Беру свой волшебный освещальник в сад. Знакомый запах наполняет ноздри. Хмурюсь и иду на запах, пока не обнаруживаю Макри, растянувшуюся на траве. Спящий дракон свернулся вокруг нее клубочком. На земле рядом с Макри лежит дешевая жестянка с закопченным отверстием на крышке. Такого рода приспособление используют для поджигания и вдыхания дива. Я не потрясен открытием. Понятия не имею, где она могла достать наркотик. Невероятно глупое поведение. Кроме естественных опасностей, наличие дива ознаменовало бы казнь, если б власти прознали о нем. Если уж король не любит фазис, то это ерунда по сравнению с тем, что он думает о куда более мощном диве.
Наклоняюсь и поднимаю Макри. Дракон шевелится, но не просыпается. Проношу ее за дверь и несу в гостиную, где кладу на другую кушетку, рядом с Лисутаридой.
- Все это скверно закончится, - бормочу я.
Ночи пока что холодные. Беру толстое, украшенное вышивкой одеяло, висящее на спинке каждой кушетки, и укрываю обеих спящих. Все еще держа волшебный освещальник, я спускаюсь в погреба. При беглом осмотре обзавожусь куском жареной говядины, половиной круга козьего сыра и бочонком эля.
- Я окружен тупицами, - жалуюсь я, открывая бочонок. - И меня втягивают, как всегда.
Приступаю к говядине, сыру и элю, проклиная между делом свою горькую долю и то, что у меня на шее сидят такие бесполезные спутницы.
Глава 17
Просыпаюсь с болью в шее от спанья на жестком каменном полу. Вскоре обнаруживаю, что у меня болит еще и голова. Стараясь встать и выбраться из мрачного погребка, гремлю пустыми винными бутылками. Не помню, чтобы я пил вино. Должно быть, показалось хорошей идеей после пива. Голова раскалывается. Даже такой чемпион среди выпивох, как я, может пострадать от случайного легкого похмелья после смешивания эля и эльфийского вина, а я, похоже, предпринял разумную попытку опустошить погреба Арикдамиса. Мне нужен лист лесады. Эльфское растение весьма эффективно против похмелья. Осознаю, что обуреваем ужасной жаждой. Ковыляю вверх по лестнице и врываюсь в кухню. Там суетится молодой повар. Не обращая внимания на его протесты, я реквизирую стоящее рядом с ним ведро свежей воды, пью вдоволь, затем окунаю голову в то, что осталось.
Восстанавливаю в памяти события вчерашнего вечера и понимаю, что по-прежнему зол на Лисутариду и Макри. Ну и парочка. Совершенно неспособны справляться с трудностями, не прибегая к дурману. Нахожу их обеих все еще лежащими на кушетках в гостиной.
- Вот вы где! - кричу я. - Что скажете в свое оправдание?
Лисутарида зевает, просыпаясь.
- О чем ты ревешь?
- Ты совершенно не владеешь собой, Лисутарида. Малейшая неудача, и ты тотчас... - я умолкаю. Головная боль вдруг становится еще сильнее. Испытываю тошноту. С трудом сажусь на свободную кушетку.
- Что-то не так? - спрашивает Лисутарида.
- У тебя есть листья лесады?
Лисутарида принимается хохотать, но хохот оборачивается кашлем.
- Лицемер, - задыхается она, когда кашель отступает. - Опять ты опустошал погреба.
- Нет ничего плохого в глоточке пива. Есть у тебя лесада или нет? Голова меня прикончит.
- Фазис хотя бы не приносит похмелья, - говорит Лисутарида самодовольно. Она приподнимается на одном локте. Ее лицо приобретает зеленоватый оттенок, и она валится обратно.
- Мне дурно.
В этот момент просыпается Макри. Как только она это делает, ее выворачивает на край кушетки.
- Теперь я чувствую себя еще хуже, - стонет Лисутарида. - Что случилось с Макри?
- Она принимала диво.
- Что? - ужасается Лисутарида. - Это правда?
Макри опять тошнит. Надеюсь, ковер не слишком дорогой.
- Как только мне полегчает, я разозлюсь по-настоящему, - говорит Лисутарида.
- Листья лесады у тебя есть?
- Не помню. Я поместила все свои припасы в магический кошель. Может быть, что-то там есть.
Лисутарида начинает копаться в кошельке.
- Проклятье, как же болит голова, - мычу я.
- Слишком много пьешь, - говорит Макри.
Я близок к тому, чтобы резко пройтись на ее счет, когда появляется Арикдамис. Его глазам открывается зрелище Лисутариды, Макри и меня, развалившихся на его прекрасных кушетках, и беспорядка на полу.
- Что это значит? - требует он ответа. - Я не приглашал вас в свой дом для того, чтобы превратить его в притон беспробудных пьяниц.
Макри опять тошнит, затем она падает с кушетки. Лисутарида заходится в ужасном приступе кашля, что заканчивается стонами и глотанием воздуха. Потрясенный Арикдамис таращится на происходящее.
- У тебя есть листья лесады? - интересуюсь я.
- Нет! - рявкает Арикдамис. - И судя по тому, что я вижу, в моих погребах тоже ничего не осталось.
- Я взял-то одну бутылочку эля. Я же верну, понятное дело.
Престарелый математик гневно озирает комнату.
- Я очень разочарован всеми вами. А о тебе, Лисутарида Властительница Небес, я был куда лучшего мнения, - с этими словами он удаляется.
- Не понимаю, почему он обвиняет меня, - бормочет Лисутарида. - Фракс гораздо хуже. Всем об этом известно.
Волшебница так глубоко засовывает свою руку в кошель, что она исчезает.
- Никак не привыкну к этому новому магическому карману, ничего не могу найти.
Она извлекает меч, затем книгу заклинаний, прежде чем, наконец, находит то, что ищет.
- Листья лесады. Они у меня уже давно. Не уверена, действуют ли еще.
Беру два листка, съедая один и передавая другой Макри. Лисутарида кладет один себе в рот, кривясь от горького вкуса. Некоторое время мы лежим в тишине. Листья, будучи старыми, срабатывают не сразу, но постепенно я прихожу в себя.
- Кто бы мог подумать, что у Арикдамиса такой вздорный характер? - говорит Лисутарида.
- Это с ним пройдет. Макри сгладит ситуацию разговорами о математике или о чем-то еще. У тебя есть заклинание для очистки ковра?
Как только мы поправляемся, я погружаю Лисутариду и Макри в мое расследование. Было время, когда я ни с кем не делился подробностями своей работы, но нынче привык давать знать Макри о своих делах. Что же касается Лисутариды, то мы вместе оказались в этом сложном положении, поэтому считаю, это даже хорошо, что она знает, чем я занимаюсь.
- Ты имеешь дело с уважаемыми людьми, - говорит Лисутарида. - Барон Мабадос, барон Гиримос, Возанос, главный дворецкий Дарингос.
- Понимаю. Постараюсь не дать им повода обвинить тебя в чем-то.
Лисутарида гримасничает. Она неуверенно встает и идет к большому зеркалу, которое висит в простой бронзовой оправе над камином.
- Не тревожься на этот счет, - говорит она. - Я сыта по горло обособленностью. И самсаринскими прическами я тоже сыта по горло. - Она снимает заколки, позволяя волосам беспорядочно покрыть плечи. - Я вообще сыта по горло попытками ублажить самсаринцев. Без разницы, любят они меня или нет. Настает время брать дело в свои руки.
Разделяю чувства волшебницы. Все эти тревоги о статусе лишь заводят нас в тупик. Будь дело в Турае, я б уже давно совершил прорыв в расследовании.
- На следующей встрече я скажу королю, что пора избрать военного лидера, - говорит Лисутарида. - И я - очевидный кандидат.
- Тогда-то, возможно, Ласат и предъявит пропавшие чертежи, - добавляет Макри.
Румянец на лице Лисутариды несколько бледнеет, но она овладевает собой.
- С эти мы разберемся.
- Как?
- Не знаю. Фракс? Есть мысли?
- Пока нет. Но кое-что все же имеется. Состязание по поеданию пирогов.
- Прошу прощения?
- Ты не хотела, чтобы я выступил, потому что это могло ухудшить твое положение. Раз уж ты о нем больше не печешься, я участвую. Нам нужны бабки.
- Чудесно, - говорит Лисутарида. - Участвуй. Мы даже могли бы выдать это за подвиг.
- Сомневаюсь, - говорит Макри. - Ты видела, как лопает Фракс?
Макри сражается сегодня, но позднее. Она твердо намерена не повторять скверное выступление.
- Я знаю, что кто-то применил заклятье против меня, - ворчит она.
Лисутарида не заметила магии, но признает, что не была полностью сосредоточена, поскольку там околачивался Маркинос Лунный Камень. Если б какое-то враждебное заклинание и было использовано, то он бы его почуял.
- Я удостоверюсь, что отныне магия не будет тебе досаждать, - обещает Лисутарида.
Макри все равно настаивает, что она победила в бою.
- Я порезала ему шею. В настоящем бою он был бы мертв. Никчемное судейство.
Она выходит в сад, все еще жалуясь. Этим вечером у Лисутариды очередная встреча. Она спрашивает меня, хочу ли я побывать на ней. Наконец-то прибыли посолы Ниожа. Ниож, Самсарин и Симния предоставят большую часть войска в грядущей войне. Многие мелкие государства обеспечат поддержку, но другие доподлинно крупные союзники - эльфы. Их послы должны скоро быть здесь.
- Я думал, бароны не желают видеть меня на своих собраниях?
- Не желают, - подтверждает Лисутарида. - Но я же беру дело в свои руки. Ты мой советник, поэтому должен там быть. Если им это не по душе - их проблемы. Есть хоть какой-то шанс на то, что ты не напьешься и не станешь всем грубить?
- Шанс есть всегда.
- Если Дарингос будет там, постараюсь устроить ваш разговор, - говорит Лисутарида.
Позавтракав ковригой хлеба и остатками копченой говядины из погреба, я возвращаюсь в Королевский Архив поговорить с Цетеносом, отцом несчастной Алцетен. С собой у меня рекомендательное письмо от баронессы Демельзы.
На посту те же самые два стражника, и на этот раз они не игнорируют меня, а недружелюбно пытают о моем деле. Очевидно, кто-то наговорил им обо мне. Сообщаю, что пришел побеседовать с Цетеносом.
- Королевский хранитель записей не беседует с посетителями.
- Со мной поговорит, - отвечаю я. - У вас нет причины не пускать меня.
Один из охранников смеется.
- Пусть идет. Все равно Зинлантол его вышвырнет.
Зинлантол сидит за столом. Она начинает враждебно пялиться на меня, пока я еще только подхожу, и даже не думает прекращать.