— А что говорят те, которые хуже? — Ит неподвижно глядел на говорящего, словно что-то прикидывая про себя.
— А которые хуже призывают собираться и идти в поход, проситься в Царство Яхве, — пояснил Саб. — Как я понимаю, клянчить у него разрешение поселиться в Эдеме. По слухам, где-то даже собирались такие паломнические группы, и вроде бы даже кто-то туда ходил.
— И как? — спросил Скрипач с интересом.
— С чем ушли, с тем и вернулись, — пожал плечами Саб. — Очень они там нужны, на Эдеме. Там своего добра хватает.
— А откуда они берутся? — Ит нахмурился.
— Не знаю, — покачал головой Саб. — Скорее всего, они сами это всё придумывают. То есть один придумал, а другие подхватили. Они ведь такими рассказами живут — вон у него в ногах мешочек, он деньги туда собирает. Если кто-то кинет, конечно. Сегодня у него явно неурожай.
— Значит, все они говорят про одно и то же? — уточнил Ит. — Или все-таки разное?
— Примерно одно и то же. Пугают.
— Саб, можно я с ним поговорю? — попросил Ит. — Недолго, минут пять. Пожалуйста.
— Сдурел? — у Саба аж глаза на лоб вылезли. — Зачем?
— Да одну вещь понять хочу. Просто это немножко странно выглядит, — объяснил Ит.
— Слушай, таких болтунов во всех мирах — пруд пруди, — Скрипач явно вознамерился занять сторону Саба в этом споре. — На фиг тебе этот-то сдался?
— Интересно, — пожал плечами Ит. — Мы, вроде бы, не торопимся.
— Поэтому ты хочешь поближе познакомиться с рассадником местной заразы, — с омерзением произнес Саб. — Того, что ты услышал, тебе явно недостаточно.
— Да, недостаточно, — Ит все еще смотрел на пророка. — Саб… а тебе не кажется, что всё это — звенья одной цепи? Керувимы, знающие про службу, прилетающий в гости Эдем, агенты Яхве в наших поселениях, такие вот пророки. Ну давай я потрачу пять минут, жалко тебе, что ли? Спорим, что никто из игроков не обращал на этих пророков внимания? Может быть, пойму что-то важное.
— Саб, Ит прав, — перебежчик-Скрипач тоже призадумался. — Что-то не складывается.
— В каком смысле? — удивился Саб.
— Во всех. Дай мне с ним поговорить, пожалуйста, — взмолился Ит.
— Хорошо, — вдруг согласился Саб. — Но при одном условии. Завтра ты сделаешь так, как я скажу, а не так, как мы делали до сих пор.
— Ты про что? — с подозрением спросил Ит.
— Сидя, — невозмутимо объяснил Саб. — Спиной. Так, как я предлагал вчера, а ты отказался.
— Ладно, — вымучено согласился Ит. — Но только если ты мне расскажешь, с кем из пантеона ты говорил про керувима, и что тебе ответили.
— Пойдет, — кивнул Саб. — А ты…
— Пока вы будете торговаться, он смоется, — сообщил Скрипач. — Эй, ау! Он уже уходит.
Пророк действительно слез с помоста, сунул за пазуху свой мешочек, в котором звякнули монетки, и отправился куда-то к выходу с площади — видимо, проедать (или пропивать) свой заработок. Ит поспешно двинулся следом, Скрипач и Саб пошли за ним, тихо переговариваясь.
— …ну а что ты хочешь? Ит? А он упертый, ты не заметил, что ли? — Скрипач хмыкнул.
— Да, я заметил, — согласился Саб. — Причем его упорство достойно лучшего применения.
— Я все слышу, — не оборачиваясь, сообщил Ит.
— Подумаешь, напугал, слышит он, — проворчал Скрипач. — Иди, иди, мыслитель. Собирай звенья цепи.
Пророка удалось подловить очень удачно — в таверне, куда он зашел, у него попросили показать деньги до заказа, явно и небезосновательно сомневаясь в его платежеспособности, и выяснилось, что для заказа у пророка денег маловато. Ит тут же подошел к слуге, уже намерившемуся указать пророку на дверь, и сообщил, что заплатит за этого доброго человека… если добрый человек соблаговолит поговорить с ним. Пророк, не смотря на полубезумный вид, тут же согласился — из этого Ит сделал вывод, что на самом деле он отнюдь не безумец, и что ситуация будет несколько сложнее, чем нарисованная Сабом примитивная картинка.
Саб и Скрипач тоже вошли в таверну, отыскали местечко у двери, и сели. Скрипач подозвал другого слугу, спросил, что есть из еды, и, под неодобрительным взглядом Саба, заказал большое блюдо жареного мяса, две кружки местного аналога пива, и соленых овощей.
Ит заказал то же самое (пророк посмотрел на него с явным одобрением), а еще он прибавил к заказу половину буханки темного хлеба, и бутылку с каким-то вином, справедливо предположив, что вино в данном случае поспособствует коммуникации.
Так и оказалось.
— Страшные вещи вы говорили на площади, — Ит разлил вино, пододвинул деревянный стакан пророку. — Неужели все так и будет?
— Будет, — пророк отпил изрядный глоток, и принялся разглядывать Ита. — А ты не человек ведь, да? Откуда ты такой?
— Я рауф, и я с юга, — объяснил Ит. — По торговым делам прилетел. Рыбой немножко торгую. Меня зовут Ит. А вас?
— Эинон, — пророк глотнул еще вина. — Из этих ты, значит… У которых головы приставные.
— Приставные головы? — удивился Ит.
— А как же. У вас же там этот… — Эинон щелкнул пальцами, вспоминая. — Который на солнечной лодке плавает, а сам незримый. Как ему понадобится какой бог, он берет голову, берет тело, и хлоп! Составляет нового бога. Хотя это не боги, конечно, это так, обман один, они из глины все. И с кошачьей головой бога сделал, и со свинячьей, и с бычачьей, и с лягушачьей. А один так и вообще с собачьей, ходит по ночам, и кто умер или собирается, того сжирает.
Сидящий через стол Саб поперхнулся пивом.
— Вроде у нас такого нет, — покачал головой Ит. — Боги с разыми головами есть, но они не из глины, и не собирал их никто. Они с сотворения мира такими были.
— Из глины, из глины, — заверил Эинон. — Ты не видел их рядом просто, вот и думаешь, что они живые.
— Уважаемый, а можно ли у вас спросить кое-что? — осторожно начал Ит.
— Ну, попробуй, — в этот момент на стол поставили мясо, и Ит довольно улыбнулся — от такого мяса даже привередливый Саб не откажется. Здоровенная тарелка из рыжей глины, сочные большие куски — и, что самое интересное, отдельно, в маленькой чашке, две капсулы универсального фермента. По всей видимости, в таверну захаживают когни, и не только когни. Неплохо продумано. Надо полагать, что и с чистотой тут все в порядке.
— А откуда вы про то, что будет, знаете? — спросил Ит. — Во сне увидели, рассказал кто-то, или с богом говорили?
Эинон засмеялся.
— Во сне, эка ты хватил. Нет, я оттуда знаю, — он поднял палец и указал вверх, в потолок. — Свыше знаю.
— Откровение, что ли, было?
— Было. Когда я в Эдеме был, тогда и было. Прямо там.
— Вы были в Эдеме? — играть удивление не пришлось, Ит и впрямь не ожидал такого поворота.
— Был!.. — хохотнул Эинон. — Я сотворен в Эдеме, я вырос в Эдеме, я…
— А почему же вы его покинули? — в лоб спросил Ит.
И угадал.
Эинон, до этого явно собиравшийся разразиться длинной речью, осекся, и снова потянулся за стаканом.
— Повеление мне такое было дано, — глухо ответил он. — Меня… я… ну, меня… оттуда…
— Изгнали? — Ит прищурился. — Ведь так? Но за что?
— Недостойным оказался, — Эинон опустил голову. — Но я отмолю! Вернусь туда, искуплю свой грех, и вернусь! Обращу тысячу, и с тысячей приду. Искуплю…
— А что за грех-то? — поинтересовался Ит, подливая пророку вина. Так, кажется, пора заказывать еще одну бутылку, эта уже на исходе.
— Ростом я слишком большой, — вздохнул Эинон. — И руки, видишь? Тонкие очень руки. Вот он и прогневался…
— Высокий рост и тонкие руки — это грех? — удивился Ит. Такого ответа он не ожидал. — Мне казалось, что грех — это поступок.
— А разве не поступок — таким быть? — возразил Эинон. — Еще какой поступок. Но я исправлюсь! Спину согну, ростом меньше буду. А руки… третий год палку ношу, тяжелая, зато руки укрепляет. Я должен стать лучше, а иначе…
— А иначе что?
— Иначе погибель, — Эинон отвернулся. — Скоро погибель придет.
— Да кто говорил тебе про эту погибель? — в который раз уже спросил Ит.
— Там все про нее знают. Ангелы говорят, керувимы. Столпы о четырех лицах тоже. Только самые лучшие, самые достойные войдут в Новое Царство, и будут править миром! — Эинон оживился, глаза его заблестели — то ли от вина, то ли от сознания собственной исключительности. — И кто очистится от греха, тот обретет в Новом мире блаженство.
— Ты сказал, что там, в Эдеме, родился, — Ит долил остатки вина в стакан Эинона. — Значит, семья твоя там осталась? Мама, папа? Сколько тебе лет вообще?
— Двадцать два, — Эинон икнул. — Вот только я не родился. Это вы, простые смертные, рождаетесь. А я появился на свет Его волей, я его создание. Возлюбленное чадо…
Двадцать два? Ит, нахмурившись, внимательно посмотрел на Эинона. Даже если убрать клочкастую неопрятную бороду и спутанные волосы, ему при всем желании невозможно дать двадцать два. Пятьдесят, а то и больше. Есть вещи, которые показывают возраст — и от них не спасет никакая маскировка. Скелетные изменения, например. Но всё же стоит проверить, хотя это и рискованно.
Воздействие. Незаметно, ненадолго.
— Сейчас ты посидишь тихонечко, — приказал Ит, снимая с Эинона личину, и вытаскивая из пояса аптечку. — И подождешь. А потом мы выпьем еще вина, и я уйду.
Брать анализ крови, пробу тканей, и срезать прядку волос пришлось в ускоренном, чтобы другие посетители таверны ничего не поняли. Они и не поняли. А вот Скрипач понял. И Саб тоже. По крайней мере, Скрипач залпом допил пиво, а Саб отодвинул от себя опустевшую тарелку из-под мяса. Скоро уходим, правильно.
…Из нас могла бы получиться хорошая команда, мелькнуло у Ита в голове. Если бы Саб не был такой сволочью, с ним бы работать было — одно удовольствие. С полувзгляда понял, и понял правильно. Жаль. Чертовски жаль, что встретились они с Сабом при таких обстоятельствах, и что Саб, по всей видимости, настолько испорчен, что работать с ним не представляется возможным. Интересно, побьет он меня за то, что я сделал, или обойдется?..