— Не обязательно.
(Совратила бы святого Иосифа? А кто это такой? Надо выяснить при случае. Похоже, он говорил это как комплимент).
— Но на корабле тебе некуда бежать. А труп рано или поздно найдут.
— Не думаю. Тебя наняли, чтобы ты следил за мной… Ты думаешь, со мной может что-нибудь случиться? Во всяком случае у твоего босса были такие мысли, следовательно, от трупа на корабле можно как-то избавиться. Ладно, ты уже понял, что я отпущу тебя. Тем не менее, я требую кое-каких объяснений. Каким образом ты уцелел там, на ферме? Я была поражена, когда учуяла тебя, мне сказали, что вы все погибли. Сгорели.
— Я унес ноги до пожара.
— Вот как? Почему?
— По двум причинам. Я собирался исчезнуть, как только узнаю то, за чем пришел. Но в основном — из-за тебя.
— Мак, не держи меня за дурочку и не заставляй верить небылицам. Что ты хотел узнать? Зачем ты вообще туда полез?
— Но я так и не узнал это. Мне нужно было то же самое, что и им: зачем ты летала на Эль-5? Я слышал, как они допрашивали тебя, и понял, что ты ничего не знаешь. Поэтому я и слинял. Очень быстро.
— Это правда. Я была простым почтовым голубком… А что может знать почтовый голубок о военных тайнах? Избивая меня, они только напрасно тратили время.
Ей-Богу, у него глаза полезли на лоб.
— Они избивали тебя?
— Хочешь казаться невинненьким? — резко спросила я.
— Я?.. Нет-нет, я виноват, конечно… Еще как виноват! Я участвовал в изнасиловании, но я понятия не имел, что они били тебя. Это же тупость… Так только в средние века допрашивали. Я присутствовал при нормальном допросе! Ну, довольно крутом, конечно… А потом они накачали тебя «болтливым соком», и ты выдала ту же версию. Поэтому я понял, что ты говоришь правду и поспешил убраться оттуда.
— Чем больше ты рассказываешь, тем больше у меня возникает вопросов. На кого ты работал? Почему ты занимался этим? Почему ты поспешил убраться? Чей это был голос, который отдавал вам приказы… Ну тот, кого вы называли майором? Почему всем так важно было узнать, что я везла? Причем, так важно, что они пошли на военную акцию, потеряли много людей убитыми, зверски пытали меня, да еще оторвали правый сосок?
— Что?
(Ей-Богу, физиономия Мака оставалась безучастной до тех пор, пока я не упомянула свою молочную железу! Может, кто-нибудь объяснит мне, что за существа эти мужики? С диаграммой и краткими пояснениями…)
— Да ладно, мне сделали полную регенерацию — и косметическую, и функциональную. Я покажу тебе… Позже, если ты ответишь на мои вопросы. И ты сможешь сравнить с тем, что видел раньше. А теперь — к делу. Говори.
Мак утверждал, что был двойным агентом; будучи офицером службы безопасности в полувоенной охране, нанятой Лабораторией «Мюриэл Шипстоун», он внедрился в организацию «Майора»…
— Погоди минутку, — прервала его я, — а он сам погиб при пожаре? Я имею в виду, тот, кого называли «Майором»?
— Я почти уверен в этом, но наверняка знает, пожалуй, один Мосби.
— Мосби? Фрэнклин Мосби? «Поиск, Инкорпорейтид»?
— Думаю, у него нет братьев… Хватит и одного такого. Да, Фрэнклин Мосби. Но «Поиск, Инкорпорейтид» — лишь прикрытие. За ними стоит «Шипстоун, Анлимитед».
— Но ты же говорил, что работал на «Шипстоун» по-настоящему… Ну, на Лабораторию.
— Ну, да, — удивленно нахмурился Мак, — ведь весь этот бардак с Красным Четвергом был не чем иным, как сведением личных счетов между верхушками одного и того же… Да ведь все это прекрасно знают.
— Кажется, я всю жизнь прожила в блаженном неведении, — вздохнула я. — Ну хорошо, ты работал на «Шипстоун», вернее — одну его часть, а в качестве двойного агента работал на тот же «Шипстоун», но на другую его половину. Но почему из-за меня разгорелся сыр-бор?
— Этого, мисс Фрайди, я не знаю. Именно это мне и надлежало выяснить. Полагали, что вы — агент Хромого Брюшка Бол…
— Стоп! Если ты собираешься говорить о покойном докторе Болдуине, пожалуйста, не называй его этой кошмарной кличкой!
— Прости. Полагали, что ты — агент «Систем Энтерпрайз», то есть доктора Болдуина, и ты подтвердила это, возвратясь в место расположения его штаба…
— Постой! А ты был среди тех, кто схватил меня там?
— К радости своей могу признаться, что нет. Двоих ты убила на месте, еще один умер чуть позже и ни один из нападавших не остался без шрамов. Мисс Фрайди, вы деретесь, как дикая кошка.
— Давай дальше.
— Хро… Доктор Болдуин не имел никакого отношения к комплексу «Шипстоун». Когда разгорелся Красный Четверг…
— Какое отношение имел к нам Красный Четверг?
— Как это какое? Самое прямое! Не знаю, что ты там везла с Эль-5, но именно это уж как минимум ускорило события. Я думаю, Совет за выживание — та сторона, на которой работали парни Мосби, — почуяли неладное и начали заваруху, не будучи как следует подготовлены. Может, потому-то ничего путного из этого и не вышло. Так или иначе, они уладили свои разногласия в тиши кабинетов, но я никогда не сталкивался с подробным аналитическим отчетом, так что это — лишь моя версия.
(Я тоже не сталкивалась ни с какими отчетами и теперь вряд ли когда-нибудь узнаю правду. Будь у меня сейчас несколько часов свободного времени и терминал с неограниченными возможностями, наподобие того, что был в «Песках Паджаро»… Какие директора компании «Шипстоун» были уничтожены во время Красного Четверга? Что происходило на биржевом рынке? Сомневаюсь, что ответы, имеющие реальное значение, попадут когда-нибудь в учебники истории. Только Босс, направляя мои изыскания, заставляя искать ответы на самые неожиданные вопросы, мог бы натолкнуть меня на истину, но… Он умер, и процесс моего образования резко оборвался. Может быть, когда-нибудь я еще сумею стать Всезнайкой? Когда-нибудь…)
— Мак, это Мосби нанял тебя на нынешнюю работу? Я имею в виду, пасти меня на звездолете.
— Нет. На Мосби я работал всего один раз, да и то как двойной агент. А сюда я нанялся через контору, обслуживающую советника по культуре из посольства Релма в Женеве. Слушай, этой работы мне нечего стыдиться! Правда… Мы охраняем тебя, оберегаем от случайностей и, по-моему, неплохо справляемся.
— Без изнасилований, наверно, скучновато.
— Удар ниже пояса.
— Какие у тебя инструкции насчет меня? И сколько вас здесь? Ты ведь старший среди них, да?
Он заколебался, а потом неуверенно проговорил:
— Мисс Фрайди, вы вынуждаете меня выдавать секреты моего начальства. В нашей профессии так не принято, как… как вы, вероятно, и сами знаете.
— Чушь. Когда ты вошел в эту дверь, ты прекрасно понимал, что твоя жизнь зависит от ответов на мои вопросы. Подумай о той своре ублюдков, что напали на меня на Ферме, и вспомни, чем это для них кончилось. Давай, выкладывай.
— Я все время вспоминаю эту чертову Ферму и то, как ты… Ладно, я действительно отвечаю здесь за всех, кроме… кроме Тилли…
— Кто такая Тилли?
— Извини, я имел в виду Шизуко — это профессиональная кличка. А там, в отеле «Седьмое небо», где мы ждали тебя, ее звали Матильдой Джексон. Мы дожидались почти два месяца, пока…
— «Мы» — это множественное число. Назови их. Имена, под которыми они зарегистрированы в списке пассажиров. И не морочь мне голову кодексом чести, Шизуко вернется через несколько минут.
Он назвал, и ни одно имя не вызвало у меня удивления — я засекла их всех. Грубая работа. Босс не стал бы платить им ни гроша.
— Ладно, продолжай.
— Да, два месяца мы ждали, и «Дирак» улетел без нас, а за двадцать четыре часа до вылета «Форварда» нам неожиданно отдали приказ — лететь на нем. Затем мне выдали твои голографические карточки, чтобы я роздал их ребятам, и… мисс Фрайди, когда я увидел вашу карточку, я чуть в обморок не упал!
— Неужели я так плохо выглядела?
— Что? Да нет, что вы! Выглядели вы замечательно, но… Вы понимаете, где я видел вас в последний раз? Я думал… Я был уверен, что вы погибли при пожаре, и… Должен сказать, я… Ну, словом, мне было очень жаль…
— Спасибо. Ладно, итак: семеро, считая начальника, то есть тебя. Недешевая прогулка, а, Мак? Почему меня опекают семь человек?
— Я думал, вы мне это объясните. Нет-нет, это конечно не мое дело — зачем вы летите на Релм… Просто я знаю лишь свои инструкции. Вы должны быть доставлены на Релм в нормальном состоянии — без единой занозы или царапины. Когда мы прибудем туда, за вами явится офицер дворцовой стражи, и — наше дело сделано. Но мы не получим ни гонорара, ни премиальных, пока вы не пройдете медицинское освидетельствование. Лишь после него нам заплатят и мы сможем отправиться по домам.
Я задумалась. Все вроде бы отвечало волнениям мистера Скимаа по поводу «самого ценного груза в Галактике», но… что-то тут было не так. Мне знаком принцип двойной или даже тройной страховки — это все понятно, но чтобы семеро следили за тем, как бы я не свалилась с лестницы и не сломала себе шею? Явный перебор.
— Слушай, Мак, мне, пожалуй, не о чем тебя больше расспрашивать сейчас… Кроме того, Шизуко — я хочу сказать Тилли — вот-вот вернется. Поговорим позже.
— Хорошо, мисс Фрайди. Скажите, почему вы называете меня Маком?
— Потому что под этим именем тебя представили мне, когда мы последний раз виделись на официальном приеме. Я имею в виду групповое изнасилование, в котором мы оба принимали посильное участие. Впрочем, я догадываюсь, что ты не Говард Дж. Булфинч. Как же прикажешь тебя называть?
— А-а, ну да… Тогда я был Маком. Верно. Но обычно меня зовут Пит.
— Значит, Питер?
— Ну… не совсем. На самом деле — Персиваль, но так меня никто не зовет.
Я удержалась от улыбки и пожала плечами:
— А почему бы и нет, Пит? Так звали многих храбрых и достойных мужчин. Ладно, Тилли наверно уже торчит под дверью и с нетерпением ждет, когда можно будет взяться за меня — купать, одевать и все прочее. Еще один вопрос — последний: ты знаешь, почему ты еще дышишь? Почему ты до сих пор жив?