ
XXXXХ
ВЫЙТИ
ОТСДА
– Надо было мне подснять, – посетовал Гилеад, подталкивая монетку. – Давайте-ка удвоим ставку.
Болдуин хмыкнул. Гилеад разложил:
ЧЕПХА
XXМНЕ
ТЮРМЕ
ЛУЧШЕ
XXXXХ
– Ну, больше тебе не везет! – воскликнул Болдуин. – Еще удвоим?
Следующая сдача. Болдуин ответил:
ХЭТОХ
ВОВСЕ
XXХНЕ
ТЮРМА
XXXXХ
XXXXХ
ВРЕШЬ
XXXXХ
ДРУГХ
XXXXХ
XXЭТО
ОТЕЛЬ
НОВЫЙ
XXВЕК
XXXXХ
Пока Гилеад перетасовывал карты, он обдумывал полученную информацию. Он готов был поверить в то, что его прячут в «Новом веке». В самом деле, мыслимо ли, чтобы враги позволили двум обыкновенным фараонам посадить его в обычную городскую каталажку? Если только эта каталажка у них не под контролем, как и отель. Тем не менее доверять Болдуину опасно. Слишком велика вероятность, что это подсадка.
Перестановки предлагали шесть ситуаций, только одна из которых делала приемлемой помощь Болдуина в побеге. Причем как раз эта ситуация была наименее вероятна.
Тем не менее, хотя Гилеад считал Болдуина лжецом и опасался ловушки, он решил в порядке эксперимента согласиться. Статичная ситуация не дает ему никаких возможностей, динамичная же – любая динамичная ситуация – может повернуться так, что он останется в выигрыше. Но требуется дополнительная информация.
– Эти карты прилипчивы, как карамель, – пожаловался он. – Ты еще дашь своим денежкам побегать туда-сюда?
– Идет.
Снова выложил карты Гилеад:
XXXXХ
ПОЧМУ
XXЯXX
ХТУТХ
XXXXХ
– Чертовски тебе фартит, – покачал головой Болдуин и ответил:
ФИЛМЫ
УШЛИХ
ХДОXX
ТВОГО
ПРВЛА
Гилеад собрал карты. Он был готов сдавать, когда Болдуин сказал:
– Ну все, урок окончен. – (В коридоре послышались шаги.) – Удачи тебе, приятель, – добавил сокамерник.
Болдуин знает о микрофильмах, и у него есть десятки способов сообщить, что он принадлежит к организации Гилеада. Ни одним из этих способов он не воспользовался. Либо он подсажен противником, либо принадлежит к некой третьей стороне.
Что еще важнее, тот факт, что Болдуину известно о фильмах, доказывает истинность его утверждения: это не тюрьма. Из чего следует печальный вывод: у Гилеада нет ни единого шанса уйти отсюда живым. Шаги, приближающиеся к камере, могут отстукивать последние секунды его жизни.
Теперь он понимал: необходимо было сообщить, куда отправлены фильмы, прежде чем войти в «Новый век». Но Шалтай-Болтай уже свалился со стены, энтропия растет всегда – а пленки должны быть доставлены.
Шаги звучат уже совсем рядом.
Болдуин, возможно, выберется отсюда.
Но кто такой Болдуин?
Размышляя, Гилеад тасовал карты. Но не довел дело до конца; одно движение – и заложенное в колоду сообщение пропадет. С потолка спустился паук и уселся на руку сокамернику. Вместо того чтобы смахнуть и раздавить его, тот с крайней осторожностью приставил ладонь к стене, чтобы паук мог спуститься на пол.
– Держись от нас подальше, малявка, – сказал он ласково, – пока на тебя не наступил большой дядя.
Этот инцидент, казалось бы пустяковый, укрепил решение Гилеада и изменил судьбу планеты. Он встал и вручил колоду Болдуину.
– Я тебе должен десять шестьдесят, – заявил он. – Запомни хорошенько – а я погляжу, кто к нам пожаловал.
Шаги прекратились у самой двери.
Пришли двое, одетые не полицейскими и не надзирателями: маскарад закончился. Один благоразумно встал позади, с «маркхеймом» на изготовку, второй отпер дверь.
– К стене, толстяк, – приказал он. – Гилеад, на выход. И чтоб без шуток, не то зубы вышибу, когда мы тебя заморозим, – просто для забавы.
Болдуин прижался к стене, Гилеад медленно вышел. Он готов был воспользоваться малейшей возможностью, но тот, который командовал, сразу отступил, чтобы стоять между узником и человеком с «маркхеймом».
– Иди вперед, медленно, – приказал он.
Гилеад подчинился, беспомощный при всех этих предосторожностях; нельзя было ни бежать, ни драться.
Когда все ушли, Болдуин вернулся на скамью. Он начал сдавать карты, будто собирался играть в одиночку. Вскоре собрал их точно в том же порядке, в каком их оставил Гилеад, и положил в карман.
Он прочитал:
СОБЩИ
ХФБСБ
XXXXХ
ПОЧТА
ЧИКАГ
Двое охранников привели Гилеада в комнату и заперли за ним дверь, а сами остались снаружи. Он стоял у большого окна с видом на город и реку; симметрично этому пейзажу, слева, стену занимало изображение лунной местности, весьма убедительное и по цвету, и по глубине. Перед Гилеадом стоял помпезный начальственный письменный стол. Эти детали он воспринимал краем сознания: его внимание сосредоточилось на особе, которая сидела за столом. Она была старая, но не дряхлая, хрупкая, но не беспомощная. Глаза живые, выражение лица безмятежное. Полупрозрачные, хорошо ухоженные руки заняты вышиванием на пяльцах.
На столе перед ней лежали две капсулы для пневматической почты, пара туфель и грязные остатки одежды и пластика от несессера.
Она подняла голову и спросила высоким приятным сопрано, подходящим для пения религиозных гимнов:
– Как поживаете, капитан Гилеад?
Он поклонился.
– Хорошо, благодарю вас. А вы, миссис Кейтли?
– О, да вы меня знаете!
– Вы могли бы прославиться уже одними благотворительными делами.
– Какая галантность! Капитан, не хочу отнимать ваше время. Надеюсь, что удастся вас освободить, не поднимая шума, но, – она указала на капсулы, – вы же понимаете, что прежде мы должны получить кое-какие сведения.
– О чем вы?
– Полно, полно, капитан. Вы же отправили три посылки. Эти две – только для отвода глаз, а третья еще не дошла до места назначения. Возможно, адрес был написан небрежно и ее задержала сортировочная машина. Если так, мы ее вскоре получим. Но кажется более вероятным, что вы нашли какой-то способ изменить адрес, – да практически мы в этом убеждены.
– Или, возможно, я подкупил вашего коридорного.
Она покачала головой:
– Мы его тщательно проверили, прежде чем…
– Прежде чем он умер?
– Капитан, не будем отвлекаться от темы. Я должна знать, куда вы отправили третью капсулу. Вас нельзя загипнотизировать обычными средствами: у вас благоприобретенный иммунитет к гипнопрепаратам. Ваша терпимость к боли – за порогом бессознательного состояния. Все это уже испытывалось на вас раньше, иначе вы не выполняли бы работу, которую вам поручают. Я не стану причинять проблемы себе и вам, обращаясь к этим методам. И все же мне нужна капсула. Ваша цена?
– Вы допускаете, что у меня есть цена?
Она улыбнулась:
– Если старая поговорка в отдельных случаях неверна, история их не зарегистрировала. Будьте же разумны, капитан. Несмотря на вашу несомненную стойкость к обычным формам допроса, есть способы разрушить – или изменить – человеческий характер настолько, что человек станет сговорчивым; этим способам мы научились у комиссаров. Но они требуют времени, а женщина моего возраста не может долго ждать.
Гилеад с убежденным видом солгал:
– Дело вовсе не в вашем возрасте, мэм, и вы это прекрасно знаете. Если не получите капсулу немедленно, то не получите никогда.
Он надеялся – более того, страстно желал, – чтобы Болдуин догадался посмотреть карты и обнаружить его сообщение… и действовать согласно ему. Если у Болдуина ничего не получится и Гилеад умрет, капсула застрянет в отделе невостребованных писем на почте и в свое время будет уничтожена.
– Вероятно, вы правы. Тем не менее, капитан, я воспользуюсь методами, применявшимися в свое время к кардиналу Миндсенти, если вы будете упорствовать. Предлагаю десять миллионов плутонов.
Гилеад понимал, что она не блефует. Он перебрал в уме средства, при помощи которых связанный по рукам и ногам человек может без посторонней помощи покончить с собой.
– Десять миллионов плутонов – и нож в спину? – ответил он вопросом. – Будем же практичными.
– Вы получите убедительные гарантии до того, как заговорите.
– Даже если так, это не моя цена. Вы-то стоите по крайней мере пятьсот миллионов.
Она наклонилась вперед:
– Вы мне нравитесь, капитан. Вы сильный человек. Я старая женщина, наследников у меня нет. А что, если вам стать моим партнером – и даже преемником?
– Журавль в небе!
– Нет, нет! Я не кривлю душой. Мой возраст и пол не позволяют активно обслуживать себя самой, я должна полагаться на других. Капитан, я так устала от неэффективных инструментов, от людей, которые позволяют добыче ускользать у них из-под самого носа! Вообразите только! – Она сделала короткий злобный жест, как бы захватывая что-то когтями. – Мы вдвоем могли бы многого добить