Лисутарида кивнула и с мрачным видом добавила:
— Хорм Мертвец — исключительно опасная личность. О его появлении в городе должен быть немедленно поставлен в известность консул Калий.
— И это было сделано?
— Нет, — призналась Лисутарида. — Я пока делаю все, чтобы не поднимать шума.
За последние несколько дней Лисутариде задавали вопросы как ее коллеги-чародеи, так и правительственные чиновники. Но пока все эти вопросы не носили формального характера.
— Меня посетил заместитель консула, чтобы услышать мое мнение о реконструкции акведука. Не думаю, что его очень интересовало мое мнение по вопросам водоснабжения. Хормон Полуэльф, оказавшись поблизости от моей виллы, заскочил в гости, чтобы рассказать забавные истории о магическом искусстве эльфов.
Учитывая общественное положение Лисутариды, никто не смел явиться к ней и спросить в лоб, что случилось. Хотя многие видели, что вокруг нее творится нечто странное. Кроме того, никто не хотел, чтобы она была опозорена всего лишь через три месяца после того, как мы, сотрясая землю, небо и все три луны, посадили ее в кресло главы Гильдии чародеев. В этом случае Турай понес бы большой ущерб и был бы обесчещен в глазах многих народов.
— Они все ходят вокруг да около. Я, как ты предложил, храню молчание. Но вечно так продолжаться не может. Тилюпас постоянно шмыгает вокруг меня, вынюхивая сведения. А тебе прекрасно известно, насколько эта баба искусный шпион. Я была вынуждена опуститься до того, чтобы попросить ее покинуть мой дом, так как хочу в приватной обстановке покурить фазис. Такова моя репутация среди аристократических матрон Турая. Теперь же все только и говорят о том, что Лисутарида может уделить на аудиенцию не более получаса, после чего ей необходимо выкурить фазис.
— Но разве раньше этого никто не знал? — спросила Макри, еще не постигшая искусства быть тактичной.
— У меня нет наркотической зависимости от фазиса, — ледяным тоном произнесла волшебница.
— О, прошу прощения, — продолжала моя подруга. — А я-то считала вас наркоманкой. Помню, как вы упали во время Ассамблеи, и мне пришлось тащить вас к вашему кальяну, а вы в это время бормотали, что не можете жить без фазиса, и я, естественно, решила...
— Не могли бы мы обсудить этот вопрос как-нибудь в другой раз? — сказала Лисутарида, бросив на Макри сердитый взгляд. После этого она столь же сердито посмотрела на меня: — От моей репутации мало что осталось после того, как все прослышали, что я наняла тебя найти мой дневник с любовными стихами интимного содержания. Насколько мне известно, на всех званых обедах только и гадают, кто мог бы быть моим любовником.
— Я потрясен этим обстоятельством, Лисутарида. Когда я сказал Калию о твоем дневнике, я думал, что он будет держать язык за зубами.
— А кто это? — спросила Макри.
— Ты о ком?
— О человеке, которого вы любите.
— Я никого не люблю. Всё придумал Фракс.
— Зачем? — недоуменно спросила Макри.
— Мне надо было изобрести прикрытие. Ничего лучшего я придумать не мог.
Макри сказала, что я мог бы придумать что-то получше, и добавила:
— Ведь многие считают тебя одним из лучших врунов города.
Лисутарида не сомневалась, что во время костюмированного бала консул обязательно спросит ее о подвеске.
— Нельзя, конечно, сказать, что Калий остер, как ухо эльфа, но даже он к этому времени мог узнать, что я потеряла кулон. Я жалею, что выбрала этот момент для реализации своих социальных функций.
— К вопросу о социальных функциях, — сказал я. — Хорм Мертвец сказал, что может нанести тебе визит.
— Неужели?
— Именно. И, как ты верно заметила, Хорм — весьма опасный тип. Думаю, тебе следует принять дополнительные меры для обеспечения собственной безопасности во время бала.
— Возможно, ты прав, — ответила Лисутарида.
Я ждал, что сейчас последует приглашение, однако Лисутарида повернулась к Макри и спросила:
— Ты не хочешь еще разок стать моей телохранительницей?
— С удовольствием, — ответила моя подруга.
Я с кислым видом уставился в витрину ювелирной лавки, думая о том, что Лисутарида являет собой позорное пятно на репутации нашего города. Ее увлечение фазисом просто скандально, и она заслуживает изгнания.
— Ну и что же ты предложишь мне теперь, детектив?
— Понятия не имею.
— Не могу тебя за это осуждать, — вздохнула волшебница. — Я, как и ты, понятия не имею, что делать.
Я начинал серьезно подумывать о том, чтобы вообще прикрыть расследование. Создавалось впечатление, что кто-то сознательно водит нас за нос, посмеиваясь над нами, или же обстановка стала настолько хаотичной, что принимать какие-нибудь меры не имеет смысла. Я пребывай в полной растерянности.
— Если у вас обоих нет плана спасения города, то почему бы нам не навестить Бария? — радостно спросила Макри.
— Кто такой Барий? — поинтересовалась Лисутарида.
— Сын профессора Тоария. Полагаю, он может пролить свет на причину исключения Макри.
Лисутарида предложила доставить нас на место в своем экипаже, который ждал неподалеку. Ей не хотелось возвращаться домой из опасения снова встретиться с чрезмерно любознательным магом или любопытствующим правительственным чиновником.
— Еще шесть смертей сегодня, — сказал я. — Всего по моим приблизительным подсчетам двадцать семь. Поскольку множество смертей не поддаются объяснению, Обитель справедливости призвала на помощь мага. Старый Хасий Великолепный приступил к детальному изучению дела. Он хочет заглянуть в прошлое.
— Это удастся ему очень не скоро, — заметила Лисутарида. — Луны находятся в очень неблагоприятном положении.
Для того чтобы маг мог заглянуть в прошлое, наши три луны должны располагаться в определенном порядке. Как сообщила Лисутарида, мы как раз находились в самой середине неблагоприятного периода. Причем именно этот период отличался необыкновенной длительностью. Я должен был бы это знать, не будь я таким вшивым магом.
— До того как чародеи смогут заглянуть в прошлое, пройдет несколько месяцев. Если бы дело обстояло по-иному, я сама давно бы взглянула на то, как все начиналось.
Экипаж вез нас в округ Кушни. В какой-то момент на нашем пути оказалась компания гуляк, и кучер принялся на них орать. Они было принялись отстаивать свои права, но, рассмотрев на карете радужный герб Лисутариды, поспешно ретировались. Даже самым завзятым пропойцам не нравится перспектива превратиться в пепел.
— А вы не думаете, что нам стоит пересмотреть ставку? — спросила Макри. — Мы втроем поставили на тридцать три жмурика, но поскольку их уже сейчас двадцать семь, тридцать три явно мало.
— Верно, — мрачно усмехнулась Лисутарида. — А если консул заморозит до суда все мои активы, мне потребуются деньги на адвоката. Когда будут производиться платежи?
— Когда дело подойдет к концу... — смущенно ответила Макри.
— И когда же это случится?
— Когда Фракс найдет преступников или когда его убьют. Или когда вас арестуют.
Лисутарида была явно шокирована.
— Неужели трудящиеся массы Турая делают ставки на мой арест?
— Делают. Но это как бы побочные ставки.
— И народ не испытывает никакого почтения к главе Гильдии чародеев?
— Не жалуйся, — сказал я. — Арест все же лучше, чем убийство.
— По-моему, возможность смерти Лисутариды также учитывается. Она, как и убийство Фракса, кладет конец игре, — поправила меня Макри. — Но, по правде говоря, никто не ждет, что это случится. Кроме сапожника Паракса. Мне кажется, он поставил кой-какие деньги на смерть Лисутариды. Так же, как и капитан Ралли. Может, еще кто-нибудь, не знаю. Ставки на то, что Фракс откинет копыта, гораздо популярнее. Да, кстати, у вас нет с собой фазиса?
Экипаж катил по оживленным улицам, а мы тем временем наслаждались фазисом, который у волшебницы, естественно, оказался. Даже в столь напряженной обстановке я смог оценить высочайшее качество наркотика.
— Взращен в твоем саду?
— Да. Или скорее в оранжерее, которую я построила в прошлом году.
— У тебя есть оранжерея?
— И притом особой конструкции, — гордо пояснила волшебница. — Она защищает растения от неблагоприятных природных явлений, не препятствуй проникновению жизненно необходимого для их развития солнечного света. Такие оранжереи весьма популярны в Симинии. Моя в Турае — первая.
Я никогда не слышал ничего подобного и еще раз восхитился бесконечной преданностью Лисутариды ее любимой субстанции. Фазис активно культивируется на юго-востоке и оттуда импортируется в Турай. Насколько я знаю, некоторые ухитряются и у нас выращивать фазис. Но делается это в горшках на окнах. Массового производства в городе нет. Иное дело оранжерея. Я высказал предположение, что ее содержание влетает Лисутариде в огромные суммы.
— Ты даже не представляешь, в какие, — согласилась она. — Расходы просто сказочные. Но с тем количеством осадков, которые выпадают в Турае, других способов вырастить нужное количество фазиса просто нет.
Резко повернувшись к Макри, Лисутарида спросила:
— Почему капитан Ралли сделал ставку на мою кончину? Может быть, он располагает какой-то информацией?
Макри так не думала, но Лисутарида забеспокоилась. Не исключено, что это было влияние фазиса. Чрезмерное его употребление может привести в состояние, близкое к паранойе. Я как бы между прочим поинтересовался у Макри, сколько людей делает ставку на мою безвременную кончину.
— Сотни, — ответила она. — Ты — один из бесспорных фаворитов. После того как в дело вступило Братство, деньги потекли рекой.
— Будь я проклят, если позволю себе умереть для того, чтобы на моей смерти нажилась банда дегенератов из «Секиры мщения»! Ты что, действительно думаешь, что какое-то вшивое Братство может меня беспокоить? Но вообще-то мне казалось, что ставки принимаются только на число трупов.
Макри пожала плечами:
— Игра постепенно разрасталась. К Моксалану стало обращаться так много людей, что ему пришлось взять себе помощника.