— Вот как, — бормочет Лисутарида. — Он пришел шантажировать меня пропавшими чертежами. Это должно было случиться. Макри, убери меч, мы не можем просто взять и убить их.
— Мы могли бы представить это как несчастный случай.
— Это может сработать, — говорю я.
Лисутарида глядит на нас.
— Что с вами такое? Никого мы не убьем. Совсем страх потеряли?
Слегка смущенные, мы выходим за Лисутаридой в сад.
— Думаю, мы могли бы выйти сухими из воды, — шепчет Макри.
Так сразу и не понять, чем заняты Ласат с Чарием. Они прибыли в компании рабочих, что копошатся поодаль, в том месте, где земли Арикдамиса вздымаются к горам. Мы наблюдаем, как рабочие протягивают веревку между большими деревьями.
— Что происходит? — спрашиваю я Арикдамиса.
— Они собирают вольер для дракона, пока он не может улететь.
— Они строят драконью клетку из нескольких веревок?
— Это просто каркас. Как только огородят площадку, Ласат и Чарий покроют его заклинаниями.
— Мне это не нравится, — говорит Макри. — Не очень-то хорошо держать дракона в клетке.
— Ты же ненавидишь дракона.
— Наши отношения наладились.
Протокол требует, чтобы Лисутарида поприветствовала своих коллег-волшебников. Прежде, чем подойти к ним, она призывает нас с Макри быть тактичными.
— Не вздумайте пререкаться. Я не хочу, чтобы они заподозрили, что нам известно об их заклинаниях, направленных против Макри. Будьте учтивы.
— Я всегда учтива, — говорит Макри. — Это о Фраксе надо беспокоиться.
— Макри куда менее тактична, чем я!
— Также постарайтесь не спорить, как парочка школяров, — говорит Лисутарида и отправляется к краю сада. Встреча с самсаринскими колдунами, как всегда, протекает в натянутых отношениях. Ледяная вежливость, выказываемая каждой стороной, никак не скрывает взаимной неприязни. Ласат, как обычно раздутый от спеси, величаво беседует с Чарием о великолепии своих новых заклинаний, которые, судя по всему, раз и навсегда удержат дракона на месте, давая возможность изучить секреты драконьего контроля.
— Это станет гигантским шагом вперед для Самсарина, — говорит он. — Представь, как наши драконы сражаются с оркскими.
Макри глядит весьма скептически, но помалкивает. Я тоже сомневаюсь, не веря, что когда-нибудь человек и впрямь полетит на драконе. Ласат так доволен собой, что великодушно благодарит Макри за кормление твари.
— Сам король признателен. Тебе следует гордиться оказанной честью.
— Я горжусь, — говорит Макри, стараясь проявлять вежливость.
— Поздравляю с победой над Базиносом, — продолжает Ласат. — Даже Элупус похвалил твою технику. Возможно, кое-кто недооценил твое истинное мастерство.
— Возможно, это так, — говорит Лисутарида. — Возможно, они не приняли в расчет и мои умения.
— Не представляю, о чем вы, Властительница Небес.
— Я имею в виду тех, кто ставит под вопрос мое положение как главы Гильдии волшебников и должность военачальника.
Ласат Золотая Секира вытягивается во весь рост и выглядит, по крайней мере на миг, весьма величественно в своем радужном плаще и с длинными седыми волосами, развевающимися на ветерке.
— И речи не шло ни о каких личных оскорблениях, — заявляет он, — но военный лидер — слишком важная должность, чтобы назначать на нее того, чьи притязания на пост главы Гильдии в лучшем случае сомнительны.
— Сомнительны? — кричит Лисутарида. — Ты смеешь называть мое избрание сомнительным?
— А как же еще мне его называть? Весь ход выборов был фарсом. Власти Турая прибегли ко всем низким, подлым уловкам, которые можно себе представить, чтобы тебя выбрали. Я не забыл твою возмутительную попытку шантажировать меня, используя совершенно лживые обвинения.
— Лживые? Да ты годами надувал государственную казну! — выпаливает Лисутарида.
— Убедительно прошу не повторять всю эту ложь! — рычит Ласат.
Мне не нравится, как его рука зависает у пояса. Похоже на то, что он борется с искушением выстрелить заклятьем. Обнаруживаю, что моя собственная рука рассеянно теребит ошейник, защищающий от чар.
— Иначе, — продолжает Ласат, — последствия будут серьезными!
— И ты мне еще угрожаешь! — вопит Лисутарида.
— А что, если так? Сейчас ты не в Турае, помощи от своих шпионов, мошенников и бандитов не жди! Посмотрим, как ты справишься без них!
— Увидишь, как я справлюсь, если осмелишься бросить мне вызов! — резко бросает Лисутарида. — Я вышвырну тебя из Элата, словно кучку дымящегося пепла. И раз уж я коснулась твоего презренного поведения, прекрати мошенничать на соревновании.
— Мошенничать? Я? Да как ты смеешь!
— Ты применял чары против Макри! — Лисутарида подступает прямо к Ласату, и их лица сближаются. — Лучше бы этого не повторилось, а не то я заставлю тебя пожалеть.
Чарий Мудрый исподтишка поднимает руку, незаметно для Лисутариды. Я живо обнажаю меч и приставляю к его животу.
— Думаешь, сумеешь выдавить заклинание, прежде чем я тебя проткну?
Сад буквально шипит от едва сдерживаемой магии. Злобные взгляды скрещиваются со всех сторон. Ласат Золотая Секира хлопает в ладоши, подзывая рабочих, затем обращается к Чарию.
— Идем, Чарий. Король не обрадуется, услышав, что наша работа была прервана иноземными колдунами. Мы вернемся под его защитой.
— Тебе потребуется серьезная защита, если вновь станешь донимать меня! — кричит Лисутарида ему в спину.
Я пялюсь на Лисутариду.
— И куда же подевались деликатность и учтивость?
— Идея никуда не годилась. Ты должен был дать мне совет получше.
— Мне стоило посоветовать тебе разузнать, не влияет ли чрезмерное курение магически усиленного фазиса на перепады настроения.
— Фазис, — бормочет Лисутарида. — Хорошая идея. — Она начинает сворачивать палочку, не озаботившись проверить, не видит ли кто-нибудь. Я завел ее за широкое дерево, на всякий случай.
— Ненавижу самсаринских колдунов, — говорит она.
— Не беспокойся, — утешает Макри. — Я выиграю состязание. Тогда Ласат заплатит тебе 10000 гуранов и будет выглядеть дураком за поддержку неудачника.
Лисутарида тяжело садится на траву.
— Полагаю, так. Но эти аргументы ничто по сравнению с войной. Какой смысл выиграть деньги, если нагрянут орки и все отберут?
— У нас все еще есть возможность сбежать на дальний Запад, — предлагаю я. — Говорят, что прямо на краю мира можно отыскать Воинский Покой.
— Что это? Какой-то монастырь?
— Нет, таверна. Поставляют отличное пиво, видимо. Возможно, они возьмут волшебницу присматривать за делами. И Макри подошла бы. Наденет как встарь кольчужное бикини и начнет разносить выпивку.
— Я не стану заканчивать свои дни служанкой на побегушках, — заявляет Макри. — Я собираюсь выбить орков из Турая, а затем поступлю в университет.
Из зарослей появляется дракончик. Я напрягаюсь, готовый сражаться, но, похоже, тот растерял свою агрессивность. Он вразвалку подходит к Макри, расправляя крылья, потом укладывается рядом и засыпает. Дракон стал крупнее человека, и, должно быть, вот-вот полетит. Нынче это уже не дитя, его чешуя начала расти правильно, и она чистого белого цвета. Необычное зрелище. Макри покровительственно кладет на него руку. Поздним вечером у нее еще один поединок, к этому времени число участников уменьшится до шестнадцати. Мне бы хотелось остаться здесь, побездельничать, но я не могу. Надо вновь заниматься расследованием.
— Макри, не поможешь ли мне в Государственном Архиве? В одиночку мне просто не перелопатить всю ту груду барахла.
— Ладно. Если я не нужна Лисутариде на это время.
— Все нормально, иди с Фраксом, — говорит волшебница. — Я согласилась пообедать с Кублиносом. Он настырен, я позволю себя угостить. Он даже притворился, что ему нравится моя турайская прическа, хотя мне известно, что баронские жены осуждают ее у меня за спиной.
Лисутарида разглядывает меня и Макри. Долгая пауза.
— Ну? — наконец говорит она.
— Что ну? — спрашиваю я.
— Ты знаешь, о чем я.
Макри озадачена.
— Я не понимаю.
— Что же вы за бестолочи? — возмущается Лисутарида. — Когда я говорю, что баронские жены критикуют мою прическу, вы оба должны сказать, что моя прическа чудесна. Что непонятного?
— Извини, — говорит Макри. — Я не очень-то разбираюсь в таких вот вещах.
— Я тоже, — признаюсь я.
Лисутарида вздыхает.
— Боюсь представить, как вы жили в той таверне. И, конечно же, хорошим манерам никогда не учились, — черты ее лица приобретают плаксивое выражение. — Тирини была бы шокирована, увидев меня сейчас. Она бы сказала, что я выгляжу ужасной неряхой.
— Буквально на днях я тоже думал о Тирини, — говорю я.
— Она была одной из последних, кого мы видели в Турае, — говорит Макри.
Тирини Заклинательница Змей является — или, возможно, являлась — турайской чародейкой. Она обладала сильной магией, но более известна была своими гламурными нарядами и постоянным попаданием в городской скандальный листок. Она находилась в 'Секире Мщения' аккурат перед падением города, ухаживая за Лисутаридой, когда та хворала. Бедная Тирини была в ужасе, познакомившись с убожеством, царящим в моих комнатах над таверной. Я тоже не обрадовался, увидав ее там, но теперь, думая о ней, испытываю тоску по своему старому городу и удручен его разрушением.
— Интересно, как много из моей гильдии выжило? — гадает Лисутарида.
— Думаю, у большинства из них была возможность спастись.
— Если даже так, ни один из них так и не сумел со мной связаться.
Мы с Макри уходим, оставляя Лисутариду готовиться к свиданию с Кублиносом.
— Как считаешь, Кублинос и Лисутарида могли бы пожениться? — спрашивает Макри, когда бы плетемся по Элату.
Замечаю, что ей не по себе.
— А что? Тебя это волнует?
— Чуть-чуть.
У Макри, недавно прибывшей на Запад, было очень мало друзей в Турае, она по большей части работала или училась. Полагаю, она подружилась с Лисутаридой из-за недавних событий и боится потерять ее. Это оставило бы Макри один на один со мной, а я склонен то и дело напиваться и подводить ее.