Демельза поджимает губы.
- Это правда, кое-что отбросило нас назад. Мой супруг действительно потерял деньги на провальных судовых перевозках. Некоторые - по невезению. Другие - из-за неважного ведения дел. Это тебя устраивает?
- Ты знала, что у барона Возаноса тоже трудности?
- Мне трудно в это поверить. Возанос - один из самых богатых людей Самсарина.
- Более не является. Он должен выплатить королю налоги. Он старается держать это в секрете, но это правда.
- Интересно, - говорит баронесса. - Но ты сказал, что у него тоже трудности. Это неточно. Может, моя семья и потеряла деньги, но трудностей у нас нет. Финансовые неудачи моего мужа не повлияли на копи камней королевы. Они все еще обеспечивают хороший доход. Вот почему мы выделили одну из них Оргодасу на его свадьбу.
- Что ты имеешь в виду?
- Наш сын получает эту копь в качестве свадебного подарка от нас. Возанос выделит дочери что-то равноценное. Или, возможно, и нет, если то, о чем ты говоришь, правда, - баронесса отпивает вино, изящно, как Лисутарида. - И что в этом такого важного?
- Не знаю.
- Ничего из этого не касается моей дочери.
- Она против свадебного подарка?
- Нет, конечно. Мой муж владеет всем нашим имуществом, согласно закону. Он может передавать наши рудники, кому сочтет нужным. В конце концов, Оргодас все равно унаследует все.
- Тебя не смущает, что ты внесла все деньги в семью, и теперь ими распоряжается твой супруг?
- Таковы законы Самсарина, - говорит баронесса.
- Я знаю. Но тебя это устраивает?
- Я бы не хотела об этом говорить, - отвечает баронесса.
- А Мерлиону устраивает, что Оргодас все унаследует?
- Она будет обеспеченной. Как раз нашу дочь мы не бросим. Не вижу, чтобы она выступала против наследования Огродасом. Обычное дело. Мне не доставляет удовольствия отвечать на эти вопросы.
- Большинство моих клиентов испытывают то же самое.
- Тебе известно, что несколько баронов пожаловалось моему мужу на расспросы тобой их слуг?
- Бароны могут жаловаться сколько угодно. Ты наняла меня помочь Мерлионе. Именно этим я и занимаюсь.
- Мой супруг настаивает, чтобы ты прекратил расследование.
- И?
- Я же настаиваю, чтобы ты не прекращал.
Отпиваю вина. Мне нравится Демельза. Я бы хотел, чтобы у меня возникли идеи, способные ей помочь.
- Как собираешься мириться с Макри? - неожиданно спрашивает она.
- Что?
- Я так понимаю, она оскорблена тем, что ты не пришел и не вывел ее на арену.
Я с удивлением таращусь на Демельзу.
- Как ты об этом узнала?
- Моя кухарка гуляет с конюхом генерала Хемистоса. Домой она возвращается со множеством сплетен.
Мне не стоило так удивляться. Обычно слуги все знают.
- Я подумывал купить ей цветы.
- Цветы? - Брови Демельзы слегка приподнимаются. - Этого недостаточно, скорее всего.
- Макри весьма неравнодушна к цветочкам. Она выросла в загоне для рабов-гладиаторов и никогда не получала подарков. Охапка цветов способна произвести мощнейший эффект.
Баронесса кивает.
- Это понятно. Полагаю, ты и прежде так поступал?
- Несколько раз.
- На этот раз тебе понадобится что-то получше. Вот... - баронесса берет маленький предмет с комода и двигает его по столу. Записная книжка, полагаю, хотя называть ее так на самом деле несправедливо. Страницы сделаны из пергамента высшего сорта, а сама она в переплете из черной кожи с небольшим украшением из камней королевы по центру, и с серебряной пряжкой, скрепляющей его. Сомневаюсь, что даже у Лисутариды есть для записей что-либо настолько изящное.
- Ты говорил, она любит учиться. Есть ли у нее что-нибудь красивое для ведения заметок?
- Ни у кого нет ничего столь же красивого для записей.
- Отдай ей это, - говорит баронесса. - Она простит тебе оскорбительное поведение.
Я подозрительно на нее гляжу.
- А каков твой интерес в этом деле?
- Жаль видеть, что ты не в ладах со своей молодой подругой.
- Макри - не моя молодая подруга.
Баронесса смеется.
- Да? Тогда зачем бы тебе покупать ей цветы?
- Прискорбные обстоятельства, которые сложно описать.
- И скольким женщинам ты уже купил цветы?
- Ни одной. Но у тебя сложилось совершенно ошибочное впечатление.
Баронесса выглядит довольной. Это раздражает. Я благодарю ее за книжку и сообщаю, что перед уходом хотел бы поговорить с Мерлионой.
- Она должна быть в своих комнатах. Я пошлю слугу проводить тебя. Лучше всего, если бы ты поторопился. Мой муж, наверное, скоро будет дома. Я должна тебе еще денег? Гонорар покрыл лишь несколько дней.
- Не имеет значения. Ты одолжила мне достаточно денег на игру.
- Как она продвигается?
- Хорошо.
Я следую за слугой Демельзы мимо длинных, выкрашенных в белый цвет стен ее летнего особняка, размышляя, что же со мной такое, раз я отказываюсь от денег клиента. Бросаю взгляд на книжку, что несу. Вероятно, Макри попытается швырнуть ее мне в голову.
Здесь, в своих комнатах, в безопасности от случайных стрел и смертельных угроз, Мерлиона вновь та уверенная в себе молодая женщина, которую я встретил в первый раз. В ее глазах нет ни тени беспокойства, когда она приветствует меня. Нахожу это раздражающим. Все терпят лишения, почему для нее должно быть иначе?
- Что ты не договариваешь? - спрашиваю я ее.
- Извини?
- Ты что-то не договариваешь об этом деле. Я желаю знать, что именно.
- C чего бы мне что-то утаивать?
- Не знаю. Почему бы тебе не рассказать?
- Звучит так, словно ты считаешь, будто я обманываю, - говорит Мерлиона.
- Можешь так думать, если хочешь. Итак, в чем ты меня обманываешь?
Темные глаза Мерлионы гневно сверкают.
- Возмутительно, - говорит она. - Какой из тебя сыщик? Ведь это именно мне угрожают.
- По-моему, ты в курсе, почему.
- Нет, не в курсе.
- Я рассмотрел все обычные варианты, Мерлиона. Любовники, соперники, деньги, семейные распри, шантаж. Ни один ничего не дал. Людей не убивают без повода. Ну, во всяком случае, не баронских дочек. У кого-то есть причина тебя убить, и начинаю подозревать, ты знаешь, какая.
- Не знаю.
- Ты лжешь.
Щеки Мерлионы краснеют от гнева. По крайней мере, я лишил ее покоя.
- Возможно, ты просто никудышный сыщик.
- Я первая спица в колеснице в расследовании. Все это говорят. Расскажи, что тебе известно.
- Я ничего не знаю.
- Тебя не волнует, что твой брат наследует все, а тебе ничего не достанется?
Мерлиона удивленно глядит на меня.
- Что? С чего бы это?
- А почему бы и нет? Именно шахты камней королевы твоей матери держат семью на плаву. Теперь она отдает одну Оргодасу на свадьбу. А когда твой отец умрет, Оргодас унаследует остальное. Тебя это не злит?
- Что, если так? - голос Мерлионы крепнет. Она порядком разозлилась, хотя в основном на меня. - Какое это имеет отношение к делу?
- Не знаю. Может, это ключ к разгадке. Ответь мне.
- Похоже, отец был прав на твой счет, - говорит Мерлиона, восстанавливая душевное равновесие. - Ты ни на что не годен. Уходи.
Я долго разглядываю ее, затем поворачиваюсь и выхожу из приемной. На стене снаружи весит портрет ее отца в полном воинском облачении. Нарисовано неважно. Самсаринцы никогда не были хороши в искусстве. Начинаю не любить их так же сильно, как и симнийцев.
Глава 26
Вернувшись в дом Арикдамиса, ощущаю присутствие волшебства. Возможно, Лисутарида оттачивает мастерство. Если она вообще когда-нибудь этим занимается, в чем я не уверен. Может, все само легко получается, и ей не нужна практика. В коридоре появляется Арикдамис, уныло плетясь к входной двери. Много воды утекло с тех пор, как я видел престарелого математика счастливым. Видимо, прием гостей плохо на нем сказывается.
- Колдуны, - ворчит он, проходя мимо. - Постоянно спорят.
- Кто спорит?
- Лисутарида и Ласат. И Чарий. Никто из них мне не по душе.
- А Макри здесь?
- Она тоже спорит, - математик устало обращается ко мне. - Нашел чертежи самострела?
- Нет.
- Это катастрофа, - стонет он.
- Я бы не выражался так сильно. Ты можешь начертить другие.
- Сложные математические вычисления делают это долгой задачей, - говорит он. - И во имя чего? Я все равно попаду в опалу, когда прознают, что их украли из моего дома.
- Лисутарида тоже впадет в немилость.
- Как того и заслуживает, - говорит Арикдамис и добавляет: - Если бы только она держала под контролем свою неестественную тягу к фазису, то, в первую очередь, они бы не исчезли.
- Не волнуйся, найдем мы твои чертежи.
Арикдамис не выглядит убежденным и с грустью качает головой, прежде чем уйти. Как только он пропадает, из дальнего конца дома доносится чудовищный шум. Слышны голоса на повышенных тонах и хлопает дверь. Узнаю голос Макри, и с удивлением обнаруживаю, что она кричит на Лисутариду.
- Зачем ты вытащила меня оттуда?
- Потому что нам не о чем спорить с Ласатом.
- Почему же не о чем?
- Дракон должен сидеть в клетке! - говорит Лисутарида. - Что же еще делать королю? Разрешить ему летать повсюду?
- Прежде всего, ему не стоило приводить сюда дракона, раз он собрался посадить его в клетку, - говорит Макри.
- Я не могу понять твой протест. Ласату нужно разработать заклинание, чтобы удерживать его.
- Это неправильно, - слова Макри преисполнены грусти.
- Неправильно? А что правильно для дракона? Всякий раз, встречаясь с ними, я старалась их прикончить. Как и ты.
- Наплевать, - говорит Макри. - Мне это не нравится.
Наконец, Лисутарида замечает мое присутствие.
- Фракс! Ты что-нибудь понимаешь в этом?
- Конечно.
- Понимаешь?
- Макри не нравится видеть, как благородного дикого зверя бросают в клетку. Это напоминает ей собственное воспитание.
Лисутарида смолкает, удивленная моей прозорливостью. Макри сердито глядит на меня.