Несмотря на впечатляющее выступление Макри, в нынешнем бою она не является фаворитом. Ее оценивают на равных. Ее противник, Бхуралин из Камары, идет на восьми к одиннадцати. Должно быть, потому, что Бхуралин уже победил на нескольких малых соревнованиях, и люди обсуждали его, как потенциального кандидата на бой с Элупусом. Но я гадаю, не просочился ли слух о том, что самсаринские колдуны собираются вредить Макри. Безусловно, это сделало бы ее менее привлекательной для ставок.
Как и прежде, Биксо не принимает ставки больше 5000 гуранов. Я ставлю их на Макри, затем перебегаю в лавку к Щедрому Гезу, и делаю то же самое там. Спешу назад на соревнование, успеваю как раз, чтобы вывести Макри на поле. Ее принимают шумно, но в большинстве своем все еще враждебно. Бхуралину достаются более горячие аплодисменты. Он высок и широк в кости, с весьма заметным шрамом на одной стороне лица. Он вышагивает с уверенностью, создавая впечатление молодого бойца на пути к успеху, которым и является.
Пока судья готовится к началу поединка, я тороплюсь покинуть поле. Меня начинает покалывать. Сейчас, когда я несу на себе заклинание Лисутариды, могу ощутить колдовство повсюду. Занимаю место рядом с ней. Ласат находится не так уж далеко, стоя с Чарием и еще двумя из их гильдии. Другие радужные плащи можно заметить вокруг всей арены. Судья опускает флажок. Бхуралин и Макри неспешно двигаются друг к другу. От толпы исходит могучий рев. В то же мгновение я ощущаю заклятие, летящее к Макри, и пытаюсь отразить его. Это приводит к тому, что заклятье попадает мне в лицо и сбивает с ног. Я встаю на ноги, злобно ругаясь, и обнаруживаю, что Бхуралин отступает, сбившись с шага. Похоже, Лисутарида сама направила заклинание, возможно, в результате того, что я принял всю тяжесть атаки на себя. Макри сближается с Бхуралином, но как только ее клинок сверкает над его щитом, она сама спотыкается, отпрянув назад.
- Черт побери, - бормочет Лисутарида. Ее пальцы подергиваются, поскольку она пытается обнаружить и отразить огромное число самсаринских заклинаний, летящих со всех сторон арены. Я ощущаю очередное нападение и ухитряюсь привести заклятье Лисутариды в действие, отражая сгусток волшебства от Макри, но это усилие заставляет меня отшатнуться назад на человека позади, проклинающего меня за неловкость. Пока что я получил два мощных удара - больше, чем оба поединщика, тогда как они изо всех сил стараются схватиться друг с другом. Люди в толпе начинают во весь голос рассуждать, что же тут происходит. Макри наносит удар мечом по Бхуралину, но клинок замирает в воздухе, и Макри отбрасывает назад.
Внезапно над толпой пролетает помидор и попадает Ласату в лицо. К моему огромному удовлетворению, сразу за помидором следует несколько тяжелых клубней ямса. Чарий Мудрый подвергается целому шквалу яблок. Эта картина повторяется по всей арене, поскольку на каждого самсаринского колдуна обрушивается град фруктов и овощей. В толпе раздаются смешки, даже притом, что Макри и Бхуралин продолжают свою схватку.
- Что происходит? - говорит Лисутарида.
- Моя запасной план, - объясняю я. - Я подкупил детишек.
Я потратил на это сорок гуранов, что оказалось больше, чем ожидалось, но предводитель молодежи отчаянно торговался. Говоря это, нельзя отрицать, что организовал он все на славу. Дети то вырываются вперед, то вновь прячутся в густой толпе, вооруженные набором ямса, яблок, капусты и помидоров, непрерывно забрасывая самсаринских колдунов. Волшебники оказываются в затруднительном положении. Они не могут поразить самсаринских детей смертельными заклинаниями. Даже отогнать их трудно, учитывая, что кругом люди, и любое заклинание, направленное на детей, непременно заденет еще и кого-нибудь из толпы.
- Теперь бой будет честным, - говорю я.
- Черт с ним, - ворчит Лисутарида. Она раскрывает ладонь, шепчет слово и рассылает заклинание по всей арене. Щит Бхуралина опускается. Макри пользуется его оплошностью и мгновенно атакует. Как только меч достигает его шеи, он валится на землю, и шлем слетает прочь. Макри встает над ним, держа кончик меча у его глотки.
- Смертельный удар, - объявляет судья.
- Никогда не говори Макри, что я это сделала, - говорит Лисутарида.
К этому времени повсюду царит картина невероятного хаоса. Дети визжат и хохочут, пробегая сквозь толпу, по-прежнему швыряя фрукты. Волшебники вопят и бегают за ними. Распорядители гоняются за всеми ними, без малейшего успеха, так как дети проникают в узкие промежутки, куда за ними не последуешь. Наблюдая за перемещениями их оборванных фигурок и отмечая беспорядок, учиненный ими со всем совершенством, я испытываю удовлетворение, что взятка в сорок гуранов потрачена не зря. Мы с Лисутаридой прогулочным шагом идем на арену, чтобы сопроводить Макри с поля.
- Что происходит? - недоумевает Макри.
- Фракс напустил ораву детворы на волшебников.
- Меня то и дело сбивали с ног, - говорит Макри.
- В тебя летело множество заклинаний, - объясняет Лисутарида. - Я не могла отразить их все.
- Я принял несколько мощных ударов ради твоей защиты, - говорю я. - Но всегда готов услужить. Не надо меня благодарить.
- Я победила честно? - спрашивает Макри.
- Конечно, - отвечает Лисутарида, которая, как я заметил, врет весьма складно, когда не одурманена фазисом. - Как только дела у чародеев разладились, я позволила событиям идти своим ходом.
- Я доложу королю об этом грубом нарушении! - визгливый голос врезается мне в ухо. Это Ласат Золотая Секира. С лицом, переливающимся несколькими синяками, и с остатками четырех-пяти помидоров, все еще налипших на его радужном плаще, он не слишком представительно.
- Что еще за нарушение? - спрашиваю я.
- Адские дети!
Добродушно смеюсь.
- Я действительно заметил маленьких сорванцов, бегающих вокруг. Детишки захотели позабавиться.
- Они забросали меня фруктами и овощами!
- И меня! - кричит Чарий, пребывающий даже еще в более печальном состоянии, чем Ласат. - Недопустимое оскорбление!
- Ко мне они не приближались, - говорит Лисутарида.
- Конечно нет, - говорю я. - Ты же глава Гильдии. Тебя они уважают
- Я знаю, вы к этому причастны, - вопит Ласат.
- Ничего про это не знаю, - спокойно отвечает Лисутарида.
- Я намерен подать подробный доклад королю.
- Доклад о чем? - спрашиваю я. - Что дети помешали твоей противоправной попытке навредить Макри?
Появляется еще несколько заляпанных плодами самсаринских волшебников, никто из них не светится от счастья. Ситуация грозит выйти из-под контроля, пока барон Мабадос не вклинивается между нами.
- Тихо! - ревет он. - Как барон, ответственный за соревнование, я не доволен этими событиями. Как и король. - Барон глядит на Лисутариду и Ласата. - Король созвал собрание, которое будет проведено перед финалом.
- Буду рад присутствовать, - говорит Ласат. - Королю многое надо узнать о турайских гостях.
Ласат разворачивается на каблуках и уходит прочь, со всем достоинством, которое может изобразить, учитывая то количество плодов и овощей, все еще пятнающее его одеяние. Я покидаю поле с Макри и Лисутаридой.
- Ну вот, - говорит Лисутарида. - Ласат собирается рассказать королю, что мы потеряли чертежи Арикдамиса. Он ждал лишь удобного случая раструбить об этом.
- Если он пойдет на это, ты просто все отрицай, - предлагает Макри.
- Как же я могу, если он их предъявит? Я буду полностью дискредитирована.
- Взбодрись, - говорю я. - Мы справлялись и с худшим. И только что выиграли 10000 гуранов. Разве я не говорил вам, что я самый выдающийся игрок в Турае?
Макри смеется.
- Было весьма забавно видеть Ласата, перепачканного фруктами.
Лисутарида присоединяется к веселью, и я вслед за ними. Было смешно, и это в основном подтвердило, когда план претворялся в жизнь, что задумка оказалась особенно эффективной.
- Но больше такое не пройдет, - говорит Лисутарида. - Финал будет тяжелым.
Глава 27
Макри и я направляемся к Большому Биксо. Подготовка к предстоящим увеселениям идет полным ходом, все вокруг готовится к полуночному финалу.
- Макри, видишь парня, идущего мимо пивного шатра?
- Тот, что с повязкой на руке?
- Это один из тех, кто напал на меня в переулке. Он был в шлеме, но я узнаю его по рыжим волосам. И его увечье. Ты готова немного размяться?
- Запросто. Нам следует его прикончить?
- Мимо. Хочу узнать, кто приказал напасть на меня.
Мы крадемся за тем человеком на расстоянии, пока он идет вдоль ряда шатров, неспешно покидая фестиваль и направляясь в город.
- Собираешься задавать ему вопросы? - спрашивает Макри.
- Да.
Макри замедляет шаг.
- Я не буду этого делать.
- Что, черт побери, означает твое 'я не буду этого делать'?
- Знаю, что у тебя на уме. Ты хочешь, чтобы я изобразила оркскую женщину-демоницу и напугала его.
- Тебя это волнует?
- Ты же знаешь, мне это не по душе. Это унизительно.
- Погоди, Макри, ты же проделывала такое раньше. Просто убедись, что остроконечные уши видны, и что в твоих глазах - безумный блеск. Да, именно так, это то, что надо. Теперь поторопимся, пока он не скрылся.
Мы остановили нашу жертву на темной дорожке между последним шатром и первой постройкой Элата, сумев застать его врасплох. Хватаю его и скручиваю позади дерева, затем обнажаю клинок.
- Ты пытался меня убить, - говорю я. - Я хочу знать, почему.
- Отравляйся в ад.
Человек делает шаг в сторону, как если бы пытался сбежать, но я прижимаю меч к его груди.
- Ты работаешь на Большого Биксо?
Он с вызовом глядит на меня.
- Я ничего тебе не скажу, пузан.
- Может, тебе придется по нутру мой меч в твоем сердце?
- Ты этого не сделаешь, турайская собака. Только не когда ты работаешь на Лисутариду. Ты же не можешь навлечь на нее неприятности, не так ли?
Он попадает в точку. Не ожидал, что он настолько осведомлен.