— У них была страстная любовь, давным-давно.
Волшебница изумляется.
— У Фракса была связь с баронессой Демельзой? Это правда?
— Тогда она не была баронессой Демельзой, — оправдываюсь я. — Она была подавальщицей Демми.
— Поверить не могу, — говорит Лисутарида. — Фракс и Демельза? Уму непостижимо.
Не испытываю особого удовольствия от всего этого. С одной стороны, Макри не следовало бы распускать язык, а с другой, Лисутарида не должна реагировать так, словно это самый небывалый случай в мировой истории.
— Почему ты был так груб с ней в Оросисе? — спрашивает Лисутарида.
— Я ее не узнал. Прошло более двадцати лет с тех пор, как я ее видел. И выпил кружечку-две пива.
— Должно быть, баронесса была шокирована, — говорит Макри, — при виде того, как прошлое возвращается, чтобы преследовать ее в облике Фракса. Ни одна женщина не могла быть готовой к подобному.
— Тебе следовало рассказать мне об этом раньше! — кричит Лисутарида. — Ты путался со всеми самсаринскими аристократками?
— А тебе какое дело?
— Такое. Ты мой главный советник. Не хочу, чтобы мои планы были расстроены скандальными разоблачениями прошлого. Барон Мабадос знает об этом?
— Нет.
— Ну что же, пусть так и будет.
— Я знал Демельзу до того, как она познакомилась с бароном, — поясняю я. — Это не выглядит так, словно она водила его за нос.
— Все едино он разъярится. Как еще ему чувствовать себя, если другие бароны узнают, что его супруга когда-то крутилась вокруг бойца на мечах?
— Плевать мне на то, чувствует барон Мабадос. Вот шатер, что мы ищем.
Прохожу внутрь за новостями, оставляя Лисутариду и Макри рядом с площадью, разбитой на участки, где разогреваются бойцы. Организаторы только что завершили жеребьевку для квалификационных раундов и заняты вывешиванием списка участников. Всего сорок восемь кандидатов, из которых шестнадцать прошедших квалификацию примут участие в самом соревновании. Организаторы разделили эти сорок восемь бойцов на восемь групп по шестеро в каждой. Правила мне уже известны, но я просматриваю их еще раз, просто для уверенности. Все бойцы в каждой группе сражаются с каждым противником один лишь раз. Победитель получает одно очко. Двое лучших из каждой группы выходят на настоящее состязание. Макри предстоит пять боев. У нее не должны возникнуть какие-либо трудности с попаданием в двойку лучших. Единственное, что плохо, — группа Макри последняя в списке, что означает долгое ожидание.
Возвращаюсь к тренировочной площадке, где Макри беседует с генералом Хемистосом. Кублинос тоже ненадолго появился и торчит рядом с Лисутаридой. Объясняю Макри, чего жду от нее.
— Я выйду из группы, — сухо говорит она.
— Тебе бы не помешало размяться, — предлагаю я.
Макри пожимает плечами.
— Мне же пока не надо драться. Разомнусь позже.
— А, Властительница Небес, — раздается голос. Это Ласат Золотая Секира в компании королевского дворецкого. Он глядит на шатер организаторов.
— Квалификационный тур? Удачи. Моему бойцу, Элупусу, квалификация не нужна, конечно же.
Удивлен такой мелочностью. Являясь лучшим волшебником страны, Ласат никогда не упускает возможности придраться по пустяку.
— Элупус — бесспорный фаворит, — продолжает Ласат. — А что же букмекерам приходится говорить о твоей подопечной?
— Ничего, — говорю я, удерживая беседу в нужном мне русле. — На свою беду, потому что мы подчистую их разорим, когда Макри победит в состязании.
— Неужели? Лисутарида, что скажешь о небольшом пари, чей боец пройдет дальше?
— Скажу, что отличная мысль, — отвечает Лисутарида, попадаясь на удочку. Когда в свидетелях столько баронов, трудновато не попасться.
— Скажем, пять тысяч гуранов?
Я моргаю. Это куча бабок, когда у тебя вообще ничего нет.
Лисутарида и бровью не ведет.
— Только пять тысяч? Я думала, ты более уверен. Давай десять.
Ласат захвачен врасплох, хотя делает все, чтобы не показать этого.
— Десять тысяч? Очень хорошо. На того, кто пройдет дальше в соревновании.
Он прощается с нами и отбывает с улыбкой на лице. Во время всего этого Макри сохранила спокойствие. Кублинос, однако, весьма встревожен.
— Десять тысяч гуранов? Не хочу показаться грубым... — он кидает взгляд на Макри. — Но ты в этом уверена?
— Вполне, — заявляет Лисутарида. — У Ласата Золотой Секиры не выйдет запугать меня. Макри одержит победу. Фракс, мне нужно кое-что с тобой обсудить.
Лисутарида тянет меня в сторону, подальше от чужих ушей.
— Фракс, отыщи мне тихое место, где я могу затянуться фазисом.
— Здесь? Это рискованно.
— Не так рискованно, как сверкать косяком на виду у всех. Чем я займусь через пятнадцать секунд, если ты не найдешь, где мне уединиться. Ты не понял, что я только что поставила десять тысяч гуранов?
— Я думал, ты с честью вышла из ситуации.
— У меня нет ни монетки! Что если Макри проиграет?
— Мы могли бы удариться в бега. Сбежать от игровых долгов не так уж плохо, я уже несколько раз так делал.
— Правда?
— Да, это весьма устоявшаяся традиция.
К этому времени я привел нас в глухое местечко позади одной из небольших лачуг, используемых в качестве раздевалки. Мы проскальзываем внутрь. Лисутарида вытаскивает палочку фазиса и щелкает пальцами. Ее магическая сила и впрямь заслуживает внимания. Сомневаюсь, что какой-нибудь волшебник на свете смог бы одновременно накладывать заклинание Замыкания на дверь, поджигать палочку фазиса и уничтожать запах и дым одной рукой, пока другая сворачивает еще одну палочку.
— Если Макри проиграет, мне, возможно, придется выйти замуж за Кублиноса. У него куча денег. Я и на самом деле не замечала, что он мной увлечен, пока Макри не указала, — она делает пазу. — Действительно странно. Мужчины нечасто увлекаются мной.
Волосы начинают покалывать мою шею. У меня всегда возникает странное чувство, когда женщина собирается поведать что-то о романтике, переживаниях или сердечных делах, — о чем мне разговаривать не хочется.
— Как полагаешь, почему так? — спрашивает Лисутарида.
— Может, им мешает твое положение. Ты же понимаешь, пост главы Гильдии волшебников. Это может отпугивать.
Лисутарида не убеждена.
— Не думаю, что это так уж пугает.
— Ну, возможно, есть другое простое объяснение, — иду я на риск.
— Я не привлекательна? Ты об этом толкуешь?
— Я не говорю, что все дело в этом.
— Это и впрямь не надо говорить, так ведь? То есть, достаточно посмотреть фактам в лицо. Мужчины просто не считают меня привлекательной.
Лисутарида выглядит такой несчастной, что я обеспокоен тем, что она могла бы разрыдаться — то, с чем я совершенно неспособен совладать.
— Может, прекратим этот разговор? — говорю я в отчаянии. — Нам нужно вернуться к Макри.
— Конечно, ты и пяти минут не можешь обойтись без Макри, — говорит Лисутарида. — Очевидно, что мое общество всегда утомляет. Знаешь, ты зря теряешь время, Фракс. Такая красивая молодая женщина, как Макри, никогда не бросится тебе на шею, сколько бы ты не пытался ее соблазнять.
— Я никогда не пытался ее соблазнять, — протестую я.
— Полагаю, слово 'соблазнять' не уместно. Больше напоминает рысканье тайком вокруг бани Королевы в надежде вновь увидеть ее голой. Говорю тебе, Фракс, это скверно выглядит для человека твоего возраста. Люди начинают замечать.
— Какие еще люди?
— Всякие. Твое упорное преследование Макри обсуждается моющимися баронессами.
— Я отказываюсь продолжать этот разговор.
— Ха, — Лисутарида докуривает фазис в удручающей тишине. Подозреваю, ее настроение ухудшается. Не имею понятия, почему. Полагаю, это могло крыться в перспективе позорного унижения перед лицом равных себе.
— Мне необходимо поговорить с королевским дворецким Дарингосом, — говорю я. — Не могла бы ты это устроить?
— Полагаю, да, — отвечает Лисутарида. — А зачем?
— Он вел первоначальное дознание обстоятельств смерти, которую я расследую для баронессы.
— Я могла бы это устроить. Я переговорю с ним.
Когда Лисутарида покончила с фазисом, я открываю дверь. Как-то не вызывает удивления Кублинос снаружи, подозрительно глядящий на меня. Лисутарида без единого словечка огибает его. Пытаюсь действовать точно так же, но волшебник хватает меня за руку.
— Предупреждаю тебя, тураец, — шипит он, — я не собираюсь равнодушно стоять, пока ты пытаешься заслужить благосклонность такой чудесной женщины, как Лисутарида.
Я аналогично пялюсь на него.
— Отпусти мою руку, или я тебя прикончу.
Изумленный Кублинос отпускает. Поворачиваюсь и ухожу, разозленный на всеобщую глупость. К этому времени турнирные чиновники прикрепляют наспех изготовленные таблички на доску объявлений, размечая расписание на остаток дня. У Макри, находящейся в финальной группе, всего одно сражение этим вечером, а другие групповые бои ей предстоят завтра. Мелкое неудобство, ничего более. Макри кажется полностью расслабленной, когда отбывает с Лисутаридой переодеться в доспехи. Генерал Хемистос, барон Гиримос и некоторые из остальных все еще здесь. Когда я вижу надвигающегося барона Мабадоса, прячусь в толпе, не чувствуя в данный момент никакого желания иметь дело с еще одним недружелюбным самсаринцем.
Глава 15
Забрало Макри закрывает ее лицо. Правила соревнования гласят, что все участники должны быть полностью в доспехах. Помимо шлема у Макри надет латный воротник для защиты шеи и толстый стальной нагрудник. Ее рейтузы скрыты кольчугой со стальными пластинами, свисающими вдоль бедер, и еще стальные пластины на плечах и предплечьях. Куда более тяжелый доспех, чем Макри привыкла носить. Надеюсь, она притерпелась к нему. Не уверен, что она часто носила его ради практики.
Занимаю место рядом с ней и сопровождаю на турнирное поле. Поле представляет собой неровный круг, превращенный во временную арену, с деревянными скамьями, поставленными для зрителей. Их уже полно. За время прежних раундов особого ажиотажа не возникало, все горят желанием увидеть, не проявят ли себя новые таланты. В центре поля главный судья, в характерном красном одеянии, проверяет снаряжение Макри. Он изучает остроту меча, убеждаясь, что он затуплен как полагается, затем исследует ее щит, проверяя, не заострены ли противоправно его края. Осматривает ее броню. Судье надлежит убедиться, что все доспехи во всем отвечают правилам, но в действительности осмотр весьма небрежен. Хотя организаторы прилюдно выказывают заботу о безо