— Ладно… Я попытаюсь внести это в эпикриз — если сумею сформулировать. Ваше платье, Джоан?
— Спасибо… — она взяла неглиже в руки вместо того, чтобы повернуться к доктору спиной и позволить одеть себя. — Доктор, мистер Сэлэмэн позаботится о вашем гонораре и счетах. Но, чтобы вы поняли, как я вам благодарна, я хочу подарить вам еще кое-что…
Он покачал головой:
— Я не имею права брать сверх обычного гонорара… впрочем, он достаточно велик.
— Это ничего не значит… — Она уронила неглиже. — Винни, отвернись.
Она шагнула к Гарсиа и прижалась, подняв лицо и приоткрыв губы.
На миг он растерялся, а потом — обнял и поцеловал. Джоан глубоко вздохнула и еще крепче прижалась к нему.
Никаких обмороков! Не расплещи ни капли!
Не зуди, Юнис… видишь — я занята…
Доктор отпустил ее, перевел дыхание и посмотрел серьезно и грустно. Потом наклонился, поднял неглиже и помог Джоан одеться.
— Спасибо, доктор, — она улыбнулась.
— Да, теперь я с чистой совестью могу записать, что вы совершенно здоровы. Мистер Сэлэмэн ждет.
— Скажите ему, что я иду.
Джоан подождала, пока дверь закроется. Потом обняла Винни и засмеялась ей в плечо:
— Винни, ты отвернулась, да? Ты не подглядывала?
— Я отвернулась — но там же зеркала! Во фокус, а?
— Еще какой фокус! Так вот на что это похоже!.. Если честно, то я уже не чувствую себя девушкой.
— Он настолько хорош? Впрочем, да, он производит впечатление.
— Не могу судить. Не с чем сравнивать. Мой дорогой Джейк целует меня, как любящий дядюшка. Ты целовала меня… но ты девушка, и ты миниатюрнее меня. Доктор — это первый мужчина, с которым я по-настоящему целовалась… и я почувствовала себя такой маленькой и беззащитной, что чуть-чуть не завалила доктора на циновку. Ты никогда не целовалась с ним?
— С ним? Джоан, да если бы я что-то подобное брякнула перед медсестрами, меня бы засмеяли. Доктор Гарсиа такой строгий, что даже по попке не погладит.
— А меня погладил. То есть мне показалось… Не помню.
— Погладил, я видела. А вы бы вправду заставили меня перед ним раздеться? Или это шутка?
— Никаких шуток! Заставила бы. Я могу, а ты нет?
— Но вы — пациентка, а я — медсестра. Предполагается, что я робот-чичисбей.
— Но мы-то знаем, что нет?
— Н-ну… все равно я не смогла бы сделать, как вы. Это для меня чересчур сложно.
— Ничего, у нас есть время подготовиться. Он еще придет.
— Джоан, опять вы меня дразните… Недели две нам хватит?
— Конечно. Но — никакого трико. Иначе не стоит и стараться. И если будешь стесняться, тоже ничего не получится. Лучше и не пытаться.
— Да, это будет зрелище не хуже поцелуя… Но Полю не понравится.
— Что ему может не понравиться? Доктор увидит, какая у тебя координация движений? Или вдруг поцелует? Или даже сверх того? И вообще — откуда он все это узнает?
Босс, вы развращаете юное поколение нашей страны!
Надо же кому-то это делать. Тем более что этот Ноль, похоже, не намерен брать ее замуж… или он уже женат. В любом случае у него нет исключительных прав на Винни. Как вы изволили однажды заметить, секс не спорт, а способ быть счастливым…
— Доктор не станет меня целовать. Медсестра для него не человек и подавно — не женщина.
— Не верю. Вы оба не так тупы, как намерены казаться. Вот объявлю поцелуй призом за отличное выступление — и посмотрю, как ты используешь эти две недели… Где там наш дорогой Джейк?
Глава 13
— …прийти к обоюдному согласию до того, как суд начнет заседание.
— Ваша честь, истицы считают, что это невозможно. В зале присутствуют все четыре истицы и их адвокаты, но у нас нет уверенности, что ответчик присутствует здесь же!
— К порядку! Прекратить шум немедленно! Или я прикажу очистить зал. Адвокат, вы утверждаете, что мисс Смит — вот эта молодая леди, которую я вижу перед собой, — не Йоханн Себастьян Бах Смит?
— Ваша честь, утверждения не прозвучало. Я лишь обращаю внимание суда на то, что в представленных документах нет безусловных подтверждений того, что лицо, на которое указал суд, есть Йоханн Себастьян Бах Смит. Вопрос о дееспособности не может быть решен до того, как личность ответчика будет доказана.
— Адвокат дает инструкции суду?
— О, ни в коей мере!
— Прозвучало именно так. Позволю напомнить адвокату, что суд рассматривает дело по праву справедливости[43], а потому сам устанавливает процедуру.
— Разумеется, ваша честь. Я сожалею, что мое высказывание прозвучало как некая инструкция…
— Вы прошли в одной шестнадцатой дюйма от оскорбления суда и не испытывайте свое везение еще раз.
— Да, ваша честь.
— …поскольку я до тошноты устал от поведения половины публики и почти всех репортеров, я приказываю бейлифу очистить зал. Берите свой взвод, Эвелин, и чтобы тут никого не осталось — а если расколошматите пару видеокамер, то и черт с ними. Адвокаты, истицы, опекун и подопечная — предполагаемая, так и запишите — могут подождать в моем кабинете, пока тут не останется ни одного тупого рыла.
— Джейк, это забавно! Если я — не я, то я мертва. Значит, у меня ни денег, ни… Джейк, как честный человек, ты просто обязан на мне жениться, чтобы спасти меня от вэлфэра.
— Йоханн, заткнись. Все весьма серьезно.
— Не могу. Представь: я мертв. Значит, вступает в силу завещание. Представляешь, как вытянутся мордочки моих внучек, когда им его прочитают? Все бы отдал, чтобы это увидеть! И мне вполне может представиться такой случай!
— А что? Юнис имеет право присутствовать на оглашении завещания. Там же есть: «…и лица, специально не поименованные, но состоящие у меня на службе, после моей кончины…» — и так далее. Так что ты если не Йоханн, то Юнис.
Оба! Оба!
Вот повеселимся-то, девочка!
Часть кабинета судьи Мак-Кэмпбелла представляла собой удобный уголок отдыха. Войдя, он огляделся по сторонам.
— М-м… Джейк, Нед, мисс Смит, Алек, миссис Сьюард, миссис Фрэбиш, миссис Кромптон, я не ошибся? — и миссис Лопес. Паркинсон, а вы какого дьявола сюда заявились?
— Дружеское сочувствие, ваша честь.
— Вы не друг этого суда, и ваше место не здесь.
— Но…
— Вы пойдете ногами или полетите?
Паркинсон предпочел ноги. Когда дверь захлопнулась за ним, судья сказал:
— Сперлинг, настройте этот аппарат так, чтобы я сам мог записывать, когда понадобится, и можете идти. Алек, а вы опять хотите заявить протест?
— Я? Ничего подобного, судья.
— Это хорошо. Потому что в деле сплошной туман, и протестами его не разогнать. Кому-нибудь надо поправить голову? — он подошел к бару. — Алек, джин с тоником, как обычно?
— Да, судья.
— Забыл о дамах. Миссис Сьюард? Что-нибудь крепкое — или кофе? А ваши сестры? Эта машина может заварить и чай, если я вспомню, на что нажимать. Мисс Смит, а вы? Я помню, что вы, бывало, заказывали в Гибралтарском клубе. Ваши вкусы те же?
Это засада, босс!
Расслабься.
— Судья, в этом теле мои вкусы слегка изменились. Но те времена я вспоминаю с нежностью. Добрый старый «Глен Грант»… правда, потом мне его запретили. До сих пор не пробовал ничего похожего. Нет, перерыв был слишком большой, а вопрос моей дееспособности слишком важен для меня… так что я лучше выпью кофе. Или кока-колы — если ваша коза доится ею.
Судья озадаченно почесал нос.
— До дееспособности мы еще не дошли, а вот что касается личности… впрочем, про «Глен Грант» мог знать и Джейк. Но с кока-колой вы меня сразили.
— Вы просто не знаете всего, — улыбнулась Джоан. — Это был первый напиток, который врачи запретили мне пить. Не только его — вообще газированные напитки. Вы тогда, наверное, только поступали на юридический факультет… Это в том случае, если я — Йоханн Смит. Если нет, то я не являюсь подопечным суда — а значит, должен идти пить в другое место. Я так понимаю.
Судья задумался еще глубже.
— Джейк, ты не хочешь остеречь своего клиента? Нет, не клиента… а кого? Будь я проклят, если знаю. Собственно, это мы и должны установить. Леди, вы присаживайтесь. Кока у нас найдется. Алек, озаботься выпивкой для истиц. Обслужи их. Джейк и Нед — вы уж сами. У нас с Алеком на завтра намечена встреча с кой-какими рыбками в Новой Шотландии, поэтому сегодня надо поставить точку. Алек, загляни в свою ирландскую душу: ты что, всерьез считаешь, что эта леди не та, за кого себя выдает?
— Судья, а не обвините ли вы меня в неуважении к суду, если я скажу, что вопрос неточен и некорректен?
Мак-Кэмпбелл вздохнул:
— Юная леди, не обращайте на него внимания. Он пользуется тем, что делил со мной комнату в наши студенческие годы, и теперь проедает мне плешь. Когда-нибудь я упеку его суток на тридцать — чтобы посидел и подумал. А завтра рано-рано утром столкну его в очень холодную воду… ну, как бы случайно.
— Давай-давай. Я тут же потащу тебя в суд. Учти, там Канада.
— Я знаю, что вы снимали одну комнату, — сказала Джоан. — Вы оба были «Большими Баксами» и жили на Дартмаус, семьдесят восемь, не так ли? Судья, может быть, вы позволите адвокату задавать мне вопросы — тогда он убедится, кто я есть?
— Это не способ! — визгливо заговорила миссис Сьюард. — Первым делом вы должны снять отпечатки пальцев этой… этой самозванки, и…
— Миссис Сьюард!
— Что, судья? Я хочу сказать…
— Заткнитесь!
Миссис Сьюард заткнулась. Судья выдержал паузу. Все вели себя прилично.
— Мадам, неформальная обстановка нашего заседания — это еще не повод нарушать установленные процедуры. Если вы не желаете привлечения по делу о неуважении к суду, то впредь обращайтесь ко мне лишь через своего адвоката. Алек, втемяшь ей это в голову.
— Да, ваша честь. Миссис Сьюард, вы поняли? Вы все поняли?
— Но я всего лишь хотела сказать…
— Остановитесь. Вы находитесь здесь лишь по любезному приглашению суда, пока процесс установления личности ответчика не завершен. Прошу прощения, судья. Это была моя мысль — усомниться в личности, чтобы прояснить суть дела. В действительности я убежден, что такой опытный юрист, как Джейк Сэлэмэн, не станет морочить нам головы, пуская в игру подставного игрока. Прошу прощения, мисс Смит.