На девятнадцатом часу ему велели выйти в коридор, сунули в руки крошечный стаканчик с водой, и сказали ждать. Прождал он еще почти час — сначала подпирая стену, а потом и вовсе сидя на полу, потому что никаких скамеек в коридоре почему-то не имелось. Первые полчаса он просто приходил в себя, потом стал прислушиваться. Да, там, в комнате, обсуждали его — немало не заботясь о какой бы то ни было конфиденциальности.
Нет, не обсуждали.
Их с рыжим сейчас делили.
— Да, весьма успешно, действительно хороший полевой врач… я заберу обоих, мне не хватает… — кажется, говорила та самая рыжеволосая женщина.
— У тебя восемнадцать под началом, а у меня двенадцать, — возражал мужской голос.
— Вы всегда в простое, — гермо, этого гермо Ит запомнил, потому что самые каверзные вопросы задавал именно он. — Я бы хотел рискнуть и попробовать перевести их в группу для элиты.
— С ума сошел? Не в первый год, — возражала женщина.
— У меня выбили обоих псов, — произнес вдруг смутно знакомый голос. — Если они мне подойдут, их заберу я.
— Ты? — задохнулся от возмущения гермо. — А больше тебе ничего не надо?
— Надо, — тут же отозвался голос. — Не забывай, с кем разговариваешь.
— Я не забываю, — гермо сбавил тон. — Но… ты ведь запросил уже… ты в очереди на двоих кандидатов…
— Будем считать, что моя очередь подошла вне очереди, — говоривший усмехнулся. — Подожди, не дергайся. Я же не проверял еще. Может быть, они достанутся тебе, и будут под твоим началом гонять пикси по карьеру. Потому что если ты мне сейчас что-то собьешь, угадай сам, где окажется твоя группа для элиты. И как ты вообще представляешь себе работу модификатов в твоей группе?
Ит решил, что с него, кажется, на сегодня уже достаточно.
Он подошел к двери, и в пространство произнес:
— Скажите, я прошел тест? Можно мне пойти к себе?
Дверь распахнулась.
— Вы еще здесь? — удивилась женщина.
— Ну да, вы ведь велели ждать, — пожал плечами Ит.
— Да, тест вы прошли, идите, — сообщила она. — Можете обрадовать брата. Мы сейчас решаем, в какую рабочую группу вы попадете.
— Я так и понял, — кивнул Ит. — На счет протеза…
— Операция завтра, первая половина дня. Идите, идите.
— Спасибо, — Ит вздохнул. — По дороге бы не заснуть.
— Как идти помните?
— Конечно.
— Ну вот и идите. Попросите кого-нибудь, чтобы вам дали поесть, и ложитесь спать.
Для того чтобы попасть на нужный этаж к нужной палате, Иту предстояло спуститься вниз на три уровня, потом пройти по длинному коридору, и лишь затем, миновав зону стерилизации, оказаться в госпитальном отделении. Коридор этот вызвал у Ита полное недоумение — кажется, он шел сквозь скалу, узкий, длинный, извилистый; от него уходило в сторону с полтора десятка проходов, так же в нем имелось бесчисленное количество дверей.
Такое строительство, в теле горы, Иту было не в новинку — они долгое время жили в Саприи, и что такое стабилизированный склон, подготовленный под стройку, Ит знал более чем хорошо. Если его что и поражало, так это убогость того, что он видел — да, гора явно стабилизирована, да, в ней живут, но коридор, по которому он сейчас шел, выглядел, мягко говоря, кустарно. Грубо обтесанные стены, проход узкий, потолок низкий, пол неровный… неужели нельзя сделать так, как делают другие? Да и света маловато: через неравные промежутки горят наспех повешенные тут и там слабые лампы. Нет, для рауф света достаточно, но вот человеку в таком коридоре было бы некомфортно. Усталость брала своё. Ит брел по бесконечному коридору всё медленнее, то и дело спотыкаясь, и почти не глядя по сторонам. Именно поэтому он и пропустил момент, когда из-за одной из дверей, мимо которой он только что прошел, высунулась чья-то рука, и втащила его внутрь.
Рефлексы агента, пусть и сильно уставшего, всё равно остаются рефлексами — Ит на автомате продолжил чужое движение, вывернулся, и…
…и в тот же момент понял, что он, во-первых, уже в захвате, а, во-вторых, тот, кто его держит, подготовлен ничуть не хуже, чем он сам…
…и что вырваться, кажется, не получится, потому что оппонент в несколько раз сильнее…
— Как я и думал, — произнес над ухом знакомый голос. — Не дергайся. Будет хуже. Значит, ты врач? — ехидно продолжил голос. — А до того?
Ит ничего не ответил.
— Молчишь, агент? — продолжал издеваться голос. — Или до сих пор думаешь, что ты первый агент, подавшийся из официалки во врачи? Или ты до сих пор агент, а врач — только прикрытие? Ну?
— Мы ушли из официальной двести с лишним лет назад, — ответил Ит. — Да, мы действительно там работали. А что?
— То, что ты про это нашей замечательной комиссии не соизволил доложить. Забыл? Ладно, ладно, тут ты в своем праве. Твоя память, тебе и забывать, — говоривший тихо усмехнулся. — Неважно, это позже. Иди сюда.
— Что… — Ит растерялся.
— Сюда, — повторил говоривший. — Ложись. Э, нет, на грудь, знаю я ваши штучки, со мной эти номера не проходят. Не бойся, больше, чем заложено природой, от тебя не потребуется.
В комнате царила абсолютная темнота, но говоривший, по всей видимости, и без света ориентировался тут отлично.
— Учти, я не люблю, когда мне отказывают, — предупредил он. — Тебе придется это усвоить.
Трудно отказать, когда тебя душат, пронеслось в голове у Ита — в этот момент он понял, что сейчас произойдет, и что воспротивиться происходящему не получится. Этот мужик здоров, силен, отлично выспался, и полон решимости сделать то, что делает. Он, Ит, едва пришел в себя после травм, и выдержал только что восемнадцать часов изнурительного допроса. Несколько разные весовые категории.
— Сюда, — повторил говоривший. — Не дергайся. И не бойся, у меня нет цели тебя искалечить… пока. Если ты будешь вести себя хорошо, то и тебе тоже будет хорошо.
Ит уже приготовился к боли, но, по всей видимости, слова про цель были произнесены не просто так: насилие в чистом виде было этому мужику не интересно. Да и себе он дискомфорт устраивать не собирался. «Раскрыть» можно практически любого, и мужик явно про это отлично знал. Так же как и про то, что даже слабого агента лучше покрепче держать при этом… и желательно за горло. На всякий случай.
Мгновенный проход по активным точкам, на секунду прижатый релакс на шее, и — без всяких прелюдий, рывком… Ит почувствовал, что задыхается, дернулся — рука на горле секунду разжалась, он со стоном вдохнул — и тут же последовал еще один рывок.
— Неплохо, — проговорил мужчина. — Очень неплохо. Вдохни еще раз. Давай, давай. Глубже. Ну?
— Не… не могу… дай… отдышаться… — голова кружилась, ноги стали, как ватные, и… что это?.. что это такое?
— Нет времени, — совершенно спокойным голосом ответил мужчина. — Без разрядки ты не сможешь дойти туда, куда шел. Ладно, пока ты еще относительно в уме. Послезавтра я вас забираю. Понял? Понял, спрашиваю?
— Да…
Внутри было горячо, нестерпимо горячо — кажется, с точками насильник перестарался.
— Второй такой же? — требовательно спросил мужчина.
— Какой… такой же?.. — не понял Ит.
— Не растраханный до размеров ракетной шахты, — пояснил мужчина. — У тебя давно никого не было. Очень давно. У него тоже?
— Да…
— Отлично. А теперь вдохни, я не держу. Не заставляй снова тебя душить. У тебя есть выбор: либо пропустить меня на вдохе, без боли, либо как сейчас. Первое для тебя предпочтительнее. Давай.
Он ведь не собирается доходить до разрядки — сам, вдруг дошло до Ита. Он не получает от происходящего ни малейшего удовольствия, он… зачем он это делает? Он абсолютно спокоен, собран, деловит, у него даже дыхание не сбилось ни на секунду!
— Последний раз предлагаю.
— Сейчас…
Резкий вздох, еще один рывок — и улетающее сознание.
— Ит, что случилось? — Скрипач сидел на кровати, с ужасом глядя на стоящего в дверном проеме друга. — Ит? Чего ты молчишь, что такое?
Ит сделал шаг вперед, и медленно осел на пол — ноги не держали. Больше минуты он сидел, упираясь ладонями в пол: голова кружилась, колени тряслись, его мутило. Он не мог даже вспомнить, как дошел сюда. Кажется, ему кто-то помог, но вот кто, он так и не понял. Тот мужчина? Или кто-то еще? Неважно, наверное. Как же тошнит! Только бы не вырвало, этого еще не хватало.
— Ит, что такое? — заорал Скрипач. — Да отвечай ты!!!
— Все нормально, — с трудом произнес Ит, поднимая голову.
— Что — нормально?! Что у тебя на шее?! На тебя напали?
Горло саднило. Ит поднял руку, провел по шее — ладонь оказалась испачкана кровью. Ногти?.. Чушь какая-то… он же вроде бы ладонью душил… а кровь тогда откуда?
— Нет… то есть да, напали, наверное, — говорить было больно. — Рыжий, меня… ну, в общем… тот врач, я позже понял…
— Что — тот врач? Какой тот врач? Который нас вниз отвез, что ли? Это он с тобой такое сделал?!
— Да. Он меня… он…
— Он тебя — что? — у Скрипача глаза вылезли на лоб. — Как?
— В коридоре, по дороге обратно. Рыжий, можно кого-нибудь позвать? — спросил Ит. — Я сейчас упаду…
— Подожди, позову, тут есть дежурный какой-то. Мне дали пульт для вызова, только я его куда-то сунул. Секунду потерпи, сейчас подойдут.
Часом позже, когда персонал ушел, они, наконец, получили возможность поговорить. За окном стояла глубокая ночь.
— То есть ты прошел тест, так?
— Верно. Прошел хорошо, им всё понравилось. Мне сказали, что они теперь будут решать, куда нас определить. Я подождал, потом спросил, можно ли мне обратно. Они сказали, что можно, и что у тебя операция завтра. Так что радуйся, ногу я тебе обеспечил, — Ит слабо усмехнулся. — А потом…
— Потом ты пошел обратно, и тебя поймал… этот врач? Который в хирургическом всё время ходит? — уточнил рыжий.
— Ну да. Поймал, затащил в какую-то комнату. Начал говорить — про нашу прошлую работу, в частности. Не знаю, как он догадался, где мы работали раньше, но догадался.